Прыжок в пустоту

   Леша сидел с одним из тех манерных и о чем-то беседовал. Через какое-то время я понял, что и я уже достаточно пьян. Мы все вышли на улицу: я, Леша, две девушки и тот манерный мальчишка.

– Я забыл у бармена стики, – сказал Леше и пошел быстро в бар.

   Вернувшись обратно, я запечатлел картину, в которой моя пассия на сегодняшнюю ночь сидит с манерным мальчиком на поваленном бетонном столбе, выполняющим функцию бордюра, а Леша с отказавшей мне у бара дамой стоят напротив них и следят за диалогом.

– Ну а вот скажи, у тебя дети есть? – спросил у нее он. – Просто не все правильно умеют воспитывать детей.

– Да, есть. Девочка, 4 года, – ответила она.

   Он продолжил про психологию отношений между родителями и детьми. Про семьи, которые нужно уметь сохранить, и прочую пиздаумную хуйню в духе «я знаю все, я просветленная такая». К этому моменту я уже сидел сбоку своей пассии, а Леша меня легонько подбивал ногой, кивая в ее сторону.

– Увози ее, пока это не сделали за тебя, – сказал он на ухо.

   Голос Леши свидетельствовал о том, что пора прекращать пить. Таким пьяным я его никогда не видел.

– Сейчас, я дослушаю мысль, – ответил ему.

– Смотри пока, какие гостиницы свободны, не теряй время, – настаивал он.

   Леша показал мне, что вызывает такси, и дал отмашку начинать «отвоевывать» внимание этой девушки обратно.

   В момент, пока мальчик погружался в дебри своих никому не нужных взглядов, я спросил у него:

– Скажи, у тебя дети есть?

– Нет, – его мимика явно выдавала, что он не понял, к чему этот вопрос.

– А ты женат был? – продолжал я.

   Он все так же не понимал к чему я веду, но отвечал молниеносно:

– Нет.

– А сколько тебе лет? – третий, крайний вопрос.

   По мальчику было видно, что он говорит о вещах, в которых абсолютно ничего не смыслит.

– Двадцать пять, – ответил он гордо.

– Ну вот как будет у тебя жена, ребенок – тогда и рассуждай на темы взаимоотношений родителей с детьми. Сытый голодного не поймет. То, что ты сейчас рассуждаешь, – это хорошо. Но так ли ты будешь считать, находясь в похожей ситуации, либо ты будешь действовать по-другому? Никто не даст гарантий, что так, – я подытожил этот нудный диалог, взял рыжеволосую за руку и начал вставать, как он вдруг ответил своим мальчиковым контрударом:

– А ты вообще в психологии разбираешься, чтобы со мной вот так общаться? Ты ведь совсем меня не знаешь, насколько я в ней силен, поэтому и рассуждаю.

– Хорошо, держи в курсе. – От этого ответа, по моему плану, его логику должно было вышвырнуть на обочину, и, пока он разбирался в этом всем, мы уже уехали бы.

   Тем временем я поднял ее на ноги.

– Слава, – прижал к себе и глаза в глаза сказал.

   В ее глазах читался азарт. Пьяный, похотливый азарт.

– Ксюша, – ответила она и поцеловала.

   Я сомневался, что она не понимала, куда мы собираемся, и, пока мы ожидали такси, я ее посадил на капот припаркованной машины, залез под юбку.

– Она такого отношения не заслуживает, – где-то вдали от нас зазвучал тихо голос того мальчика. Он сказал это Леше с Ксюшиной подругой, после чего Леша просто кивнул головой, улыбаясь от того, что мои руки уже перебазировались под белый топ, надетый на голое тело.

– Такси! – крикнул Леша.

   Я открыл Ксюше дверь, кивнул на прощание Леше и сел в машину.

   В машине она сразу же на меня накинулась. Она спускалась от шеи к груди, расстегивая поло, и, остановившись на крайней пуговице, задрала мою майку, после чего продолжила путь вниз. В это время мои руки снова оказались у нее под юбкой. Пока в окнах быстро мелькали фонари, я старался не учащать свое дыхание, тем самым не доставляя дискомфорта и стеснения водителю такси.

– На улицу Скрыпника? – спросил водитель.

   В машине было не комфортно находиться даже на задних сидениях. Возможно, всему виной был спертый воздух. А возможно и то, что я ехал с незнакомой женщиной в гостиницу.

– Да, – сконцентрированно-безмятежным голосом ответил ему.

