Прочь, тоска! Остаться самим собой
80-е
А у Лены по случаю дня ее рождения, собирались все подруги со своими мужьями или ухажерами. Ей исполнилось тогда двадцать пять лет. Она пригласила всех подруг, и почти все смогли прилететь и прийти к ней. Сколько там было старых друзей! Лена была счастлива. В ее жизни появился новый муж, Максим, и они мечтали завести ребенка. Лена тогда была на седьмом небе. Наташа прилетела из Парижа одна, была явно самой яркой звездой на празднике, она казалась самой успешной, красивой и счастливой из всех присутствовавших в тот вечер подруг. Девочки играли на пианино, Женя притащила свою гитару, они с Наташей пели песни, был организован фуршет. Имре и Вера прилетели в Москву из Будапешта, Вика и Жиль также прилетели из Парижа. Женя с Димой – пара единомышленников, не могли насмотреться друг на друга, весь вечер танцевали. Все шутили, танцевали, пели, пили, ели, но главное- всем им было очень хорошо вместе. Все они рассказывали друг другу о своих успехах и планах на будущее. Максиму, единственному в этой компании, хотелось быть самым главным, он пытался, но безуспешно. Он был чужаком. В тот день они впервые вместе с Леной принимали самых близких друзей.
Женя подняла бокал с вином и произнесла тост:
– За любовь, за искренние чувства, за яркую будущую жизнь, за родителей и за детей, за все, все, все самое светлое и самое лучшее, что нас еще ожидает!
Никто тогда из присутствующих не знал, что кого ожидает в будущем. Долгие годы ребята вспоминали тот московский день рождения Лены. Этот день всем им запомнился теплотой единения.
Конец 80-х
Перестройка
В СССР пришла Перестройка. Началось освоение Европы. В этот период Наташа приглашала в Париж всех своих подружек с мужьями и детьми в квартиру Жан Пьера. Она хвасталась своей жизнью, возила всех по Парижу, кормила и одаривала. Жизнь ее была действительно очень благополучная, беспечная, вполне веселая, но счастья в семье не чувствовалось. Наташа не собиралась рожать Жан Пьеру детей, а он и не настаивал. В квартире было чисто, тихо и одиноко. Жан Пьеру это очень нравилось, у него когда-то была уже суета, но теперь он предпочитал покой, тишину, все ведь меняется с возрастом.
Жан Пьер не очень любил набеги российской публики. Все Наташины друзья, кроме французских Вики и Жиля, были тогда нищими, суетливыми и голодными, но он терпел все, что не придумывала Наташа.
– Гости – так гости.
Подруги прилетали со всего света, рассказывали про себя и про свои жизни. У каждой из них были свои проблемы. Это, в какой-то степени успокаивало Наташу. Никто из подруг ей не завидовал.
Однажды в Париж, прилетела Лена со своим вторым мужем и двумя сыновьями. Наташа очень любила Лену, но ее второго мужа еле вытерпела. Похоже, что и Лена его еле терпела. Максим, новоиспеченный бизнесмен, казался Наташе большим хвастуном, позером и скупердяем.
– Как Лена умудрялась всегда вляпываться? А главное, как крольчиха, сразу же рожала… Зачем?
Игорь, как и мечтал, попал в США. Он устроился работать в Сан-Франциско в Университет, сначала лаборантом, а потом, благодаря своим усилиям и способностям, резко пошел в гору. Наташе он отвечал на письма, сначала он скучал, но предложить ей что-то большое, что у нее уже было, пока не мог. Наташа настаивала жить только в Париже. Игорь хотел жить только в США. Ему там было комфортно. Он развивался там профессионально, работал с большим интересом, превратился в очень привлекательного мужчину. Хоть Игорь и чувствовал некую вину за свою нерешительность в отношениях с Наташей, но глубоко в душе не мог ей простить брак с профессором. В этом браке ему все казалось порочным. Судить Наташу он не имел права. Что он ей предлагал? Ничего, кроме эфемерной любви.
Наташа, понимая, что Игоря она почти потеряла, познакомилась с молодым красавцем, спортивным тренером. Он занимался с Жан Пьером и Наташей индивидуально у них дома. Парень был красив как бог и совсем не прост. Он физически привязывал к себе Наташу все крепче и крепче. В какой-то момент, Наташа поняла, что она не может больше спать со стариком и стала ему отказывать в сексе. Жан Пьер не мог понять, что происходит. Наташа была любезна, заботлива днем, но не подпускала его к себе ночью. Именно связь с тренером подсказала Наташе сюжет ее дальнейшей жизни. Тренер только подтолкнул ее к этому решению.
