Не говори ему «нет»

Она щелкнула кнопкой стоявшего на отдельном столе чайника, достала из сумки бутерброды. Села за стол и прислушалась к себе.От неожиданного потрясения, хоть и приятного, сердце билось частыми, отрывистыми толчками. Такую большую зарплату за ее красивую внешность никто отваливать не будет. Придется выкладываться по полной. Это ничего, работы она не боится, да и опыт не пропьешь.

Анжелу бесило, что с сотрудницами общий язык находить все же придется. Да и с коллегами из других подразделений налаживать отношения тоже надо – ничего не попишешь. Для нее это было пыткой. Она не нуждалась в общении, считала себя самодостаточной. И подруг по этой причине не заводила. Исключение составляли только мама и когда-то Дима. Но его нет, а мама далеко.

К вечеру Анжела все-таки сумела составить мнение о работе фирмы. Да, дела шли стабильно. Прямо-таки удивительно! Иван завтра приедет, надо спросить у него разрешения и обязательно сходить в пошивочные цеха и на склад, чтобы представление иметь. Она главбух все-таки! В глазах рябило от мелькания бесконечных столбцов цифр на мониторе. Анжела покосилась на подчиненных. Они уткнулись в экраны и глубокомысленно делали в каких-то журналах пометки. О данном ей обещании они дружно забыли.

Анжела внутренне усмехнулась. Ладно, она сама разберется с их кругом обязанностей. Не велика печаль! А потом с ними поговорит. Серьезно.

Она взглянула на часы. До конца рабочего дня оставался еще час. Анжела пододвинула к себе кучу документов от Светланы. Так, что тут? Ага – коллективный договор, трудовой договор, приложения… Анжела быстренько изучила и расписалась где нужно. Аккуратно сложила бумаги и понесла в приемную.

Светлана что-то набивала на компьютере.

– Все, подписала? – она быстренько проверила и отложила бумаги в сторону. – Завтра территорию облагораживаем, пока дожди не зарядили. Из каждого подразделения по два человека. Из твоей бухгалтерии одного. Ты уж распорядись там.

– Хорошо, – кивнула Анжела. – А куда и во сколько?

– В рабочей одежде и к полвосьмого в вестибюль. До обеда работа, а там по домам. Девчонки знают, не в первый раз!

Анжела вернулась в бухгалтерию. Сотрудницы как раз выключили компьютеры и раскладывали по местам бумаги.

– Девочки, завтра уборка территории, – объявила она. – Кто желает?

Рита болезненно поморщилась.

– Я не могу, у меня критические дни. Мне даже пошевелиться больно. – Она бросила на Анжелу умоляющий взгляд.

– Лида, тогда пойдешь ты! – беспристрастно приказала Анжела.

Сотрудница, колыхнув полным телом, вылезла из-за стола. Как утром, встала по стойке смирно. Залившись огненным румянцем, ответила придушенным голосом:

– Я не могу! Зарплату начисляю! – губы ее дрожали.

– Лида, говори громко и внятно! Тебя трудно понять. Но я все-таки разобрала, – сдержанно сказала Анжела.

Она окинула подчиненных задумчивым взглядом.

– Ладно! Оставайтесь завтра на рабочих местах.

На этот раз в краску бросило и Риту. Глаза ее беспокойно забегали.

– Рабочий день окончен. Вам пора по домам.

Анжела стояла у окна. Пустынный двор фирмы заливал яркий свет от двух прожекторов. Им с черного неба с удовольствием помогала круглолицая луна. Возле въездных ворот курил охранник.Анжела взглянула на часы. Поздно уже! Впору только до дому добраться и рухнуть в постель. В голове тонко звенело от усталости, а в душе разливалась злость.

Ну и Людмила, ну и прохиндейка! Так вот почему Рита с Лидой так равнодушно отнеслись к уходу бывшей начальницы. Нет, Анжела особым человеколюбием тоже не страдала, но так гнобить своих сотрудниц, это уж перебор!Всю работу Людмила свалила на девчонок. А себе оставила только право подписи и представительство. Неужели Людмила не могла на себя взять хоть что-то из рутинной работы? «Поговорю с Иваном, может, добавит еще одну штатную единицу. А пока часть работы, сколько смогу, заберу у сотрудниц себе. Вполне возможно, что и втроем справимся», – решила Анжела.

Хорошо, хоть утром она не затеяла с ними разбора полетов. Немудрено, что девчонки головы не поднимали и выглядят, как будто на них воду возили. Какой уж тут заговор!

Анжела отошла от окна, быстро собралась и вызвала такси.

