Лучшее, что было со мной
– Он бабник. Он развратный. Он хам. – продолжал Денис.
– Да ты просто его ненавидишь, поэтому так говоришь!
– Ты думаешь, я не слышал, как он орет на тебя? Или может ты думаешь, только на одну тебя? Да если хочешь знать, в твоем кабинете уже другая сидит, такая же дурочка как ты. Юбки каждый день короче и короче, а ресницы длиннее и длиннее. А он ржет над ней.
Кира смахнула слезу и сначала хотела уйти, но потом вдруг ей снова стало жалко Дениса.
«Я же обещала себе его больше не жалеть, но он… Он такой несчастный, похоже я и правда сделала ему больно. Вон, ревнует, переживает».
– Тебе Тая сказала, да? Как она могла, подруга называется.
– Ничего мне не говорила твоя Тая, не надо на нее тянуть, она в отличие от тебя головой думать умеет.
– Тогда как ты узнал? Никто больше не знал.
– Знаешь почему я не пошел в кино вчера? У меня деньги кончились, за квартиру заплатил, а остальное охраннику отдал.
– Почему охраннику?
– Потому что его премии лишили. Из-за тебя. А у него двое детей.
– Почему премии лишили? – хлопала глазами Кира.
– Потому что. Скажи спасибо, что он ничего не сказал ни про тебя, ни про меня и видеозаписи с камер затер. Этот твой Кирилл знаешь какой скандал устроил, когда выяснял, кто его блокнот спер. Подозреваю, у него там телефоны тех, с кем он махинации прокручивает.
Кира молчала. Она в шоке переваривала информацию, и не знала, что ответить.
Наконец она произнесла:
– Я верну его. Сама, лично в руки. Приду и отдам.
– Ты совсем глупая, да? Ты ж его подставишь во второй раз, охранника. Что будет, когда выяснят, что он разрешает входить людям без пропуска?
Кира молча плакала.
Денис смотрел на нее, сердце сжималось. Женские слезы – это жестокое оружие, его следовало бы запретить, обязательно запретить.
– Ты опять плачешь из-за своего любимого? – сказал он. – Между прочим, после работы с блондинкой уезжает, вторую неделю, из отдела инвестиций. Новенькая. И кстати, – он отвернулся в сторону, – ноги у нее длиннее, и на пару размеров худее, чем ты.
Он сам не мог понять, почему не может остановиться. Вместо того чтобы поддержать и успокоить, он сыпал и сыпал колючими фразами. А она, вместо того, чтобы тоже наговорить ему гадостей, молчала.
Наконец она встала и подошла к нему. Обняла за плечи и поцеловала.
– Зачем ты это делаешь? – спросил Денис.
– Не знаю. Просто.
Она и правда не знала. Может ей хотелось остановить этот поток ужасных колючих фраз. Может хотелось вернуть прежнего Дениса, который внимал всем ее словам, преданно ловил каждый взгляд. И улыбался. Хоть иногда, но улыбался.
Сейчас перед ней был совсем другой Денис. Грубый, жестокий, вонзает в нее, как иглы, свои обиды. А за что, в чем она виновата? Что влюбилась, как пятиклассница во взрослого дядю?
И она продолжала его целовать, и в какой-то момент он перестал сопротивляться. И поцелуи становились все горячее, а движения все настойчивее, и вдруг она почувствовала, что он пытается расстегнуть ей пуговицы на блузке.
Она резко очнулась и оттолкнула его.
– Извини, я не могу.
– Почему?
– Ты мне как друг. Я надеюсь ты когда-нибудь это поймешь?
– Тогда почему ты приходишь ко мне, ночью? Почему целуешь меня? Разве друзей целуют?
– Я сама не знаю. Я знаю только, что ты мне нужен. Я обещаю, правда обещаю, что больше не буду.
– Ну уж нет. Никакими друзьями мы не будем, – сказал Денис, взял Кирину сумочку и протянул ей. – Ты прямо сейчас уходишь и больше никогда, слышишь, никогда сюда не приходишь. И не звонишь мне.
