Прокрустово ложе времени
Ответы на эти вопросы я решил найти сам. Даже если для этого мне придется согласиться на предложение, от которого нельзя отказаться.
– …особенно котлета. – Я закончил нести бред и уже по-другому взглянул на подполковника и генерала, удивленно уставившихся на меня. – Идет, товарищ генерал, согласен. Подполковник, где мой парабеллум? Вы же мне его дадите?
– Непременно, – озадаченно пробормотал в ответ подполковник. – А почему именно парабеллум?
Заяров беззвучно рассмеялся.
* * *Вечером подполковник Ярмуратий сводил меня в санитарную часть, где хмурый военный врач наскоро осмотрел меня и дал заключение о том, что я совершенно здоров и годен к строевой службе. Мутный тип… Мне даже не захотелось говорить ему о своей близорукости и контактных линзах, которые ношу уже не один год.
Я помылся в душе, после чего мне выдали камуфляжную форму, ботинки с высокой шнуровкой. Жить мне предстояло в одноэтажном офицерском доме на две семьи: в одной из квартир ютились мы – вместе с Громом, Лешим и Жаном. Во второй жил подполковник Ярмуратий. Ребята встретили меня гостеприимно. Пообщавшись накоротке, я понял, что завышенной самооценкой они, слава богу, не страдали. Вели себя просто, без выпендрежа, раздутое элитно-спецназовское эго не излучали. Как выяснилось в разговоре, обо мне они кое-что знали, но не в подробностях.
– Я так и не понял, чем конкретно ты занимался, Тим? – спросил меня Жан, наблюдая, как я примеряю новую форму. – Судя по тому, что о тебе рассказали, ты брался за многое, но долго нигде не задерживался. Менял места жительства как перчатки – это симптоматично. Ты, часом, не в федеральном розыске? Интерпол тебя не ищет? Ну-ка, дай взгляну на твой фейс вплотную. Изучу на предмет шрамов от пластической операции.
– Нет у него шрамов, – пробурчал Леший, куривший возле форточки. – Я бы заметил. Что ты пристал к человеку, Вань?
– Я не пристал, мне просто интересно. Надо же знать, с кем я буду делить, хе-хе, последний кусок пайки!
– Как бы это точнее выразиться… наверное, я – краевед. – Я наконец-то нашел, что ответить дотошному спецназовцу.
– Краевед? – Жан хмыкнул. – В каком смысле?
– Ну… мне интересно знать все о том крае, где я живу. В понятие край для меня входит не только родной город, или область, а вообще вся земля, то есть суша, вода, небо… Не просто путешественник или турист, вояжирующий в поисках экстрима, а именно краевед. Такое вот понятие.
– Я бы даже сказал, философское, – добавил от себя Гром. – Ты так все объяснил, что, думается, все мы немного краеведы. Леший, туши сигарету и чтобы больше в помещении не курил, ясно? Во дворе есть специально отведенное для этого место.
– С этим все ясно, – не успокаивался Жан. – Теперь, я считаю, необходимо придумать тебе правильный позывной. Предлагаю называть тебя коротко и со вкусом – Край.
– Край? – удивился я. – Почему Край?
– Ну дык потому что краевед, сам сказал! В бою называть тебя полным словом «краевед» будет неудобно, поэтому, коротко и со вкусом – Край. Товарищ майор, как вам, а?
* * *Несмотря на свой позывной, Гром был на удивление негромким человеком. Говорил он вполголоса, но веско, по сути. В нем чувствовались долгие годы физической и психологической тренировки, опыт, сказавшиеся на манере поведения. Движения его были точно выверены, реакция феноменальна. Я заметил это, когда нечаянно уронил планшет. Неуловимо молниеносным движением Валерий поймал гаджет у самого пола и с невозмутимым лицом положил его на столик. В дальнейшем Гром часто ненавязчиво помогал мне советом, всегда был готов прийти на выручку. Это здорово, когда ты знаешь, что рядом есть такой надежный человек.
Леший с Жаном тоже оказались замечательной сплоченной командой и отличные мужики по отдельности. Леший, он же Дима, обучал меня хитростям снайперского дела и умудрялся в два, от силы три предложения вложить чуть ли не полугодовой курс теории этого искусства. Именно искусства.
– Точность, Край, – это вежливость снайпера, – любил повторять он.
Леший также заставлял меня изучать устройство и характеристики огнестрельного оружия спецназа ГРУ.
