Одержим тобой
– Блин, как можно променять обалденный вечер в компании голых красоток и выпивки на семейный ужин в кругу семьи? Ты не заболел, приятель? – Собеседник на том конце провода не унимался.
Не мог же я ему сказать, как сильно соскучился по родному дому. Он бы поднял меня на смех.
– Я предлагал тебе поехать, Харди. Еще не поздно: можешь приехать прямо сейчас и попытаться понять, на что я променял клуб. – Я подозревал, что Харди ничего не знает о прелестях семейных праздников и традиций. И, кроме меня, никого из близких у него не было. Я чувствовал себя немного виноватым, когда оставлял его наедине с самим собой в Рождество.
– Ты, должно быть, шутишь: променять вечер в компании Мишель ради какого-то ужина? Я еще в своем уме, приятель. Ладно, мне пора. С Рождеством, неудачник! Уверен, там нет ни одной особи женского пола, которая бы смогла снять твое напряжение. Так что удачи тебе с «этим», – заржал придурок, прежде чем бросить трубку.
В отличие от этого недоумка, я вполне могу обойтись одну ночь без секса.
Решив покурить, я направился в сторону беседки в сад – не дай бог, мама заметит! Если узнает, что я снова вспомнил об этой пагубной привычке, начнет читать нотации, будто мне все еще семнадцать, а не двадцать восемь. Сад уже погрузился в темноту, но рождественские гирлянды почему-то не горели. Должно быть, повредилась проводка. Я медленно поднимался по ступенькам беседки, когда в меня что-то врезалось. Не дав «этому» упасть, я обхватил чье-то тело руками и понял, что «это что-то» – женщина. Я уже собирался выдать какое-то язвительное замечание насчет невнимательности, когда эта особа заговорила.
– Почему так долго? Я жду уже полчаса, Джош.
Черт! Видимо, это одна из девчонок моего брата. Отец мне уже все уши прожужжал просьбами не давать Джошу деньги на карманные расходы, так как он тратит их на девушек определенного поведения. Я, конечно, понимаю братца: сам в его возрасте был таким – подростковые гормоны и все прочее. Но отец прав: необходимо принимать решительные меры, раз Джош уже и в дом начал тащить своих девок. Я решил пока не выдавать себя – зачем же лишаться возможности поиздеваться над молодняком, а заодно и посмотреть, как поведет себя эта девица. Она явно была недовольна, что братик заставил ее мерзнуть на улице в такую погоду. Интересно, где он собирался этим заняться? Принюхавшись, я почувствовал аромат волос девушки. Мне никогда не нравилось, как сверх всякой меры благоухали мои подружки на одну ночь. У меня возникало ощущение, что они выливают на себя духи флаконами. А эта девушка пахла потрясающе. Неосознанно я вновь вдохнул в себя воздух, пропитанный ее ароматами. Я не мог сказать точно, чем именно она пахнет, но это определенно было чем-то сладким. Меня застало врасплох внезапное желание зарыться в волосы незнакомки, снова и снова утопая в этом неповторимом аромате. Я прижал хрупкое тело ближе к своему, ожидая дальнейших действий с ее стороны.
Как только я почувствовала, что он прижал меня ближе к себе, то решилась. Я сделаю это, и будь что будет. Робко обхватив парня за шею, я приподнялась на цыпочки и, молясь, чтобы не промахнуться, коснулась в темноте его губ. И тут же отпрянула, почувствовав электрический импульс, пробежавший между нашими губами. Решив попробовать еще раз, снова коснулась его губ и почувствовала их невероятную мягкость. От него пахло сигаретами, но, как ни странно, это не оттолкнуло меня, хотя обычно я терпеть не могу этот запах. Он выдохнул мне в губы, это придало смелости, и, вспомнив наставления Джули о том, как нужно целоваться, я с трепетом дотронулась до его губ языком. До сих пор бездействующий Джош с утробным рычанием начал целовать меня в ответ, пройдясь своим языком по моим губам: он протолкнул его в мой рот, отчего у меня перехватило дыхание. Поцелуй был страстным, но в то же время нежным. Я и представить не могла, насколько приятным это может быть. Распахнув мою куртку, он запустил под нее руки и крепче притянул меня к себе за талию. Пройдясь руками по его плечам, я поняла, что он вышел без куртки. Пряжа его свитера была невероятно шелковистой на ощупь, и я продолжала поглаживать его руки от плеч до локтей и обратно. Неожиданно меня осенило – весь вечер на Джоше была зеленая рубашка: у него аллергия на шерсть, и свитера он принципиально не носит. Но эта мысль покинула меня, как только парень, запустив свою руку мне в волосы, наклонил мою голову и снова принялся целовать. Он с новой силой заставлял меня парить от наслаждения, которого я никогда прежде не испытывала. Я не могла связно соображать, плавясь под ласками его языка. Мне казалось: еще чуть-чуть, и я лишусь сознания. Как только я начала задыхаться от нехватки воздуха, он отпустил мои губы и спустился к шее, принимаясь покрывать ее беспорядочными поцелуями. По телу разлилось приятное тепло, а кожа покрылась мурашками. Могла ли я вообразить, что моя затея поцеловать Джоша может закончиться тем, чем мы занимались в темноте этой беседки? И что я захочу, чтобы эти ощущения, которые дарят его прикосновения, длились вечно? (Прим. автора: берегись своих желаний, Синди.)
