И расцветает любовь

Глава 1

У лилий – белизна твоей руки…

У. Шекспир

– О чудный сладкий сон! Ты со мной, милый мой! – Звучное сопрано парило в напряженной тишине, лилось свободно, заполняя все пространство. Стройная девушка, одетая в светлое платье, в ореоле длинных огненно-рыжих волос казалась совсем маленькой и беззащитной на сцене.

– Ах, если б знала ты, – зазвучал бархатный баритон, – как тосковал я! И как страдал я!

Из дальней кулисы показался высокий мужчина с кудрявыми волосами, – Лионель. Рыцарь-изменник, раскаявшийся в предательстве. Девушка тотчас бросилась к нему, их пальцы страстно переплелись. На ее лице отразились смятение и боль: действительно ли она погубила свою душу, полюбив простого смертного?

В одном из московских театров шла постановка оперы «Орлеанская дева» Петра Чайковского. Зал пристально следил за исполнителями, особенно за рыжеволосой красавицей, выступающей в роли Иоанны Д'арк. Еще совсем недавно эта молодая певица, приехавшая из провинции, была известна лишь узкому кругу людей. Но когда ей стали доставаться главные роли, талант артистки засиял и засверкал новыми гранями, как бриллиант, а яркая внешность стала приятным дополнением. Сегодняшний спектакль тоже проходил на «ура» – зрители бурно реагировали на события и громко рукоплескали восходящей звезде.

И снова напряженная сцена: Иоанна слышит голоса ангелов.

– Завет небес нарушен.

Ты греховна.

Тебе не довершить святого дела,

Свой грех ты искупить должна терпеньем.

Не бойся мук, страданье быстротечно,

И плен, и смерть терпи как искупленье,

Блаженство ждет тебя на небесах.1

Девушка отпрянула от возлюбленного и отошла на другой конец сцены. Вид у нее был отчаянный, но решительный: она поняла свою участь и приготовилась к испытаниям. Эмоциональное исполнение партии и оркестровое сопровождение великолепно передавали напряженную обстановку. Не меньшее напряжение царило и в самом зале. Сотрудники театра с удивлением наблюдали за зрителями. Игра оперных артистов – Ангелины и Альберта – была настолько естественной, что все происходящее казалось реальностью. Вот уже женщины в тревоге достали платки, а мужчины ослабили галстуки.

На подмостках появились вооруженные солдаты, окружили влюбленных, убили Лионеля, попытавшегося защитить Иоанну, а девушку схватили.

Началась финальная сцена. С замиранием сердца, почти не дыша, зрители наблюдали, как бедняжку возводят на костер. Даже в полумраке было заметно, как она побледнела и решительно вздернула подбородок. Приглушенный свет подчеркивал ее одухотворенность и благородство. Солдаты и монахи окружили мученицу, стали бросать в нее куски дерева и говорить: «Вот наш тебе подарок!» Зрители стали вскакивать с мест, горячо перешептываться.

– Господь, прими меня в свою обитель! – запела Иоанна.

На сцене замелькали первые всполохи огня, появились клубы дыма. Лицо Иоанны отражало мужество и блаженство. Жадные языки пламени охватывали хрупкую фигурку. Зловеще звучал траурный марш. Молитвы монахов перемешивались с проклятиями солдат и скорбными возгласами зрителей. «Сожжение» получилось таким реалистичным, что сотрудникам театра пришлось успокаивать особо чувствительных.

И вот послышались последние аккорды, занавес опустился. Через мгновение зал взорвался аплодисментами.

– Иоанна! Иоанна! – раздавалось со всех сторон. – Просто невероятно! Браво!

Занавес поднялся, певцы вышли на поклон. Люди подходили к сцене и бросали к ногам артистки цветы. Кто-то вытирал слезы и говорил ей, что тронут до глубины души.

Это выступление стало настоящим триумфом для оперной певицы Ангелины Белоконской, только что «сожженной на костре». Режиссер-постановщик сиял от удовольствия, а коллеги зеленели от зависти.

Девушка все никак не могла уйти со сцены – зрители не отпускали.

– Потрясающе! Вы просто умница! – не унимались они.

Она дарила улыбки и, конечно, радовалась успеху, но на нее вдруг навалилась такая усталость, что хотелось скорее оказаться дома, в тишине и спокойствии. Тем более, что Альберт – ее жених и партнер по сцене – уже умудрился незаметно ускользнуть и ждал в машине.

