Путь прогрессора
И, наконец, шестая разновидность политиков – политики-прогрессоры. Цель их, то есть нашей, борьбы – установление власти творческого начала человека. Именно к числу таких политиков мы и относим действующего президента России. В число способностей которого входит умение использовать политиков всех ранее перечисленных разновидностей, посильно направляя их деятельность если не в созидательную, то хотя бы в минимально вредную для страны сторону.
Находить общий язык с множеством людей различных убеждений – необходимое качество прогрессора.
Среди пяти предыдущих подвидов политиков совсем иметь дело невозможно разве что с толерастами. Потому что их дегенерация зашла слишком уж далеко, и по ним карательная психиатрия плачет. Остальных, включая популистов, вполне можно приспособить к делу.
Да, при этом велики риски того, что лоббисты и классические либералы попытаются сговориться с иностранными колонизаторами. Сами цели таких политиков предполагают подобную возможность. Но действующие власти России, видимо, считают, что это допустимые риски и что они всяко лучше, чем повторение советских событий 1937 года.
Приведенная в этой главе классификация касается исключительно политиков современных, и вот почему: публичная политика в знакомом нам виде – это фактически порождение позапрошлого и прошлого веков истории человеческих сообществ. Французская революция – вот то событие, с которого, грубо говоря, можно вести отсчет хоть какого-то подобия публичной политики. Ранее же она принимала совсем другие формы, и, соответственно, к людям, которые ею занимались, не применима изложенная нами классификация.
Кем, допустим, являлся средневековый полководец Тимур, известный многим под вымышленным именем Тамерлан, в котором европейские переводчики смешали собственно имя этого человека и его прозвище «Хромой», звучащее на персидском языке как «Лянг»? Он был государственным деятелем и военным вождем. Но публичной политикой в современном нам понимании Тимур, основавший династию Тимуридов, естественно, не занимался. По той простой причине, что его не волновали «голоса избирателей», ведь его никто не избирал. Он просто имел подходящее происхождение, несомненный управленческий талант и использовал это, чтобы взобраться на верхушку социальной иерархии.
Характер у Тимура был прогрессорский, бойцовский, но этот военный вождь, конечно же, не стремился изменить что-либо в социальном устройстве городов и государств, которые завоевал. Он просто хотел, чтобы они подчинялись ему и платили дань. Хотя и занимался – на доступном ему уровне понимания – созидательной деятельностью. Например, восстановил систему высшего образования в мусульманских регионах, разрушенную монголами в ходе завоеваний. Выделил средства на постройку множества медресе и мечетей, градостроительство и ирригацию, приказал кодифицировать законодательство и прочее в таком духе.
Если попытаться определить Тимура в соответствии с нашей классификацией, то легко зайти в тупик. Потому что он выступал с консервативных позиций, стремясь восстановить пошатнувшиеся из-за монголов позиции ислама, но в то же время, если встать на точку зрения самих мусульман, был для них прогрессором. Тем более, что на построенных по его приказу зданиях были начертаны надписи, прямо указывающие на во многом прогрессорское мировоззрение Тимура. Например, вопрос: «Благое дело ради трона или трон ради благого дела?» Или поучение: «Нет мира, кроме как в согласии. Нет близости, кроме как в истине. Нет прилежного поведения, кроме как в прощении. Нет дружбы, кроме как в верности».
Мы привели данный пример для того, чтобы проиллюстрировать, насколько современные мерки неприменимы к другим временам, и насколько вообще противоречива и многостороння политическая деятельность людей. Кого из исторических деятелей ни возьми – в один период они действуют, как популисты, в другой – как лоббисты, в третий – как консерваторы, а в четвертый – вообще стремятся все совместить.