   Ксюша вся извивалась на заднем сиденье от возбуждения и в какой-то момент начала стонать.

   Водитель нажал на педаль газа сильнее, пытаясь максимально ускориться, чтобы быстрее от нас избавиться, и, когда мы подъехали, добавил: «Хорошей ночи!».

   Двери в гостиницу, похожую на обычный трёхэтажный дом, были заперты. Я нащупал одной рукой звонок и принялся звонить до тех пор, пока администратор не вынужден был проснуться. Нам открыла женщина лет 60, со слишком недовольным лицом для субботнего дня. На часах было уже 4 утра.

– Остались только вип-комнаты. Они стоят 2,5 тысячи, – злобно пробормотала она.

– Хорошо, подходит! – улыбаясь ответил ей.

– Выезд в 12 дня! Не позже!

– Хорошо, мы поняли. У вас есть минералка?

– Да, 100 рублей полтора литра.

   Мы зашли в помещение.

– Все оплаты только переводом. Вот ключи, – направляясь в сторону комнаты, администратор мне сунула ключик с брелком, на котором был изображен номер комнаты. – Третий этаж, дверь справа.

   Я перевел деньги, забрал минералку, и мы поднялись в комнату.

   Бросив минералку на пол, я принялся за Ксюшу. Она запрыгнула на меня, и я, прихватив ее за бедра, понес к кровати. На кровати я никуда не спешил и, раздевая ее, наслаждался процессом. Наслаждался ее стройным телом, упругой грудью и нежной кожей. И самое главное – это запах. Она невероятно пахла.

– Презервативы, – мягко сказав, остановила меня в процессе снятия с нее юбки.

   Указывая на презервативы, она не знала, что я с ней не собирался заниматься сексом, для чего было несколько причин:

   Первая причина – потому, что у меня была жена. Помня, как отец мне говорил в 18 лет, когда я уже был с Евой в отношениях: «Если хочешь гулять – расставайся/разводись и гуляй со спокойной совестью. Не пудри людям мозги», я был полностью с ним согласен.

   Вторая причина, которая стала бы основной, если бы не существовало принципа, описанного в первой причине, – это потому, что у меня не было презервативов, и потому, что не было ощущения химии между нами. Грязь в чистом виде, в смысле снял-трахнул-попрощался, меня не увлекала, как и тесный контакт с человеком, с которым не было химии. Чего-то такого, что заставляло бы бурлить все внутри от одного только прикосновения.

   Но этого она не знала и, выразительно на меня посмотрев, повторила:

– Презервативы! Или ты собирался заняться сексом без презервативов?

– Я с собой не брал их, потому как не собирался ни с кем уезжать, – ответил ей. – А когда мы ехали, я был слишком увлечен тобой.

– Подай сумку. С вами, мужчинами, вечно такие коллапсы.

   Я ей передал ее сумку.

   Пока она в ней копошилась, я успел увидеть мирамистин, айкос, стики, ключи от квартиры и, наконец, пачку презервативов. Она была уже открыта, и мне из этой пачки был выделен один.

   Я положил его в сторонке от нас. Продолжая ласкать и раздевать ее, я и сам уже достаточно возбудился. В голове мелькнула мысль о том, что в правилах обязаны быть исключения. Что нужно иногда разнообразить свою жизнь подобными встречами с незнакомыми людьми.

   Я снимал с себя джинсы, пока она стягивала с меня майку. Полностью голый, я ласкал ее, и желание во мне становилось все сильнее. Она меня поглотила собой, заставила полностью позабыть о том, что у меня есть ребенок, жена, свой сформированный мир с принципами и убеждениями. Я был словно пластилин в ее руках.

   Она извлекла презерватив и схватилась за член.

   Ее руки были очень теплыми, и она держала меня не так, как я привык. Это было необычно и очень возбуждало.

– Нет, – оторвавшись от ее губ и немного протрезвев, сказал ей.

– В смысле нет? Что нет? – протараторила она.

   Ее глаза быстро забегали по мне в ожидании ответа.

– Ничего не будет.

   Она меня оттолкнула, приподнялась на локтях:

– Что значит не будет? Ты в своем уме? Как это не будет ничего?

– Ну вот так. Не кайф, – последнее слово было катализатором скандала. Я понимал, что женщины – достаточно неуверенные существа по своей природе, оттого очень остро реагируют на подобные выражения. К слову, отсюда у них бесконечное желание комплиментов, которые держат их самооценку на «плаву». Сейчас же я пошел от обратного и попытался максимально снизить ее желание вступать со мной в сексуальный контакт.