В гримерке ей тоже не давали покоя:

– Ты выложилась на все сто, публика очень довольна! Замечательно сыграла, молодец! Останешься на фуршете? Это нужно отпраздновать!

Не хотела она праздновать, но отказываться было неудобно, поэтому решила просто уйти по-английски. Быстро переодевшись и сняв грим, попросила коллег помочь разместить цветы в гримерке. Те, конечно, согласились. Улучив удобный момент, Лина быстренько выскользнула за дверь и устремилась к выходу, но не тут-то было! На бегу застегивая пиджачок, она вдруг увидела худенькие ноги, обутые в остроносые бежевые туфли. Медленно подняла взгляд; ноги принадлежали миловидной блондинке, словно сошедшей с обложки модного журнала. Коллеге по цеху. Ксении Громовой.

Фамилия звучала грозно и совсем не вязалась с кукольной внешностью ее обладательницы. Хотя сейчас она выглядела рассерженной: несколько прядей выбились из прически и упали на лоб, пышные губы сжаты в тонкую линию, изящные ручки упираются в бока.

– Дрянь! – презрительно бросила блондинка и даже ножкой топнула. Звонкий стук каблучка отразился от стен и неприятно отозвался в ушах.

Кажется, назревал скандал.

Ксения считала себя жертвой театральных интриг. Возможно, в этом была доля правды, но Ангелина точно не хотела соперничать с ней. Так получилось. Воля случая. Много лет Громовой доставались главные роли, но стоило Лине появиться в театре, как блондинка оказалась «выброшенной за борт». Дирекция решила, что девушке не хватает мастерства и что она не дотягивает до того уровня, который задала Ангелина. С этим согласились многие.

Но, как известно, беда не приходит одна. От Ксении тут же ушел жених, один из самых успешных и перспективных артистов – Альберт Южаков. И к кому? К рыжеволосой провинциальной певице! Обиде и злости девушки не было предела!

О том, что Ангелину просто поставили перед фактом – «тебе дали главную партию!» – Громова не знала. Или не хотела знать. Не догадывалась и о том, что Альберт не сказал Лине, что несвободен. А когда той стало известно, что прежде его девушкой была Ксения, оказалось поздно. Коллеги уже навешали на рыжеволосую ярлыки: «провинциальная акула», «расчетливая стерва» и еще много других неприятных эпитетов.

Ангелина не считала, что должна извиняться. Успех был вполне заслуженным. Она добилась всего сама благодаря хорошим вокальным данным и яркой внешности. Поставила себе цель – покорить столицу, – и достигла ее. Все сложилось удачно, ей не пришлось идти по головам (впрочем, она и не собиралась), так за что просить прощения?

Тем не менее, у нее появилось много недоброжелателей. И самая непримиримая из них сейчас пыталась устроить скандал. Видимо, решила сменить тактику, убедившись, что закулисные интриги и сплетни Лину особо не волнуют. Та в них не участвовала – не хотела тратить время, да и неинтересно было. Занималась любимым делом и старалась каждую свободную минуту проводить с Альбертом.

– Это все или еще что-то? – устало спросила девушка, всем своим видом показывая, что не собирается поддаваться на провокацию.

– Что, наслаждаешься украденным успехом?

– Хм. Ну почему же украденным? Аплодисменты вполне заслуженные, я много репетировала, задерживалась допоздна. А если ты не согласна… Ладно, как-нибудь переживу!

Ангелина сделала шаг вперед, намереваясь уйти, но Ксения преградила ей дорогу.

– Какая ты самоуверенная! И успех мой украла, и жениха. Думаешь, все тебе с рук сойдет? Дешевка!

– Давай без оскорблений.

– Давай ты просто вернешь чужое и уедешь в свою дыру!

Громова с неприкрытой злобой оглядела с головы до ног «провинциальную акулу», ее элегантное красное платье и белый жакет, подчеркивающие яркую внешность. Скрипнула зубами.

– Не дождешься, – ответила холодно Лина и, слегка задев недоброжелательницу плечом, вышла из холла.

Как же надоели все эти театральные интриги! Просто до чертиков! В прошлый раз кто-то испортил ее концертное платье: пышная юбка оказалась мокрой, перекрученной и измятой. А о том, что случилось в позапрошлый раз, лучше вообще не вспоминать! Ангелина не стала выяснять, кто виноват. Впрочем, тут и без детектива все было ясно. Но она так сильно не любила скандалы, что приходилось закрывать глаза на все выходки Ксении, а ту это ужасно злило.

