Одиночество в большом городе – 2

Вся в тяжелых думах об Аркадии Борисовиче Инга не заметила как добрела до кабинета Константина Леонидовича и осторожно постучалась.

– Да-да! Заходите! – услышала она бодрый голос Константина Леонидовича.

Инга открыла дверь и вошла в кабинет.

– Здравствуйте, Константин Леонидович!

Константин Леонидович сидел за рабочим столом, заваленном документами и что-то писал.

– Инга Витальевна, дорогая моя! – обрадовался он, увидев Ингу. – Добрый вечер!

Константин Леонидович бросил ручку, встал из-за стола и стремительно пошел навстречу Инге, широко улыбаясь.

– Ну проходите вот сюда, к столу, – обнял он Ингу за плечи и повел к столу. – Сейчас посмотрим, как там наша прекрасная грудь поживает…

– А мы разве не пойдем в процедурный кабинет? – удивилась Инга.

– А зачем нам в процедурный кабинет? Это же проходной двор – ваш процедурный кабинет. Никаких манипуляций мы проводить не будем. Швы у вас сняты. Раздевайтесь, сумку можете на стул поставить.

Инга поставила сумку на стул и стала расстегивать пуговицы на блузке, чувствуя, как ее охватывает огромное напряжение, как будто она пришла не на прием к врачу, который видел ее грудь не один раз, а к незнакомому мужчине показывать стриптиз.

– Давайте я вам помогу, – понизив голос, предложил Константин Леонидович и расстегнул две последние пуговицы на ее блузке.

Он помог Инге снять блузку и повесил на стул. Затем повернул Ингу к себе спиной и расстегнул бюстгальтер, аккуратно снял его, повесил на спинку стула и повернул Ингу лицом к себе.

Инга машинально прикрыла грудь руками, но Константин Леонидович ласково отвел ее руки от груди:

– Ну что вы, как в первый раз, честное слово…

Инга сделала глубокий вдох и попыталась расслабиться. Ну что она в самом деле? Это же ее врач, не маньяк какой-нибудь. Она максимально приблизилась к доктору и закрыла глаза, вдыхая приятный аромат его мужского парфюма.

Константин Леонидович осторожно положил свою теплую ладонь на левую грудь Инги на место, где раньше была опухоль, и начал осторожно прощупывать.

– Ну как вы себя чувствуете?

– Прекрасно.

– Вы нашли себе достойного кандидата для секса? Вы помните, что секс очень полезен для здоровья?

– Ох, Константин Леонидович, – тяжело вздохнула Инга. – Эти кандидаты… Так я с ними уморилась, что ни кандидатов, ни секса мне уже не надо.

– Ну как же так? Тут больно? – медленно прощупывал он левую грудь.

– Не больно.

– Ну что же, все у нас отлично, хочу я вам сказать, – довольно произнес Константин Леонидович.

Инга почувствовала, как вторая рука Константина Леонидовича легла на ее правую грудь, и уже обе его руки одновременно прощупывали и правую и левую грудь, причем довольно интенсивно. По телу Инги пробежала дрожь. Прощупывания между тем сменились поглаживаниями с касанием сосков, касаться которых не было совершенно никакой надобности.

– А вторую зачем щупать? – напряженно спросила Инга.

– Боже, какая у вас грудь, Инга Витальевна… – хрипло пробормотал Константин Леонидович, лаская грудь Инги уже явно по-мужски, а не в рамках медицинского осмотра.

– Да? – осоловело переспросила Инга, не веря тому, что происходит. – Не знаю… Грудь как грудь. Ничего особенного… Бывают и получше.

– У вас прекрасная, потрясающая, великолепная, возбуждающая грудь. Как я рад, что я спас вашу грудь. А теперь могу держать ее в своих руках…

– У меня все в порядке? – уточнила Инга, не решаясь открыть глаза и встретиться взглядом с Константином Леонидовичем.

