Морена-2. Золото партии

Валье-де-Ордеса. Испанские Пиренеи. Несколько недель спустя

Самый главный противник – ты сама. Перебори себя – и ты сможешь победить и других.

Боль – твой союзник. Боль подсказывает тебе, что ты еще жива.

Голод, страх, холод – твои союзники, они заставляют тебя действовать, принимать решения.

Ничего в этой жизни не дается без боя.

Тропа – узкая, огороженная канатом, сейчас безлюдная – шла через горы. Но она знала, что не имеет права сойти на тропу. Ее заметят.

Вместо этого она вслушивалась в ночную тишину как вспугнутая охотниками лисичка.

В Латинской Америке, кстати, тоже обитают лисы – есть андская лисица, есть южноамериканская или серый зорро. Местные жители так зовут лис – зорро. Очень красиво – зорро. Зорро.

Она несколько раз повторила это про себя – индейцы Латинской Америки верят в то, что так ты вызываешь дух животного, который может помочь тебе. Главное – правильно назвать животное…

Над горами давно сгустилась ночь, в долине светились огоньки небольшого городка, одинокого форпоста цивилизации в этих местах – там почти все уже легли спать, только гостиница еще бодрствует. Но ей для того, чтобы дойти до гор, придется преодолеть больше двух километров по враждебной, незнакомой местности. К тому же есть люди, которые ловят ее, которые не хотят, чтобы она добралась до города.

Городская жизнь не учит такому. Ее опыт жительницы Одессы, Парижа, Буэнос-Айреса, Лондона ничем не мог ей помочь. Но был еще Барилоче. Леса в горах, тропинки летом и горнолыжные трассы зимой. Там она играла в такие игры и запомнила, как это. И сейчас – тело вспоминало навыки… ноги – как бесшумно ступать, руки – как отводить в сторону ветки кустарников так, чтобы они не хрустнули и не выдали ее, тело – как прятаться за деревья, сливаться с камнями, глаза – как видеть в темноте. Она прошла хорошую школу. Те, кто ее ловил, не знали об этом и не воспринимали ее всерьез. Потому и обречены были проиграть.

Когда-то давно она так же пряталась в лесу. Георгий – набрал полные карманы камешков и дал то же сделать ей. Правила игры просты – попасть по партнеру – сопернику камешком, осалить его тем самым, – а затем убежать, чтобы не получить камень в ответ. Сначала она проигрывала раз за разом, зло кусая губы, чтобы не заплакать. Затем научилась давать сдачи. Затем научилась побеждать.

Снова голоса. Они на тропе. Если бы у нее был автомат – им всем сейчас пришел бы конец…

* * *

– Наш старик совсем спятил…

– Немного уважения, Мигель. Этот человек сражался за страну, когда тебя еще и на свете не было.

– Да, но это полный бред. Какого черта мы должны ползать по горам и искать эту чикиту? Она и правда его дочь?

– Не спрашивай. А что касается зачем… ты ее нашел?

– Нет.

– А почему?

– Пиф-паф, – прозвучало откуда-то справа.

Гвардейцы бросились на землю – это было вбитым в подкорку инстинктом. Старший замер, вслушиваясь в тишину.

– Херальдо, внимание вправо…

Один из гвардейцев достал монокуляр – тепловизор и начал осматривать склон

– Ничего, синьор…

– Синьоры…

Сверху, по тропе – к ним скатился средних размеров камень. При других обстоятельствах это могла бы быть граната…

* * *

Испанские Пиренеи – это место, где не встретишь толпы туристов. Зато тут можно встретить кое-кого намного более опасного – и поплатиться жизнью за эту встречу.

Эти места, граница с Францией, север страны – никогда не были спокойными. В начале XIX века через эти горы перешли непобедимые части Наполеоновской армии чтобы захватить Испанию – испанский народ второй после русского, который оказал французам столь жестокое и всеобщее сопротивление. В 30-е – через эти горы уходили аристократы – потомков их и сейчас немало во французских приграничных департаментах, затем через эти горы шли коммунисты со всего мира на поддержку сражающейся Испании, затем через эти горы уходили остатки частей разбитой республиканской армии, затем, до 50-х здесь сражались партизаны, затем – баскские сепаратисты и спецслужбы устраивали друг на друга кровавую охоту. Маленькие городки, величественные Пиренейские горы, головокружительные серпантины, козьи тропы – становились свидетелями десятков, сотен кровавых трагедий, которые сопровождали эту землю в ХХ веке – но они молчали. Они умели молчать – как партизаны в подвалах Главного управления безопасности…

Но и теперь в Пиренеях не было безопасно. Барселона заговорила о независимости, снова заволновалась Баскония, придурки из Кортесов решили перезахоронить Генералиссимуса – и снова в горах появились группы молчаливых молодых людей, старающиеся никому не показываться на глаза. Бункер13 снова выходил на тропу войны.