– Иди сюда, Край. Познакомлю тебя со своими друзьями, которые не раз выручали меня в бою, – сказал он, подводя меня к столу с разложенным на нем оружием. – Начну с «Винтореза». Вот он, слева, видишь? Это снайперская винтовка бесшумного действия. Весит два с половиной килограмма – всего ничего. Длиною в восемьсот девяносто четыре миллиметра. Калибр девять миллиметров. Стреляет как одиночными выстрелами, так и очередями. Прицельная дальность четыреста метров, емкость магазина двадцать патронов.
Я взял винтовку в руки, прицелился.
– Положи, успеешь еще. – Леший указал на следующий ствол. – А это что, по-твоему, Край?
– Похоже на еще одну стреляющую штуку. – Я не стал говорить ему, что прекрасно знаю, что это за «штука». Просто решил – пусть потешится…
– Похоже… – передразнил он меня и любовно погладил автомат. – Эта «стреляющая штука» – бесшумный автомат «ВАЛ». В ближнем бою незаменимая вещь. Длина его восемьсот семьдесят пять миллиметров, вес без патронов всего два с половиной килограмма. Производит восемьсот выстрелов в минуту. Прицельная дальность четыреста двадцать метров. Штатная емкость магазина – двадцать патронов.
– Мясорубка, по-другому не назовешь.
– Брось ты эту кухонную терминологию. Это боевое оружие, и его надо уважать, относиться к нему бережно и вовремя чистить.
– Мне бы что-нибудь попроще и покомпактнее. Вот этот пестик, например. – Я взял со стола пистолет. – Удобная вещь, и спрятать легко.
– Пестик у тебя в штанах, боец. А это – пистолет…
– …именуемый «глоком». Да знаком я с его характеристиками, Леший, поверь!
– Верю. От чего же не поверить? – добродушно отозвался выходец из тайги, забирая у меня пистолет. – Но ты же знаешь: повторенье мать ученья. Поэтому напрягись и слушай сюда, боец…
* * *Весельчак Жан тоже не остался в стороне – командиром ему было поручено поднатаскать меня в мастерстве рукопашного боя. Когда Иван привел меня в спортзал, я с сомнением оглядел его фигуру. Ниже среднего роста, на вид вовсе не качок… Как бы не сломать такого.
Но по-другому я взглянул на него, когда он снял верхнюю часть формы и остался в майке. Жан был из тех атлетов, чьи мускулы не выпячиваются, как у культуристов, но их четкий рельеф выдает в человеке тренированного бойца. Он был гибок, стремителен и, как мне показалось через пять минут, непобедим.
– Эх ты, десантура… – печально покачал он головой, в очередной раз уложив меня на спортивный мат серией молниеносных ударов. – А если бы на мне не было перчаток, а удары я наносил в полную силу? Впрочем, неплохо для гражданского лица. Чувствуется, что тебя тренировал опытный боец, только вот жаль, что ты его уроки усвоил на «троечку».
Проверив мои боевые навыки, Жан начал обучать меня непосредственно приемам, определенным связкам ударов, навыкам вырубания одного, двух и нескольких противников из разных позиций, скоротечному бою в ограниченном пространстве… Через два часа тренировки я еле-еле помылся в душе и с трудом дополз до койки. Вспомнив брошенные Иваном мне вслед слова – «Завтра поучимся ножевому бою», застонал в жесткую подушку.
Гром обучал меня подрывному делу, хотя я никак не мог понять, для чего мне это.
– Валера, для чего мне знать все про эти долбанные мины и прочие фугасы? Я в саперы не нанимался!
Валерий, добродушно улыбаясь, возражал:
– Всяко может быть в жизни, Тимурка. Учись, авось пригодится. Вот, например, возьми-ка вон тот шпинделек… Дай сюда. Этот шпинделек, если говорить по науке, называется… – и продолжал невозмутимо объяснять мне предназначение запчасти очередной адской машины.
* * *Личный планшетный компьютер мне так и не вернули. Вернее, во время последнего разговора с Заяровым, он выложил его передо мной на стол. Потом, помедлив, достал из сейфа плоский прямоугольный предмет черного цвета. Генерал нажал на незаметную кнопку с одного из торцов предмета и девайс раскрылся как книга.
– Думаю, что вы предпочтете эту модель, Тимур Хасанович, – сказал он, похлопав по черной поверхности кончиками пальцев. – Такой вам видеть не доводилось, это я вам говорю. Секретная разработка. Таких всего с десяток изготовлено. Взгляните.