Поэтому цель использованной нами классификации – не заморочиться, пытаясь использовать современные мерки к эпохам, когда никакого народовластия не было и в помине, или оно имело очень специфические, с современной точки зрения, формы. Цель классификации – прикладная. С ее помощью можно определять, что движет теми или иными современными политиками. А, значит, и понимать, стоит ли иметь с конкретным политиком дело. И если да – то к каким ценностям следует апеллировать, какие условия сотрудничества предлагать, и далее по списку.
Грубо говоря, вряд ли политик-популист примет ваше предложение, если не увидит возможности лично пропиариться в ходе скоординированных действий. И точно так же политик-лоббист вряд ли захочет заниматься тем, что не сулит ему материальную выгоду. А классический либерал не станет делать то, что, с его точки зрения, может укрепить консервативные ценности. И наоборот – консерватор вряд ли пойдет на продвижение либерального дискурса.
То есть, будучи прагматиками, и зная, как выглядит политика изнутри, мы и классификацию создали чисто для прикладных целей – чтобы облегчить другим прогрессорам работу с конкретными представителями политического класса. Хотя, конечно, не станем возражать, если она подтолкнет кого-то задуматься над вопросами типа: «Был ли кардинал Ришелье прогрессором?» или: «Можно ли назвать известных древнегреческих политиков либералами, несмотря на то, что они поголовно были рабовладельцами?»
История – очень увлекательная наука, даже если интересоваться ею просто в качестве хобби. А уж если использовать в прикладных целях, как, например, Иосиф Виссарионович Сталин использовал рецепты из книги Никколо Макиавелли «Государь»[50], то вообще есть шанс добиться многого. Надеемся, что наша книга тоже подтолкнет многих читателей открыть в себе прогрессоров.
Диктаторы и вожди
Противостоящие нашей цивилизации представители западной элиты любят навешивать ярлык с надписью «Диктатор» на любого неподконтрольного им политика. А делается это – в присущей англосаксам манере – именно для того, чтобы скрыть, что реальная диктатура имеет место именно в так называемых «нормальных странах».
В просторечии «демократию» обычно противопоставляют «диктатуре». Но при этом люди, оперирующие данными понятиями, очень редко имеют представления о том, что вообще означает слово «диктатура», которое имеет древнее происхождение. О чем сказано даже в Википедии, к которой так любят апеллировать юные креаклы.
С точки зрения политологии, диктатура – форма осуществления власти, при которой правитель или правящая группа, вне зависимости от формы власти, вне зависимости от формы отношения к власти, осуществляет свое правление прямым, директивным путем.
Независимость данной формы осуществления власти от формы власти и формы отношения к власти ярко показывает пример политической системы, возникшей в результате Великой французской революции: форма власти – республика, форма отношения к власти – демократия, форма осуществления власти – диктатура.
То есть, диктатура, что бы там ни сочиняли по этому поводу либералы, всего лишь директивный характер осуществления власти. Одни люди диктуют, что делать, другие – подчиняются. А сама власть при этом может быть чисто республиканской и формально демократической. Исходя из понимания названного факта, любой современный правящий режим стран Запада можно смело назвать диктаторским.
В ноябре 2020 года во Франции диктатура Макрона приняла закон о запрете снимать лица сотрудников полиции при исполнении ими служебных обязанностей. И силой подавила выступления несогласных. В США диктатура «глубинного государства», Deep State, образованного смычкой корпораций и спецслужб, фальсифицировала выборы президента страны, на которых «победил» Джо Байден. Диктуя всем, кто не согласен с этим, свою непреклонную волю. В Британии диктатура монарха осуществляется путем неизменной на протяжении веков процедурой, в рамках которой король или королева утверждает законодательные акты, принятые парламентом. Британский правящий класс притворяется, что это обычная формальность, но на деле та же Елизавета II за десятилетия своего правления неоднократно пользовалась правом вето.
Не утвердив, к примеру, постановление парламента об участии в нападении на Ирак без коалиции с США. Просто в неполживой британской прессе об этом молчали, словно в рот воды набрали. Они вообще очень часто «не замечают» такое.
