Мама для подкидыша
За неделю я так ничего и не добился от нее. Даже на свидание зараза никак не соглашалась. Правда, пару раз на обед я всё же смог ее заманить, но это всё не то. Мне хотелось большего. Хотелось понять и разгадать эту загадку! Должна же быть причина тому, что молодая женщина ведет себя как затворница? Она даже не улыбается, не говоря уже о том, чтобы радоваться хоть чему-то.
Неужели это из-за потери мужа? Так его любила, что не может забыть?
Хади
– Мама, я не пойду! – хмурюсь я, когда мама начинает настаивать на том, что мы должны пойти на свадьбу дальнего родственника. Я уже устала говорить ей, что мне это неинтересно. Обычно они ходили на подобные мероприятия вместе с моей сестрой Маликой, но, так как она подхватила простуду от Мурада, мама настаивала, чтобы с ней пошла я.
– Не могу же я пойти одна! Алия сидит с Мурадом и детьми, Малика болеет. А не пойти будет невежливо!
– Мама… – стону я.
– Обещаю, что мы ненадолго! Посидим пару часов, поздравим молодых, и домой. Ну же, Хади. Давай, дорогая, одевайся. Я понимаю, что у тебя выходной, ты устала, но нельзя же всё время сидеть дома! Как раз выгуляешь свое платье. И нанеси макияж, пожалуйста, поярче, – просит она меня, а я, поняв, что битва проиграна, иду в душ.
Неделя была убойной, так что я действительно рассчитывала поспать в субботу подольше. Мурад всё еще не пришел в себя, хотя ему и было значительно лучше. Еще и Малика от него заразилась.
– Ну, хоть от Дударова отдохну, – вздыхаю я, включая воду в душе.
Этот бабник просто вздохнуть мне не давал, находя разные поводы, чтобы явиться ко мне в кабинет. Гад пользовался отсутствием Мурада по полной! Хорошо еще, что не переходил границы. Хотя наглые глаза этого типа говорили куда ярче слов. Мне даже жалко тех девушек, что попадали под очарование его харизмы. Хорошо, что у меня иммунитет к мужским чарам. И ни один мужчина больше не сможет завлечь меня в свои сети.
***
– Невеста такая красивая! – восторгается мама, когда мы отходим в сторону, сделав парочку снимков.
– Да, очень красивая, – соглашаюсь я, с содроганием вспоминая собственную свадьбу. Именно поэтому я и не люблю ходить на свадьбы. В голове, словно в калейдоскопе, всплывают моменты собственной, что мне совершенно не нравится! Все те глупые мечты и надежды, что были во мне, и которые разбились.
– Дочка, ну почему ты такая грустная? Улыбнись хоть! Ты сегодня такая хорошенькая в этом платье! – старается расшевелить и подбодрить меня мама.
– Мама… – вздыхаю я, присаживаясь за столик, к которому нас проводили. Я знала, к чему она ведет. Мама никак не могла понять моего желания быть одной. Она всё надеялась, что я кому-то понравлюсь и она сможет выдать меня замуж. Тем более приписывала себе заслугу по сводничеству, благодаря которому мой брат женился на Алии. Мол, если бы не она, он бы так и сопротивлялся браку.
Бедная, не понимала, что дело вовсе не в том, что я горевала по Азиму. Я ведь никогда не говорила ей о том, что мне пришлось пережить по вине этого чудовища! Только Мурад знал правду…
– Добрый вечер! – отвлек меня знакомый голос, и я в полном шоке уставилась в льдистые глаза Шамиля Дударова.
А он что тут делает?!
Шамиль
– Это моя мама, – не обращая внимания на явное недовольство своим присутствием, говорю я. Моя строптивенькая красотка явно не ожидала, что увидит меня в свой выходной. Наверное, хотела отдохнуть от моего общества.