Как только губы незнакомки так несмело и осторожно прикоснулись ко мне, я перестал контролировать себя. Я не мог понять своей реакции, мне снесло крышу от поцелуя неопытной девчонки. Я ошибался, когда думал, что это одна из девок моего непутевого брата. Как только я начал целовать ее, то все понял по ее реакции и попыткам отвечать мне. Совершенно точно: эта девочка, кем бы она ни была, никогда раньше не целовалась. Мне срочно необходимо притормозить, но мое тело жило собственной жизнью и не желало останавливаться. Впервые в жизни я получал от поцелуя столько удовольствия. Мне никогда особо не нравилось целоваться, и я всегда использовал поцелуи только как средство разогрева партнерши перед сексом, но почему-то с этой незнакомой девушкой, которую я даже не видел, мне хотелось целоваться, не прерываясь ни на миг. Ее губы были столь нежны, что мне хотелось поглотить их полностью. А ее вкус был просто потрясающим – примесь шоколада и клубники. Хрупкая фигурка дрожала в моих руках, что заводило меня еще больше. Запустив одну руку в ее волосы, а другой придерживая за талию, я наклонил голову девушки и со всей страстью, что кипела во мне, накинулся на ее губы. Я облизывал и кусал их, не в состоянии насытиться новыми для меня ощущениями. Почувствовав, что ей не хватает воздуха, оставил их на время и спустился к шее, вдыхая ее божественный аромат и начиная целовать шелковистую кожу. Девушка еле слышно простонала и сильнее обхватила меня за плечи. Не в силах больше терпеть, я вновь вернулся к ее губам, на этот раз целуя их медленнее, наслаждаясь каждым движением.
– Синди, ты здесь? – донесся из темноты голос моего брата. Это заставило девушку мгновенно замереть в моих объятиях.
Синди. Дочь Джека Эндерсона, лучшего друга моего отца. Черт бы меня побрал: я только что целовал четырнадцатилетнего ребенка человека, которого безгранично уважаю! О чем я вообще думал, когда набросился на незнакомую девушку, будто сто лет женщин не видел?! «А ты ее и не видел», – усмехнулся внутренний голос.
– Тебя ищет Джек, они там что-то…
Свет резко ударил по глазам, но это не помешало мне увидеть шок на лице девушки, стоящей передо мной. Он быстро сменился смущением – я наблюдал за тем, как она покрылась очаровательным нежным румянцем. Ее шоколадные глаза расширились, когда она взглянула на меня, а припухшие от наших поцелуев губы слегка приоткрылись, и мне вновь захотелось припасть к ним в поцелуе. Каштановые волосы растрепались, подчеркивая ее ангельскую красоту. Мой взгляд прошелся по ее еще не до конца сформировавшейся фигуре и остановился на груди. Через кофточку отчетливо проглядывались напряженные горошинки сосков, выступившие то ли от холода, то ли от наших недавних поцелуев. Как я надеялся – скорее от последнего. Синди была очаровательна. И в будущем станет еще прекраснее.
– Да я… я уже иду, – она пыталась взять себя в руки, но у нее это плохо получалось. Ее ручки подрагивали явно не от холода, когда она заправляла волосы за уши. Развернувшись, девушка чуть ли не бегом направилась в дом, пару раз при этом споткнувшись.