Демократии в том виде, которую пиарит Запад, вообще не существует в реальном мире. Есть лишь диктатура. Просто одни диктаторы, надевшие маску демократов, позволяют существовать в государстве большему числу демократических элементов, а другие – меньшему.
В Древнем Риме, откуда к нам пришло слово «диктатор», оно обозначало назначенное консулами по решению сената должностное лицо с чрезвычайными полномочиями. Временно стоящее над законом. Диктатор единолично обладал всей полнотой власти, мог даже казнить любого. И он всегда назначался с конкретной и четко сформулированной целью. Эту цель даже добавляли к официальному наименованию диктатора. Например – диктатор, чтобы вести войну. Кстати, это наиболее частая причина назначения диктатора в Древнем Риме. Среди других причин – для проведения важных судов, для борьбы с мятежниками, чтобы привести республику в порядок. Осознавая всю важность деятельности диктатора, на должность могли назначиить и безродного, но талантливого плебея. Главное – выполнить стоящую перед диктатором задачу. И это в Древнем Риме, где родовая знать правила вне зависимости от того, был государственный строй монархическим или республиканским.
Примерьте процитированное выше определение к британскому монарху или Джорджу Соросу, и вы увидите, что они хуже, чем диктаторы. Потому что классических диктаторов Древнего Рима все-таки назначали другие, выбранные кем-то люди. Достигая по этому вопросу консенсуса. А кто назначил Елизавету II и сменившего ее Карла III? Предыдущий монарх, кучка наиболее влиятельных лендлордов и более никто. Равно как и скрывающихся за ширмой демократии американских олигархов никто не назначал. Они просто родились в типа элитных семьях, обладающих огромными финансовыми и прочими ресурсами. Или сколотили состояния на спекуляциях, как тот же Сорос, основав такие семьи. Что первое, что второе – чистая биология, не имеющая никакого отношения к социальному прогрессу.
Те же, кого настоящие диктаторы устами спонсируемых медиа сами клеймят «диктаторами», в реальности, как правило, являются народными вождями, которых в современном мире правильнее называть лидерами. За примерами далеко ходить не нужно. Владимир Путин – вот политик, стоящий в западном списке «диктаторов» на первом месте. И что же? Где его элитное происхождение? Отсутствует. Он вырос в питерской коммуналке. Где чрезвычайные полномочия, ставящие его над законом? Их нет. А есть необходимость в одобрении со стороны народа. Иначе бы президент России не выносил конституционные поправки на плебисцит, когда мог совершенно законно принять подобное решение единолично.
В России директивный характер управления – это не блажь якобы находящегося у власти диктатора, а необходимость.
У нас огромная территория с крайне малочисленным для таких масштабов населением, гигантскими природными богатствами и толпой заклятых «партнеров», не раз устраивавших интервенции. Те же американцы и британцы приходили на русскую землю с оружием в руках, хотя нога нашего солдата ни разу в истории не ступала ни на берега Туманного Альбиона, ни на какое-либо из побережий современных США с целью агрессии. Поэтому, как только директивный характер власти в России сменяется разбродом и шатанием, нашу Родину сразу же стараются ограбить или вообще расчленить.
Путин в сравнении с британской феодальной монархией и имитационной американской демократией, за которой и скрывается олигархия – народный вождь, лидер. Вышедший из глубин общества в эпоху, когда казалось, что России – конец. До него точно таким же вождем был Иосиф Сталин. Которому сначала пришлось выиграть в аппаратной схватке с окопавшимися во власти троцкистами, параллельно вытаскивая отсталую аграрную страну на уровень западных индустриальных держав, а затем выиграть столкновение с объединенной континентальной Европой, вложившей все свои силы в создание гитлеровской машины уничтожения.
Диктаторами и Путина, и Сталина может назвать или человек, ничего не понимающий в политологии, то есть – некомпетентный. Или – ангажированный, заведомо очерняющий российское государство и на пике его советской мощи, и в современном варианте.