Наташа прекратила какие-либо контакты с молодым человеком и стала издеваться над стариком. Днем при всех и, особенно среди его друзей, она была ласковой, нежной, трогательной женой, а, когда они оставались с Жан Пьером одни, она превращалась в мегеру, стерву, запиралась в одной из комнат, а самое главное – не разговаривала с мужем. Наивный Жан Пьер пытался выяснить у нее утром и днем, в чем он провинился. Наташа надувала губы и молчала. Профессор закидывал ее цветами, украшениями, купил для нее новую машину, Наташа молчала. Жан Пьер посоветовался со своим другом, психологом. Вдвоем они решили оставить ситуацию на время, как она есть, но ограничить Наташу в деньгах, не ходить с ней в театр, не выезжать на курорт в Довиль, вынудить ее больше работать, таким образом, чтобы она в полной мере смогла оценить, все, что для нее делает муж.
Жан Пьер стал жить так, как будто бы Наташи и не существовало. Он был гордым, с высокой самооценкой, светским и творческим человеком, кроме того, он столько лет преподавал молодежи, и как ему казалось, хорошо представлял их нравы. Вот, Жан Пьер и решил, что девчонку надо как следует проучить. Он стал чаще встречаться с друзьями, со своими детьми и внуками, посещать выставки, концерты. На выходные сам уезжал на машине к себе в загородный дом, в Довиль. В какой-то момент он совсем отдалился от Наташи. Она уже ни о чем его не спрашивала, ничем не интересовалась, была в его квартире живой мебелью. Он покупал раз в неделю продукты, Наташа специально переводила продукты, готовила невкусную еду. Жан Пьер часто стал обедать и ужинать в ресторанах, как до женитьбы.
В один из дней он встретил свою старую знакомую, Лоран, подругу своей жены. Они без умолку проболтали три часа, вспоминая общих друзей и молодость. Жан Пьер был очень доволен случайной встречей, разговоры по душе сняли напряжение, оставив приятные воспоминания. Жан Пьер и Лоран договорились еще раз встретиться. Вот этого момента Наташа и дожидалась, она еще немного выждала, потом наняла частного следователя, который фотографировал Жан Пьера с Лоран на их свиданиях. Через месяц они с фотографом застукали пару в квартире Жан Пьера, пара занималась любовью. Наташа ликовала, наняла адвоката и начала бракоразводный процесс. В результате она раздела Жан Пьера на круглую сумму, вильнула хвостом и была такова.
2000-е
Игорь тем временем женился на симпатичной американке, своей коллеге, у них родились девочки, близнецы. Он возглавлял крупную фирму новейших технологий в Сан-Франциско и жил с семьей в своем большом доме. Они с женой вдвоем занимались любимым и интересным делом и это им очень нравилось.
Игорь начал забывать про Наташу, про свои чувства к ней. Как был прав когда-то его отец, что женщин на свете очень много, все любовные страсти в конце концов проходят, и не это самое главное в жизни. У него все было хорошо, надежно и математически выверено.
Наташа позвонила Игорю после развода и сообщила, что теперь она свободна и богата, и что может к нему прилететь и начать новую жизнь. Звонок был в большей степени формальным. Она мало на что надеялась…
Игорь своей личной жизнью очень дорожил, ему было очень комфортно в дружной семье, он был счастлив и очень гордился всем, чего сам добился. Он взял трубку:
– Наташенька! Очень рад тебя слышать, мы с моей женой и дочками всегда будем рады тебя видеть у нас дома. Прилетай к нам как-нибудь!