Я, честно говоря, тоже не ожидал встретить ее на этой свадьбе. Даже не сразу узнал ее в этом праздничном наряде. Привык видеть ее в строгих офисных образах, а тут платье. Подумал, что обознался, но, приглядевшись, понял, что нет. Она. Сияет ярче всех в этом зале, но личико, как всегда, грустное. Ей бы улыбнуться, а не быть серой тучкой.
– Присаживайтесь, пожалуйста, – предлагает моей маме мама моей Красоточки.
– Ну вот ты и нашла компанию, – улыбаюсь я. – Я пойду на мужскую половину, позвони, когда заскучаешь, поедем домой, – говорю я маме, помогая сесть. Киваю женщинам и с сожалением иду в сторону мужчин. Жаль, нельзя остаться и насладиться видом своей тучки.
Это серое платье невероятно ей шло, как и распущенные волосы, уложенные волнами. Черт! Да я с трудом сдерживал желание обернуться и полюбоваться ею еще раз! Со мной явно творилась какая-то чертовщина!
***
Просидев час как на иголках, я решился на хитрость. Поднялся на второй этаж, где не было гостей, и как одержимый начал наблюдать оттуда за Хади. Даже сделал пару снимков. А также с удивлением обнаружил, что моя вечно замкнутая и нелюдимая мама наслаждается вечером! Она разговаривала и даже улыбалась чему-то сказанному моей Красоточкой! Неужто не я один попал под влияние ее чар?
– И куда она? – бормочу себе под нос, когда девушка встает и идет по направлению к выходу. Быстро спускаюсь по лестнице и иду в ту же сторону. Нельзя упускать шанс перекинуться с ней хотя бы парой слов и разглядеть эту красоту поближе.
Хади
– Я, кажется, забыла свои лекарства в машине, – говорит мама с извиняющейся улыбкой, когда я напоминаю ей о том, что ей пора их принять.
– Ничего, я схожу, – встаю я и иду в сторону лифта. Свадьбу отмечают в одном из роскошных ресторанов, расположенном на вершине высотки, так что мне предстоит спуститься на паркинг. Нажимаю нужную мне кнопку и открываю свой клатч, чтобы достать ключи.
– Далеко собралась? – буквально влетает в почти закрывшиеся двери Дударов, шокируя меня своим появлением.
– По делам! – недовольно хмурюсь я. – А ты куда?
– Решил поздороваться, – ухмыляется гад.
– Мы уже здоровались! Останови лифт и выйди! – требую я, уже чувствуя, как задыхаюсь от его близости. Чертова паника готова взять меня в свои сети, я невольно группируюсь, прижимая клатч к груди.
– Ты чего? – хмурится мужчина. – Не заболела? Побледнела вся… – не понимая, что сам же и является причиной моей бледности, делает он шаг вперед.
– Не… Боже! – пугаюсь я, когда кабина лифта неожиданно издает скрип и, дернувшись, останавливается. Табло гаснет, как и свет. – Что ты сделал?! – кричу я в панике, сжимаясь.
– Что я…? Господи, успокойся, Хади! Ничего я не делал! Что за глупости приходят тебе в голову?! – искренне возмущается он, но я настолько напугана, что не могу расслышать нотки искренности, звучавшие в его голосе.
Ноги подкашиваются, и я просто оседаю на пол, дрожа как осиновый лист и задыхаясь. Жмусь к стенке, надеясь слиться с ней и сделаться невидимой.
– Хади? Черт! – рыкает Дударов, включая свет от своего телефона. – Да что с тобой? Ты что, боишься замкнутых пространств? – присаживается он передо мной на корточки, но, к счастью, не трогает.
Я как могу уговариваю себя не плакать. Это несложно, ведь Азим не любил слез, и сдерживать их я давно научилась.
– Пожалуйста, сделай что-нибудь! – молю я Дударова, зажмуриваясь и пытаясь представить, что не заперта в маленьком пространстве наедине с мужчиной.
