Самая полная энциклопедия психотерапевта. Клиническая психология

Семейная терапия

Системный подход в семейной терапии охватывает разные модели: динамическую, коммуникативную, структурную, стратегическую и др.

В динамическом подходе М. Боуэна (2015) актуальный семейный конфликт понимается как стремление партнеров овладеть одним и тем же объектом, занять одно и то же место или исключительное положение, играть несовпадающие роли, достичь несовпадающих целей или использовать для их достижения взаимоисключающие средства. Самостоятельное разрешение конфликта его участниками затруднено из-за взаимного непонимания, неприятия, взаимозависимости, незрелости, невротических тенденций.

Терапия направлена на осознание ранних объектных отношений, феноменов желания переноса и контрпереноса, проявляющихся у отдельного индивида, между членами семьи, между семьей и психоаналитиком. Основное внимание обращается на социальные влияния, модели проекции и идентификации, «неоконченное дело» или травму в родительской семье, сублимацию фрустраций, механизмы решения проблем и адаптации, «ключи» к бессознательному идентифицированного пациента.

Наследование внутрисемейных паттернов отношений. Множество симптоматических паттернов, таких как алкоголизм, инцест, физические симптомы, насилие и суициды, повторяются из поколения в поколение. Узнавание и исследование таких паттернов дает возможность семье понять, какие способы адаптации она использует, и тем самым избежать повторения пагубных моделей в настоящем и их перехода в будущее, освоив другие, плодотворные способы совладания с ситуацией.

Дифференциация обозначает степень разумного, самостоятельного функционирования личности. В «слитной» семье дифференцированность возможна лишь при разрыве симбиотических отношений. Однако из-за незавершенности детско-родительских отношений сохраняется значение родительских интроектов, сопряженных с тревогой поглощения, что приводит к интимофобии.

Триангуляция (образование треугольника) легко возникает у недифференцированных членов семьи, которые при возникновении конфликта пытаются привлечь третье лицо для эмоциональной поддержки или разрядки напряжения. Третьим объектом может быть и какая-то деятельность, например, работа у супругов или появление симптоматического поведения у ребенка.

Эмоциональный разрыв. Наиболее часто его причиной становится невозможность соответствовать ожиданиям другого, особенно, если эти ожидания приписываются ему. Так, ребенок изо всех сил стремится соответствовать образу, который, по его представлению, соответствует ожиданиям родителей и более всего успокоит и поддержит их, и тогда, может, он и сам начнет чувствовать себя лучше. Но стремление быть тем, кем на самом деле не являешься, неизбежно приводит к печальному финалу.

Семейный проективный процесс заключается в проецировании родителями определенной функции в семейной системе на конкретного ребенка. Функциональные роли детей (сиблинговые позиции) зависят, в частности, от порядка их рождения: старшие берут на себя ответственность за младших, двое старших соперничают и т. д. Результатом становится низкий уровень дифференциации «Я».

Семейный перенос. Терапевт работает с семьей в терминах семейного переноса и контрпереноса, относясь к семье как к клиенту, а к поведению ее членов – как симптому. Исследуются проблемы детско-родительских отношений в семье каждого из супругов, а затем их проявления в супружеских, детско-родительских отношениях в нынешней супружеской семье. Такой аналитический материал дает возможность концептуально объяснить механизмы взаимодействия внутри- и межличностных конфликтов в семье, причины образования различных типов семейной патологии.

Перенос позволяет членам семьи или семье в целом проецировать свои неразрешенные объектные отношения на терапевта. Этот процесс особенно легко возникает при ведении семьи двумя разнополыми терапевтами, которые ассоциируются с родителями. Заново переживая и проигрывая повторяющиеся модели прошлого – по отношению к терапевту и членам семьи – человек начинает рассматривать их объективно и с помощью терапевта вырываться из патологического круга.

Сопротивление носит коллективный характер и чаще проявляется более открыто, чем в индивидуальной терапии. Проявления сопротивления могут быть следующими.

• Терапия застряла в положении плато, сессии однотипны и предсказуемы.

• Терапевт слишком активен при выборе темы разговора.

• Терапевт и семья выработали дружеские отношения, которые стали важнее, чем обращение к конфликтам.

• Терапевт взял на себя определенную роль в семье (сочувствующий слушатель супругов или фигура строгого родителя для детей), заменяя недостающую функцию в семье.

