Я запомню дождливый день,
Вспомню губы и шелест фраз.
Образ твой промелькнет, как тень, -
Я не верю – в последний раз.
Без терзаний сердца
Я бы мог для тебя притвориться
Всем, чем хочешь; я вру искусно.
Я бы мог, как больная птица,
Выбиваться из стаи гнусной.
Я бы мог для тебя смеяться,
В голос петь, даже если ранен.
И продрогшим стоять на плаце,
Зажигалку ища в кармане.
Я бы мог для тебя завраться,
Если ложь будет слаще правды.
Я бы стал за тебя стреляться,
Не из чести, не для бравады.
Я бы мог всё, что есть, под ноги.
Всё, что есть – эта пара строчек.
Ты одна. Не одна из многих.
Без меня. Без меня и прочих.
Я бы мог… да куда стучаться,
Если плотно закрыта дверца?
Просмотрел все обложки глянца,
Но уже без терзаний сердца.
Зима говорит твоим именем
18. 12. 2017
Понедельника утро. Рассветная морось,
Солнце гладит негаснущий город.
Ветра сонного скрип, набирающий скорость,
Затихает, не бьётся, не спорит.
Понедельника тягость без зла и уюта.
Кто-то думает, плачет, не верит.
Не последнее утро – последнее утро.
Ветер входит в открытые двери.
Понедельника вечер – гудят автотрассы,
Дымка стелется в лоне заката.
Всё прошло, всё в порядке. Ты жил не напрасно.
Ветра скрип провожает солдата.
Ушедшему
Декабрь рисует слезами
На окнах резные снежинки.
Расставшись с пленявшими снами,
Лелеет рассвета сединки.
Прощаясь с пронзительной болью,
Внимает покойному свету.
Уставшего гения волю
Он вверит свободному ветру.
Туман
Утро. Тоска. Строка.