– Тебе нечего бояться, Красоточка, должно быть, свет вырубился, сейчас включат генератор, и лифт поедет. Слышишь меня? – успокаивающе шепчет мужчина, но я лишь обнимаю свои колени и утыкаюсь я них. Так можно представить, что я в домике. Вне досягаемости от него. И ничего плохого не случится. Главное – не думать о прошлом. Не вспоминать. Не давать Азиму пробраться в мою голову.
«– Где ты прячешься тварь?!… Знаешь, что виновата, вот и скрылась с глаз?!»
– Хади! Дыши! – выдергивает меня настойчивый голос из прорвавшихся кошмаров. – Эй! Смотри на меня!
– Не… Не трогай! – поняв, что он за затылок поднял мою голову с колен, дергаюсь я в ужасе.
– Хорошо, я не трогаю. Смотри на меня, ладно? Дыши и считай до десяти. Успокойся. Всё хорошо. Я с тобой, – начинает он говорить почти нежно, действительно отвлекая меня звучанием своего голоса.
Я же вдруг залипаю на его глазах, кажущихся нереальными в свете фонарика. Удивленно моргаю, понимая, что он в самом деле ничего не делает. Наоборот, успокаивает как может, пытаясь помочь. Когда почти возвращаю самообладание, мне становится ужасно стыдно за свое дикое поведение. Веду себя как напуганное животное! Снова становлюсь той жалкой пугливой Хади, скрывающей то, что творится за закрытыми дверями ее дома!
– Прости… – шепчу я пересохшими губами.
– Ну что за глупости? Ты знаешь, сколько людей страдает клаустрофобией? Зачем извиняешься за то, что тебе неподконтрольно? – всё тем же тоном успокаивающего папы шепчет он. – Хорошо, что я заметил и пошел за тобой. Не представляю, что было бы, окажись ты заперта тут одна.
Да, действительно. Одной было бы еще страшнее, чем с Дударовым, хотя изначально я испугалась именно его, а не темноты.
– А вот и свет! – встает Шамиль, и я следую его примеру, аккуратно отряхивая свое платье. Лифт, к счастью, сразу реагирует, когда Дударов нажимает на нижний этаж где расположена парковка. Я практически успокаиваюсь, хотя сердце всё еще бьется в ускоренном темпе.
– Так куда ты все-таки шла? – окидывает меня мужчина внимательным взглядом, под которым я тушуюсь.
– Мама забыла свои лекарства в машине, – объясняю я.
– Тогда давай заберем их и вернемся в зал, – лишь говорит он, давая мне первой выйти из лифта. На этот раз я уже не возражаю против его присутствия. Мне кажется верхом грубости требовать его уйти сразу после того, как он помог мне пережить истерику и страх.
– Как там Мурад? – вежливо интересуется он, когда я открываю машину и нахожу на переднем сиденье небольшой пакетик с мамиными лекарствами.
– Уже значительно лучше. Думаю, в понедельник выйдет на работу, – беря бумажную салфетку и заворачивая в нее три разные таблетки, чтобы не тащить с собой блистеры, отвечаю я, безмерно радуясь, что Дударов придерживается вежливой светской беседы.
– Это хорошо.
– Да, – закрываю я дверь и жму на кнопку блокировки машины. Брат недавно мне ее купил. Сначала Мурад позволял мне лишь иногда ездить на своей, прося пользоваться машиной с водителем. Но Алия каким-то образом смогла уговорить его позволить мне ездить самой.
– Почему я тебе не нравлюсь? – неожиданно делает он шаг ко мне, отчего я тут же прижимаюсь к машине.
– Что за разговор? – не хочу я такой откровенности. Только обрадовалась, что с Дударовым не возникнет проблем, и на тебе! Почему этот мужчина такой невыносимый?!
– Так почему? – не отступает он. Хмурится и смотрит так пристально, что волна непонятных мурашек тут же пробегает по телу.
– Мне никто не нравится! – злюсь я.
– Это не ответ.