Осенний вечер дышал прохладой, на небе мерцали первые звезды. Умытый дождем асфальт был расцвечен бликами и отсветами. Ангелина огляделась. Красный автомобиль, припаркованный у театра, мигнул фарами. Альберт не уехал, все-таки дождался! Она радостно заспешила к машине, но чей-то оклик заставил обернуться. Позади стоял Герман – давний поклонник, который не пропускал ни одного ее выступления и всегда дарил огромный букет цветов. Сегодня это были белые лилии.

– Здравствуй, Герман, – приветливо улыбнулась Ангелина, переложив огненно-рыжую толстую косу с одного плеча на другое. Когда он подошел ближе, его окутал сладкий аромат ее духов с оттенком луговых трав.

– Добрый вечер!

Девушка продолжала смотреть на него своими притягательными, янтарно-карими глазами, приподняв одну бровь. Она и не представляла, насколько сильно ему нравится, как давит у него в груди при мысли, что она с другим. Сколько раз репетировал перед зеркалом эту сцену: как подойдет, подарит ей цветы и сделает предложение. Но, как всегда, стоило ее увидеть, как приготовленные заранее слова снова позабылись. Только и смог протянуть букет и пробормотать:

– Вы были прекрасны!..

– Спасибо, – сдержанно ответила Ангелина, зябко передернув плечами: ветер становился прохладным. Она взяла лилии и увидела записку. Торопливо развернула ее, уже зная наперед, что молодой человек написал очередное стихотворение. И не ошиблась:

Ты стала в моей жизни сказкой,

Весной, прогнавшею метель.

Я о тебе молюсь украдкой,

Прошу побольше светлых дней.

Твой облик ангелу подобен,

Душа прекрасна и нежна.

Тот миг бесценен, бесподобен,

Когда любовь ко мне пришла.

– Вы поэт? – поинтересовалась она, пряча записку в карман жакета.

– Нет, что Вы! – Герман шутливо закатил глаза. – Так, пишу иногда. Знаете… – Он запнулся, засмотревшись на ее губы. – Думаю о Вас, а слова сами по себе складываются в строчки. По-моему, творческие люди называют это вдохновением. И, кажется, я нашел свою музу.

– Ой, ну Вы скажете! – покачала головой, а щеки обжег румянец.

– Это правда, Ангелина. Вы действительно меня вдохновляете.

Она ничего не сказала. Только локон затеребила и стала рассматривать отражающиеся в мокром асфальте рекламные огни. Герман поглядывал на нее украдкой.

– Что ж, мне пора, – нарушила она неловкую паузу и заметила, как во взгляде молодого человека мелькнула печаль. Сделала шаг к машине, но он удержал ее за руку:

– Подождите.

– Что? – Герман разжал пальцы. Вид у него был такой, словно он собирался сделать что-то важное, судьбоносное, но не решался.

– Я хотел, – наконец выдохнул, – сказать… то есть, спросить… В общем… Вы выйдете за меня?

Ангелина смотрела на него во все глаза, потеряв дар речи. Ветер играл с ее пышными прядями, развевал легкое платье, но она не чувствовала холода.

– Герман… Вы серьезно?

– Серьезней не бывает!

– Мы друг друга совсем не знаем, о каком замужестве может идти речь?

– А Вы верите в любовь с первого взгляда? Такую, чтобы прямо до дрожи? Вот я увидел Вас – и все, спать перестал! Рифмовать вот начал, выступлений ждать.

– Этого… этого недостаточно, – растерянно пробормотала она.

– В творчестве легко увидеть душу. А она у Вас прекрасная. Я ее разглядел и полюбил. Понимаю, мое предложение поразило… Можете сейчас ничего не отвечать, подумайте сколько нужно. Я буду ждать.

Она продолжала смотреть на него, такая хрупкая, нежная, Герману безумно хотелось ее обнять! Но он только кулаки сжал и руки в карманы спрятал.

– Все в порядке? – послышался голос.

Мужчина появился рядом так внезапно, словно материализовался из воздуха. Герман сразу узнал Альберта – партнера Ангелины по сцене. Во внешности этого человека было что-то демоническое, бунтарское. Красоту его угольно-черных глаз подчеркивали темные кудри до плеч. Уверенный взгляд, крепкий подбородок, спортивное тело, – все это говорило о том, что артист находится в прекрасной форме. И на его фоне Герман явно проигрывал: слишком заурядная внешность и никакого артистизма. И судя по всему, Ангелина нешуточно влюблена в своего коллегу: не успел тот подойти, как в ее глазах уже зажглись манящие огоньки, а на губах появилась улыбка.