Секретная приблуда мне действительно понравлась, хотя я еще не видел эту штуку в деле. На черной поверхности не было никаких надписей или рисунков. Материал, из которого был изготовлен корпус, мне был не знаком. Единственное, что я понял – это не были ни пластмасса, ни металл.
– У планшета металлокерамический корпус, – ответил на мой мысленный вопрос командир. – Экран тоже непростой.
Я с умным видом кивнул в ответ Заярову, хотя его уточнение для меня ничего не прояснило.
– Экран? А где же он… экран?
– Сейчас увидите. Приложите палец вот в эту выемку сбоку. Вход осуществляется после сканирования ваших биоритмов.
Я ощупал предмет и действительно нашел пальцем небольшую вмятинку в указанном месте. В воздухе над девайсом почти сразу же возник светящийся шарик. Не было паузы, необходимой для загрузки операционной системы. Планшет включился сразу. Но я не мог понять, где же, собственно, экран?
– Соберите пальцы в щепоть и сделайте движение, как будто хотите растянуть шарик вширь.
Я послушался и чуть не уронил чудо гаджет – светящийся шарик моментально увеличился в размерах, превратившись в многомерный голографический экран. Я продолжал непроизвольно шевелить пальцами, и экран вдруг вырос до невероятной величины, заполнив собою почти половину кабинета.
– Эй, он продолжает расти! Как остановить его?!
Генерал тихо засмеялся.
– Я тоже поначалу был огорошен… Просто скомкайте картинку, как бумажку, она и уменьшится. Не торопитесь. Практикуясь, вы найдете правильный алгоритм жестов. Сейчас можно убрать планшет – после разберетесь.
Закрыв чудо секретной мысли, я с облегчением выдохнул. Потом с недоверием в голосе пробурчал:
– Ишь ты, техника будущего… Смущает только одна особенность – не демаскирует ли меня это светящееся совершенство в условиях выполнения секретного шпионского задания? Представьте: ночь, кромешная тьма, я нахожусь в глубоком тылу врага, включаю эту штуку… и вдруг такая иллюминация!
– Там разные режимы работы, в том числе и скрытый. Говорю же, потом разберетесь, в компьютере есть подробная инструкция. – Генерал указал на мой старый планшет. – Ну как, свой старый тоже заберете? Если что, файлы с него уже скопированы в новый планшет.
– Оставлю вам на память. Все равно вы всё обо мне знаете. Никакого ичного пространства, блин. Шпионы, что с вас возьмешь…
Генерал усмехнулся.
– Теперь вы тоже шпион. Привыкайте к нашим методам работы.
* * *Подполковник Ярмуратий появлялся нечасто, но если это случалось, то тренировки начинали напоминать аврал на морском судне во время шторма. Он заставлял нас по несколько раз подряд проходить полосу препятствий, работать группой во взаимодействии. Проверял, насколько я усвоил преподанные моими новыми учителями навыки. Держался командир несколько суховато, был немногословен, и у меня создалось впечатление, что я ему просто не нравлюсь, как человек, далекий от того, чему он посвятил всю свою жизнь. Такая вот личная неприязнь. И особенно обидно было, что он ни разу не поругал, и, тем более, не похвалил меня. Ему, как будто бы было все равно, готов я буду к рейду в пещеры, или нет. В неодобрительно-презрительном взгляде Ярмуратия явственно читалось: «Хороший краевед – мертвый краевед» – и это меня злило.
Примерно через месяц после начала подготовки к операции Медведь явился на тренировку по рукопашному бою. Мы собирались отработать схватку с несколькими противниками. Дело происходило на уличной спортивной площадке.
Против меня были трое спецназовцев – Гром, Леший и Жан. Я не заметил прихода командира, так как сконцентрировался на предстоящей схватке. Догадываясь, что мне сейчас неизбежно наваляют, как это случалось раньше, но мириться с таким финалом все-таки не собирался и готовился дать им хоть какой-то отпор. Не я ли в свое время одержал дюжину побед на ринге?!
Жан всегда твердил мне, что реальный бой на выживание не имеет никаких правил, кроме одного – только победитель останется в живых. А это значит, что для достижения цели любые средства хороши. Но как возможно взять верх над тремя элитными бойцами спецназа ГРУ мне, давным-давно забывшему запах армейских портянок?! Они это тоже понимали и, по всей видимости, были озабочены лишь одним: как бы не прибить меня ненароком слишком сильно. И поэтому, когда эти трое ждали от Грома сигнала к началу схватки, я начал бой раньше, и с неожиданного для моих противников маневра.