– Другого у меня нет! Я тебе уже всё сказала! Хватит преследовать меня, от меня ты ничего не получишь!
– Это из-за твоего покойного мужа? Хранишь ему верность? – делает еще один шаг ко мне Дударов.
– Не подходи. Хватит, Шамиль. Достаточно. Ты переходишь всякие границы. Если женщина говорит нет – это нет. В моем случае уж точно! Я уже говорила тебе, что не лукавлю, – пыталась я донести до этого непонятливого мужчины, но выражение его лица говорило о том, что я бьюсь в закрытую дверь.
Глава 5
Шамиль
Что-то тут было не так. Не знаю, что именно, но еще в лифте почувствовал. Словно что-то сдерживало Хади. На миг мне показалось, что она тоже чувствует то же притяжение, что и я, но девушка, как всегда, поспешила вернуть меня с небес на землю.
Мне категорически не нравилось происходящее, но я уже не мог остановиться. В тот момент, когда погас свет и эта всегда, казалось бы, стойкая женщина превратилась в напуганную маленькую девочку, что-то дрогнуло внутри меня. Я отбросил все свои планы на соблазнение и успокоил ее.
– Мне кажется, ты врешь самой себе, – останавливаюсь я напротив нее, не касаюсь, нет, но между нами так мало места, что стоит мне лишь покачнуться, и я сольюсь с ее телом в единое целое.
Кто бы знал, как велик соблазн так и сделать. Смять ее непокорный рот в поцелуе и сделать так, чтобы ее нет превратилось в да. Я мог бы это сделать. Мог бы разбудить ее чувственность и заставить пасть под чарами страсти и желания, но… Этот чертов страх, что плескался на дне ее ореховых глаз, останавливал меня, не давая двинуться дальше.
– Я не хочу больше с тобой разговаривать. Только подумала, что ты не так плох, как кажется, но ты опять за свое! – плотно сжимает она губы. Такие соблазнительные губки, тронутые розовой помадой… – Как я и сказала, в понедельник Мурад выходит на работу, впредь решай все свои вопросы с ним! – фырчит она и удивляет меня тем, что просто берет и отталкивает меня, после чего уверенным шагом идет к лифту, чтобы скрыться в нем от меня.
Но от самой себя не сбежишь, Красоточка. Хочешь ты того или нет, но я разбужу в тебе страсть.
***
– Мама и сестра твоего партнера очень милые, – говорит мама по пути домой.
– Да? – с удивлением кошусь я на нее. Странно, что она столько просидела на банкете. Я-то думал, попросится домой намного раньше. Теперь, кажется, понятно, почему продержалась почти два часа. Видимо, компания Хади и ее мамы пришлась ей по душе.
– Да. Очень милая женщина, а дочка такая хорошенькая и скромная. Жаль, что вдова. Ни детей, ни мужа в таком возрасте…
Почему-то слова мамы царапнули меня. Сама мысль о том, что у моей строптивенькой мог быть муж, а уж тем более дети, была… Неприятной.
– Несчастья случаются, – неопределенно отвечаю ей я, пытаясь не выдать истинных чувств.
– Да, действительно несчастье. Иногда я думаю, что без машин всем жилось бы лучше. Столько жизней уносят автомобильные аварии…
– А о чем вы говорили? – прерываю я ее, видя, что она готова снова окунуться в хандру, вспомнив об аварии, унесшей жизни наших близких.
– Да обо всем понемногу. Альбина занимается благотворительностью, вот думаю присоединиться к ней в пятницу. Будем готовить и раздавать еду бедным.
– Ты же не будешь готовить сама? – хмурюсь я.
– Я же для нас готовлю…
– Готовить для нас – это одно. Я найму тебе помощника, будешь просто раздавать указания. И не спорь! – видя, что она готова возразить, прошу я твердо. – С твоим здоровьем нагрузки вредны. Или забыла, что сказал врач?