Иван клевал носом на соседнем с шофером сиденье. Хотелось спать. День в областном центре выдался нервным. В Департаменте промышленности на совещании проторчал часа два. К своим людям в Законодательное собрание заглянул, разведал, как у областного руководства настроение насчет малого бизнеса. Не собираются ли еще какие гранты забацать? Потом по заказчикам проехался— отношения поддерживать нужно.

Майбах плавно покачивался. Иван приоткрыл глаз и покосился на спидометр.

– Скинь скорость, не на пожар, – пробурчал он водителю.

Иван никуда не торопился. Жил он один в шикарной трешке в новострое. Мать предпочла остаться в их старой двушке. «Может, женишься быстрее, один-то! А я здесь привыкла», – аргументировала она отказ. Он вздохнул и задумался.Всегда они с матерью жили вдвоем. Отца в его жизни не было. Никогда. В свидетельстве о рождении стояло отчество матери и фамилия ее, девичья, потому что замуж она не выходила. Но не ветром же его, Ивана, надуло! Но мать никогда словом не обмолвилась. Да и он не докапывался особо. Мальчишкам в детстве говорил, что родители разошлись еще до его рождения. Все воспринимали как должное и вопросов больше не задавали. Но все же… Плохо расти без отца! И матери без мужа тоже несладко пришлось. Он все видел и понимал.

Мать всю жизнь в ателье проработала. Сначала завскладом, а потом, когда институт заочно окончила, заведующей ателье стала. Когда-то работать в ателье было престижно. Да она и сейчас там работает, только ателье в частные руки перешло и стало называться салоном. Мать сейчас там директор. А обязанности все те же.

Насколько Иван помнил, она всю жизнь допоздна на работе пропадала. Во-первых, работу свою любила, а во-вторых, копеечку собирала, чтобы его, как она говорила, в люди вывести.И вывела ведь! Иван усмехнулся. От армии он откосить ей себя не дал, как она ни истерила. И напрямую в горячую точку загремел, на вторую чеченскую. А почти в конце службы ранило его. И круто ранило. Очередью автоматной по ногам. Полгода по госпиталям валялся, семь операций перенес, но восстановился, даже легкой хромоты не осталось. Он запретил матери говорить о ранениях кому бы то ни было, и у него самого расспрашивать не позволял. О службе старался не вспоминать. Слишком тяжелы они, эти воспоминания. На войне как на войне – если не ты, то тебя!

Мать убедила в университет технический поступить на отделение легкой промышленности. Да и конкурс туда на его, как потом оказалось, счастье, самым маленьким был. Пять лет на дневном его тянула, это вам не кот начхал! Она как будто предвидела, что ему именно это нужно.

После института немного торговым представителем поработал, а вскоре один друг шепнул ему о простаивающих производственных корпусах обанкротившейся швейной фабрички. Ну и рискнул.

Как тяжело было – страшно вспоминать! Здания заброшенные, без окон, двери выдраны с петлями. Оборудование устаревшее, наполовину поломанное.Чудом прежние хозяева на металлолом не сдали! Не успели, наверное! Иван с полгода сам возле оборудования крутился, руки загрубели все, в шрамах и ссадинах сделались.

Иван распрямил ладони, покрутил ими туда-сюда. Ссадины и мозоли со временем сошли, а шрамы остались.Сначала первый цех восстановил. Не сам, конечно, специалистов нанимал. После работников на швейное производство набрал. Решили спецодеждой заняться. Она всегда в спросе. Года через полтора, как цех заработал, дела пошли в гору. Еще один цех запустил, складские помещения добротные обустроил, швейное оборудование в одном из цехов поменял в позапрошлом году.

Друзья институтские советами помогли, мать связями и опытом, банк льготными кредитами поддержал, область – грантами. Ну и сам пахал, как конь в плуге на целине. До седьмого пота! До сих пор на фирму чуть свет приходил, а уходил порой затемно.

– Домой? – прервал его размышления шофер.

Иван свел брови, на секунду замешкался.

– Нет, поехали в фирму. На свою мазду пересяду. Не терплю я твой представительский танк!

Они въехали в притихший, готовящийся ко сну Девятовск и заколесили по улочкам. Возле ворот фирмы стояло такси с желтым маяком на крыше. Из воротной калитки вышла новая бухгалтерша инеспешно проплыла в его сторону.

Охранник стоял возле ворот и смотрел ей вслед.Заметив руководство, он проворно кинулся открывать.