– Да, все хорошо, – кивнула девушка.

– Что тебе нужно? – недружелюбно спросил Альберт, приблизившись к Герману.

– От Вас – ничего.

– Что тебе нужно от моей невесты?

– Невесты?

Он перевел взгляд на Ангелину. Ее улыбка стала еще шире, щеки запылали.

– Геля – моя невеста. И меня касается все, что с ней связано. Поэтому сразу предупреждаю: держись от нее подальше, если не хочешь найти себе проблем!

Сказав это, Альберт выхватил из ее рук букет лилий и презрительно бросил на асфальт. Она успела лишь испуганно охнуть.

– И веники свои больше ей не носи, – припечатал напоследок мужчина и, взяв Лину под руку, направился к машине.

Герман задумчиво смотрел им вслед. Белые цветы все еще лежали у его ног, погибая на холодном грязном асфальте.

***

– Кира – Ксенина подружка – постоянно говорит о тебе гадости. Точно завидует! – изрекла Эля и захрустела яблоком. Подруга сидела на кровати в спальне Ангелины и с интересом наблюдала, как та расплетает косу. Густые, послушные пряди переливались золотыми искорками на солнце.

– Может быть.

– Даже не сомневайся! Ты вообще собираешься что-то с этим делать? Она же пытается всех настроить против тебя!

– Пусть пытается. Умные люди сами разберутся, что к чему. Честно говоря, мне ее немножко жаль.

Эля округлила глаза:

– Кого? Киру?!

– Ну да. Ей просто не хватает любви, поэтому она и делает глупости.

Подруга состроила гримасу, но Лина не заметила. Подошла к окну и распахнула створки. В комнату ворвался проказливый ветер, всколыхнул занавески, невидимой рукой погладил по волосам. Бросила мимолетный взгляд в зеркало и отметила, что ярко-голубое шифоновое платье смотрится хорошо, но Альберту, скорее всего, не понравится. Будет бурчать весь вечер, что этот цвет ее бледнит…

– Вот насмешила! Да с чего ты это взяла? – поинтересовалась Эля, тайком разглядывая приятельницу. Почему-то строгие диеты не приносили желаемых результатов. А ей так хотелось иметь такую же тонкую талию, как у Лины! Оставалось только вздыхать.

– Она закрыла свое сердце для любви. А люди просто так свое сердце не закрывают.

– Ну конечно! Ты, как всегда, видишь в людях только хорошее. Даже в таких, как Кира. Просто удивляюсь тебе! – вздохнула Эля и потянулась к хрустальной вазочке с фруктами, стоящей на журнальном столике. Взяла небольшую гроздь винограда и отправила в рот несколько сладковато-кислых ягод. В комнате повисла тишина.

Ангелина отошла от окна и, раскрыв дверцы шкафа, стала рассматривать одежду, висящую на плечиках. А Эля, съев последнюю виноградину, заметила на дальнем крае столика блестящий пакетик. С любопытством заглянула внутрь и увидела яркую коробочку с духами. Достала флакончик и ахнула от восторга.

– Ах, какой аромат! Альберт подарил?

– Угу.

– Он тебя балует, – цокнула языком Эля и спрятала находку обратно в пакет. Потом, помолчав, хитро поглядела на нее. – Ну что, уже позвал тебя замуж?

Ангелина мгновенно уловила иронию в ее голосе, заметила лукавый взгляд, который был ей хорошо знаком. Обычно Эля так смотрела, когда хотела разузнать подробности чьей-то личной жизни. И сейчас подругу интересовали ее отношения с Альбертом. Лина все никак не могла дождаться от него предложения руки и сердца, и Эля об этом прекрасно знала. Тем не менее, продолжала задавать один и тот же вопрос, будто нарочно желая разозлить!

– Официального предложения пока не было… – неохотно призналась девушка, прикладывая к плечам длинное темно-синее платье. – Но при Германе он назвал меня своей невестой.

– А, это тот, который на все твои выступления ходит? И цветы носит?

– Он самый.

«В Эле погибает гениальный репортер, она всегда в курсе всех событий!» – в который раз убедилась Лина. Посмотрела в зеркало, оценивая наряд, потом разочарованно спрятала платье в шкаф.

– Его уже вся наша труппа знает! – добавила болтушка.

– Да, он очень забавный, зато как долго и упорно ухаживает!