* * *

Два пикапа, в кузове которых сидели люди – остановились у порога горного апарт-отеля. Был не сезон – и хозяин очень обрадовался тому, что кто-то решил снять отель на две недели целиком. Он даже воспользовался предложением на это время навестить внуков на Юге.

Люди выбрались из кузова, все они были в камуфляже, у всех за спиной чехлы. Их встречал худой, высокий старик с ястребиным взглядом и продубленной временем, солнцем и морским ветром кожей. Он был опытным командиром и сразу понял результат ночного рейда.

– Лейтенант Херальдо, ко мне.

Один из прибывших, печатая шаг, подошел.

– Вы никуда не годитесь. Вы слабаки. Вас победила женщина.

– Да, синьор адмирал.

– Позаботьтесь о том, чтобы за оставшееся время ваша команда превратилась во что-то стоящее. Мне стыдно смотреть на испанских мужчин, стоящих передо мной. Вы не гордые потомки кабальеро, вы непонятно кто.

– Да, синьор адмирал

– Идите.

Единственная в группе девушка подошла к грубо сложенной из камня веранде, на которой стоял адмирал

– Может, зря ты так с ними, папа? Они старались.

– Это ничего не значит, – оборвал адмирал. – Для мужчины имеет значение только победа. Урок пойдет им на пользу. Пошли.

Она подумала, заходя за ним в дом, как легко получается называть его «папой». Когда она притащилась к нему, раненая, проигравшая – он принял ее, как отец, поселил в своем доме, но главное – помог ей подняться на ноги. И кто теперь для нее отец – если не он?

* * *

– Ты нашла ту пещерку?

Морена кивнула.

– Да, нашла. Без нее они нашли бы меня.

– Вот и отлично, – адмирал подмигнул, у него пошаливало здоровье, но он по-прежнему был бодр. – Только не говори никому. Пока я не умру.

– Я там еще кое-что нашла…

Морена достала сверток.

– Я подумала…

– Пошли, – решительно сказал адмирал.

– Куда?

– Иди за мной.

Они вышли на террасу… Водопадик был совсем рядом, мелкие брызги долетали до них, дубовый пол был мокрый.

– Выбрось…

…

– Выбрось, говорю.

Морена послушалась. Сверток мелькнул и исчез в кипящей белым воде.

Адмирал долго смотрел на воду, потом сплюнул, прошептал несколько слов на незнакомом Морене языке.

– Пошли, стол, наверное, уже накрыли.

За столом – они молчали…

* * *

Адмирал смог говорить об этом только на следующий день. Они пошли в горы… она была против, но еще никому и никогда не удавалось переубедить адмирала. Он карабкался наверх по ступеням, которые протоптали пастухи и контрабандисты, а она шла рядом, с тревогой вслушиваясь, как он дышит. С его возрастом подъем в горы мог его и убить…

Так они вышли на какую-то полянку… небольшую, там были в живописном беспорядке раскиданы камни в половину человеческого роста, и оттуда открывался великолепный вид на поросшие лесом склоны глубокого ущелья. Адмирал оперся о камень и долго смотрел вниз, в ущелье – а она стояла рядом и думала: если есть такая красота, почему в мире столько ненависти и зла? Неужели это стоит того?

– Из этого пистолета я убил человека, – вдруг сказал адмирал.

Морена ничего не ответила

– Думаешь, я приказал тебе его выбросить, чтобы не отвечать за это?

Морена покачала головой

– Я бы и так ничего не сказала.

– Самое страшное наказание вот тут… – адмирал показал на свои седые волосы. – Когда засыпаешь, и боишься закрыть глаза. Потому что они приходят к тебе. Они ждут тебя – там. Они ждут твоей смерти, чтобы встретить тебя. И скорее всего – отомстить. Может, потому я так долго и живу. Оттягиваю встречу с теми, кто ждет меня там.