– Но почему?
– Потому что я начинаю новую жизнь. Я обязательно добьюсь всего, чего захотел. Но тебя в моей жизни не будет. Ты плохо на меня действуешь.
Кира пыталась еще что-то возразить в свое оправдание, но он настойчиво подталкивал ее к выходу.
– Никогда, ты поняла меня? Никогда больше ко мне не приходи.
– Ну и ладно! И не приду! – наконец крикнула она. – Только чем ты в таком случае лучше, чем он? Ты говорил мне что любишь, и что в итоге? Обидели его, видите ли. Самолюбие потревожили. Да если бы ты меня любил, если бы ты правда меня любил, ты бы думал в первую очередь о том, как быть со мной рядом, на любых условиях, любыми способами. Ты бы хотел дружить со мной, ты бы добивался.
– Значит, я больше не люблю тебя, – спокойно ответил Денис. Кира смотрела на парня и не верила своим ушам. Кто этот человек? Кто этот холодный, равнодушный человек, с бесчувственными глазами, который пытается закрыть за ней дверь? Разве это Денис? Это точно кто-то другой.
– Да, представь себе, так бывает, – спокойно продолжал он. – Когда долго-долго натыкаешься на стену безразличия, то чувства уходят.
Он говорил это так спокойно, так равнодушно, что Кире казалось, будто на нее вылили ведро холодной воды.
– И ты тоже со временем забудешь этого своего Кирилла. Устанешь ждать и забудешь.
– Это не правда. Он все равно будет мой.
– Уходи.
Кира постаралась хлопнуть дверью как можно сильнее. Непонятно, какие слова на нее произвели большее впечатление – то ли о том, что Денис ее больше не любит, то ли те, что Кирилл никогда не будет с ней. Но внутри поднималась такая злость и обида, столько возмущения, что Кира вдруг почувствовала: теперь то уж она точно от своего не отступится.
Как он мог! Она жалела, она сочувствовала ему, а он, как чужую выставил ее за дверь. И говорил с ней так, будто она глупый ребенок. Ни уважения, ни сочувствия. Правильно девчонки говорили – зануда, придирается к каждой мелочи. Ну и пусть найдет себе такую же зануду, и ее воспитывает, как собачку.
А Кира непременно что-нибудь придумает, как привлечь Кирилла. Будет пытаться устроится к нему на работу, будет караулить, но обязательно, обязательно поговорит с ним, скажет всю правду. Он не сможет быть с ней так жесток, как раньше, если узнает о ее чувствах. Тем более, сейчас их не связывает работа, нет никаких ограничений.
Конечно, он видел в ней маленькую глупую девчонку, которая только и делает, что совершает тупые ошибки. А она не глупая, у нее красный диплом. Просто от волнения голову сносило.
В другой обстановке, при других обстоятельствах Кира будет самой собой – веселой, находчивой, искрометной девушкой-зажигалкой. И он не устоит. Никто не устоит от ее улыбки.
– Никто не устоит, – твердила она сама себе одну и ту же фразу.
Глава 7
– Ну что у тебя с работой? – спросила бабушка вечером во вторник.
– Я отправила резюме в десять компаний, из двух мне уже ответили, на следующей неделе собеседование, – рассказывала Кира.
– Хорошо, не сиди допоздна, я иду спать. Спокойной ночи!
– Спокойной ночи, бабуля! – Кира чмокнула старушку в щеку, и тут в дверь позвонили.
– Кто это, на ночь глядя? – заволновалась бабушка. – Лучше не открывай.
– Я спрошу, – Кира надела тапочки и посмотрела в глазок. Потом ошарашенная обернулась к бабушке:
– Это ко мне. Я сейчас.
В темном подъезде еле-еле светила одна лампочка. Покачивающегося небритого мужчину в куртке, застегнутой не на ту пуговицу, было трудно узнать, но Кира узнала бы его из тысячи.