– Да-да… Все в порядке…

Вдруг она почувствовала, как Константин Леонидович жаркими поцелуями покрывает ее грудь, одновременно лаская ее двумя руками.

Инга открыла глаза.

– Что вы делаете??? – еле смогла вымолвить она, пытаясь сохранить равновесие и не упасть.

– Вам нужен достойный кандидат для секса – он перед вами, – хрипло пробормотал Константин Леонидович, оторвавшись на секунду от ее груди. – Я же обещал вам снять стресс…

Инга опомниться не успела, как он быстро расстегнул ремень, спустил брюки и трусы, прижал Ингу торсом и бедрами к столу и впился ей в живот торчащим твердым членом.

– Но я не планировала, – слабо сопротивлялась шокированная таким напором Инга, отпихивая от себя Константина Леонидовича.

– А я планировал. Я вас давно хочу, а вы все не замечаете.

– Вы серьезно? Ну что вы, прямо тут? Ну это как-то неудобно, – бормотала Инга.

– Ну что вам стоит? Раз-два и все! И всем хорошо, – уговаривал Константин Леонидович, лихорадочно покрывая поцелуями ее лицо, шею и грудь.

– Что вы такое говорите? Ну мы же не кролики в самом-то деле! Раз-два и все?! Вам, может, и хорошо, а мне как-то не очень…

– Почему же вам не хорошо? Я все сделаю так, чтобы было хорошо.

– Я не такая, как вам надо…

– Нет, вы именно такая, как мне надо. Вечно вы прибедняетесь… То у вас грыжа, то у вас язва…

– Но вы же женаты! – вдруг вспомнила Инга. – Как же вам не стыдно?!

– Нет, мы не женаты, – возразил Константин Леонидович, – поэтому нам не стыдно.

– Как не женаты??? – поразилась Инга. – А я думала – женаты!

– Не женаты! И я весь в вашем полном распоряжении. Можете выдохнуть и расслабиться.

Но выдохнуть и расслабиться у Инги не получалось, и она отпихивала от себя напористого Константина Леонидовича, который пытался завалить ее на стол и настойчиво лез рукой в ее трусы. Инга ловко перехватывала его руку и вытаскивала из своих трусов. И по-срочному пыталась определиться, нужен ли ей сейчас секс для здоровья или не нужен? Или от такого секса вместо здоровья она получит только очередную порцию головной боли?

Еще месяц назад она бы с радостью ответила Константину Леонидовичу взаимностью. Но за этот месяц с ней произошло столько всего…

Перед глазами поплыли лица одноклассника Коли, альфонса Виталика, опера Алексея, послеинсультного Аркадия Борисовича, а потом снова Виталика и Коли, а потом все лица слились в одно сплошное большое потное лицо Константина Леонидовича, которое она видела прямо перед собой.

– Ну это как-то очень быстро с вашей стороны, и я бы даже сказала – неожиданно, – бормотала Инга, тянув время и не в силах решить – пасть ей или не пасть под напором доктора.

– Ну какая разница? Я вас хочу. А вы хотите меня. Ну так и давайте сольемся в единое целое, – задыхался возбужденный Константин Леонидович, обнимая и целуя ее.

– А-а-а… вам не кажется, что вы пользуетесь своим служебным положением для удовлетворения своих нужд?

– Не кажется, потому что мы с вами имеем одинаковые нужды, так почему бы не помочь друг другу и не удовлетворить наши нужды?

– Константин Леонидович, я думала, вы солидный, благородный, образованный мужчина…

– Я такой и есть, – перебил Константин Леонидович, задирая Инге юбку.

– Почему тогда вы ведете себя совсем несолидно и неблагородно? – одернула Инга юбку.

– Потому что я вас хочу.

– А-а-а… это многое объясняет. А вы как хотите? Завалить меня на ваш рабочий стол, прямо на документы, как в кино, или раком поставить?

– И так, и так…

Константину Леонидовичу, наконец, удалось извернуться и прорваться в трусы Инги. Он запустил в них руку, и его пальцы быстро проникли в ее влагалище.