Как только я осознала случившееся, меня охватил страх. Мне с трудом удалось дойти до ванной в комнате для гостей. Посмотрев в зеркало и увидев, что стало с моими губами, я не сдержалась и заплакала. Как я могла так ошибиться и поцеловать вместо Джоша его старшего брата? И что самое ужасное – я до сих пор ощущала на губах вкус его потрясающего поцелуя. Как мне могло это понравиться? Нет, мне вовсе не хотелось целовать мистера Бейкера. Все дело в другом: я думала, что это был Джош. Да, так и есть – дело именно в этом. Если бы я только знала, кто находится в темной беседке, никогда бы не позволила ему себя целовать. Успокоившись и умывшись, я вышла из ванной и столкнулась в дверях с мистером Бейкером.
Синди убежала, а совсем не маленькая проблема в моих брюках осталась. Чертов Харди будто предвидел это. Я уже собирался войти в ванную для устранения моей проблемы, как неожиданно дверь открылась и оттуда вышла Синди. И как только я взглянул на нее, моя проблема увеличилась, что становилось уже довольно болезненным. Мой взгляд задержался на ее белоснежной шее, великолепно контрастирующей с цветом свитера. Вспомнив, как я совсем недавно целовал ее, мне нестерпимо захотелось повторить все это, но уже при свете дня. Я жаждал видеть, как мои губы коснутся ее совершенных линий. Я понимал греховность собственных желаний. Она еще совсем ребенок: ей должно быть четырнадцать, раз она младше Джоша на год. Мне – двадцать восемь лет. Черт! Если ее отец узнает, он точно посадит меня за совращение малолетних. Не то чтобы я боялся: с моими деньгами и связями можно не переживать из-за таких мелочей. Но Эндерсоны – старые друзья семьи, и мне не хотелось бы разочаровывать своего отца своим поступком. Постаравшись взять себя в руки, я решил сгладить ситуацию.
– Слушай, мне жаль. Я не знал, что это ты. Видимо, и ты тоже приняла меня за моего брата. Давай сделаем вид, будто ничего не произошло. О’кей?
Хотя мне и не было жаль, я решил: это самый лучший способ все исправить. Девушка испуганно смотрела на меня, нервно покусывая нижнюю губу. Ее взгляд метался между мной и дверью, будто она обдумывала план побега в случае моего нападения. Мне удалось сдержать смех от абсурдности этой мысли. Я никогда не принуждал женщин к сексу и, как бы сильно ни желал Синди, не собирался на нее бросаться. Но она была такой забавной, что я сделал шаг вперед, наблюдая за ее реакцией. Синди меня не разочаровала: глаза расширены, губа все еще закушена, щеки покраснели. Черт, если она не уйдет, я за себя не отвечаю!
– Я собирался в ванную, если ты не против?
Девушка встрепенулась, будто только что осознала происходящее.
– Да, конечно, извините, мистер Бейкер.
Не успел я еще что-нибудь сказать, как ее и след простыл. Да уж! Интересненькое ожидается Рождество в этом году!
Глава 5
– Продолжай. – Я снова набросился на ее губы, пытаясь как можно глубже проникнуть ей в рот своим языком, при этом дразня ее рукой. Как только я надавил сильнее на ее клитор, с губ девушки сорвался еще один глубокий грудной стон, сводящий меня с ума.
Вряд ли она понимала, что я делаю, но неосознанно отвечала мне. Я прекрасно знал о вещах, происходящих между нами: влечение было взаимным, хоть Синди и пыталась противиться этому. И речь идет не только о сиюминутной ситуации. Я чувствовал эту страсть между нами задолго до того, как переспал с ней: она вспыхнула в ту далекую ночь, когда ее губы впервые коснулись моих. Я уверен, Синди помнит то же самое. Она не отдает себе отчета в своих действиях, отталкивая меня. При этом моя жена страстно желает повторения того нашего сумасшедшего поцелуя, ведь никто не целовал ее так, как я. После того случая в темной беседке я думал, что забуду об этом нелепом эпизоде, но я не мог выбросить из своей головы ни сам поцелуй, ни ту удивительную девушку. Это было глупо: я, взрослый мужчина, потерял голову из-за школьницы, которая к тому же была без памяти влюблена в моего брата. Но самым поразительным было то, что этот самый брат совершенно не замечал ее красоты. Я много раз наблюдал, как он был с ней груб, и в такие моменты мне хотелось хорошенько его треснуть. А Синди, казалось, не обращала на это внимания. Она смотрела на него сквозь розовые очки своей детской влюбленности, чем невероятно меня бесила. Я пытался отвлечься с помощью других женщин, я даже находил таких, которые максимально напоминали бы ее, но это не работало – на их месте я видел только Синди. Дошло до того, что я не мог никого целовать: не хотелось испытывать разочарования, настигавшего меня в миг соприкосновения с чуждыми мне губами. Снова и снова целуя сотни других женщин, я лелеял надежду испытать те же ощущения, что и от поцелуя с Синди, но она угасала с каждым днем. Чуда не происходило: эти женщины не были такими, как та неискушенная девушка. Они были дешевой фальшивкой, в то время как Синди заключала в себе все сокровища мира. Их запах не заставлял меня терять голову, а касание их языками моих губ вызывало лишь отвращение, холод и безнадежность, в то время как я мог бы целовать такие вожделенные губы Синди.