– Добрый вечер, Кирилл Сергеевич, – шепотом произнесла она.
– Да ты что, – хрипло засмеялся мужчина, – какой я тебе Кирилл Сергеевич. Называй меня просто Кирилл. И это, давай на ты уже.
– Хорошо, давайте… Давай, – произнесла Кира, старательно натягивая старую кофту на ночнушку. Голые ноги сиротливо торчали из широких не по размеру тапочек. Волосы лезли в глаза, и она старательно их убирала от лица.
– А тебе идут распущенные, – проговорил Кирилл и потрогал рукой светлые Кирины локоны. – Люблю распущенные.
Кира слышала слово «распущенные» и ей мерещился какой-то другой смысл, а может и не мерещился. Но главное – он приехал.
Он приехал. К ней. И сейчас он стоит здесь.
Да, немного пьян. Не совсем свеж, таким она его не видела. Но это все не важно. Он приехал. К ней.
– А ты чего делаешь то?
– Спать собираюсь.
– Тю, спать. Время то еще, одиннадцатый час. Может, поехали, повеселимся? Там такси, приятель ждет. Подругу бы еще. У тебя есть подруга?
– Есть. Но я не знаю, поздно уже, – говорила Кира, а сама чуть не прыгала от счастья. Поехать! С ним! Да куда угодно! Тая? Уговорим. Не проблема, уговорим, сквозь стену пройдем, главное, что он здесь, он здесь!
– Тогда давай, звони подруге. Только быстро. Мы это, в машине ждем.
– Тая! Тая! – орала в телефон Кира, выталкивая из комнаты ничего не понимающую бабушку. – Собирайся!
– Ты в своем уме? Куда?
– Кирилл! Кирилл!!! – только и могла произнести Кира.
Бабушке пришлось сказать, что позвали на прежнюю работу помочь разгрести отчет. И да, ночью, и да, может до утра, но оно того стоит, ведь вдруг дело выгорит и позовут на ту самую должность, о которой она мечтает.
Не слушая, что говорит бабушка вслед, Кира понеслась вниз по лестнице. Потом остановилась, хлопнула себя по лбу и вернулась в квартиру. Не включая свет, в тумбочке возле кровати она нащупала черный блокнот и засунула его в сумочку.
В такси стоял легкий запах перегара.
– Здорово, – протянул руку второй мужчина, – я Игорь.
– Очень приятно, – ответила Кира, а мужчины, почему-то засмеялись.
– А у меня отгулы, и Анька уехала. И Татьяна. Гуляем, – сказал Кирилл.
– А Анька это кто, жена? – осторожно спросила Кира, успев покоситься на руку Кирилла, которой он обнимал ее за талию. Кольца на пальце не появилось, уже хорошо. Хотя может, он снимает, как делают многие мужчины перед встречей с любовницами?
– Жена! Ахаха, – засмеялся Кирилл, – еще чего не хватало. Да я, если хочешь знать, Катюха, никогда не женюсь.
– Я не Катюха, я Кира, – удивленно поправила девушка.
– Ой извини, перепутал. Катюха, Катюха. А где Катюха? – посмотрел он на приятеля.
– Ты чего, забыл, у нее же муж вернулся, – ответил Игорь.
Они ехали за Таей, и Кира понимала, что ей придется слишком долго объясняться с подругой. Да, состояние у Кирилла мягко говоря не очень. Видимо празднует уже неделю, не меньше. Но это же шанс, шанс о котором она мечтала так долго.
– Какой шанс, на что шанс? – вопрошала недовольная Тая, застегивая молнию на куртке.
– Сблизиться с ним.
– Переспать с ним решила?
– Что ты сразу все опошляешь. Я люблю его. Я хочу его лучше узнать, стать ему ближе.
Тая покачала головой. Но из женской солидарности все равно собиралась. Такая любовь такая любовь, столько было выслушано про этого Кирилла. Разве можно отказать подруге, будь она хоть тысячу раз не права?