– Да достали вы меня уже – трое на одного! Идите вы все в жопу со своей операцией! – вдруг заорал я, сдирая с себя майку. – Надоело! На, держи!
И швырнул ее Жану в лицо. Последовавший сразу за майкой сокрушительный удар ногой по тестикулам буквально снес оторопевшего спецназовца с ног. Я не ожидал, что он упадет, что такое вообще может случиться, но и Гром с Лешим тоже не ожидали такого. Оставив валяющегося Жана между собой и Громом, я вихрем налетел на Лешего, но отнюдь не с ожидаемой для профи серией отработанных раньше ударов. Я просто влупил ему по морде со всей безграничной дури – правой! левой! – как обыкновенный рыночный драчун. И сразу же упал. Упал сам, не ожидая контратаки противника. И вовремя! Потому что на меня, как оказалось, тараном несся Гром. Заместитель командира группы элитного спецназа со всего маху споткнулся об меня и влепился животом в голову наклонившегося вперед Лешего. Оба спецназовца повалились.
Я, не вставая, скукожился на земле в позе зародыша и по-бабьи завизжал:
– Ой, простите, дяденьки! Не бейте! Я не нарочно!
В следующий момент громоподобный хохот заставил вздрогнуть верхушки деревьев, аккуратным армейским строем росших по краю вдоль спортплощадки. Я снял руку с лица, обернулся на смех и не поверил своим глазам: это ржал Медведь.
Глава 7. Генерал Заяров
Генерал, по обыкновению, смеялся беззвучно. Подполковник Ярмуратий, прищурившись, наблюдал за реакцией Заярова.
– Что, так и закричал – «простите дяденьки»? – Аккуратно, самым кончиком носового платка, генерал вытер выступившие слезы. – Вот вам и краевед… Трех твоих волкодавов как щенков раскидал.
– Капитан Карандыш ему подыграл.
– Это сам Карандыш говорит?
– Он ничего не говорит. В санчасти отлеживается. Неплохо ему Край приложил…
– Жить будет?
– И не такие удары держал.
– Значит, это ваше предположение, что Жан подставился?
– Так точно.
Генерал покачал головой. Лицо его стало сосредоточенно-серьезным.
– Нет, Медведь, я думаю, что Жан пропустил этот удар не нарочно. Я просмотрел видеозапись инцидента на спортивной площадке. Вы обратили внимание, с какой скоростью действовал Муртазин? Я скину вам видеофайл, полюбопытствуйте. Полагаю, смешное в этой ситуации вытеснило в вас способность бесстрастно анализировать произошедшее на ваших глазах и констатировать факт беспрецедентной скорости передвижения бойца. Да и сила, с которой он наносил удары, на мой взгляд, превышает возможности человека его конституции. Муртазин сам не знает, на что он способен. У меня возникло чувство, что он действовал в состоянии боевого транса.
– Невозможно, – возразил Ярмуратий. – В такое состояние можно войти только после многолетней упорной тренировки, под руководством опытнейшего учителя. По имеющейся у нас информации, Муртазин такую подготовку не проходил. Он посещал секцию айкидо. Его сенсей Виталий Ким, тренер не шибко высокого уровня. Поэтому я не согласен, Андрей Борисович, что Муртазин такой уж супер боец-берсеркер. Все произошло быстро, это да. Но у него не было времени войти в состояние боевого транса. И что он делает в финале? – падает на землю и орет всякую чушь, как шпана базарная… Боевой транс?! Простите, но это бред.
Подполковник покачал головой, как бы подтверждая категоричность своих слов. Генерал поднялся с кресла и, подойдя к сейфу, взял с полки съемный диск.
– Дайте свой планшет, Сергей Сергеевич.
Вставив флешку в гнездо, Заяров нашел нужные файлы.
– Во-первых, скину вам видео со спортплощадки. А во-вторых… вот, полюбопытствуйте. Два дня назад наши спецы вернулись из Булмагана. Они спускались в пещеру и сделали там интересные снимки. В частности, снимок того самого «чемодана», то есть, камня, под которым прополз Муртазин после нескольких суток блужданий под землей. Вот он, этот камень. Обратите внимание на то, через какой промежуток между каменной глыбой и землей прополз Муртазин, когда услышал голос старика Радимича. Они там для сравнения положили спичечный коробок.