Будь Путин диктатором и тираном, которым его малюют заграничные пропагандисты, так вся редакция коллективного «Эха Москвы» давно ударно трудилась бы на лесоповале. А бывший олигарх Ходорковский, который шил рукавицы в северных широтах, не вышел бы из лагеря никогда. И таких примеров можно привести вагон с тележкой.
Реальные же тираны обычно поддерживались скрытыми за ширмой имитационной демократии западными коллегами, как диктатор Франко в Испании, его коллега Салазар – в Португалии, либо Пиночет – в Чили.
Исходя из изложенного, мы считаем, что заявленной демократии нынче на планете вообще нет. Есть отдельные элементы народовластия, неравномерно размазанные по различным странам. Причем в России таких элементов гораздо больше, нежели в олигархических США или Евросоюзе, управляемом бюрократами-троцкистами и дегенератами из числа «старых элит», владеющих крупной собственностью (прежде всего – землей) на протяжении нескольких столетий.
Нашу же задачу, как прогрессоров, мы видим в том, чтобы усилить элементы народовластия в российском государстве.
Что, в свою очередь, станет одним из механизмов, призванных не допустить возврата ни к изжившей себя наследственной монархии, ни к звериному либерализму ельцинского периода, ни к правлению касты номенклатуры, как в послесталинском СССР.
Выборы, или Кто здесь власть
В рамках продолжения темы реальной демократии выскажемся также о том, каким мы видим отход от имитации выборов в сторону реального замера волеизъявления граждан. По нашему мнению, для такого отхода ключевым станет момент, когда избиратели добьются создания механизма отзыва политиков, не оправдавших оказанное доверие.
Мы называем западную демократию имитационной именно потому, что любой светлоликий политик – от мэра какого-нибудь заштатного городка в США до президента Франции – в перерыве между выборами может позволить себе творить что угодно. Причина такого положения банальна: в либеральных типа-демократиях, крикливо противопоставляющих себя так называемым «авторитарным режимам», избиратель практически не может повлиять на текущую деятельность собственноручно избранного политика.
Примеров масса. Так, в США избиратели не способны оказать влияние даже на членов избирательных комиссий отдельных городов, чьи действия явно помогали фальсифицировать результаты выборов президента страны в 2020 году в пользу Джо Байдена. А во Франции протесты против действий Макрона, идущие аж с ноября 2018 года, имели нулевой результат в плане влияния на эти самые действия. Он как вел неолиберальную политику, так и продолжил ее вести, причем смог переизбраться на второй срок. Параллельно «закручивая гайки» и отдавая приказы усилить полицейское давление на протестующих.
Полагаем, говорить о приближении к реальной демократии можно лишь тогда, когда граждане какой-либо страны в любой момент смогут вынести на голосование вопрос о доверии конкретному избранному политику или назначенному им чиновнику. И развитие цифровых технологий должно максимально упростить процедуру, приблизив данный момент.
Стоит ли говорить, что в хваленых либералами «нормальных-то странах» не существует даже малейшего намека на такую возможность? И более того – нет намека на ее получение в обозримом будущем. По той простой причине, например, что в каком-нибудь типа развитом Израиле и Британии не существует аналога наших «Госуслуг».
О полной легитимности любого избираемого политика можно вести речь лишь тогда, когда его действия получат оценку в режиме реального времени. И когда ответственность за эти действия наступит в считанные дни. Если мы выстроим систему, в рамках которой, например, пятой части зарегистрированных избирателей города, округа или региона окажется достаточно для автоматического формирования местного референдума о доверии такому-то чиновнику – это будет огромная победа.
Предвидя аргументы на тему того, что большинство голосует не умом, а сердцем, можем предложить введение многоступенчатой системы, учитывающей квалификацию конкретного избирателя.
Квалификацию – не в плане профессиональной деятельности, а в плане его участия в общественной жизни и добросовестного выполнения своих гражданских обязанностей.