Адмирал помолчал, а потом сказал – окончательно и страшно:

– Их слишком много…

Апрель 2023 года. Марсель, Франция

Марсель – город, занимающий последнее во Франции место по налоговым доходам и предпоследнее по государственным дотациям. Город, в силу экономического спада отданный на откуп мафиозных группировок, которые выстраивают преступные империи, пробуждающие преступные аппетиты конкурентов. Город, в котором рабочих мест не хватало еще до того как марсельский порт пережил экономический крах. Город, в котором мафия часто становится главным работодателем.

«Либерасьон»

Тьма, пришедшая со Средиземного моря, накрыла ненавидимый прокуратором город. Исчезли висячие мосты, соединяющие храм со страшной Антониевой башней, опустилась с неба бездна и залила крылатых богов над гипподромом, Хасмонейский дворец с бойницами, базары, караван-сараи, переулки, пруды… Пропал Ершалаим – великий город, как будто не существовал на свете. Все пожрала тьма, напугавшая все живое в Ершалаиме и его окрестностях…

Адмирал Санторо возвращался в Марсель из Парижа, который он ненавидел. Ненавидел со всей его ложью и лицемерием. С имперской спесью, для которой уже давно не было оснований…

Он возвращался в Марсель, который он тоже ненавидел, но не так. Это было болезненное чувство, ненависть-любовь. Ради этого чувства живут с человеком, и ради него – его же убивают.

Потомок пье-нуа, черноногих14, на четверть араб – адмирал Санторо был потомком французских беженцев из Алжира. Его отец так и не смог ассимилироваться в этой стране, чужой и родной одновременно, не смог стать просто еще одним французом. Ненависть он сохранил до конца жизни, передал ее детям, ненависть – была тем единственным, чего в доме всегда было в достатке. Иногда не было денег, иногда – еды, но ненависть была всегда, садясь за стол, они, дети, всегда выслушивали полные ненависти тирады от отца. Молодой Жозеф Санторо был выходцем из самых низов, которому Республика дала шанс, и который использовал его на все 200 процентов – везде он выкладывался по полной, будь то учеба или служба. При этом в нем всегда оставалось что-то глубоко чужое, не французское, что он тщательно скрывал…

В Париже – он провел больше месяца, не раз бывал в Елисейском дворце. Его нынешний хозяин – гомосексуалист и благонамеренный идиот, который мало изъявлял желание учиться – провозглашал благоглупости и приходил в ужас от того немногого, что рассказывал ему адмирал о своей работе.

А работы хватало. В их стране уже больше десяти процентов мусульман. Согласно французскому законодательству – при рождении четвертого ребенка пособие резко увеличивается, оно становится достаточным для того чтобы мать могла не работать и полностью посвятить себя воспитанию детей, кроме того, семье бесплатно полагается социальное жилье. Для французов четверо детей – это много. В то время как для мусульман – даже мало. Вот и получался демографический взрыв в самом центре Европы… и да, десять процентов это в среднем по стране, в крупных городах эта цифра давно вдвое-втрое больше. А Марсель – второй по величине город Франции – так же является и городом, где мусульмане составляют большинство. Это уже не христианский город, и скорее всего – уже и не французский.

Немалая часть народившихся таким образом деток развлекалась тем, что поджигала машины и била витрины. Но некоторые принимали радикальный ислам, а иные – переходили от слов к действиям. Таких было все больше и больше.

Чтобы решить эту проблему, адмирал придумал душегубку. В общем-то – он не придумал ничего нового, он просто повторил опыт айнзац-команд из Белоруссии, занимавшихся плановым снижением численности еврейского населения рейхскомиссариата. Существовала официально одобренная программа, согласно которой Франция вела усиленное наблюдение за экстремистской активностью в сети, вычисляла тех, кто был на грани того чтобы совершить террористический акт – по активности в сети. Но дальше происходило нечто, о чем никто не знал. Несколько человек, переодетых полицейскими – подходили на улице к подозреваемому и предлагали проехать в участок. Обычное дело. Подозреваемый соглашался, его сажали в обычный с вида полицейский фургон, в котором, однако кабина была полностью герметизирована, а в пассажирский отсек – сделан отвод от выхлопной трубы. Поездка на таком вот газенвагене – обычно заканчивалась у одного крематория, где не задавали вопросов. Никаких следов не оставалось, шума, пыли, сопротивления – тоже не было.