Иван проводил отъехавшее такси удивленным взглядом. «С дуба, что ли, новая бухгалтерша рухнула, столько времени на работе торчать? Люди уж спать ложатся! – недовольно подумал он. Но сердце сладостно ворохнулось. Он снова рассердился, на этот раз на себя . – Ну, уж нет, только этой фря мне не хватало!»

Проспал! С Иваном такого с детства не случалось. И будильника, обычно орущего на всю квартиру, не слышал. Правда, официально рабочий день начнется только через час, но ведь в это время он всегда уже на фирме. Вот как его вчерашняя поездка вдрызг умотала.

Сбегал в душ, по-армейски быстро собрался и выскочил из квартиры. «В конце концов, я никуда не опоздал! А потом, отчитываться ни перед кем не обязан», – пробубнил он себе под нос, хмуро разглядывая кнопки стремительно бегущего вниз современного лифта.

Он поспешил к своей мазде, но любимица вдруг решила покапризничать. «Не выспалась ты, что ли?» – проскрипел он ей сквозь зубы, нервно глядя на мигающие красным незнакомые значки на панели приборов. Мазда и не думала заводиться.

Иван досадливо стукнул по рулю, выпрыгнул наружу и вызвал шофера с представительским «танком».

Настроение окончательно испортилось. Посмотрел вокруг. Рабочие мели площадки перед подъездами. Рыжая собачонка задрала ногу и оросила куст бархатцев на клумбе. Сосредоточенные мамочки тащили невыспавшихся детей в школу. Со стоянки разъезжались автомобили, увозя хозяев кого куда.

Да уж, дел невпроворот, а он пейзажем придомовым любуется. В администрации совещание у главы города в одиннадцать, с начальником склада позарез встретиться нужно, а он… Иван обреченно махнул рукой. Да приедет, в конце концов, этот «танк» или Ивану тут до вечера загорать?!Он плюнул от злости. Да еще погода, кажется, меняется. Иван поежился – подул резкий северный ветер, солнце вдруг скрылось за плотной темно-серой тучей.

Рядом зашуршало, обдало волной воздуха. Ну, наконец-то! Иван поднял руку в знак приветствия шоферу, упал на переднее сиденье и прорычал:

– Чтоб ее разодрало!

– Кого? – недоуменно захлопал глазами шофер.

– Мазду мою! Как меня привезешь, будь другом, отгони капризницу в автосервис. Пусть глянут, что у нее еще там случилось!

Иван вытер вспотевший лоб. Только сейчас со склада вернулся, с начальником сбыта разругался до хрипоты. Если со склада таким макаром продукцию отгружать будут, не видать складским работникам премии за квартал как своих ушей! Партнеров уважать надо! Зря, что ли, он, директор фирмы, за каждый тендер бьется.Сколько нервов и сил он на заказчиков кладет. А экономисты какого хрена делают?! Как ни придешь, только чай с плюшками глушат. Ладно, потом с ними разберется. При воспоминании о плюшках у него заурчало в животе – позавтракать он не успел.

– Светлана, кофе сделай! – крикнул Иван, глядя на неплотно прикрытую дверь.

Через две минуты секретарша поставила перед ним дымящуюся чашку и вазочку с печеньем.

– Ладно, пойдет, – буркнул Иван. Печенье он терпеть не мог, но деваться было некуда.

Светлана кивнула и заспешила к двери.

– Постой, – остановил он ее. Отхлебнул изрядную порцию душистого сладкого напитка и потянулся к вазочке. – Главбуха сюда давай! Разобралась она с делами? А с банком что? Как насчет электронной подписи, переделали?

Вернувшаяся к столу Светлана побледнела как мел.

– Ты что это? – недоуменно спросил Иван, отставив чашку с кофе.

– Ее нет, – тихо сказала секретарша дрожащим голосом.

– Как нет? – опешил Иван. Сердце глыбой ухнуло вниз. «Неужели на садиста в такси нарвалась?!»

– Она на клумбы ушла. – Света притиснула к груди сжатые в кулаки руки.

Сердце вернулось на место, и заработало с удвоенной силой гневными толчками. Иван вскочил.

– Какие, твою мать, клумбы! – прорычал он. – Кто велел?!

Светлана втянула голову в плечи и прошептала:

– Ванюш, я, как всегда, от каждого кабинета по человеку, по два. Клумбы-то убрать надо! Дожди пойдут, не влезем! А у них в бухгалтерии трое…Но ее конкретно я не посылала. Она сама!

– Какой я тебе Ванюша! Моду взяли панибратствовать! Что ты, что Людка! Одна уже поплатилась. Когда по работе вызываю, я вам не Ванюша, поняла?