– Это точно. Альберту надо брать с него пример. Что-то он не особо спешит с предложением. – вернулась Эля к прежней теме. – Вы вместе уже почти полгода. У вас много общего: цели, стремления, черты характера. Чего тянуть? Тем более, вокруг так много охотниц, которые всё ждут подходящего момента…

Она что, задеть хочет? Или действительно невинная простота, ляпает, не думая?

– Кстати, ты заметила, что он крутится возле тебя как раз с тех пор, как тебе дали все главные партии? – в голосе все же проскользнуло ехидство.

– И что тут такого? Альберту нравятся успешные женщины, – поддела ее Ангелина в ответ. И, похоже, попала в яблочко: на лицо подруги мгновенно набежала тень.

Эле никогда не доставались главные роли. Коллеги злорадствовали, мол, все дело в посредственном голосе и непрезентабельной внешности. В любом случае, она никогда не жаловалась и сама часто подшучивала над собой. В итоге даже самая неприятная ситуация становилась похожа на анекдот. Девушка старалась не зацикливаться на собственных проблемах и во всем искала позитив. Такой легкий характер и несокрушимый оптимизм помогали ей без труда находить себе друзей. Да, она любила обсуждать чужую личную жизнь и собирать сплетни, но при этом удивительным образом не участвовала ни в каких интригах.

Ангелина сдружилась с ней, но в некоторых вопросах соблюдала дистанцию. Доверить Эле какой-нибудь секрет – все равно что закричать в рупор: окружающие сразу об этом узнают. Вот и сейчас она и словом не обмолвилась, что собирается на свидание с Альбертом. Иначе вечер превратится не в приятные хлопоты, а в настоящий допрос: а куда? а зачем? а почему?

Подруга продолжала иронизировать:

– Да, нравятся. Вопрос – как надолго? Ты же знаешь, какой он ветреный. Ради тебя он бросил Ксению, где гарантия, что с тобой он не поступит точно так же?

Эта фраза заставила Лину задуматься: а любит ли ее Альберт на самом деле? Да, формально они вместе уже пять месяцев. Многие считают их красивой парой, думают, что у них все хорошо. Но в действительности все далеко не так радужно. Альберт дико ревнивый, хотя сам не без греха – частенько засматривается на других. А еще может внезапно пропасть и не отвечать на звонки, а потом появиться и вести себя как ни в чем не бывало. Хотелось верить, что со временем он все-таки остепенится.

Да, очень хотелось в это верить. В конце концов, он – мятущаяся, творческая личность, у него по сто раз в день меняется настроение. Возможно, Альберт просто создает себе имидж этакого красавца-ловеласа, а на самом деле не хочет выставлять чувства напоказ. И все-таки… Что, если Эля права, и он действительно не ценит их отношения? Ведь если подумать, они проводят вместе кучу времени на репетициях, играют на сцене сильные чувства, а в жизни все делают отдельно. Альберт без конца твердит, что не может жертвовать рабочим временем, что карьера для него всегда на первом месте, что если она его любит, то должна смириться и принимать таким, как есть.

И именно сейчас Лина вдруг поняла: эти отношения изматывают ее морально, не приносят счастья. Но как, как она может расстаться с Альбертом – с этим любимцем публики, звездой театра и просто невероятно харизматичным человеком! Только вместе они смогут добиться мирового успеха…

Постаралась прогнать мрачные мысли и сосредоточиться на более приятном занятии – сборам в ресторан. Они так долго не выбирались куда-либо вместе, и вот наконец-то Альберт пригласил ее на ужин! Возможно, сегодня он сделает ей предложение?

Теперь она рассматривала короткое фиолетовое платье, расшитое пайетками.

– Тебе очень идет! – оценила Эля и вдруг спохватилась: – А куда ты собираешься?

Все это время Лина старательно уводила разговор от скользкой темы, боясь расспросов, но подруга все равно догадалась.

– Альберт пригласил на ужин?

Нет, у нее точно есть телепатические способности! Или это Лина настолько простодушна, что все эмоции отражаются на лице?

– Да или нет?

– Да, – подтвердила нехотя.

– Так чего ты молчишь? Я помогу собраться! Ты просто обязана сразить его наповал!

Удивительно, но Эля больше ни о чем не спрашивала. Легко помогла с прической и макияжем, так что к нужному времени Лина была во всеоружии: красивое платье выгодно подчеркивало фигуру, а рыжие локоны, подхваченные заколкой, струились по плечам.

