или кофе с молоком.
И покуда не остынет —
посидим, она и я.
Утро голову поднимет,
злая жёлтая змея,
хлынет в низкое окошко
мутно-алая заря.
Ты побудь ещё немножко,
дочь подводного царя!
Накормлю, помою в ванне,
торт малиновый куплю,
и на шёлковом диване
две перины постелю.
Про печали и заботы
у меня забудешь ты.
Оставайся до субботы.
Ну, хотя бы до среды.
Хоть до следующей ночи…
Хоть допей напиток свой!
Ничего она не хочет,
только просится домой.
Плачет: брось подальше в воду,
где гуляют караси,
и в награду за свободу
что захочешь попроси:
жемчуг? злата два бочонка
из неведомой страны?
Ах ты, глупая девчонка,
у свободы нет цены.
У очерченного круга
ни обрыва, ни угла:
ни одной тебе, подруга,
жизнь в неволе не мила.
Равнодушно дремлет море.
Ходят волны не спеша.
И кому какое горе,
что болит моя душа?
Никому меня не жалко.
(А чего меня жалеть!)
Уплывёт моя русалка,
разорвёт зубами сеть…
Про дурачка
…Сдох под печкою сверчок.
Карася поймали бреднем…
Нынче летом дурачок
Жил на хуторе соседнем.
Он босой бродил в реке,
Бормоча о чём-то странном
На своём, таком туманном,
Непонятном языке.
Рыбкам пел, синиц кормил,
По домам просил объедки
И поломанные ветки
Клёну старому лечил.
Тихий, странный, по утрам
Шёл в луга, где пели косы,
И роняла, будто слёзы,
Росы юная трава.
Тихо-тихо, как во сне,
Колокольчики звенели
И светло в глаза глядели
Незабудки на стерне.
Он ходил и, пряча взгляд,
Пересохшими губами
Разговаривал с цветами,
Улыбаясь невпопад.
А потом он шёл в пыли
По дорожке, меж домами,
Где парадными рядами
Гладиолусы цвели.
Шёл и прятал под жилет,
Ближе к сердцу, под футболку,
Свой, похожий на метёлку,
Удивительный букет.
Так ребёнок прячет гвоздь
Или новую игрушку,
Нищий – чёрствую горбушку,
Падший ангел – неба горсть.
Так укачивают чудо,
Обречённое на смерть…
На него честному люду
Было весело глазеть.
Про домового