Он протянул планшет. Ярмуратий взглянул на снимок.
– Не может быть… Сколько же это в сантиметрах?
– Двенадцать сантиметров восемь миллиметров в высоту и двадцать семь сантиметров два миллиметра в ширину.
– Это означает, что Муртазин соврал и под камнем он не проползал.
– Я тоже так подумал. Но спецы утверждают, что взяли анализ – соскобы с поверхности камня и образцы земли, проверили и измерили каждый миллиметр. Экспертиза выявила микрочастицы термобелья, которое было на нем, эпителия и крови фигуранта. При чем, частицы расположены именно таким образом, что рассказ Муртазина подтверждается на сто процентов.
– А если предположить, что после того, как Муртазин прополз под камнем, тот стронулся с места и впоследствии постепенно сполз пониже?
– Нет, подполковник, этот вариант тоже проверен, «чемодан» абсолютно статичен. Но и это еще не все. Существует третье непонятное обстоятельство: вы слышали рассказ о скитаниях под землей в исполнении самого Муртазина в записи. Обратили внимание на то, что он вышел из пещеры за две недели до нашего с ним контакта? Проверка показала, что он действительно отсутствовал где-то.
– Какое это имеет значение, товарищ генерал?
– Подполковник, вы видели на нем хотя бы одну заживающую царапинку, свежий шрам, хоть пятнышко, наконец? Нет? Вот и я не видел. Во время процедуры медосмотра он был чист, как поцелуй ребенка, простите за цитату. То есть, истощенный, обессиленный человек вылезает из-под земли весь исполосованный глубокими царапинами, покрытый ссадинами и синяками, а через каких-нибудь две недели на нем ни следа!
– А с его домохозяином кто-нибудь говорил? Он подтвердил, что Муртазин был в пещерах?
– Радимича не нашли – старик уехал куда-то, не предупредив соседей. Родных у него нет, круг общения, насколько удалось выяснить, ограничен Муртазиным.
Ярмуратий молча переваривал услышанное. Потом, поразмыслив, задумчиво произнес:
– Сказки венского леса. Не мутант же он, в конце концов…
Заяров устало вздохнул и потер виски.
– Скажите еще, что он инопланетянин.
– А кто еще может пролезть сквозь игольное ушко? – Спецназовец криво усмехнулся. – А что если спросить самого Муртазина, напрямую поинтересоваться откуда у него эти… экстраординарные способности?
Генерал поджал губы, задумчиво побарабанил пальцами по столешнице.
– Когда сороконожку спросили о том, с какой ноги она начинает идти, она разучилась ходить.
– Гм… Думаете, что он сам не догадывается о своей исключительности?
– Что мы в точности можем знать? Ничего. Только предполагать. А предположения, не основанные на арифметически выверенных доказательствах, сродни гаданию на кофейной гуще. – Заяров улыбнулся. – Вы имеете склонность гадать, Сергей Сергеевич? Я так не думаю. Давайте собирать факты, а уж потом делать выводы. Кстати, была проведена генетическая экспертиза фигуранта. Не до фантастики нам, Медведь. Медики ясно высказались – Муртазин идентичен среднестатистическому Homo Sapiens. Я озвучил все это не для того, чтобы вы сомневались в Тимуре. Просто, возьмите на заметку сказанное, присматривайтесь к нему в процессе работы. Парень он, в общем-то, неплохой.
– Только очень не простой… Никто не говорит, что он плох. Коммуникабелен, к тренировкам относится с похвальным рвением, нареканий ни от бойцов, ни от меня не получал… Разве что, вызывает сомнение его способность работать в команде – он законченный индивидуалист.
– Это было понятно с самого начала нашего знакомства с ним. Вы ознакамливались с его досье. – Заяров встал, подошел к окну и отдернул штору. Ярмуратий вдруг почувствовал в словах генерала печальные нотки. – Ничего, в процессе работы пообтешется. Смотри, Медведь, рассвет сегодня какой красивый…
– Красный.
– Да, красный… Как там, у… не помню автора:…И кровавились свежим алым неоном осколки вселенной: рассвет истреблял ночи аспидную тьму. М-да. – Андрей Борисович помолчал, продолжая смотреть в окно. Потом ввернулся на место у стола. Лицо его вновь стало бесстрастным. – Кстати, о работе. Судя по подготовительному процессу, мы не выходим за рамки заданного сценария действий. Кульминация близка.