Наташа сразу все поняла. Она свою жизнь посвятила сначала авантюре, потом долгие годы лгала себе и окружающим. Она ненавидела себя за это и за то, что таким образом реализовала свои планы. Она считала, что самое главное в ее жизни любовь, и что ради нее можно пойти на все испытания. Это было истиной, но, оказалось, что она не сделала этих героических поступков. Она промотала с каким-то молодым любовником большую часть своих денег, потом, как говорили, куда-то пропала…
5. Женя, Клаус, Дима и Кира
80-е
Московская Олимпиада
В те годы Женя так и не дождалась предложений по работе во Франции. Дима, ее московский жених, такой, как и она, большой любитель кино и фантастической литературы, влюбился в нее еще в школьном возрасте, они ходили в одну секцию фигурного катания. Потом они часто встречались после уроков в старших классах, ходили вместе на каток, в кино на лучшие французские фильмы, целовались, позже готовились поступать в ВУЗы, занимались вместе у одних и тех же репетиторов по физике и математике. Казалось, что они не смогут жить друг без друга. Дима, как и Игорь, мечтал стать математиком, а Женя мечтала стать переводчиком, но поступать они могли только туда, где бы их приняли, молодые люди хромали на «пятый пункт» в своих биографиях. Дима был исключительно способным, ему казалось, что никакой государственный антисемитизм не сможет его сломить. Конечно, он поступит на математический факультет в МГУ и, конечно, он его с отличием и закончит.
Женя, ненавидя все эти химии, физики и математики, поступила на экономический факультет Технического ВУЗа, успешно его закончила, но распределиться на интересную работу не смогла. Сидела в каком-то подвале за минимальную зарплату инженера. Спасали языки, она читала статьи в зарубежных технических журналах и делала рефераты для руководства. Дима мечтал об аспирантуре, но в итоге был направлен в город Королев, в должности помощника никчемного зам. зав. лаба.
Когда они встречались в Москве в выходные дни, оба только и думали о том, чтобы вырваться из СССР и ждали Олимпиады 1980 года. И вот, конец безысходности – свободный выезд в Израиль, а, если повезет, то можно попасть и в США.
Женя и Дима решили пожениться и уехать из СССР. Но, как часто бывает в жизни, вмешались обстоятельства непреодолимой силы.
Димина мама, инженер-физик, строгий начальник отдела в каком-то НИИ, воспитывающая его, как ей казалось, исключительно правильно, в полном подчинении своим принципам, подготовила для сына серьезное испытание. В то злополучное лето 1980 года ей по какому-то блату достали две путевки для нее и мужа в санаторий. Проводя лето в райском месте под Сочи, они познакомились на экскурсии по озеру Рица с семьей известного кинорежиссера. Чудесная жена режиссера и их единственная дочь, красавица Кира, произвела на Димину маму, Клару Михайловну, большое впечатление. Она рассказала режиссеру о своем сыне, о его перспективах, планах на эмиграцию, показала его фотографии и, бинго… Режиссер, немедленно отреагировал на ее рассказ и тоже поделился с ней, что спит и видит, как его дочь будет жить и работать в США:
– Вот именно такой надежный человек, как Дима, нам и нужен в семье, а ни какой-то там легкомысленный актеришка. Мы готовы взять на себя все затраты на переезд семьям и их близких и помочь детям устроиться в Новом Свете, так как у нас большие связи в Лос-Анджелесе и в Голливуде.
Не ожидая такой быстрой реакции со стороны семьи режиссера, Клара Михайловна договорилась немедленно познакомить Диму с Кирой, дочерью режиссера. Она, конечно, хотела всего самого лучшего для своего единственного сына.
Она вернулась в Москву и объявила Диме феноменальные новости:
– Дима! Ты будешь обеспечен и устроен в Новом Свете, у тебя будет красавица жена и знаменитые тесть и теща. Ты должен меня послушаться и познакомиться с Кирой.
Дима попытался сопротивляться, рассказал о своей большой любви к Жене, но мама Клара стояла на своем.
– Ты не должен упустить уникальный шанс удачно жениться на красавице, легко уехать из страны и удачно устроиться на работу в США.
Дима был послушным маминым сыном, он согласился познакомиться с Кирой из любопытства, а также он хотел успокоить, уж очень возбудившуюся от нового знакомства с семьей режиссера, маму. Так он и сделал.
Он только не ожидал увидеть действительно красивую и весьма самоуверенную девушку, которая не могла ему не понравиться. Кира, высокая длинноногая девушка, с короткой очень модной французской стрижкой Сэссун, с лукаво прищуренными зелеными глазами и с загадочной улыбкой. Она одевалась в откровенные, даже провокационные наряды, пользовалась яркой косметикой. Ее сексуальность гипнотически воздействовала на Диму. Она ничем не напоминала ему Женю. Ему казалось, что он случайно попал с ней в совсем другой магически привлекательный совершенно свободный мир.