На эту тему писали многие фантасты. Например, американец Роберт Хайнлайн в романе «Звездный десант» описывал развитие земной цивилизации в сторону, когда избирать и быть избранными могли лишь те, кто прошел нелегкую и смертельно опасную службу в армии. А остальные просто не получали «прав полного гражданства». Отечественный фантаст Михаил Юрьев, в уже упомянутом нами романе «Третья Империя», предлагал разделить общество на сословия. И чтобы управление государством осуществляло лишь военное сословие, куда может добровольно войти любой гражданин, готовый посвятить всю жизнь до самой смерти защите государственных интересов.
Такие схемы, конечно же, вызывают массу возражений, поскольку эти конкретные примеры завязаны лишь на силовую составляющую государственной деятельности.
Что касается нашей идеи насчет квалификации избирателей, то она построена на другом. Опишем на примере. Допустим, чтобы сместить с должности губернатора, надо получить более 50 % голосов избирателей региона в поддержку вотума недоверия этому чиновнику. Голосовать, естественно, могут все. Но вот собрать первоначальные 20 % голосов для автоматической инициации местного референдума все не могут. Такую возможность следует предоставлять лишь тем избирателям, которые ранее показали высокий уровень гражданской ответственности.
Например:
• принимали участие во всех предыдущих выборах с момента достижения совершеннолетия, пропустив, допустим, максимум два голосования;
• официально трудоустроены или ведут предпринимательскую деятельность;
• не имеют долгов по уплате налогов;
• не имеют неоплаченных штрафов;
• не имеют уголовных судимостей.
Информацию о каждом избирателей можно аккумулировать на тех же «Госуслугах». Скорее всего, мы что-то упустили, и можно продумать другие критерии, позволяющие оценить повышенный уровень гражданской ответственности человека. Но общий базовый принцип, надеемся, понятен. И вот если 20 % местных жителей, среди которых будут только сплошь ответственные люди, выскажутся, что политик не оправдал доверия и надо выносить вопрос о его смещении на местный референдум, то так тому и быть.
Описанная система, на наш взгляд, позволит добиться следующих результатов. Во-первых – поставить любого политика и чиновника в прямую зависимость от воли тех, кем он управляет согласно полученным полномочиям. И, во-вторых, исключить возможность давления на власть со стороны так называемых «активистов», большинство из которых обычные инфантильные бездельники либо наемники, живущие на подачки либералов или иностранных грантодателей. Чиновники должны отвечать перед теми, кто сам чувствует ответственность перед обществом, а не перед кучкой гиперактивных крикунов вроде «зоозащитников» или самоназначенных «меньшинств».
Тут стоит отметить, что сама система равного избирательного права объективно не способна обеспечить требуемую эффективность деятельности государства. Поэтому нам следует распространять принципы реальной, прямой демократии прежде всего, на сферы, относящиеся к самым глубоким приоритетам управления обществом (о них пойдет речь далее). Мы считаем, что лишь народ может определять, в каком направлении должна двигаться культура, искусство, образование. Чтобы не создавалась ситуация, когда распределением бюджетных средств на проекты, определяющие картину мира людей, занималась узкая прослойка склонных к дегенерации креаклов.
Что же касается таких сфер, как оборона, внешняя политика, экономика и все прочее, где без жесткой вертикали не обойтись, то этим, считаем, должны заниматься исключительно назначаемые сверху профессионалы. Другой вопрос – где этих профессионалов набрать, кто и как будет их выращивать? Наше государство активно занимается поиском ответа на него. Отсюда и всевозможные тематические конкурсы вроде «Лидеров России».
Властью обладают люди, чья сфера влияния шире, чем у других. То есть, те, кому подчиняются другие, поскольку у первых есть рычаги финансового, силового, дисциплинарного и прочего влияния. Но все упомянутые рычаги эффективны лишь тогда, когда подчиненные признают право управленца командовать и требовать выполнения принятых им решений. Это и называют термином «общественный договор».