Сев в машину и увидев двух не очень трезвых, наглых и развязных мужчин, Тая повернулась к Кире и молча впилась в нее возмущенными глазами.
– Куда ты меня привела! – шепотом возмущалась она, когда они раздевались в прихожей у Кирилла.
– Ну Тая, – умоляюще шептала Кира. – Ну потерпи, ну ради меня.
– Я только на тридцать минут, – отрезала Тая. – Если ко мне вот ЭТО начнет приставать, я сразу сматываюсь.
– Хорошо, хорошо, конечно, – сказала Кира.
А дальше… Дальше был накрыт стол и откупорено шампанское. Мужчины пили коньяк. Колбаса, икра, нарезки. Холодильник Кирилла был битком забит деликатесами и бутылками, человек явно хорошо и долго готовился.
Через тридцать минут Кира смирилась, что ее называют Катюхой, и перестала поправлять. Мужчины травили байки с работы и рассказывали анекдоты. Постепенно шуточки становились все более сальными, а намеки мужчин все менее двусмысленными, и после того как Игорь предложил Тае уединиться в соседней комнате, девушка резко вскочила из-за стола и потянула за собой подругу.
– Мы сейчас придем, мы в «дамскую комнату», – улыбнулась Тая.
– Так, все, с меня хватит, я сваливаю. И ты тоже, – прошипела она, когда они вышли в коридор.
– Нет, ты что, я остаюсь.
– Ты сдурела? Ты хочешь, чтобы я тебя одну оставила в квартире с двумя пьяными мужиками? Это все, конечно, очень мило, но ты уже явно переходишь все грани в своей глупости.
– Так не оставляй меня, оставайся со мной.
Они еще долго так перепирались в коридоре, пока из соседней комнаты не послышался храп, а в коридор не вышел Кирилл.
– Там Игорек того, устал, – заявил он подругам.
– А тут вот Тая уходит, у нее голова заболела.
– Голова болит очень, давление, – кивнула невпопад Тая, радуясь, что хотя бы один из двух мерзких типов уснул.
– Ну ты то остаешься? – Кирилл притянул к себе Киру и улыбнулся неприятной улыбкой.
– Да, – пискнула Кира.
– Позвони мне, ради бога, через полчаса, иначе я с ума сойду от беспокойства, – прошептала Тая и скрылась в подъезде.
Кирилл повернулся к Кире и крепкими мужскими руками прижал ее, а потом поднял прямо на руки и понес в другую комнату. Там он бухнул ее на кровать и стал расстегивать брюки.
– Может я сначала в душ, – пролепетала Кира, но мужчина настойчиво целовал ее и снимал одежду так быстро, что Кира даже не успела опомниться, как осталась совсем без ничего.
Мужчина довольным взглядом осматривал девушку, тыкался своим небритым лицом ей в грудь. Кира внезапно почувствовала такое отвращение, что попыталась подняться с кровати, но ее попытки были тут же прерваны. Настойчивые мужские руки лапали ее грудь, теребили соски, а потом пальцы стали настойчиво пробиваться между ног.
– Кирилл, я давно хотела тебе сказать, Кирилл, – пыталась перевести мужчину на более романтичный лад Кира. Но он был груб, настойчив, и ее обрывочные слова заткнул крепким поцелуям, просовывая горячий скользкий язык прямо в рот.
Затем он взял ее за волосы и поднес к губам пенис.
Кира замотала головой, а Кирилл захрипел:
– Ты что, девочка что ли? Чего недотрогу из себя ломаешь?
Затем он обхватил ее бедра и резко вошел в нее. Сильными и ритмичными толчками он входил в нее, сильно и больно сжимая ее грудь. Затем так же резко он перевернул ее, и снова стал входить уверенными толчками, с рычанием ненасытного зверя.
– Шлюха, моя шлюшка, – бормотал он. – Я сразу понял, что ты шлюха, когда увидел тебя. Волосы с рыжиной, чердак ржавый, значит подпол сырой.