А когда он разговорился с ней об искусстве кино и театра, то понял, что по своим знаниям в этой области он отстал от нее навсегда. Кира с родителями раз в неделю смотрела зарубежные фильмы известных режиссеров в закрытых кино залах, эти фильмы никогда не показывали на широких экранах кинотеатров. Также семья вместе посещала все театральные премьеры. Кира вращалась в обществе знаменитых обеспеченных и избалованных отпрысков российских актеров. Это был не круг нищих инженеров и экономистов. Дима сначала воспротивился этому обществу, но потом присмотрелся к их легкой беспечной жизни. И ему, будущему математику, после стольких трудов учебы и работы, вдруг, тоже захотелось этого сладкого бытия.
Дима не знал только, как ему объясниться с Женей. А Кира ему подсказала, что все, что у него было с Женей – это детские безответственные отношения, а теперь надо принимать серьезные жизненные шаги.
– Постарайся забыть прошлое. Объясняйся с ней коротко, без эмоций, только одно сухое перечисление фактов и все…
Дима встретился с Женей и, не мигая, заявил ей, что он неожиданно для себя влюбился в другую девушку, срочно на ней женится, и они уезжают с ее семьей в США. Первая реакция Жени была ужасной, она не поняла, как это возможно за один месяц и влюбиться, и собраться жениться. Они с Димой встречались много лет, дружили и любили друг друга. Что же могло произойти? Он не хотел объяснять, стоял понуро, а она и не стала его дальше слушать. Не глядя ему в глаза, она назвала Диму предателем, развернулась и быстро ушла.
Женя очень долго плакала, страдала, никак не могла согласиться с тем, что Дима – это ее прошлое. Ее планы на будущее были разрушены. После столь долгожданной «чертовой» Олимпиады, Женя отправилась в профсоюзный пансионат под Туапсе. Там отдыхали люди со всех концов СССР. Женя жила в номере с девушками из Белоруссии. Она наблюдала за ними со стороны. Девчонки гуляли напропалую. Они меняли мужчин каждые два дня, на ночь почти не приходили, сидели и спали днем на пляже, превратившись в обугленные тела, потом вечером куда-то уезжали в город ужинать и далее по плану. Женя про себя думала, хорошо ли, когда нет никаких эмоций и моральных преград. Наверное неплохо. Девочки были к концу отдыха очень счастливы. Они подытожили Жене свой отдых:
– Женихов было – хоть отбавляй, деньги почти не потратили и весело провели время.
Женя в отпуске загорела и посвежела, но продолжала страдать и скучать. В Москве было пусто. Рухнула ее последняя слабая надежда, когда она узнала, что Дима живет с Кирой на даче у ее отца, режиссера. И Женя решила, что все ее планы, связанные с Димой, теперь уже окончательно перечеркнуты.
Женя написала письмо Наташе, поплакалась самой близкой подруге. Наташа обещала ее поддержать, прилетела, привезла ей модную французскую одежду и косметику. Они провели месяц вместе, болтали, посещали всех друзей, обе были очень красивы и очень грустны. Со стороны казалось, что прежних задушевных отношений между ними уже не было.
Женя перед отъездом Наташи спросила, поддерживает ли она отношения с Викой. Наташа ответила:
– Викин муж, Жиль, плохо совмещается с Жан Пьером из-за разницы в возрасте. Жиль – большой симпатяга! Как и Вика, он полностью поглощен заботами о своей семье. Они счастливо живут во Франции в своем мире, у них свои друзья, к ним очень сложно примкнуть. Я в их кругу – чужая…
А потом, как бы невзначай, сказала Жене:
– Заруби себе на носу, что старый муж – это катастрофа!
И, уж совсем умоляющим тоном, попросила Женю не повторять ее ошибок.
Прошел год, и Женя дождалась немецкого мужа. Ее еврейская мама ни при каких обстоятельствах не хотела, чтобы ее зять был немцем. Слишком много погибло ее родных во время Второй мировой войны. Она даже не могла слышать что-либо на немецком языке. Но делать нечего. Женечка увлеклась инженером-механиком из Эльзаса, разведенным, взрослым мужчиной с двумя детьми. Двое чужих детей – это был явный перебор. Но Женечка – романтическая натура, обожающая кино и театр, так свободно говорящая на французском и английском языках, воздушная порхающая бабочка, тем не менее, связала себя с сухим наладчиком радио аппаратуры.