Я буквально задыхался от наслаждения, которое дарил мне ее сладкий рот. Синди все еще тяжело дышала, пока моя рука хозяйничала в ее трусиках. Но я не давал ей кончить, желая, чтобы она почувствовала хотя бы сотую часть тех мучений из-за неудовлетворения, которые по ее вине в полной мере постиг я. Ее ладони отталкивали меня, в то время как бедра двигались навстречу моей руке. Девушка захныкала, когда я ввел в нее сразу два пальца и начал двигать ими, с каждым толчком ускоряя темп. Она больше не могла отвечать на поцелуй, но я не отрывал от нее своего рта, ловя губами каждый ее стон. Как только по сокращению мышц ее жаркого лона я понял, что она собирается кончить, то сразу же отпустил ее губы и убрал свою руку из ее трусиков.
Это произошло снова: я опять испытывала те чувства и ощущения, которые, думала, навсегда потеряны для меня. И, что самое ужасное, я вновь испытала их не с тем человеком. Вернее, с тем же. Пока я целовала его, мне показалось, что я вновь вернулась в ту ночь, когда я впервые дотронулась до мужских губ. Его губ. Все эти годы я думала, что забыла, как целуется Брайан Бейкер, но, как оказалось, мое тело помнило, каково это – ощущать себя в его руках. Сейчас, когда страх отступил, я смогла осознать – я еще жажду его поцелуев. Но если тогда у меня и было оправдание тому, что мне понравился наш безумный поцелуй, то сейчас у меня его не было. Тогда я ошибочно думала: как только поцелую Джоша, то сразу же почувствую, каково это – целовать любимого мужчину на самом деле, а не представлять его на чужом месте. Но этого не произошло. После того как мне исполнилось семнадцать, Джош сам стал проявлять интерес к моей персоне, и это приводило меня в восторг. Но от его поцелуев я не забывала собственного имени и у меня не подкашивались ноги, как в ту незабываемую ночь с его братом… Я скорее испытывала раздражение, и, как ни стыдно в этом признаться, мне было неприятно и непонятно, почему поцелуи Джоша не заводят меня. Ведь я люблю Джоша! Почему же я не могу получать удовольствие от его поцелуев так же, как получала наслаждение от поцелуев Брайана? Я столько раз говорила себе, что всему виной опыт Брайана в любовных делах, ведь у него было столько женщин. В каждом журнале и газете он мелькал с совершенно разными женщинами – от блондинок до мулаток. Немудрено, что он так хорошо целуется. Но сейчас я уже не была уверена, что дело не только в опыте Брайана, но и в нем самом.
Я хотела остановить его, как только он прикоснулся ко мне, и напомнить о соглашении: ведь мы договаривались лишь о поцелуе. Но мое тело совершенно не желало останавливаться. То, как Брайан целовался, было непередаваемо приятно: он мог быть грубым и одновременно нежным, будто извиняясь, что за секунду до этого буквально искусывал мои губы, словно голодный хищник – свою добычу. И этот контраст сводил меня с ума. Как только его пальцы вошли в меня, я почувствовала мимолетную боль, исчезнувшую, едва он вновь дотронулся до моего комочка нервов. Я буквально задыхалась от наслаждения… как вдруг все прекратилось. Его руки и губы одновременно покинули меня. Открыв глаза, я в недоумении уставилась на Брайана, не в состоянии скрыть своего глубокого разочарования. Я чувствовала себя просто ужасно – как будто меня, не предупреждая, окатили холодной водой. Но осознав, что происходило минуту назад, моментально залилась краской стыда. Мой неизменный румянец в очередной раз заявил о себе, с космической скоростью распространяясь по всему телу.