– О-о-о! Ну вы же вся мокрая! – ликующе зашептал он, стягивая с нее трусы. – Вот видите, вы меня хотите!

Он приподнял Ингу за бедра и завалил на стол с документами. Ручки, скрепки и что-то еще очень острое, валяющееся на столе, больно впилось Инге в спину. Вспомнился одноклассник Коля, дача его прабабки под Лобней и торчащие пружины из старого скрипучего дивана, которые тогда так же больно впивались в ее спину.

– Не хочу! Не хочу я!!! – в сердцах воскликнула Инга, не в силах больше ни сопротивляться, ни продолжать.

Она резко оттолкнула от себя трясущегося от возбуждения Константина Леонидовича, слезла со стола и стала быстро натягивать трусы обратно.

– Ну вы же вся мокрая! – не отступал Константин Леонидович.

– Ну и что?! Это не повод насиловать меня на плановом осмотре на рабочем столе прямо на документах! Раз-два и все?! – гневно крикнула она, сдувая пряди волос с разгоряченного лица. – Тут вам не кино!

– Вы меня перевозбудили, можно сказать – соблазнили! А теперь убегаете? А мне с НИМ что делать? – указал Константин Леонидович на свой торчащий член. – Может, как-то поможете?

– Поможете себе сами! Правой рукой! В туалете!

Инга быстро одернула юбку, накинула блузку, схватила со стула сумку, кинула в нее бюстгальтер и вырвалась в коридор, оставив стоящего посреди кабинета растерянного Константина Леонидовича со спущенными штанами и торчащим членом.

2Лучше поздно, чем никогда

Был уже поздний вечер, когда полумертвая от усталости Инга доехала до дома. Она поднялась на лифте на свой этаж, вышла из открывшихся дверей на лестничную площадку и увидела страшную картину – у двери ее квартиры на чемодане сидел Коля, держа в одной руке букет цветов, а в другой – большой торт.

– Коля? Что ты здесь делаешь?! – опешила Инга.

– Тебя жду, – улыбнулся Коля и встал с чемодана. – Я ушел от Гали, – с гордостью поведал он и протянул ей букет цветов. – Я решил, что лучше поздно, чем никогда.

Инга машинально взяла цветы, во все глаза глядя на Колю:

– Давно сидишь?

– Давно.

– Коля, а почему ты со мной не согласовал свой уход от Гали?

– А надо было? – смутился Коля.

– Еще как надо было!

– Ну так ты же любишь именно ТАК! – объяснил Коля.

– Как ТАК?

– Пришел – увидел – победил! Ты же сама сказала! Когда мы ехали на дачу сексом заниматься!

– Коля, не пугай меня! Что я сказала?

– Ты сказала, что в десятом классе пошла танцевать с Володькой Сучковым, а не со мной, потому что он тебя не спрашивал, а можно ли тебя пригласить, а взял за руку и повел танцевать! Вот! Ты сказала, что любишь таких! Которые вопросов лишних не задают.

Инга качнулась и, чтобы не рухнуть замертво, прислонилась плечом к двери, не зная что предпринять.

– Коля, ты прости меня… Мне язык надо было еще в школе вырвать.

Она нашла в сумке ключи и открыла дверь.

– Бери свой чемодан и живо в квартиру.

Коля подхватил чемодан и зашел в квартиру, Инга зашла за ним и захлопнула дверь. В прихожей Коля снял куртку, повесил на вешалку, снял ботинки, открыл чемодан, достал домашние тапочки и надел на ноги.

Инга скинула туфли, прошла босиком на кухню, налила в вазу воды и поставила в нее букет цветов. На кухню пришел Коля с тортом и поставил его на стол, по-хозяйски осматриваясь.

– Ну что, будем пить чай с тортом? – радостно спросил он.

А потом они сидели на кухне и пили чай с тортом. И Инга смотрела, как Коля с аппетитом наворачивает третий кусок, в то время как ей и первый в горло не лез.