Светланино лицо слегка позеленело.

– Я сейчас сбегаю за ней! – рванулась она к двери.

– В приемной сидеть! – грохнул он ладонью по столу. – Я сам!

Разгоряченное лицо Ивана обдувал прохладный ветер, но нервная горячка была ветру не под силу. Вы только поглядите на эту Анжелу! Третий день всего на фирме. Нет, чтобы в дела вникать, а она на территории прохлаждается. Взял главбуха на свою шею. Королева снежная, блин. Ну, Лена, ну, сеструха, удружила, твою мать!

Он отыскал взглядом клумбу, закрепленную за бухгалтерией. Клумба была разбита возле стоянки автотранспорта, ближе к въездным воротам. На ней сновала одинокая тоненькая фигурка.

Иван сошел с широких ступеней крыльца и решительно пересек двор. Возле бордюра клумбы остановился. Анжела его не видела. Она сноровисто вскапывала землю. Черенок лопаты так и мелькал в руках. Тускло поблескивал металл лезвия. Иван посмотрел на большие полиэтиленовые мешки, под завязку набитые выдранными цветами, на почти полностью вскопанную клумбу. Потом он перевел взгляд на изящную фигурку новой бухгалтерши, ее стройные ноги в синих джинсах, белые кроссовки в налипших комочках земли. Волосы у нее были аккуратно забраны под белую косынку.

– Анжела, здравствуй. Можно тебя на минутку, – негромко позвал он.

Она вздрогнула и резко повернулась. Двумя пронзительными лучами блеснули на солнце ее глаза. Анжела провела рукой по лицу, надменно вскинула подбородок и подошла к бордюру.

У Ивана в очередной раз при виде ее тяжело, взволнованно ворохнулось сердце. Красива чертовка, ох как красива! Аж дух захватывает! Как полоснет ледяным взглядом, аж до нутра холодом пробирает. «Но ничего! Я сейчас ее прожарю за ее поведение, мало не покажется», – постарался вызвать он в себе раздражение, которое уже почти улеглось.

– В бухгалтерии больше некому пойти клумбу убирать? – не стал миндальничать он.

– Некому, – равнодушно подтвердила она.

– Это как? – Иван от неожиданности растерялся.

Она помолчала, видимо, о чем-то раздумывая. Наконец, виновато произнесла:

– Извини! Я сейчас докопаю, мне немного осталось.

Ивана понесло.

– Давай прямо сейчас в кабинет. Клумбу она копает! Заняться нечем или уже вникла во все? А как дела с электронной подписью? А проводки по складу? Там все в порядке?

Он почувствовал, как его захлестнуло бешенство. Неподчинения Иван не терпел.

– Через двадцать минут я буду у тебя и все объясню, – спокойно ответила Анжела.

Ивану показалось, что в ее глазах мелькнула насмешка. Ну уж нет, он не уступит!

– Нет, пойдем сейчас. Без тебя докопают, я распоряжусь.

Он взял ее за локоть и потянул на себя. Но, видимо, не рассчитал силы. Анжела резко подалась вперед, но ноги в кроссовках зацепились за бордюр. Она рухнула на колени.

Иван, ругая себя в душе последними словами, поднял ее на ноги.Господи, в чем только душа у нее держится! Его руки ощутили нежные, плавные изгибы тела, стройную узкую спину. Иван встретился с ее взглядом. Он перестал быть ледяным. В прозрачной глубине ее глаз отражались растерянность, непонимание и… боль. Дрогнули чувственные, красиво изогнутые губы. Она судорожно вдохнула.Рот чуть приоткрылся, обнажая ровные, ослепительно-белые зубы. У него перехватило дыхание. Он зажмурился и, когда открыл глаза, встретился с ее прежним, равнодушно-замороженным взглядом.

– Отпусти меня, – попросила она.

– Ах, да, – Иван растерянно опустил руки и, спохватившись, встревоженно добавил: – Извини, я не хотел! Больно?

Из ее груди вырвался стон. Она качнулась к нему и вцепилась в его руку.

– Сильно больно? – он испуганно заглянул ей в лицо.

– Да лодыжка что-то… Связки, что ли, порвала? А еще коленка…– Анжела прикусила губу и опять тихо застонала.

Ивана прошиб холодный пот. «Что делать-то?» – заметалась в мозгу паническая мысль. Он окинул взглядом территорию. Так и есть! Скучковались работнички золотые и пялятся. Тьфу! Человек, может, связки порвал, боль адская. А они, вместо того, чтобы помощь предложить, только бы глазели да сплетничали.