Кира кусала нижнюю губу и изо всех сил старалась не расплакаться. Она ощущала себя вещью, ничтожной тряпкой, об которую сейчас справляют нужду. Было больно и очень стыдно.
Когда он с диким рычанием закончил, то снова развернул ее.
– Ну, – задышал он ей в ухо, – тебе понравилось? Понравилось? – настойчиво переспрашивал он ее.
Было странно, что его это может волновать. Но объяснять пьяному мужчине, что он самое противное и отвратительное, что случалось с ней в жизни – сейчас не лучший момент.
– Я люблю вас, Кирилл Сергеевич, – непонятно зачем, так не в тему вырвалось у нее, наверное, от пережитого стресса. И почему-то сразу снова она стала называть его на «вы».
– Ты шлюха, хорошая сучка, – говорил Кирилл, лапая ее своими ручищами, когда она спешно натягивала на себя белье. – Я сразу раскусил тебя, когда ты задницей передо мной вертела. Я вас таких сразу вижу, – сжал он ее ягодицу.
Кира спешно оделась и пошла в прихожую. Скорее, скорее, уйти отсюда и забыть весь этот ужас.
На мобильнике пятнадцать пропущенных.
Бедная Тая, она там с ума сходит.
«Господи, ну и идиотка же я, – думала она. – Все они правы, самая настоящая идиотка».
– Ну ты это, если че, звони, Катюха, – сипел ужасный голос Кирилла. Отталкивая его одной рукой, пытаясь застегнуть ботинки, другую руку она засунула в сумочку. Сейчас отдаст ему блокнот.
Но Кирилл так настойчиво лез к ней, что она н стала ничего доставать, лишь бы скорее уйти.
Господи, как она могла не замечать, насколько он отвратителен, как? Ведь это же было так очевидно.
Наверное, он прав, и она самая настоящая шлюха. Сама навязалась, бросилась на шею взрослому мужику. А чего ты еще ожидала? Хотела романтики, чтобы он цветы тебе дарил, по ресторанам водил. Делать ему больше нечего.
Дома Кира час терла себя мочалкой в душе, пытаясь смыть все воспоминания об ужасном вечере. На теле тут и там фиолетовые засосы.
Кира вышла из ванны замотанная полотенцем по самые уши.
– Ну и как? Что с работой? – спросила бабушка. – Выглядишь ты плохо.
– Устала, голова болит. Пока непонятно с работой, – отмахнулась Кира.
***Через два дня она зашла в знакомый офис. На посту был другой, незнакомый охранник. Он записал данные паспорта, и Кира пошла в кабинет к Денису. Сейчас она отдаст ему блокнот и попросит подкинуть незаметно владельцу. Дениса ей видеть не очень хотелось, но еще больше она не хотела видеть Кирилла, поэтому лучше уж так.
Но кабинет был закрыт. Она несколько раз подергала ручку – закрыто.
– А ты к Евстигнееву? – спросила мимо проходящая девушка из отдела кадров. – Я тебя помню, ты у нас практику проходила.
– Да, к Евстигнееву.
– А он уволился. Уже другого приняли, но он только через три дня выходит. Так что… Может что-то передать?
– Нет, ничего, спасибо, – ответила Кира, пряча за спину пакет с черным блокнотом. Хорошо, что пакет непрозрачный, а то неудобно могло получиться. Может, попросить эту девушку, кадровичку? Тут Кира представила, что о ней станут говорить и тут же отбросила эту мысль.
Из кабинета, который еще недавно был ее, Кириным, вышла длинноногая девушка на высоких каблуках. В руках у нее была пачка документов. Несколько секунд она изучала их, будто что-то перепроверяла, потом направилась к кабинету Кирилла.
– Новенькая, на той ставке, где ты была, – улыбнулась секретарша. – Глупая, сил нет.
– Почему глупая? – тихо переспросила Кира.