Твою мать! Зачем она это делает? Я так живо представил, как покраснела ее грудь под этим чертовски соблазнительным платьем. Никогда не встречал женщин, способных краснеть вплоть до кончиков ушей. Я и так с трудом себя контролировал, а ее румянец совсем не помогал мне сосредоточиться на том, чтобы вновь не накинуться на девушку. Но я напомнил себе, что совсем не хочу повторения вчерашней ночи. Когда я вновь займусь сексом с Синди, она будет умолять меня не останавливаться, а не наоборот. Взглянув на нее, мне с трудом удалось сдержать довольную ухмылку. Я знал: она стыдится предательской реакции собственного тела, но также был уверен – ее тело жаждет продолжения того, на чем я предусмотрительно остановился. Опустив голову, Синди разглядывала воротник моей рубашки, будто нашла в нем нечто весьма ее интересующее. Погладив ее нежную щечку, я спустился до ее подбородка и, приподняв ей голову, заставил взглянуть мне в глаза. В глазах девушки читалось замешательство вперемешку со жгучим стыдом от того, что она позволила себе наслаждаться моими действиями.
– Как насчет ужина, котенок? – Синди явно не ожидала столь резкой перемены темы. – Или ты передумала и хочешь продолжить то, на чем я остановился? С удовольствием это сделаю, но боюсь, что потом не смогу остановиться лишь на поцелуях. Что ты выбираешь?
Я знал ответ, но попытаться все же стоило.
– Я… мне нужно переодеться, – она вновь опустила глаза, видимо понимая собственный промах: не стоило упоминать про раздевание.
– Зачем? Можешь просто снять свое платье, кроме меня, здесь никого нет.
Черт, мне бы так этого хотелось, но из того, что я знаю о Синди, могу предположить – она еще не скоро будет расхаживать при мне голой. Мне предстоит адская работа. Притянув девушку за талию, я осыпал поцелуями ее шею, слегка посасывая кожу, так, чтобы не осталось отметин. Она тут же уперлась руками мне в плечи, отталкивая. По ее телу прошла дрожь возбуждения, и Синди еле слышно простонала. Как бы мне ни хотелось продолжить, я все же отстранился.
– Иди, жду тебя на кухне через пятнадцать минут.
Не хотелось бы, чтобы она заперлась от меня в комнате и просидела там весь вечер. Встав с моих коленей, Синди с опущенной головой поплелась в дом.
В столовой уже был накрыт стол с нашим ужином. Харди, как всегда, все предусмотрел. В ожидании Синди я мерил шагами комнату, пытаясь понять, как вести себя сегодня вечером. Если я вновь накинусь на девушку, она опять заупрямится, как бы ей все это ни нравилось. А в том, что ее тело реагирует на меня так же, как и в ту Рождественскую ночь, у меня после поцелуя на террасе не осталось сомнений. Мне стоило огромных усилий остановиться и не взять ее прямо там. Но взгляд Синди после того, как я не дал ей кончить, определенно того стоил. Я не знал, что делать дальше. По моему гениальному плану она не должна была сопротивляться. Согласившись на сделку со мной, Синди должна была осознавать, что секс является основой брака. Для меня уж точно. Возможно, не испорть я все вчера ночью, она бы вела себя по-другому. Чертов Харди умышленно спаивал меня, надеясь на мою отключку прежде, чем я доберусь до новобрачной. Но вместо того, чтобы просто заснуть, опять же из-за выпивки я потерял над собой контроль. Мне предстоит много работы из-за вчерашней оплошности. И я понятия не имел, с чего начать. Обычно я не старался понравиться женщинам и как-то им угодить. Да это было и не нужно, так как они сами велись на мою внешность и деньги. Но Синди, казалось, это не волнует, и я не знал, как поступить. Я не хотел больше ждать – и так потерял напрасно уйму времени. В конце концов, мы заключили сделку, и придется завтра ей об этом напомнить. Она согласилась, и пришло время платить.