– Коля, ты прости меня, – собралась она с духом. – Черт меня дернул пристать к тебе с этим сексом. Я, знаешь, что поняла – не нужен мне этот секс для здоровья. Без любви, без чувств… Может, кому-то это подходит, но мне – точно нет. Прости, что сдернула тебя с Гали, обнадежила может быть…

– Я с тобой совершенно согласен, – промычал Коля с набитым ртом, – я тоже не смог бы заниматься сексом без любви и без чувств. Поэтому я здесь. Потому что я всю жизнь любил только тебя. И люблю. Поэтому ушел от Гали.

Коля прожевал кусок торта, проглотил и вопросительно посмотрел на Ингу.

– Но почему ты не спросил меня, прежде чем уходить от Гали?

– О чем не спросил?

– Люблю ли я тебя?

– Любишь ли ты меня? Вот, спрашиваю, – оробел Коля и покраснел.

Инга молчала, не зная что ответить, и колупала ложечкой торт.

– Я понял, – тихо произнес Коля. – Но ведь так бывает, что один любит, а другой – нет. И живут счастливо всю жизнь.

– Счастливо? Это ты про себя и про Галю? Она тебя любит, а ты – нет, ты позволяешь ей себя любить. И ты хочешь сказать, что вы счастливо живете всю жизнь?

– Галю всегда это устраивало…

– А теперь ты решил поменяться ролями? Ты будешь меня любить, а я буду позволять тебе себя любить? Если Галю это и устраивало, в чем я сильно сомневаюсь, то меня это точно не устроит. И тебя тоже. Коля, в отношениях есть только одна норма – взаимность, все остальное не норма.

– Но может быть мы попробуем? – не сдавался Коля.

– Коля, ты очень хороший. Ты – друг. Ты – друг детства. Но ничего не получится. Потому что я не люблю тебя, никогда не любила и никогда уже не полюблю. И ты это знаешь, – исчерпала все до единого аргументы Инга.

– Я понял, – тихо ответил Коля. – А где тут у тебя уборная? Чаю много выпил…

– Уборная в коридоре, налево от прихожей, – махнула рукой в сторону туалета Инга.

Коля встал из-за стола и пошел в туалет. Инга проводила его глазами, откинулась на спинку стула и закрыла лицо руками. Так она просидела какое-то время в ожидании Коли, слушая звуки спускаемой в унитазе воды, доносящиеся из туалета.

Вдруг она услышала, как хлопнула входная дверь.

Инга вскочила из-за стола и понеслась на поиски Коли. В туалете Коли не оказалось, не оказалось также его чемодана в прихожей, куртки на вешалке и домашних тапочек. Коля ушел обратно к Гале.

Инга облегченно вздохнула и перекрестилась. Сразу оживившись и повеселев, она вернулась на кухню, налила себе горячего чаю и, вспомнив, что целый день ничего не ела, мотаясь по больницам, схватила ложку и набросилась на торт.

Зазвонил лежащий на столе телефон. Инга взяла телефон и посмотрела на экран. Кто-то прорывался к ней по видеосвязи, и этим кто-то была Колина жена Галя.

– О Господи, Галя?! – ответила на звонок Инга с набитым ртом, пытаясь скорее прожевать и проглотить торт. – Это ты???

– Это я. Здравствуй, Инга, – помахала ей рукой Галя, все такая же как тридцать лет назад – с рыжими жидкими кудряшками на голове, с прозрачной фарфоровой кожей, веснушками на лице и тонким голосом.

– Э-э-э… Сколько лет, Галя? – пробормотала Инга, совершенно не понимая, о чем ей говорить с Галей.

– Ни сколько ни лет, – невозмутимо ответила Галя. – Потому что ты всегда, все эти годы, присутствовала третьим незримым лицом в нашей шведской семье.