– Бедрами виляет перед нашим красавчиком, думает, если она ему глазки построит, так к ней особое отношение будет. Не знает, что с ним так нельзя.
– А что нельзя? – краснея переспросила Кира.
– Так он же бабник городской, ловелас, каких поискать. Но больше всего на свете боится, что его кто-нибудь захомутает. А зачем ему? На него каждый день новая красотка прыгает. А он пользуется. Но если на работе к нему попробуешь подкатить – сразу уволит, пиши пропало. Боится женщин, все ему мерещится, что его подставить хотят. Кому он нужен, смешно. А недавно, – она понизила голос, – недавно у него из кабинета блокнот пропал. Так он, знаешь, что устроил, ой.
– А что устроил?
– Крику было, дым коромыслом. Всем досталось, кто под руку попал. Он думает, что кто-то под него копает. Поэтому теперь у него эта его паранойя с женщинами только усилилась. А эта новенькая не в курсе видимо, помада видела какая красная? Неделя-две и ее здесь не будет.
– Ничего себе, не знала о нем такого, – произнесла девушка, то краснея, то бледнея.
– А ты вообще молодец. Мы за тобой всем отделом следили, думали ты тоже поведешься на его лоск. Но нет, ты вся в работе была, сразу видно – серьезная. А то, что он орал на тебя – так это даже хорошо, это значит, что из тебя может выйти толк по его мнению. На бесперспективных он не орет. Ты заявку то на конкурсный резерв подала?
– Подала.
– Молодец, у тебя все шансы пройти. Вот если бы крутила с ним – то тогда нет, перспектив ноль. А так, очень даже вероятно, что примет тебя. Давай, нам такие нужны, нормальные.
Кира вежливо попрощалась и быстро-быстро пошла на выход.
Нормальные. Видела бы она ее той ночью… Брр.
Нет. Никогда больше, никогда она не будет вспоминать ни об этом случае, ни об этом офисе. Ни об этом… И имя его навсегда вычеркнет из головы. Так же как Дениса Евстигнеева.
Никогда никого из этих двоих не будет в ее жизни.
Как он там говорил? Человек может добиться всего чего захочет? Вот она и добьется.
Обязательно добьется.
Часть 2 Пятнадцать лет спустя
Глава 8
Кира вышла из комнаты и остановилась перед зеркалом. Перед выходом надо проверить последние штрихи: помада, парфюм, не съехала ли набок юбка.
Все идеально. Все, до кончиков волос, которые она укладывала по сорок минут. Из зеркала на нее смотрела ухоженная стройная блондинка, волосы отливали золотом.
Девушка на вид лет двадцати пяти-двадцати семи. Никто не скажет, что этой женщине недавно исполнилось тридцать пять. Паспорт, конечно, врет.
– Мамочка, а папа меня завтра заберет? – спросила смешная девчушка в розовом джинсовом комбинезоне.
– Конечно, солнышко, как всегда.
– А мы с Макаром будем строить замок, мы договаривались в прошлый раз.
– Будете, обязательно будете, – улыбалась Кира, пристегивая дочку к автокреслу на заднем сидении серебристой Мазды.
По выходным шестилетнюю Алису забирал к себе отец, бывший Кирин муж.
Да, так получилось, что по дороге в своем превращении из девочки-студентки в бизнес-вумен Кира успела сходить замуж. Тогда, после своих глупых ошибок молодости, очень захотелось какой-то стабильности. И Кира решила, что выйдет замуж за первого, кто предложит ей это, и кто будет хоть немного, но порядочнее Кирилла.
И ей повезло, этим кем-то оказался Лешка, Алексей. На очередной вечеринке в компании Кира стрельнула глазами в нужном направлении, и парень принялся за ней ухаживать. Кира ухаживания приняла и через три месяца вышла замуж.
Леша работал в полиции, и был положительным со всех сторон. Не гулящий, спокойный, верный семьянин. Из всех недостатков – любитель рыбалки и охоты. Да и то, когда родилась Алиска, и на рыбалку стал уезжать редко.