– Хорошо, сынок, только не волнуйся. Сделаю, как ты скажешь, – радует она меня согласием.
Дальнейший путь проходит в тишине, и мне удается подумать о том, как именно я буду завоевывать свою Красоточку с ореховыми глазками.
***
В понедельник понял, что всё не так просто, как я себе представлял. Хади решительно меня избегала. Как ни пытался, я так и не смог с ней пересечься за день. Ведь Мурад вернулся, и у меня больше не было предлогов обращаться к ней.
Мы с Хамзатовым всю вторую половину дня провели в переговорах. Мои ребята, приехавшие из столицы, уже начали работать над котлованом, пока мы решали вопросы, связанные с мэрией. На выданных нам бумагах оказалась ошибка, из-за чего нам пришлось изрядно побегать, пока Мурад не подключил знакомого.
– Вот и пытайся работать после такого честно! – ворчал мой партнер, уже под вечер высаживая меня у офиса, где всё еще стояла моя припаркованная с утра машина. – Я домой. Обещал жене приехать пораньше, Алия всё еще волнуется, что я не до конца поправился, – с непонятной мне нежностью говорит на прощание Мурад.
Его одухотворенный взгляд почему-то заставил меня задуматься. До сих пор не верилось, что такой любитель женщин, как Хамзатов, остановился на одной, и вполне этим доволен. Да что там доволен! Он просто светится от счастья. И ведь женат уже больше года.
Покачав головой, направляюсь к своей машине, но тут замечаю мерс Хади. Неужели всё еще не уехала?
Хади
– Зина, можешь идти, я почти закончила и тоже скоро пойду, – выхожу я из своего кабинета, чтобы отпустить секретаршу.
Зная, что Мурад уехал с Дударовым, я спокойно погрузилась в дела и даже не заметила, как рабочий день подошел к концу!
Зина, поблагодарив меня, тут же уходит, а я, вернувшись в кабинет, с тоской смотрю на стоящий в кабинете диванчик. Спина ужасно затекла, но мне так не хочется оставлять недоделанной работу…
– Прилягу на пять минут, – решаю я, скидывая туфли и сворачиваясь на боку. Диван у меня что надо. Удобный и не кожаный, как обычно принято в офисах. – Я просто на пару минуток прикрою глаза…
Некоторое время я действительно лежу в полудреме, думая о разных мелочах. Прокручиваю в голове вчерашний выходной. Как весело нам было с детьми. Как наш Пухляшик развлекал нас новыми словами.
– Просто спящая красавица… – услышала я словно издалека, но не придала этому значения, слишком сладок был мой сон. А потом что-то коснулось моих губ, и я с ужасом распахнула глаза.
Взвизгнув, я оттолкнула Дударова, склонившегося надо мной. К счастью, он коснулся моих губ пальцем, а не губами, как я изначально подумала. Но это всё равно было неприемлемо!
– Что ты себе позволяешь?! – учащенно дыша, села я на диване, разглядывая упавшего на свой зад партнера брата. – Я разве не просила оставить меня в покое?! В чем, черт возьми, твоя проблема?!
– Я не хотел тебя пугать, – ворчит он, вставая. – И почему ты лежишь тут, вся такая красивая, даже не заперев дверь?! Кто угодно мог войти! Офис пуст, людей нет, а ты…
– Значит, это я виновата, что ты ведешь себя как маньяк?! – вскакиваю я с места и надеваю свои туфли.
– Как маньяк? – приподнимает нахал брови.
– А как же еще? Я разве давала разрешение входить? А раз вошел и увидел, что я в таком положении, вышел бы обратно! Но не-е-ет, тебе же обязательно надо воспользоваться случаем…
– Когда это я пользовался случаем? – вмиг меняется его настроение. Я вижу это по потемневшему взгляду его голубых глаз, которые словно заволокло тучами.
Отхожу к своему столу, но Шамиль идет следом, наступая на меня.