– Анжел, ты это… не двигайся, погоди, – он заглянул в ее посеревшее от боли лицо. – Я на руках тебя до кабинета донесу, а там медсестру вызову.

– Нет, спасибо,– прошептала она. – Я сама потихоньку.

Иван чертыхнулся про себя. Вот упертая!

– Ладно, держись за меня, и пойдем.

Анжела тяжело оперлась на его руку и попыталась сделать шаг, а потом охнула и опять осела на землю.

– Да что это такое, твою мать! – взревел Иван.

Он с осторожностью подхватил Анжелу на руки и понес к входу в административное здание.Навстречу ему с крыльца уже бежал вахтер.

– Вызови медсестру в мой кабинет. Срочно! – хмуро распорядился Иван.

Вахтер выхватил сотовый. Иван быстро прошагал мимо опешивших от пикантности ситуации женщин, убирающих главную клумбу вдоль фасада здания, и влетел в предусмотрительно распахнутую вторым вахтером дверь.

Голова Анжелы покоилась на его груди. Он скосил глаза на белевший у него под подбородком головной платок. От платка почему-то пахло майскими тополиными почками. От этого запаха в груди разрасталось облако непонятного щемящего чувства. Потом облаку стало там тесно, и оно опустилось куда-то в район солнечного сплетения.

Иван дотронулся до платка губами, глубже втянул носом воздух. Анжела беспокойно шевельнулась. «Гляньте, какая чуткая, – усмехнулся он про себя. – Уж и прикоснуться нельзя. А легкая какая, прямо мрак. Не ест, что ли, ничего? На какой-нибудь новомодной диете сидит, бабы это любят».

В его кабинете уже ждала пожилая строгая медсестра. Иван со всеми предосторожностями опустил Анжелу на стул. Она опять посерела лицом и закусила губу.Иван беспомощно взглянул на медсестру.

– Посидите, пожалуйста, в приемной, я осмотрю ее, – вежливо попросила его она.

Он быстро вышел из кабинета и опустился на стул. Только бы медичка боль новой бухгалтерше облегчила! Сил нет смотреть, как она страдает. И, как ни крути, по его, Ивана, вине. Понесло его на бухгалтерскую клумбу. Ведь прекрасно знал, что до обеда только территорию убирают. Вернулась бы Анжела в обед, никуда бы не делась. И высказал бы ей спокойно все, что о ней думает. Нет, голову от бешенства потерял. А вот не проспал бы с утра и не бесился бы. А не бесился бы и проблем не нажил! Перехватил бы Анжелу до работы, она рано приходит. «И уходит с работы затемно», – вспомнил он, как она вчера уезжала с фирмы на такси.

Иван взглянул на Светлану. Та сидела, уткнувшись в компьютер, и что-то там сосредоточенно высматривала. Иван усмехнулся. Ишь ты, помалкивает и в сторону мою не смотрит. То ли обиделась, то ли виноватой себя чувствует.

Взгляд его скользнул по циферблату наручных часов. Через полчаса совещание в городской администрации. Он порывисто встал и заходил по приемной.

Наконец выглянула медсестра.

– Иван, зайдите.

В кабинете пахло спиртом и еще чем-то сугубо больничным. Анжела сидела, упершись спиной в спинку стула, руки ее стискивали край стола.

Медсестра дотронулась до рукава ветровки Ивана.

– Сильное растяжение связок, рентген бы не помешал. Еще ушиб колена. Я наложила повязки, сделала обезболивающее и дала ампулу на вечер,– и уточнила: – Акт оформлять будем?

– Нет! – умоляюще произнесла Анжела и тихо добавила: – Пожалуйста, никаких актов.

Иван облегченно выдохнул. Только разборок с трудовой инспекцией ему не хватало. Сам Иван решит эту проблему, раз виноват.

– Так, у меня совещание в городской администрации, – торопливо сказал он Анжеле. – Сейчас тебя отвезут домой, лечись. А там решим.Светлана! – громко выкрикнул он. – Зайди.

В кабинет вошла испуганная секретарша.

– Через пятнадцать минут с шофером отвезешь Анжелу домой. И чтобы прямо в кровать уложила ее, если потребуется. Поняла? – Иван сурово сдвинул брови.

Светлана быстро закивала. Иван подошел к Анжеле. Она подняла на него равнодушные глаза. «Кажется, лучше ей стало. В себя пришла, прежнюю», – с облегчением подумал он. А на душе почему-то стало грустно.

– Я позвоню тебе вечером. Мне пора. – Он схватил со стола папку и быстро вышел из кабинета.