   Она вскочила с кровати, и лицо ее не выдавало ничего, кроме злости и желания убивать.

– Ты охуел??? Так! Вези меня назад, значит, в бар! – крича на меня, она ходила из одного конца комнаты в другой. – Я приехала в бар, чтобы потрахаться как следует, и ты мне заявляешь, что тебе не кайф!!! Зачем ты со мной поехал, раз тебе не кайф, скажи?!

– Да просто поехал. Захотелось – поехал, но трахаться с тобой я не собирался. Не понимаю твоего возмущения, – спокойным тоном ответил ей. Та сильная тяга к ней как к сексуальному объекту пропала, и появилась ясность ума. Женская истерика – лучший стоп-сигнал для мужчин.

   Она запрыгнула на меня, начала целовать, спускаться вниз, и я направил ее голову обратно к моей голове, остановив ее порыв.

   Целуя ее, я старался погасить сильную активность. Но пьяная, целеустремленная женщина, как правило, останавливается лишь после осуществления задуманного.

– Трахни меня, ну же… – шептала она между поцелуями.

   Своими руками я зафиксировал ее голову так, чтобы было видно ее лицо.

– Ничего не выйдет, – тихим, спокойным голосом отвечал ей.

– Ну пожалуйста, я тебя так хочу… – Она снова взяла меня в руку и начала массировать. – Трахни меня, ну же, трахни…

– Нет. Нет. Нет, – все время повторял параллельно ее призывам.

   Поняв, что она будет настойчива, я просто скинул ее с себя и закурил свой айкос.

– Будешь курить? – спросил ее.

   После моего вопроса в комнате наступила гробовая тишина. Тишина, предвещавшая бурю.

– Тварь!!! – Она открыла бутылку с водой и окатила всего меня с ног до головы. – Вези меня назад, я сказала!!! Пусть меня кто-то другой снимет!!!

– Уже 5 утра, угомонись. Кушать хочешь?

– Боже мой! Зачем я поехала с этим человеком-то!!! Подожди, может, ты маньяк? Да, ты точно маньяк!!! Иначе никак этот цирк не объяснить!

– Лучше скажи, почему ты решила набить между лопаток бабочку? – глядя на выцветшую с годами татуировку, спросил ее.

   Эта бабочка не плохо бы смотрелась на пояснице, о чем я решил не говорить, прекрасно понимая с чем художества в подобных местах ассоциируются.

– Тебя это не должно ебать! – дерзила она.

– Так же как я тебя не ебу?

   Я понимал, какой ответ последует, поэтому морально приготовился к очередной порции освежающей воды из бутылки.

   Она снова попыталась облить меня водой, но бутылка была пуста, и, ничего другого не придумав, она просто запустила ее в меня.

– А на ноге, где голень, что за тату? – пытался вывести ее из такого нервного состояния диалогом.

   Она рухнула на стоящее у кровати кресло и уставилась на меня.

– Слушай, что ты хочешь? Вызови мне такси, и я поеду домой, – устало ответила Ксюша, полностью разрядившись за эти десять эмоциональных минут. Она говорила полушепотом, медленно моргая от усталости.

– Нет, мы прогуляемся еще с тобой.

– Я с тобой никуда не пойду, – она начала надевать нижнее белье, затем остальную одежду. – Я поеду просто домой. Вызови такси.

– Нет денег на такси. Хочешь, покушаем? Да, давай покушаем!

– Я хочу домой, – стояла на своем.

– Вот покушаем и поедем домой, обещаю!

   Она согласилась, и, спустившись в холл, мы снова разбудили администратора, отдали ей ключи, затем вышли на улицу.

   На улице было свежо и светло. Мы шли в сторону Буденновского проспекта и через него к ЦГБ в полной тишине, не проронив ни слова. Ксюша шла чуть впереди, я чуть сзади.

– Ты вообще кто такой? – спросила она.

   У нее была не плохая фигура, но я прикинул, что белую юбку стоило бы заменить на что-то более достойное.

– Мошенник, – зачем-то ответил ей.

   Она резко остановилась, едва не спровоцировав со мной столкновение, после чего повернулась ко мне.

– Так, теперь точно стоп! – взорвалась опять она. – Я уже в этом была, еще раз мне не нужно мошенников! У тебя дети есть, жена?