– Знаешь, что значит воспользоваться случаем? – останавливается он прямо напротив меня, когда я упираюсь ягодицами в свой рабочий стол.
– Не подходи… – шепчу я, уже зная, что будет.
В глазах Дударова такие черти, что фиг ты его остановишь.
Он просто берет и молча сокращает оставшееся между нами расстояние и накрывает мои губы своими.
Это не первый мой поцелуй, и он не должен так уж меня шокировать, но шокирует. Наверное, потому, что я ожидаю атаки. Чего-то грязного, с языком и лапаньем частей моего тела, но этого всего не происходит.
Шамиль на удивление нежен и просто прижимается к моим губам своими, словно пробует их на вкус. И руки его вовсе не стремятся меня смять. Они нежно обхватывают меня за шею, гладя подушечками больших пальцев чувствительную к чужим прикосновениям кожу.
Странно, но я паникую далеко не сразу. Сначала я просто застываю словно загипнотизированная. Даже успеваю распробовать его поцелуй. Но потом в мозгу словно что-то щелкает, и холодный озноб пробирает всё мое тело, топя его в волне паники и страха.
Отталкиваю его так резко, что он отшатывается скорее от неожиданности, чем от силы моего рывка. В самом деле, ну куда мне против такого мужика? По сравнению с ним я просто мышка. Уступаю по всем параметрам. Мне бы в жизни его не сдвинуть, не отступи он сам или не используй я момент неожиданности.
– Ты что себе позволяешь?! – рычу я, пытаясь скрыть страх, вызванный его прикосновением. – Я тебе не гулящая девка, которую ты можешь так трогать! Сейчас же убирайся отсюда!
– Хади… – наступает он снова на меня, но я безапелляционно указываю на дверь:
– Вон!
Шамиль
Слишком ошеломленный случившимся, я молча киваю и выхожу за дверь, на которую она мне указывает.
В жизни бы не подумал, что простое прикосновение губ может так торкнуть! Меня аж трясет от силы обрушившегося желания. Понимаю, что, если не возьму себя в руки, просто ворвусь обратно в ее кабинет и разложу ее на столе. И будет это далеко не по обоюдному желанию, судя по той злости и обиде, что плескалась на дне столь милых мне ореховых глаз.
– Надо остыть! – говорю самому себе и сажусь в кресло ее секретаря в приемной. – Зачем поцеловал? – спрашиваю в пустоту, до сих пор чувствуя на губах ее карамельный вкус. Такой сладости я в жизни не пробовал. Эти пухлые губки давно взывали к себе, и сегодня после ее очередной тирады я просто не выдержал, ведь и так с трудом держался!
Сначала я даже подумал было, что она ответит. Что ей тоже понравилось. Но мой маленький ежик опять выпустил свои иголочки.
– Ты всё еще здесь?! – раздается возмущенный голос, и я поднимаю взгляд на одетую в свое пальто и сапоги девушку. Видимо, собралась уходить.
– Хади, послушай…
– Не буду я ничего слушать! И если ты еще раз ко мне обратишься, всё расскажу Мураду! – шипит она, пулей вылетая из приемной.
Я спешу за ней следом, но чертовка ловко запрыгивает в лифт и, прежде чем я успеваю ее догнать, закрывает двери прямо у меня перед носом.
Решаю воспользоваться лестницей и догоняю ее у главного выхода.
– Да стой ты! – кричу ей, когда она слетает с лестницы и спешит на парковку. – Хади!
– Ой! – неловко поскальзывается она на льду и падает, отчего я зло чертыхаюсь, боясь того, что она ушиблась.
– Черт! Вот ведь упрямая ведьма! – в сердцах бросаю я и поднимаю ее на ноги, с облегчением понимая, что она цела.
– Не трогай меня, сколько раз повторять?! – возмущается она, делая шаг назад и снова чуть не падая.