Либералы могут сколько угодно верещать, что власть здесь они, но народ их выдуманную власть не признает. Хотя два десятка лет назад был в нашей истории период, когда, например, светлоликий Борис Немцов рулил Нижегородской областью, разорив ее дотла, а затем попал в правительство и даже рассматривался в качестве преемника Ельцина. Тогда воля к сопротивлению такой власти со стороны народа настолько ослабла, что рядовые граждане лишь ругались, но свергать Немцова и ему подобных не шли. Понадобился приход во власть таких людей, как Путин и его команда, чтобы народ вновь осознал свое право избавиться от тех, кто разрушал Россию. И в этой ситуации видна правота людей, считающих, что чекисты как раз и есть люди, обладавшие и необходимой квалификацией, и доступом к информации, что позволило им принимать верные управленческие решения и оттащить страну от края пропасти.
Власть есть у каждого из нас. Мы осуществляем ее, воспитывая детей, руководя подчиненными, решая имущественные проблемы, ведя другую деятельность. И пока мы действуем в «красном поле», то есть на территории, где способны воплотить свои планы лично или при добровольном содействии других – мы при власти.
Но как только мы выходим за пределы «красного поля» и начинаем косячить, наша значимость для тех, кем мы руководим, сразу же падает. И тогда подчиненный может поругаться с нами и уволиться, дети напоказ поддакивают, но тайком делают свое, а сосед, которого мы пытались вынудить не выставлять мешки с мусором на лестничную площадку, больше не здоровается.
Реальная власть – это поддержание баланса между тем, чего хотим мы, и тем, на что согласны люди, от которых мы этого хотим.
Не зря насмешливый Виктор Пелевин в романе «S.N.U.F.F.» писал:
«Сущность власти не в том, что уркаган может начать войну. Сущность власти в том, что он сможет и дальше остаться уркаганом, если отдаст такой приказ точно в нужный момент – когда к нему повернутся пацаны. Поистине, искусство властителя сводится лишь к тому, чтобы как можно дольше делать вид, будто управляешь несущим тебя смерчем, презрительной улыбкой отвечая на укоры подданных, что смерч несется не туда».
http://wikitropes.ru/wiki/S.N.U.F.F.
Для того, чтобы балансировать на этом лезвии, нужно очень четко видеть свое «красное поле», понимать, где заканчиваются границы текущих полномочий и не давить на людей, а стараться их увлечь. Заразив, естественно, собственным примером, поскольку это единственный действенный способ. А сделать это может лишь человек, который развил себя в социальном, профессиональном, культурном и других планах. И именно потому прозападная либеральная оппозиция, представляющая собой сборище паразитов, не способна сподвигнуть наш народ на бунт.
Креаклы слишком никчемны в личностном плане, чтобы у большого числа людей возникло желание действовать вместе с ними, не говоря уж о подчинении. Даже Ельцин, несмотря на то, что им двигала лишь жажда власти, и то представлял собой сильную личность, пока не деградировал, воцарившись.
Власть в человеческом социуме – каждый, кто умеет действовать в рамках существующих иерархий, опираясь на себя и по возможности увлекая других. Кто действовать не умеет, властью не является.
Первые лица государства
С одной стороны – историю творят массы. Именно народ сражался на всех, без исключения, полях важнейших сражений, вроде бы определявших ход истории. С другой стороны – ход этой истории все равно направляют личности. Вернее, думают, что направляют. А самые мудрые – хоть и не говорят этого вслух – но понимают, что их действия просто не противоречат самому ходу вещей. Ведь если принять за аксиому, что Вселенная никогда не начиналась и никогда не закончится, но прошла, проходит и еще пройдет через бесконечные колебания интенсивности, то, чтобы войти в историю, следует лишь осознать, в какую сторону Мироздание колеблется на данном историческом отрезке.