– Да. Жена и сын.

– Вызывай такси. Вызывай такси прямо сейчас! Я в этом не участвую! Мне этого не нужно…

   Я подошел к ней и поцеловал. Она сразу же сдалась и обняла меня. Она фантастически целовалась. Целуя так, как никто и никогда меня не целовал, она провоцировала появление мурашек по моему телу. Но оторвавшись от ее губ, я взял ее за руку, после чего  мы продолжили идти в сторону ЦГБ, чтобы купить прославленной шаурмы, которую обычно едят после клубов ночью или как мы, утром.

– Я хочу грибной крем-суп, – сказала она. – В «Пить кофе» он очень вкусный. Мы его кушали с бывшим мужем в день свадьбы.

– Сразу после свадьбы? – спросил ее.

   Она шла передо мной, грустно осматривая свои поношенные кроссовки, словно виня себя за то, что в слове «муж» появилась пометка: «бывший».

– Да. Сразу пошли, покушали. Я была в платье, он – в костюме. Все гости поехали отмечать, а мы в «Пить кофе», потом к ним. На следующий день улетели в Черногорию отдыхать.

   Мы подошли к «Пить кофе», но я совсем забыл, что на дворе коронавирусные ограничения и все заведения ночью закрыты.

   Ксюша недовольно хмыкнула, и мы пошли дальше.

   Она рассказывала о работе, про то, что через месяц едет на тренинги, и за диалогом мы быстро пришли к ЦГБ.

– Что будем есть? – спросил ее.

   Из окна выдачи тянулся вкусный запах жаренного мяса, который, почему-то, не пробуждал мой аппетит.

– Давай возьмем швепс, стики. Я больше ничего не хочу.

– Ну и я больше ничего не буду, – мне правда не хотелось есть.

   Мы забрали швепс со стиками и сели за выставленный на улице столик.

   Она засунула трубочку в банку швепса и протянула ее мне.

   Я забрал банку, выпил и решил ей выделить только трубочку, чтобы она пила из моих рук.

– Я так не буду, – твердо сказала она.

   От подобной ее реакции у меня дрогнула рука. С чем у нее могла ассоциироваться протянутая трубочка, что она так резко на нее отреагировала, я не понимал, но останавливаться в задуманном даже не думал.

– Почему?

– Не доверяю, наверное… не знаю, мне трудно вот так пить. Так я чувствую себя неуверенно.

– Ты попробуй, – протянул снова ей трубочку. – Все ведь просто.

   Она посмотрела какое-то время и выпила из трубочки.

– Ну вот видишь, ничего критичного.

   Ксюша заулыбалась и стала более расположенной к общению. Мы общались так, наверное, час-полтора, пока физически совсем не «провалились». Тогда я предложил продолжить путь, и после ее неубедительной просьбы вызвать такси мы пошли дальше.

   По пути мы целовались, смеялись и рассказывали разные истории из жизни. Но время действительно уже указывало на то, что пора вызвать такси и разъехаться по домам.

– Какой адрес? – спросил ее.

   Она недоверчиво посмотрела и, немного поразмыслив, ответила:

– Энергетиков, 2.

– Какой подъезд? – продолжал выяснять.

   По паузе я понял, что она пытается подобрать нужную формулировку, чтобы отказ не выглядел слишком грубо.

– Ты вызови просто к дому, я дойду.

– Какой подъезд? – уже более серьезным тоном поинтересовался.

   Мне хотелось знать о ней все. По крайней мере, место жительства. Остальное я узнал бы позже, если мне было бы нужно.

– Второй, – она внимательно на меня посмотрела. – А зачем тебе…

– Квартира? – перебил ее.

– Двадцать один.

– Хорошо, я тебя довезу и поеду дальше.

   Машина подъехала быстро, и мы уселись на заднее сиденье.

   Ксюша легла мне на колени, я откинул голову на подголовник. Очень хотелось спать, плюс алкоголь прекращал свое действие, что усиливало эффект.

– Вот у этого Ноутика остановите, – указала она рукой на Ниссан Ноут.

– Пару минут, хорошо? – сказал водителю, выпустил Ксюшу и проследовал за ней.

   Мы зашли в узкий проход между двумя домами и попали во двор. В доме было всего два подъезда, и он был очень старый, хоть и отреставрированный.

   Во дворе на лавочке уже сидела какая-то бабушка, видимо, старожила здешних мест. Она смотрела в другую сторону постукивая байдиком о землю.