Клаус познакомился с Женей во время Московского кинофестиваля. У него была командировка, он помогал налаживать звуковое оборудование в самом главном кинотеатре Москвы. Вечером после очередного рабочего дня, Клаус сидел в кафе на Тверской, куда также случайно заглянула Женя. Она ушла с фестивального фильма, который ей не понравился. Мест было мало, Клаус сидел в одиночестве, попивал пиво. Женю официант посадил на свободное место, напротив Клауса. Он не был против. Жене тоже было все равно. Они время от времени посматривали друг на друга. Так они и сидели, каждый попивал свой напиток. Клаус просматривал советскую газету на английском языке и что-то про себя говорил на немецком. Вдруг, тряся этой газетой, обратился к Жене на английском языке с ужасным акцентом и ошибками в построении фраз.
– Милая девушка! Нравится ли вам жить в стране, где только рапортуют о великих стройках и достижениях, а сами не могут даже наладить элементарную вентиляцию в ресторане. Очень душно здесь сидеть.
Клаус даже не рассчитывал, что его столь эмоциональный вопрос поймет эта случайная девушка.
– Мне жить здесь душно, – резко и тоже очень эмоционально ответила на английском языке Женя. Она была не в духе, не хотела беседовать с незнакомым человеком, непонятного происхождения.
– А хотели бы вы жить в цивилизованном мире, жить трудно, в борьбе, в заботе, но в свободном обществе?
Женя нашлась, как ответить любознательному соседу.
– Я очень хочу жить в свободном мире, но не в борьбе, а в счастливой большой семье.
Женя имела в виду абстрактную свою будущую семью.
– А я готов вам предложить интересный вариант. Все, что вы хотите – свободу, достаток, не менее двух детей и счастье в семейной жизни.
Женя решила, что мужчина напротив или провокатор из КГБ, или сумасшедший, или просто любитель приставать.
– А вы собственно кто, посредник на пути к счастью?
– Нет, я непосредственно организатор вашей счастливой жизни.
Женя решила, что точно провокатор из КГБ, он говорил плохо на английском языке, с ошибками, надо ей быть осторожней:
– А что же, до сих пор у вас не получалось никому организовать счастливую жизнь?
– Почему же, я был счастлив, но недолго, от меня ушла жена к своему другу-хиппи, а я отсудил и оставил у себя жить двух детей. Вот вам и большая счастливая семья, только нет в нашем доме любимой женщины.
– А кто же сейчас с вашими детьми?
– У нас живет помощница по дому, иногда дети гостят у моих родителей.
– Но вы же можете полюбить эту помощницу?
– Нет, это не тот случай.
– А я – тот случай?
– Вы – точно тот случай. Вы – красивая, молодая, независимая, вы созданы для другой жизни. Я чувствую это, я вам эту жизнь предоставлю, вот увидите. Вы обязательно полюбите меня, я очень сильный и ответственный человек, я могу решать любые проблемы. У меня есть свой дом, уже взрослые дети, только лично я нуждаюсь в счастье и любви. Я понимаю, что это, наверное, стоит больших денег. У меня больших денег нет, но кое-что заработанное есть.
Женя внимательно посмотрела на взрослого вполне трезвого мужчину, который предлагал ей какое-то счастье за деньги. Он был похож на миллионы обычных других мужчин, на которых Женя никогда не обращала никакого внимания. Коренастый, лысеющий шатен, на лице много морщин, видимо жизнь у него была совсем не простая. Женя посмотрела на его натруженные жилистые руки, руки человека, занимающегося физическим трудом. Привлекательными у него были только живые голубые глаза.
«Он, видимо, принял меня за проститутку. Их в Москве много, и место это на Тверской – для них. Вот, кошмар! Зачем я сюда пришла? Надо что-то менять в своей внешности.»
Женя решила заканчивать эту трогательную беседу:
– Вы из какой страны, уважаемый товарищ или мистер?
– Я немец, живу в Германии на границе с Францией. Но я не француз, я – эльзасец. Меня зовут Клаус.
– А я еврейка, в моей семье, как и в стране в целом, прошу прощения, немцев терпеть не могут. У нас по мужской линии погибли почти все во время войны. Так что счастливой семьи у нас с вами не получится, уж извините. Но вы посидите здесь еще, почитайте газетку, тут часто многие девушки пьют чай или кофе. Им и предложите счастливую свободную жизнь с двумя взрослыми детьми. А мне надо идти, извините еще раз. Женя позвала рукой официанта.