– Не трогать? Чтобы ты снова растянулась на земле и на этот раз сломала себе шею? – зло цежу сквозь зубы. Взрослая женщина, а ведет себя…
– А тебе-то что? Почему ты вообще… Что это? – начав вываливать на меня очередной поток возмущения, неожиданно останавливается она.
– О чем ты? Хватит пытаться меня отвлечь, сегодня тебе придется… – стараюсь я добиться от нее признания того, что и ей понравился наш поцелуй, как вдруг тоже слышу какой-то странный писк на пустынной парковке. – Что за черт? – начинаю оглядываться, не понимая, откуда он доносится.
– Может, кошка? – достает Хади свой телефон и, включив фонарик, начинает светить им в сторону раздавшегося писка.
– Не похоже…
– Й-и-и-и…
– Это ведь не…
– …ребенок? – заканчиваю я ошеломленно за нее. Откуда ему тут взяться?
– О господи, там мусорные баки! – с ужасом говорит девушка и скользя, но не обращая на это внимания, бежит в сторону баков.
– Черт, Хади! – догоняю ее и со страхом, несвойственным мне, по очереди открываю крышки стоящих около стены баков.
Хади ахает и опускает руку с телефоном, когда видит маленький сверток на груде мусора.
Ребенок.
В голове проносится тысяча мыслей, но самая главная из них, жив ли он?
– Держи телефон, я его достану, – пытаясь справиться с первоначальным шоком, прошу я девушку.
Протягиваю руки и аккуратно беру ребенка, поражаясь тому, как мало он весит. Проверяю его и с облегчением выдыхаю:
– Живой.
– Боже… – всхлипывает Хади, пошатываясь.
– Надо срочно ехать в больницу. Сможешь сесть за руль? – спрашиваю ее, направляясь к своей машине.
– Д-да, – кивает она, пытаясь взять себя в руки и собраться.
– Он весь ледяной, думаю, пролежал там не меньше часа, – трогаю я лоб ребенка. – Поедем на моей, возьми ключи из кармана, – прошу ее, когда мы достигаем машины, и она сразу же слушается, скользя рукой в карман моей куртки.
Хади нажимает на кнопку разблокировки дверей и открывает для меня переднюю дверь машины.
– Держи, укутай его в шарф, – снимает она с головы теплый шарф и протягивает мне. – Сейчас, маленький, – дрожащим голосом шепчет она и помогает мне укутать ребенка. – Надеюсь, нас не остановят, – с волнением заводит она машину.
– Если и остановят, объясним ситуацию, нам сейчас не до соблюдения правил, – говорю я, включая печку.
– Почему он такой тихий? Он ведь пищал! А сейчас словно и не дышит! – выезжая на трассу, паникует Хади, всматриваясь в лицо лежащего в моих руках ребенка.
Глаза закрыты, лицо синюшное…
– Господи, он… – всхлипывает она, и я вижу, как ее глаза наполняются слезами.
– Он живой, – обрываю я ее. – Следи за дорогой. Чем быстрее мы доедем, тем быстрее ему окажут помощь.
– Мы доедем, обязательно доедем…
– Хади, успокойся! Он дышит, и, как только мы доставим его в больницу, всё будет хорошо, – уверенно говорю я, пытаясь не выдать собственного беспокойства, ведь ребенок действительно не реагирует. Скорее всего, отключился.
Сердце колет от воспоминаний о племяннике, ведь я с тех пор и не держал больше детей на руках. Молюсь богу, чтобы дал этой невинной душе выжить, и прижимаю сверток к себе, надеясь согреть его в своих объятиях.
Хади
Стоит нам прибыть в больницу, мы с Дударовым тут же мчимся в здание и требуем немедленного осмотра. К счастью, ребенка тут же забирает дежурный врач и велит нам ждать в приемной.
– Я с ума сойду от этого ожидания! – стону я спустя двадцать минут.
Шамиль, меряющий приемную шагами, останавливается и вздыхает. Потом садится рядом со мной, к счастью не трогая, и говорит: