Ловцы молний

– Ром, я не против того, чтобы мечтать. Я люблю это. В своих мечтах я могу позволить себе все что угодно. Но пойми… Ты возводишь воздушные замки. Когда у тебя не получится поймать эту молнию, твои возведенные замки рухнут на тебя же. И они уже не будут лёгкими и воздушными, они рухнут на тебя всей своей каменной тяжестью.

Ром посмотрел на меня. У него были внимательные карие глаза, темные волосы и курносый нос. Я любила тихонько наблюдать за Ромом, когда он не замечал.

– Я понимаю твои опасения. И спасибо за беспокойство. Но я отдаю себе отчёт. Я четко понимаю, что возможно, а что нет. Но ведь, согласись, лучше попробовать что-то, пусть даже это и не получился. Чем не попробовать и потом сожалеть об этом. Я обещаю, что не превращусь в безумца, который будет только и бредить этой неуловимой молнией. Давай попробуем, Фолья.

– Ага, а потом в старости будем рассказывать молодым и неопытным ловцам о наших похождениях, – слова Рома немного успокоили меня и я даже улыбнулась.

– Так точно, – улыбнулся в ответ Ром и убрал приманку, – А пока давай пройдемся, а то через пару километров мы не высунем носа, не промокнув при этом.

После возвращения домой, жизнь потекла обычным чередом. За каждой парой ловцов был закреплён свой тоннель. Вечером и утром мы с Ромом шли в свой, чтобы снять наловленные молнии и установить новые ловушки. Мы проверяли, чтобы молнии ничего не повредили. Потом, сложив молнии в тележку, катили с ней на склад. Там на свой стеллаж устанавливали снятые молнии в специальные ниши. В оставшуюся часть дня мы были свободны.

Ром посвящал свободное время поиску информации о молнии желаний. Мы перечитали все книжки и руководства. "Виды молний", "Как обезвредить молнию", " История ловцов молний", "Как не получить увечье от молнии", "Прародитель ловцов молний". Ни в одном томике не было и слова о молнии желаний.

– Кажется, это была последняя, – сказал Ром, захлопнув толстую книгу. При этом от книги поднялось облачко пыли, отчего друг чихнул.

– Да… – протянула я и потянулась. Моя спина затекла от долгого сидения на неудобном стуле.

Мы с Ромом сидели в нашей библиотеке. Зал был разделен на четыре секции – по одной на стену. Три секции были книжные: книги о ловцах молний, книги об истории Чугады и просто развлекательная литература. Книги о ловцах мы писали сами. Книги об истории Чугады приобретались у Мастеров. А развлекательные – у чугадцев-писателей. Четвертая секция представляла собой полки с различными экспонатами: самые первые ловушки, которые сейчас уже не использовались, окаменелые в причудливые силуэты молнии, несколько изобретении Великих Мастеров, занимательные сувениры из наших поездок. В центре был длинный стол и чуть поодаль диван. Освещали зал, конечно же, молнии. Светильники с молниями стояли по углам, на столе, у диванчика и у полок.

Встав из-за стола и водрузив книгу на место, Ром подошёл к четвёртой секции:

– Я бы убрал половину из этого. Просто хлам, который пылится. Оставил бы только ловушки и сделал экспозицию "Эволюция ловушек: от примитива до новейших технологий".

– Звучит грубовато. Без этого как ты выразился примитива, не было бы вообще никаких ловушек. Им наоборот нужно дать почётное место.

На это Ром ничего не ответил, он снимал с полки каждую вещицу, изучал и ставил обратно. Продолжалось это довольно долго, и я с головой ушла в книгу, пока громкий возглас не вырвал меня из увлекательного сюжета.

– Глазам своим не верю! Мы нашли её! – Ром держал в руках одну из первых ловушек, – это та самая ловушка! Быстрее, идём!

Ром взял ловушку и понёсся к себе в комнату так, что я едва за ним поспевала. Библиотека, как и общий зал, находился в центре нашего огромного дома. За библиотекой и общим залом были служебные помещения: кухня, склады и мастерская. А в передней части дома были жилые комнаты. У каждой семьи была своя секция, состоящая из нескольких комнат. Изначально они были все одинаковые – квадратная комната, небольшое окно, кровать, шкаф, столик и полка на стене. Но каждый обитатель подстраивал комнату под себя. Так, на моей кровати была пышная перина и разноцветное лоскутное одеяло. В таких же тонах шторы на окнах. На одной стене висела привезённая из Чугады картина, на другой – полка с книгами. На полу были половички, в углу кресло, в котором я читала. На столике лампа и прочие безделушки. В комнате Рома вместо кресла был гамак, на кровати не пышная перина, а тощий матрас, на столике никаких безделушек. На окнах не весёлые шторы, а строгие жалюзи. Но полка, как и у меня, заставлена книгами.

Когда я вошла к нему, друг, как раз доставал из шкафа приманку.

– На ловушке точно такие же пазы, как и на приманке, – пояснил мне Ром.

Я постучала по светильнику, молния в нём ожила и комната наполнилась светом. Ром сел рядом со мной на кровать и склонился над ловушкой.

– Так… это сюда… а тут прижмём… чуть сильнее… и повернуть, – бормотал он, – Ага!

Радостно сияя, Ром протянул мне ловушку, к которой присоединил приманку. Одно идеально подходило к другому. Бесспорно, когда-то давно они были часть одного целого.