Официант подошел, Клаус взял Женю за руку.
– Вы похоже меня приняли не за того, вы меня вообще не поняли. Сядьте, проведите, пожалуйста, еще десять минут со мной.
Он расплатился за себя и за Женю. Дал хорошие чаевые официанту, тот, пританцовывая, удалился.
Эти десять минут решили Женину жизнь. Что говорил и обещал ей Клаус? Как одинока и несчастна была в тот момент Женя? Никто не знает…
Женя пришла домой и коротко доложила маме, что познакомилась с немцем, инженером, разведенным с двумя взрослыми детьми, обеспеченным, живущем в своем доме под Франкфуртом. Лене Женя тоже сообщила эту новость. Вовсе не для того, чтобы получить какой-либо совет, а так, чтобы просто сообщить.
Начало 90-х
Дима жил в США. Он даже не жил, он мучился, страдал, проклиная все и всех на свете.
Когда вся новая семья прилетела в Сан-Франциско, их очень тепло встретили знакомые режиссера и его дальние родственники. Родственники внесли предоплату за их дом и за две машины, друзья помогли с элементарными вещами, притащили кухонную утварь, постельное белье и всякие необходимые в быту мелочи, водили их первое время в кафе и рестораны, приглашали в гости, показывали город и пригороды. Жизнь представлялась большим праздником. Дима с Кирой выхаживали по ступенькам самой извилистой улицы мира – Ломбард-Стрит, наслаждались видом самого красивого в мире, парящего в воздухе моста «Золотые ворота», забирались на Койт-Тауэр, развлекались на Пирсе 39. Но все самое-самое пришлось оставить, и еще через год семья переехали в Лос-Анджелес.
Время шло, ситуация менялась. Деньги быстро уходили, в том числе и на всякую ерунду. Жена и дочь режиссера, избалованные в СССР, хотели соответствовать местной богеме, покупали безумно дорогие наряды и проводили время в дорогих ресторанах и клубах, пытаясь завести правильных друзей. Дима поступил на факультет биоинженерии в Калифорнийский Университет. Он с большим интересом включился в учебу. Стать специалистом в этой области представлялось очень перспективным. Вечерами он подрабатывал в кафе официантом.
Кира поступила на курсы актерского мастерства. Ей хотелось сразу завоевать Америку. Она кокетничала с известными жителями города Ангелов. Отец и мать спокойно относились к этим ее забавам и к ночной жизни. Богемная ночная жизнь, однако, стоила очень дорого и не приводила к хорошим результатам в учебе.
Известный когда-то в СССР режиссер, оказался никому не нужным в США, совершенно не востребованным. Он не мог снимать в США кино, так как для его фильмов не смогли найти спонсоров, английского языка он не знал и был совершенно не способен к его изучению.
Его знаменитая в Москве жена, тем более не была никому интересна. Любопытство к ним со стороны родных и друзей иссякло довольно быстро. Родители Киры решили спасать ситуацию. Они заставили Диму бросить университет во имя всей семьи и поступить на курсы, где училась их дочь. Сколько Дима не пытался объяснить тестю и теще, что его будущая специальность намного перспективнее и стабильнее, родители Киры думали только о будущем своей дочери и ее актерской карьере. Они вдвоем топали ногами:
– Надо, в первую очередь, помочь Кире стать на ноги, тем более, что ты, Дима, и сам мог бы стать хорошим актером. А почему бы и нет?
Дима скрывал все эти авантюры от своей семьи, дабы не расстраивать родителей в далекой Москве. Они ждали от него сигнала на выезд. Итак, Дима и Кира оказались в одном учебном заведении. Дима стал подавать большие надежды, а Кира оказалась совершенно бесталанной ученицей. Ей нравились не занятия, а только преподаватели. Она пыталась построить актерскую карьеру за счет совсем других подходов к большому искусству. Диме стало известно о ее легкомысленном поведении. Он начал ревновать, устраивать Кире скандалы. Семья известного режиссера немедленно показала ему на дверь, и он, студент актерского мастерства, оказался на улице. Сначала он думал бросить актерские курсы и восстановиться в Университете, но денег не было ни на то, ни на другое, ни на третье. Он переночевал в кафе, где подрабатывал, а на следующий день хозяин кафе помог ему устроиться работать водителем такси. Он развелся с Кирой, снял квартиру, почувствовал себя свободным, но пока совсем не определившимся в жизни.