– К подъезду не нужно, – сказала Ксюша и прижала меня к стене дома, поцеловала и пошла в сторону дома.

– Я напишу! – крикнул ей вслед.

   Вернувшись в машину, я первым делом зашел в Вотсап и посмотрел ее аватар, чтобы удостовериться, свой ли она дала номер.

   «Свой дала», – заключил я и положил телефон обратно в карман.

   Время на часах показывало 7:24. Это была интересная ночь. Это была та ночь, после которой все то, что в глубине души маскировалось и на что я не обращал внимания, вылилось наружу.

    Как правило, точка невозврата познается постфактум, после череды событий. И пока я поднимался на лифте на свой этаж, Ева спала у родителей в Шахтах в обнимку с Даниилом. Оставалось немного времени для сна.

Глава 3. Приоритеты

   Если ты считаешь, что тобой никто не манипулирует, – значит, ты не знаешь, что такое манипуляция.

   Мысли не вслух.

   Я проснулся в одиннадцать утра с мыслью, что мне нужно убрать то, что мы вчера с Лешей здесь после себя оставили.

   С трудом встав с кровати, я разблокировал телефон и написал Ксюше «Доброе утро». Затем так же с трудом взялся за уборку в квартире. Ева должна была приехать с минуты на минуту, и, если бы она увидела разбросанные бутылки вперемешку с моими вещами по полу – был бы скандал.

   Говорят, противоположные характеры притягиваются и подобные пары крепче всего в браке. Но как мне казалось, это не так. Возможно, что если бы Ева была с таким же характером и взглядом на жизнь, как я, то мы утонули бы в мусоре и грязном белье, потому как с уборкой у меня в жизни дичайший «провал». Но трудно представить, что со мной живет человек, который вообще не предъявляет претензии, а просто молча любит и, принимая недостатки, строит семью.

   «Долбаная утопия», – подытожил свои размышления, закинув вчерашние вещи в стиральную машину.

   Дверь открылась, и на пороге появилась Ева с Даниилом на руках. Следом зашла ее сестра со своим ребенком.

– Что здесь за срач? – Ева с ходу разбила мои старания, указав на то, что я пропустил мимо глаз. – Тебя невозможно оставить одного, как ребенок. С двумя детьми живу, невыносимо!

– Невыносимая жестокость, – вставил по привычке свои пять копеек.

   Раскладывая вещи из сумок, Ева не обратила на мои слова внимания, словно их вовсе не было.

– Короче, я сегодня иду с девочками в свой бар, поэтому посидишь с детьми, пока мы будем тусить, – деловито сказала она.

– До которого часа?

– Будешь сидеть, пока не придем! Ты вообще во сколько пришел? Наверное, только заявился, да?

– Да часа в 4, – соврал я.

   В это время дети, поочередно плача, начали что-то между собой делить. Ева тут же схватила каждого за руку и развела по сторонам.

– Не рассказывай мне! – она будто бы уже все знала, просто разыгрывала партию в поддавки. – В общем, никакой сегодня работы. Сегодня мы отдыхаем.

– Прекрасно, еще один выходной день! – не знал, радоваться мне или, наоборот, грустить.

   В моей голове мимолетом пролетела мысль, что раз я выходной до позднего вечера, то могу сказать, что поехал работать, а сам купил бы чай и поехал бы к Ксюше.

   «На чай с чаем! Неплохо сформулировал», – подумал я.

   Пока Ева с сестрой о чем-то говорили, я смотрел в потухший экран телефона без какой-либо мысли, просто как лежачий кот, который смотрит на стену. Только кот мурлычет в момент своего залипания либо засыпает. А я, в отличие от кота, страдал от головной боли и двух детей, поочередно плачущих и отбирающих друг у друга игрушки.

   Экран загорелся с сообщением от Ксюши:

   «Добрый день. Я сегодня дома весь день».

   Слегка наклонившись набок, чтобы никто кроме меня не видел экран телефона, я разблокировал его.

   «А где должна была быть в выходной?» – сразу же написал, контролируя игрушки, которые делят дети.

   «С бывшим мужем и дочкой планировали поехать в Таганрог, в бассейне поплавать», – ответила она.

   Ксюша рассказывала в процессе нашего ночного или уже утреннего диалога, что она отлично ладила с бывшим мужем. Они иногда выезжали вместе в бассейн, ходили на тренировки и вообще вели семейную жизнь, но только не жили вместе и, соответственно, не спали. Еще она говорила, что мне не стоило появляться возле ее квартиры, так как у нее с мужем был договор, что, пока они не получат бумажку о разводе, никто из них не будет искать секс-партнера.