Адмирал понимал, что то, что он делает – не просто преступление, если это вскроется – то это ляжет страшным и несмываемым пятном на всю репутацию Республики. Если это станет известным, то Франция может стать изгоем в ЕС… Сейчас не те времена, когда де Голль мог создавать эскадроны смерти, оставаясь при этом «демократом» в глазах мирового сообщества, так как тем самым он боролся с коммунизмом. Сейчас время принципов. Время такого лицемерия, какого еще никогда не было. За это ухватятся и смешают Францию с дерьмом. Просто потому, что хорошо, когда сосед грязнее и виновнее, чем ты сам…

Но адмирал втайне хотел этого. Потому что в глубине души он ненавидел страну, в которой он жил и хотел ей беды. Ненависть – как вирус передалась ему от отца, ненависть к врагам его страны – незаметно переросла в ненависть к самой стране, которая, как считал адмирал предала его и таких, как он, и шла в неправильном направлении. Адмирал ничего и никому не говорил о своей ненависти – но действовал в соответствии с ней. Ненависть определяла его путь.

Самолет – частный «Дассо Фалькон» – приземлился на военном аэродроме близ Марселя, там адмирала уже ждал бронированный «Гранд Чероки». Адмирал сел за руль, телохранитель привычно сел сзади. Французы до сих пор сохраняли слабость к автомобилям этой марки, которая когда-то принадлежала концерну «Рено».

Без проверки машина выехала с аэродрома… адмирал был мрачен, думы одолевали его, хотя он этого и не показывал. В Париже снова были новые люди… ублюдок геронтофил15 все более активно ставил своих людей на посты. Почти все они имели то или иное отношение к дому Ротшильдов.

Ублюдок торгует страной – а всем на это плевать…

Машина уже ехала по городу… надо что-то решать. Похоже, пора готовить запасной аэродром…

Удар!

Адмирал выругался… этого только не хватало. Задумался… и вот, боднул чью-то «Вольво. Теперь придется разбираться…

Он вышел из машины… сразу понял – не слишком сильно. Может, удастся договориться…

– Простите…

Водитель «Вольво» уже выбирался наружу… выбиралась…

– Мне очень жаль, я…

Адмирал вдруг понял, что он смотрит в серо-зеленые глаза Морены. Ангела смерти. Богини зимы. У нее не было в руках оружия – но это ничего не значило.

– Должно быть…

За спиной уже был телохранитель – но адмирал знал, что на линии огня ему не выжить в любом случае.

– Должно быть… нам надо поговорить.

Морена кивнула.

– Садись ко мне в машину, – адмирал повернулся к телохранителю. – Ты поезжай за нами…

* * *

Марсель – был одним из крупнейших портов континента; его упадок начался в наполеоновские времена, когда он стал жертвой британской континентальной блокады. Сейчас – порт был бледной тенью когда-то могущественного торгового города-порта, главным перевалочным товаром были оружие и наркотики. В городе действовали сразу несколько криминальных кланов – местные семьи, корсиканцы, арабы. Была даже организация грузинских воров в законе. Она назвала форт Святого Иоанна, как место, где она хотела бы поговорить – он был известен своими лавандовыми полями и привлекал туристов. Адмирал подозревал, что место выбрано не случайно и где-то там прячется снайпер – но ничего не мог поделать…

Они оставили машину, и перешли в форт по мосту, брошенному над оживленной автострадой. Мост был похож на большой рельс и сам по себе был архитектурной достопримечательностью. Они были похожи на отца с дочерью, на папика с молодой любовницей… все было неправдой. И правдой тоже было.

– Где ты была все это время?

– Неподалеку.

– Это не ответ.

– Почему? Ответ. Лучше ответьте мне – за что убили Дэвида?

– За что? – изумился адмирал. – Это я тебя должен спросить, за что? За что ты его прикрывала?

– Задача ставилась не так. Я передавала вам информацию с его компа, ту что удавалось собрать в Сити лично мне…

– Некоторые слова не стоит произносить.

– Черт возьми, я и понятия не имела, что за ним могут охотиться профессионалы! Если бы знала, вела бы себя иначе!

– Удар профессионала отвести невозможно.

…

– Так, где ты была?

– У отца, – зло сказала Морена – лечилась.

– А, у старого графа. Вылечилась?

– Более – менее. Этот ублюдок почти разрезал мне сердце ножом.

– Кто это был? – прищурился адмирал. – Ты его видела раньше?

– Никогда.

– Что он хотел?

– Ничего. Он пришел, чтобы убить.

– Как он выглядел? Можешь описать?

– Я плохо помню

Это было ложью. Она все отлично помнила. До мельчайших деталей.

– Молодой, старый?

…

– Лет сорока, рост средний, обычная внешность. За что убили Дэвида? Вы следите за этим делом?

– Так, краем глаза. Полицейское расследование зашло в тупик. Они ничего не нашли.