Появившись на пороге столовой, Синди нерешительно остановилась. Подойдя к столу и выдвинув для нее стул, я сделал приглашающий знак, после чего она молча села за стол. Сев напротив, я наблюдал, как она заправила влажные после душа волосы за уши и нервно облизнула губы. Я даже думать не хотел о причине, по которой она приняла душ. Этим поводом наверняка служили мои пальцы, побывавшие в ее трусиках, и их незаконченная работа. Мне бы и самому не помешал душ, желательно ледяной. Решив игнорировать Синди в надежде на то, что она расслабится и нормально поест, я приступил к ужину. Пару минут девушка неотрывно глядела на меня, затем все же принялась за еду. Мне казалось, эта пытка продлится вечность: напряжение, что витало между нами, не давало забыться ни на минуту. Зная, что зрелище, как она ест, заведет меня еще больше, если такое возможно, я пытался не поднимать взгляд, что удавалось мне с огромным трудом. Каждый раз, когда ее губки обхватывали вилку, я воображал, что еще она могла бы так же обхватить своим соблазнительным ртом…
Витая в облаках в мечтах о Синди и о ее чудесном ротике, я и не заметил, что она закончила есть. Жена поднялась со стула, отнесла свою тарелку в мойку и принялась ее тщательно отмывать, как будто хотела протереть дырку в посуде. Мне казалось, она готова делать что угодно, лишь бы не смотреть в мою сторону и не говорить со мной. И это начинало злить – такая напряженность отнюдь не способствовала исправлению сложившейся ситуации. Чтобы хоть как-то успокоиться и вновь не сорваться на Синди, я решил поплавать. Но перед этим…
Почувствовав его руки на своей талии, принявшиеся нежно выводить круги на животе, я тут же напрочь забыла о несчастной тарелке, которую усердно начищала.
– Продолжай, я ведь тебе не мешаю, котенок?
Это скорее был риторический вопрос, и даже если бы я попросила его прекратить, Брайан не послушался бы. И, если честно, я вовсе не хотела, чтобы он убирал свои руки. Приподняв кофту, он прикоснулся к моему животу, отчего я почувствовала знакомый электрический импульс. Я не понимала, что со мной происходит. Почему я позволила Брайану творить такое со мной на террасе? Именно позволила! Я даже и не думала упорствовать, вместо этого сама льнула к нему как не знаю кто. Нет, это была не я. Тихая и скромная Синди Эндерсон, которая даже ни разу не побывала в комнате для наказаний, не повела бы себя подобным образом с мужчиной, даже если этот мужчина и являлся ее мужем. Но стоило ему прикоснуться ко мне, и я теряла себя. Вместо меня появлялась страстная, ждущая его ласк женщина, которую, как мне казалось, я смогла прогнать после той ночи, когда по ошибке поцеловала Брайана. Но сейчас она вернулась вновь благодаря ему же. Как я могла любить одного, а желать другого? Это ненормально, особенно после случившегося, когда он грубо овладел мной впервые. Теперь по логике вещей я должна была его бояться, а не таять от его ласк. Но сейчас когда я чувствовала на себе руки Брайана, а его губы путешествовали по моей шее, не ощущала никакого страха – только желание, медленно, но неотвратимо распространяющееся по моему телу. Все эти годы, когда я видела Брайана, то удерживала себя, не давая воспоминаниям о той сладкой ночи заполнить мою голову. Каждый раз при попытках Джоша сблизиться со мной физически убеждала себя, что мой отказ и моя реакция на его близость не имеют никакого отношения к тем событиям. В миллионный раз утопая в самообмане, убеждала себя, будто мне все привиделось, а те невероятные ощущения, которые подарил мне Брайан, являлись исключительно плодом моей больной фантазии. Джош при всем старании не мог мне подарить подобного удовольствия, как бы я этого ни желала. Сейчас же, когда эти ощущения и блаженство, которое я однажды получила, повторились, я не могла больше лгать самой себе. Все дело в Брайане и в реакции моего тела на него. И это пугало – я не хотела чувствовать такого, это было неправильно.
Отодвинув волосы одной рукой, он поцеловал меня за ухом, и это заставило меня задрожать от переполняющего возбуждения, от которого, как мне казалось, я избавилась не так уж и давно и которое он вновь во мне пробудил.
– Я собираюсь окунуться перед сном. Ты как?
Брайан говорил это, не отрывая своего рта от моей шеи, из-за чего я не могла сконцентрироваться на его словах. Но, как только я поняла смысл сказанного, тут же ответила, испугавшись, что он может принять мое молчание за согласие. Брайан дал обещание, что сегодня ничего не будет от меня требовать, но он вполне может передумать, если мы будем практически обнажены, купаясь в океане.