– Вот так новости, – опешила Инга. – Галя, ты – святая женщина, прожить столько лет в шведской семье… Ты знаешь, твой Коля…

– Я знаю, – перебила ее Галя. – Я сама собирала ему вещи. Как там мой Коля? Я беспокоюсь. Он такой непрактичный, неприспособленный к быту. Я ему говорила, что он с тобой погибнет. Я тебя очень прошу… Нет! Я приказываю – меняй ему пижамку каждые три дня! Ты слышишь?

– Ты мне что делаешь?! – обалдела Инга, поперхнувшись и закашлявшись. – Галя, окстись, какая пижамка?

– Коля сильно потеет по ночам, – продолжала Галя дудеть в свою дуду. – А еще он часто мучается бессонницей, и я его пою теплым молоком с медом. У тебя есть мед?

– Галя, – перебила ее Инга. – Коля ушел!

– Куда ушел? – не поняла Галя.

– Обратно к тебе. С чемоданом.

– А-а-а! – с облегчением рассмеялась Галя. – Ну я так и знала! Это произошло даже раньше, чем я предполагала. А я к его возвращению как раз испекла его любимый пирог с черникой…

– Совет вам, да любовь! – перебила ее Инга и отрубила видеосвязь вместе с Галей. – Ненормальные…

3Кара небесная

Всю ночь Инга не могла заснуть, придумывая диетическое меню для послеинсультного Аркадия Борисовича. Также она с тревогой размышляла о том, как правильно себя вести с Аркадием Борисовичем в новых сложившихся обстоятельствах. До сих пор ей не верилось в то, что он видит в ней Женщину, а не только своего главного бухгалтера.

Какие слова она скажет ему завтра при встрече? А уместно ли им будет перейти на "ты"? А как она предъявит ему диетическое еду в пластиковых контейнерах и не будет ли она выглядеть при этом по-идиотски? Стоит ли ей поцеловать его в щечку или лучше ждать его мужской инициативы? Вдруг он подумает, что она к нему пристает? О Господи ты боже мой… Так Инга проворочалась почти всю ночь.

В пять часов утра она с трудом вылезла из постели невыспавшаяся и с больной головой, но быстро взяла себя в руки и приготовила для Аркадия Борисовича диетическое кушанье – паровые котлетки из индейки, пюре и нежирный куриный бульончик. Упаковала все в пластиковые контейнеры и поехала на работу.

В офисе Инга обнаружила трудящийся коллектив сотрудников в полном составе, но ощущалось висящее в воздухе незримое всеобщее напряжение. Инга налила себе чашку кофе из кофемашины, прошла в свой кабинет и рухнула в крутящееся кресло.

Не успела она отхлебнуть кофе, как в кабинет ворвалась зам финансового директора Ольга Ильинична, с грохотом придвинула к себе стул, уселась напротив Инги, схватила со стола первые попавшиеся документы и стала обмахивать ими красное разгоряченное лицо.

– Привет, Зайцева! Прости, Зайцева, климакс – такое дело – то в жар, то в пот, то в жар, то в холод, – быстро заговорила Ольга Ильинична. – Итак, последние известия – продолжаем работать и получать зарплату. Сахнович под следствием. У меня из кабинета изъяли все документы.

– А-а-а… То есть… А как же?.. – попыталась задать вопрос Инга.

– У тебя тоже изымут, – перебила ее Ольга Ильинична. – Помяни мое слово. Так что если у тебя в них какая-нибудь хрень – быстро ее ликвидируй, сейчас же. А то пойдешь вслед за Аркадием Борисычем по этапу.

– М-м-м!!! – возмущенно замычала Инга, от волнения хлебнув слишком горячий кофе и сильно обжегшись.

– Вот именно, – подтвердила Ольга Ильинична. – Я тоже по этапу не хочу. У меня ипотека, дети, кот и муж. Поэтому при всем моем уважении к Сахновичу я буду дальше работать в компании, кого бы ни назначили ГенДиром, хоть Чикатило. И я не считаю это предательством по отношению к Сахновичу – мне же выживать как-то надо. А ты как считаешь?

– Я считаю, что…

– По слухам, на место Аркадия Борисыча поставили свою "метлу", – перебила ее Ольга Ильинична. – Естественно, какая-то блатная баба, будет совещание – посмотрим. Эх, так жалко, если Сахновича закроют! Хороший был мужик! – в отчаянии ударила кулаком по столу Ольга Ильинична.

– Как закроют? Где?? – побледнела Инга.

– Где-где? В тюрьме! Дело на него завели! Если свыше дали команду слить – значит сольют, мало не покажется. Дорогу, сама знаешь, кому перешел, поэтому "посодют" и дело с концом, – понизив голос и сделав страшные глаза, мрачно произнесла Ольга Ильинична.

– Да как его "посодют", если он в больнице? – возмутилась Инга.

– Захотят, не то что из больницы, с того света выволокут и "посодют". И передачки никто не принесет нашему Аркадию Борисовичу… Кстати, как он там?

– Перевели из реанимации в палату.

– Говорящий?

– Говорящий.

– Уж лучше бы был неговорящий, – посетовала Ольга Ильинична. – Теперь его допросами замучают. Ладно, я побежала дальше. Увидимся на совещании.

Ольга Ильинична с грохотом вернула стул на место и вылетела из кабинета.

Инга пила кофе и переваривала информацию, вываленную на нее Ольгой Ильиничной, не зная что делать и за что хвататься. Она с ненавистью глянула на шкаф с папками документов, пытаясь вспомнить, есть ли в них какая-нибудь хрень.

Поняв, что это гиблое дело, Инга допила кофе и пошла к кофемашине налить себе еще чашку, а заодно послушать офисные сплетни.

У кофемашины она встретила секретаршу Машу, которая пила кофе с печеньками и жаловалась на свою нелегкую секретарскую судьбину и на новую "блатную метлу" ГенДиршу, которая уже кошмарит ее так, что святому Аркадию Борисовичу и не снилось.

И тут Инга увидела опера Алексея, направляющегося через офис по курсу прямо к ней.

– Приветствую вас, Инга Витальевна! – улыбнулся подошедший Алексей.

– Какие люди… Здравствуйте, Алексей Петрович. Какими судьбами?

– Вы уж извините, Инга Витальевна, что я к вам прямо на работу. Домой не решился – побоялся дверью в лоб получить.

– Правильный выбор.

– Пройдемте в ваш кабинет?

– Пройдемте. Кофию хотите?

– Спасибо, не откажусь.

Инга налила для себя и Алексея кофе, и они прошли в кабинет Инги.

– А у меня для вас хорошие новости, Инга Витальевна. Нашли мы вашего альфонса, – усаживаясь на край стола и отпивая кофе, сказал Алексей.

– Да вы что?! – обрадовалась Инга, усаживаясь в свое крутящееся кресло.

– Правда, не живого, а мертвого…

– Как – мертвого? – испугалась Инга.

– Труп, – уточнил Алексей.

– Труп??? – ужаснулась Инга.

– Труп. Под Питером в Финском заливе раков кормил. Местные рыбаки выловили.

– Господи, – побледнела Инга.

– Кара небесная, – развел руками Алексей. – Нас опередили – что тут поделаешь?

– Вы серьезно? – не могла поверить словам Алексея Инга. – Не разыгрываете меня?

– Серьезнее некуда. Преступник мертв. По описанию подходит под нашего подонка. А характер нанесенных увечий не оставляет сомнений.

– Каких увечий?

– Все подробности завтра. К восьми утра завтра все в морг на опознание. Вся компания – вы и ваши подружки. Чтобы все были как штык.

– В морг? – ужаснулась Инга. – А может, не надо? Я никогда не была в моргах. Там же мертвецы! Я боюсь!

– Надо, Инга Витальевна, надо, – убедительно покачал головой Алексей. – Мертвецы не кусаются. Не бойтесь.

– Хорошо, мы все будем, надеюсь…

– Ну вы довольны, Инга Витальевна? Преступник найден и наказан. Да еще как, мама дорогая!

Не зная что ответить, Инга в смятении встала со стула и подошла к окну.

– Конечно, я хотела, чтобы его нашли и наказали… И еще я хотела посмотреть в его бесстыжие глаза и даже плюнуть ему в морду. Но я не желала ему смерти, – пробормотала она.

– А вам, никак, его жалко? – поинтересовался Алексей, отхлебывая кофе. – Какая вы, однако, сердобольная, Инга Витальевна, по отношению к мертвецам. А вот ему вас было не жалко, – напомнил он. – Помните об этом. Жду вас завтра с вашей компанией в морге в восемь нуль-нуль. До завтра.

Алексей допил кофе, соскочил со стола и вышел из кабинета, оставив Ингу в полном замешательстве.

А потом Инга сидела на совещании и слушала долгую, нудную и абсолютно лживую речь новой ГенДирши и многозначительно переглядывалась с Ольгой Ильиничной, сидящей напротив. А "метла" битых три часа неутомимо вещала о том, что политика компании во всех отношениях устарела, и компания чуть было не обанкротилась и не пошла с молотка благодаря одному очень нехорошему человеку – господину Сахновичу, попавшему на пост ГенДира непонятно каким Макаром и занимающему этот пост целых двадцать лет совершенно незаконным образом и тэ дэ, и тэ пэ…

Все сотрудники, знающие правду о том, что господин Сахнович сам единолично основал компанию с нуля и раскрутил до грандиозных масштабов, не знали, куда глаза девать и как себя вести в подобной несправедливости.

После работы очень уставшая за весь этот сумасшедший день Инга долго ехала по пробкам в больницу к Аркадию Борисовичу и везла ему в сумке пластиковые контейнеры с диетической едой. И думала о том, насколько же все это гадко и мерзко подстроено по отношению к нему. И придумывала, что же можно сделать, чтобы спасти Аркадия Борисовича от этапа и вернуть его на его законное место – в кресло ГенДира?

А когда Инга добралась-таки до больницы и до палаты Аркадия Борисовича, в палате она его не обнаружила, а столкнулась в дверях с выходящим следователем в форме. Чуть не лишившись чувств и сразу же подумав, что Аркадий Борисович умер, Инга бросила на пол сумку с едой и помчалась на поиски главврача.

Но, к счастью, оказалось, что Аркадий Борисович не умер, а снова попал в реанимацию после допроса следователем.

– Зачем вы пустили к нему следователя? – кричала Инга на весь коридор больницы. – Вы же сами говорили, что ему нельзя нервничать и волноваться!

– Я не мог не пустить к нему сотрудника правоохранительных органов! – терпеливо объяснял главврач бушующей Инге. – Не переживайте так, состояние вашего директора уже стабильное, сердце у него сильное – жить будет.

– А можно мне сейчас к нему? На секундочку?

– Нет, в реанимацию категорически нельзя.

– Вы можете мне сообщить, когда его переведут из реанимации в палату? – немного успокоившись, попросила Инга.

– Конечно, я сообщу, оставьте свой номер телефона.

– А где можно оставить диетическую еду для больного?

– В палате стоит маленький холодильник – положите туда.

– Хорошо, я положу. Только вы скажите ему о том, что у него в холодильнике диетическая еда! Не забудете? А то испортится, – переживала Инга.

– Я скажу, не переживайте, – успокаивал ее главврач. – Езжайте спокойно домой и отдыхайте, уже поздно.

Глава 3

1Зрелище не для слабонервных

На следующий день Инга, Вера, Нинель и Светлана приехали в морг ровно к восьми утра на опознание трупа Виталика.

У морга их встретил опер Алексей и провел внутрь, в зловещее просторное помещение с белыми кафельными стенами и удушливым запахом. Девочки, боязливо прижимаясь друг к другу, остановились у металлического секционного стола, на котором под белой простыней лежал предполагаемый труп подонка Виталика с торчащими из-под простыни грязными пятками.