   Но, судя по всему, они с успехом друг друга объебывали. Хотя, возможно, в данном случае объебала только она.

   Я видел в этом их отношении друг к другу некий глоток цивилизационного воздуха, немного расширяющий кругозор и взгляд на жизнь после окончания семейной жизни. Мало кто может так ладить после развода. По крайней мере, если не считать мыльные сериалы, я никогда не видел подобного.

   «Тогда чем планируешь заниматься остаток дня?» – спросил ее.

   Пауза с ответом затянулась, что произошло как нельзя кстати: к тому времени Ева с сестрой переместились в комнату и сели на диван как раз за моей спиной.

   Я же сидел на полу, упершись спиной в диван, найдя ту точку опоры, при которой мне было чуть легче и голова гудела гораздо слабее.

– Так, рассказывай, где вы вчера были? – перешла Ева к сути.

   Она смотрела на меня, как мама на прогулявшего уроки сына, которого она поймала с поличным, при этом ожидая от него «чистосердечного».

– В своем баре, потом по домам разошлись.

– Кого-нибудь «цепанули»? – не унималась она.

   Учитывая точность формулировки, мое предположение о ее осведомленности не казалось уже чем-то фантастическим.

– Мы же не на машине ехали, на такси. Поэтому нет, не «цепанули».

   Попытки отшутиться в привычной для себя манере получались слегка корявыми, что так же могло меня выдавать. Но я старался играть без оглядки на то, как выглядели мои слова со стороны.

– Ты прекрасно понимаешь, о чем я.

– Не знаю, не слышу, не говорю, – перевел все в шутку.

– Все ясно, короче!

   Пока Ева с сестрой собирались, красились и обговаривали план на вечер, я залип в телевизор, на какое-то время позабыв о детях, нашедших между собой общий язык. Время пролетело быстро, и уже было шесть вечера, когда они вышли из квартиры.

   Я остался один с двумя детьми и тишиной в Вотсапе. Но тишина длилась недолго. Мне было сложно, и в какой-то момент пришлось брать их обоих на руки, что-то рассказывать и отвлекать. Они плакали четко по очереди. Без остановки. По итогу, уже к девяти вечера я был выжат как лимон, при том что я в принципе был не полон энергии.

   «Вы там скоро?» – написал Еве.

   «Выезжаем», – через 15 минут ответила она.

   Я был на нервозе, и мне очень хотелось покинуть квартиру, сесть в машину и поехать работать. Ну как работать… для Евы работать, а на самом деле к Ксюше. Хотелось устроить сюрприз и неожиданно заявиться на порог с чаем. Я полагал, что это бы создало нужный антураж в день, когда у нее пошло все не по плану. Но на сообщение она так и не ответила.

   Ева с сестрой зашли в квартиру будто с карнавала, смеясь и громко что-то обсуждая. Настроение у них было отличное, и я был рад за Еву, что она немного отвлеклась от бытовой рутины. Но теперь наступало мое время, и я уже был одет, чтобы направиться к выходу.

   Поцеловав Даниила и оповестив Еву, что буду часа в 2—3 ночи, я вышел из квартиры и быстро запрыгнул в машину.

   По пути заехав в центр за чаем, я направился к Ксюше и, остановившись возле ее Ноутика, открыл Вотсап.

   «Пустишь на чай?» – написал ей.

   Вокруг не было ни души. Лишь мимо проезжающие машины напоминали мне, что на этой улице есть жизнь.

   «Ты возле дома?!» – ответила Ксюша.

   «Да, я уже поднимаюсь к тебе. Чай попьем».

   Отправив сообщение, я заглушил машину и был готов к выходу.

   «Это вряд ли. Бывший муж дома».

   Я чуть смутился. Пол-одиннадцатого вечера на часах, а он там. Но это не мое дело. Не мое.

   «Я понял», – ответил ей, завел машину и вышел на линию.

   Заказа долго ждать не пришлось, и я начал работать, засунув красивый стаканчик с чаем в подлокотник.

   Работа шла очень хорошо, примерно тысяча в час. Но доработать мне не было суждено – в пятнадцать минут двенадцатого мне написала Ксюша.

   «Ты все еще под домом?»

   «Нет, но могу под ним быть», – ответил ей.