А развелись они по банальной причине: за десять лет брака Кира так и не смогла мужа полюбить. Она была уверена, что сможет, и сама себе постоянно говорила: «Посмотри, какой он статный, высокий. Добрый, хозяйственный. А уж отец какой. Ну разве такими мужчинами разбрасываются».
Но… Она не любила его. Стойко выполняла супружеский долг, а он, конечно, чувствовал, что все это не настоящее. В один день она вдруг поняла, что не имеет права больше держать его. Расстались спокойно, и в этом весь Лешка. Ни капли не обиделся на Киру за ее слова, что чувств нет, потому что сам много лет понимал, что любит его жена не той любовью, какой обычно любят жены. Скорее, как брата, как родственника.
Так они и остались – друзьями и родственниками. И с новой его женой Маринкой теперь как подруги.
– Никогда бы не поверила, что так бывает, если бы своими глазами не увидела, – говорила Тая, когда они пришли на день рождения к новой жене бывшего мужа. – Чтобы вот так дружить, семьями, ну я не знаю.
– Бывает, как видишь, – улыбалась Кира, доедая пироженку с насыпной крошкой.
Вот сейчас она съест одну, и больше ни-ни сегодня мучного, фигура – это святое.
– Мы же без чувств, без эмоций. Нет любви – нет ревности, – продолжала Кира с набитым ртом.
– А как же чувство собственничества? – спросила Тая, пытаясь подцепить канапе с креветкой. Мешал длинный ноготь, маникюр френч. У Таи был новый мастер по маникюру, который пока не приноровился, какая длина нужна клиентке.
– Да какое собственничество, – ответила Кира, помогая подруге взять наконец злополучное канапе. – Я вот, он вот, Алиска вот.
– Ага, шведская семья.
– Не выдумывай. У нас и раньше семьи особо не было, так, кружок по общим интересам. Он заслуживает счастья. Правда заслуживает.
Одна из гостей как раз говорила тост, и Тая ткнула подругу в бок, чтобы та замолчала. Тост закончился, гости захлопали. Марина поцеловала своего мужа Алексея, и тот зарделся счастливым румянцем.
– Ну посмотри на них, идеальная пара, – шептала Кира.
– Да, действительно, с тобой он никогда таким не был. Только без обид, ладно? – спохватилась Тая.
– Какие обиды. Кто, скажи, со мной хоть раз был счастливым? Ну кто?
– Нуу…, – подруга задумалась. – Так еще не вечер, – вывернулась она. – Ты ж у нас девчонка на выданье, красотка хоть куда. У тебя все еще впереди. Пироженку хочешь?
– Ну уж нет, не надо.
Тая посмотрела на Киру и задумалась. Сказать ей, что она вчера видела интервью с Денисом Евстигнеевым по телевизору? Пожалуй, не стоит сейчас.
– Не хочешь пироженку?
– Отношений не хочу новых. Ну Тая, правда. Давно пора смириться с тем, что любовь это не мое. Не везет – значит не везет.
– Мы сами себя везем, – пробубнила Тая с набитым ртом. – Кстати, а эта Марина, кто она?
– У нее салон красоты, она сама косметолог, но сейчас вроде бы только руководит.
– Ммм, так это, надо у нее попробовать в салоне маникюр сделать, а то вон, – Тая кивнула на блестящие розовые ногти с блестками.
– Конечно, я спрошу, не вопрос. Она классная, правда, я искренне за Лешку рада. Прям спокойна за него, душа не болит и совесть не мучает. Стоило столько лет потерпеть такую как я, чтобы наконец найти нормальную жену.
– Ну что ты все на себя наговариваешь, я тебя умоляю, – Таисия проглотила еще одно канапе. – Да мы вот прям сейчас тебе кого-нибудь найдем, я уже пару мужиков свободных приглядела. Кстати, вон тот в сером галстуке не знаешь кто? Ничего такой.