…

– Что ты собираешься делать?

Морена, ничего не ответив, повернулась, чтобы уйти. Адмирал схватил ее за рукав.

– Я задал тебе вопрос.

Морена скосила взгляд на темную ветровку, спросила

– А это что?

Адмирал опустил глаза вниз и замер. Ярко-красная точка, подрагивая, ползла по груди

– Отпустите…

Адмирал нарочито медленно отпустил Морену. Сделал шаг назад, потом еще один. Криво усмехнулся

– Дальше что?

– Ничего. Кое-какую информацию я оставила у отца. Если со мной что-то случится, произойдет утечка информации. Или – этот снайпер вернется, и меня рядом уже не будет. Не ищите меня. Я увольняюсь.

Адмирал ничего не ответил

* * *

Быстро, почти бегом – Морена спустилась вниз, по старинной лестнице – там ее уже ждал длинноволосый худощавый парень в кожаной куртке. Она прыгнула на заднее сидение мощного мотороллера, и парень рванул с места.

– Спасибо, Фабрис, – крикнула она, перекрикивая ветер, гул порта и машин. – Ты меня опять выручил.

Мощную китайскую лазерную указку они купили в лавке барахольщика, заплатив что-то около трех евро.

– Это твой партнер? – с ноткой ревности в голосе спросил парень.

– Работодатель! – крикнула она, наслаждаясь скоростью и ветром – бывший…

* * *

Кафе, где они обедали с баронессой – было на том же самом месте, как и комната Фабриса на втором этаже, в которую можно было залезть через окно с улицы. К дому баронессы она не пошла – просто не смогла.

– У тебя тут еще больше техники стало… – сказала она, осматриваясь.

– Майнинг биткойнов, – сказал Фабрис, снимая шлем – последняя тема. Сейчас полно прог, которые могут влезть в твой комп, и заставить его работать на тебя, причем ты даже знать об этом не будешь…

– Круто. А от тебя можно посерфить? Так чтобы меня не нашли?

– Без проблем. У меня даже выход в Даркнет16 есть…

– Покажешь?

* * *

Первым делом – она проверила пару своих ящиков… работу в Сити она потеряла, но не репутацию – если она захочет вернуться, то вернется – вон, хедхантеры пишут. Но сначала она должна кое с кем разобраться.

И кое с чем.

Зачем?

А хотя бы затем, что он знал ее. Точно знал, кто она и на что способна. Не составляло труда догадаться – если убийца встречает мужчину и женщину, от кого он будет ждать опасности? Вряд ли от женщины, тем более что Дэвид был выше его на целую голову. Но он точно знал, что опасность – будет исходить от нее, и заранее приготовил нож, чтобы применить его первым и сразу.

И это очень интересный вопрос – кто…

Если бы хотели убрать ее – ее бы и убрали. Но хотели убрать его. Ее ударили ножом просто потому что она мешалась им. Дэвиду пришлось намного хуже – его вывезли за город и жестоко пытали. Согласно заключению патологоанатома его не убили – он умер от пыток.

Значит, вполне возможно, он им ничего не сказал. Не успел сказать. А значит, они могут быть где-то рядом. Кружить вокруг его семьи как акулы.

А если он все же сказал, что-то должно было измениться. Она многое знала о делах Дэвида, очень многое. И если она увидит изменения – то поймет, в чью пользу они произошли. Так она выйдет на заказчика…

Проверив почтовые ящики, она залезла в социальные сети… у нее был аккаунт в Фейсбуке, она завела его, чтобы подружиться с дочерью Дэвида, Сашей. Проверив сначала свою страничку, она зашла на страничку Саши… и ей не понравилось то, что она там увидела…

Очень не понравилось.

– Фабрис, – спросила она заговорщическим тоном, – а ты можешь хакнуть чужой комп?

– Полицейский?

– Нет. Вот ее.

Фабрис придвинулся, постучал по клавишам.

– Плевое дело…

Апрель 2023 года. Париж, Франция

Париж…

Она почти два года не была в Париже, и то, что она в последний раз была тут с Дэвидом – оставляло в душе какое-то сосущее чувство утраты и боли. Дэвид обожал Париж, он учился здесь какое-то время в юности – и никак не мог понять, почему ненавидела Париж она, предпочитая в поездках по Европе любой город кроме Парижа. Не могла же она ему сказать, что она работает на французскую разведку и скачивает информацию с его компа. И что в Париже и его, и их обоих может поджидать большая опасность.