Подруга восхищенно захлопала в ладоши:

– Ой, Альберт упадет!

– Думаешь?

– Уверена! На сто процентов!

В этот момент коротко запищал телефон. Набросив на плечи пиджачок, Ангелина торопливо открыла сумочку. Эля сунула ноги в туфли и потянулась за зонтиком. Осталось закрыть входную дверь и дождаться лифта. Альберт вот-вот приедет.

– О, от него сообщение! Наверно, уже подъехал… – пробормотала Лина и прочитала: «Геля, ужин отменяется. Переусердствовал с подготовкой партии. Засыпаю на ходу».

И все. Ни слов извинения, ни слов оправдания. Просто сухой текст, который моментально испортил ей настроение. Она со злостью бросила телефон на тумбочку и обреченно опустилась на пуфик. Подруга замерла с зонтом в руках.

– Что случилось?

Закрыла лицо руками, почувствовав слезы, набежавшие на глаза.

– Альберт… заболел, – выдавила первое, что пришло в голову, и всхлипнула.

Эля погладила ее по плечу, но ничего не сказала.

Глава 2

В саду горит костер рябины красной,

Но никого не может он согреть.

С. Есенин

Проходили дни, осень вступала в свои права. Яркие листья медленно опадали, кружились в восхитительном вальсе, укрывали собой дороги. Рябина тоже украшала город: ягоды висели красными гроздьями, напоминая россыпь бусин. Они словно пламенели под лучами солнца, притягивая восторженные взгляды прохожих. Но постепенно красота золотых осенних красок сменялась серой пеленой дождей. Каждый раз, вставая с теплой постели и подходя к окну, Ангелина безрадостно отмечала, что светает уже гораздо позже, что утро все чаще становится хмурым и пасмурным. С грустью прятала легкую одежду в дальние уголки шкафа, выдвигая на первый план теплые вещи.

И все же в осени есть особая прелесть, ведь в это время как никогда ценится домашний уют и тепло. Это пора грустных стихов, ярких зонтов и приятной меланхолии. Хочется укутаться в мягкий плед, пить жасминовый чай и слушать звуки дождевых капель, которые сливаются в чудесную симфонию. Или, завернувшись в плащ, любоваться буйством красок, перешагивать лужи и шуршать листвой под ногами. Да, у осени есть своя необыкновенная атмосфера, когда разноцветье красных тонов исчезает в туманной дымке, напоминая: все проходит и увядает…

Но о чашечке чая в уютном уединении Лине оставалось только мечтать: дни были наполнены спешкой и суетой. Репетиции шли одна за другой, график выступлений уплотнился. Она по-прежнему исполняла главные партии, а коллеги завистливо вздыхали, глядя на успех провинциальной артистки, и ехидно перешептывались, замечая Германа в зале. Тот неизменно приходил на каждое ее выступление.

– Этот чудак опять сидит во втором ряду! – посмеивались одни.

– Альберту это не понравится! – предрекали другие.

– Между ними явно что-то есть! – строили догадки третьи.

Жениху и вправду не нравились ее встречи с Германом. Он без конца устраивал сцены и требовал объяснений. Злые языки каждый день приносили ему разные сплетни, все время что-то выдумывали, и мужчина сходил с ума от ревности, не зная, кому верить.

Напряженная работа отнимала много времени и сил, поэтому они все никак не могли серьезно поговорить и высказать друг другу обиды. Каково же было удивление Ангелины, когда Альберт в перерыве вручил ей ключ от своей квартиры и сказал:

– Я устал от недомолвок. Сегодня мы все обговорим! Ты закончишь раньше, поэтому, как освободишься, езжай ко мне, там все выясним.

Уловив в его голосе раздражение, девушка не решилась отказать. Только робко поинтересовалась:

– А как же твои родители?

На секунду представив их надменные лица, она нервно накрутила локон на палец. Родители Альберта никогда не говорили ей гадостей, но по одному их виду было ясно: они не одобряют выбор сына. Видимо, считают, что Ангелина, приехавшая из провинциального городка, слишком проста для него. А то, что добилась успеха, так это, конечно же, счастливая случайность. Удача ведь капризная штука. Сегодня есть, завтра – нет. И если вдруг по каким-то причинам она потеряет место в театре, то, как миленькая, вернется в свой городишко. Ну кому нужна такая невестка?! Ангелина так и слышала голос его матери, представляла, как недовольно та сводит брови на переносице и твердит сыну изо дня в день: «Она тебе не пара, не пара!»