– Вы думаете, Муртазин готов?
– Ничего я не думаю, Сергей Сергеевич. И вам не советую слишком увлекаться этим процессом. Иногда от, казалось бы, незначительной мысли… рождается значительная проблема.
– Потянуло на философию, товарищ генерал? Понимаю… Инициатива трахает инициатора.
– На пенсию меня потянуло, товарищ полковник. – Медведь удивленно взглянул на Андрея Борисовича. Тот улыбнулся. – Да-да, я не оговорился, именно полковник. Поздравляю с присвоением очередного звания.
Ярмуратий встал, хрипловато отчеканил:
– Служу Российской Федерации.
Заяров тоже встал, крепко пожал спецназовцу руку.
– Муртазину объявите, что ему присвоено воинское звание старший лейтенант.
– Из старшин сразу в старлеи? – полковник покачал головой. – Лихо взялись.
Генерал возразил:
– Группа целиком состоит из офицеров спецназа ГРУ. Неловко как-то, если в ваши ряды затешется простой старшина, Сергей Сергеевич. Опять же, стимул для Края неплохой. Так что, можете объявить своим о вашем повышении в звании. Разрешаю сегодня группе отдохнуть, свозите бойцов на рыбалку. Снасти имеете? Если нет, у меня в машине все приготовлено, отправь кого-нибудь к моему водителю. И пусть не вздумают глушить рыбу гранатами! Знаю твоего Жана…
– Экологию чтим. А вы, товарищ генерал?
– Тоже чту.
– Нет, я о личном присутствии на рыбалке.
– Без меня, Сергей Сергеевич. Через час улетаю. Вызывает…
Офицеры синхронно посмотрели на портрет Президента.
– Разрешите идти, товарищ генерал?
– Погодите… – Заяров снова открыл сейф и достал из него сверток. – Ты книги читаешь?
Полковник пожал плечами.
– Не до книг мне, товарищ генерал. Раньше увлекался. Полагаю, нормативный список литературы, обязательный для общего образования усвоил, даже с гаком.
– А я до сих пор стишки почитываю, есть такой грешок… Вот, почитай-ка. – Генерал вручил ему сверток. – Не бойся, не стихи. Но жанр, в котором она написана, для нас, реалистов и прагматиков, необычен. Однако, операция, в которой мы с тобой сейчас задействованы, тоже неординарная. Почитай, очень советую. Начнешь кое-что понимать во всей этой ситуации.
…Вернувшись к себе в комнату, Ярмуратий развернул сверток и прочитал автора и название книги:
– Айзек Азимов, «Конец вечности».
Недоуменно заломив бровь, он перелистнул несколько страниц, прочитал пару абзацев и усмехнулся. Потом достал из ящика стола газету и смастерил из нее обложку – так, чтобы никто не смог прочитать названия книги.
– Научная фантастика? Бред…
Глава 8. Край
Грянул День «Ч», и был он переполнен новостями и событиями. Сначала Медведь собственной персоной явился на подъем, чего раньше не делал. Дождавшись, когда группа построится, он объявил о своем и моем повышении в званиях. Я еле сдержался, чтобы не разинуть рот от изумления. Новоявленный полковник вперил в меня суровый взгляд.
– Что скажете, старший лейтенант Муртазин? – Строгость тона Ярмуратия была разбавлена веселыми искорками в глазах. – Или вам нечего сказать?
– Простите, товарищ полковник, но из меня старший лейтенант ГРУ, как… из задницы наковальня.
Спецназовцы заржали. Кроме Медведя, разумеется.
– Вы должны были сказать в ответ на сообщение о присвоении звания «Служу России!», боец. – В его взгляде читался укор, а в голосе прозвучали воспитательные нотки. – А вы позволяете себе произносить скабрезные метафоры…
– Товарищ полковник, – как всегда вмешался Жан. – Предлагаю поменять ему позывной в соответствии с метафорой, только без наковальни. А что? Сам сказал…
Не знаю, как другие, но я больше обрадовался следующему сообщению командира – о рыбалке. Хоть на денек забыть о тридцатикилометровых кроссах с полной выкладкой, мордобое на татами, запахе пороха на стрельбище. По указанию полковника я ринулся в гараж, чтобы забрать у молчаливого водителя генерала Заярова рыболовные снасти. Убегая, успел услышать спор Жана с Лешим о правильной рецептуре маринада для шашлыка.