Семья неосознанно пытается использовать терапевта в решении семейных конфликтов для усиления позиций одного или нескольких членов семьи, переложить на него ответственность за проблемного члена семьи. В случае кризиса, сформировавшегося или проявившегося в период терапии, семья обвиняет терапевта в происходящем, представляя его в роли «козла отпущения», чтобы еще на какой-то период сохранить шаткое равновесие в семье.

Аналитические техники семейной терапии:

• свободная дискуссия – аналог свободных ассоциаций в индивидуальной терапии;

• отражение, прояснение, анализ контекста фраз, слов, их специфики у каждого члена семьи, толкование сновидений;

• исследование объектных отношений членов семьи по сферам (психоэмоциональная, сексуально-эротическая, культурного общения, материально-бытовая, воспитательная);

• проигрывание терапевтом роли защитника, контролирующего межличностную опасность, обеспечивающего недостающие членам семьи эмпатические составляющие для улучшения комплементарности отношений;

• использование психотерапевтом самого себя в качестве «инструмента» для тестирования реальности, образца объективного межличностного взаимодействия;

• противодействие неуместному отрицанию, смещению и рационализации конфликта;

• трансформация скрытого, неявного конфликта в открытую форму взаимодействия, поднятие скрытого внутреннего конфликта до уровня межличностного взаимодействия;

• нейтрализация паттернов формирования роли «козла отпущения», укрепляющей позицию одного члена семьи за счет принесения в жертву другого;

• сопоставление паттернов поведения в родительских семьях;

• анализ пересекающихся переносов-контрпереносов, индивидуального и семейного сопротивления (защит);

• преодоление сопротивления и ослабление общего конфликта, чувства вины и страха посредством конфронтации и интерпретации;

• моделирование нового поведения, межличностное научение, проработка.

Интерпретации помогают семье проанализировать ранние объектные отношения в терминах переноса и взять их под сознательный контроль. Терапевт старается интерпретировать сопротивление его при первом же проявлении, не дожидаясь, в отличие от индивидуальной терапии, когда оно станет очевидным для пациента. Причиной этого является то, что сопротивление в семейной терапии с большей вероятностью может принять форму отыгрывания действием.

Благодаря интерпретациям члены семьи начинают понимать, как их прошлое незаметно влияет на их настоящее. Это приводит к эмоциональному дистанцированию от актуального конфликта и его сознательной переработке. В то же время следует учитывать, что интерпретации бессознательного материала могут вызывать тревогу, которая означает, что они будут отвержены. Интерпретации должны ограничиваться предсознательным материалом – тем, который пациент смутно осознает. Интерпретации не должны ни подбадривать, ни направлять членов семьи; они лишь способствуют появлению нового материала, забытого или вытесненного, и мобилизуют чувства, которые раньше избегались.

Помимо ограничения интерпретаций определенного материала, выявляемого членами семьи, терапевт также ограничивает количество проведенных интерпретаций. Обычно их бывает две или три за время сеанса. Все остальное время терапевт занимается извлечением материала, при этом стараясь не быть директивным.

Нередко выявляется двойной зажим, в основе которого лежит внутриличностное амбивалентное расщепление типа «Мне очень хочется, чтобы ты подошел ко мне, но твое приближение так пугает меня, что лучше не подходи, и вообще не будем об этом – так что же ты не подходишь?». В таком случае терапевт интегрирует в своем сознании обе несовпадающие части, иначе они могут распределяться среди остальных членов семьи.

Характерной особенностью патологических отношений не только между членами семьи, но и между терапевтом и дисфункциональной семьей является отсутствие возможности для различения. Это выражается как в виде мнимого уподобления желаний и страхов (посредством идентификации, выполняющей функцию межличностного защитного механизма), так и в виде их противопоставления (амбивалентного расщепления/проективной идентификации).

Необходимо избегать вовлечения в треугольники и учить избегать их членов семьи. Для этого задают объективный и рациональный тон беседе, направляют ее ход, поощряют членов семьи обращаться непосредственно друг к другу. Делают акцент не на объяснении возможных мотивов поведения, а на констатации того, «кто, что, когда и где кому сказал или сделал».

Особое внимание уделяется воспоминаниям детства и ассоциациям, связанным с отношениями с родителями. После того как вскрыты исторические корни происходящих семейных конфликтов, проводятся интерпретации того, как члены семьи продолжают восстанавливать прошлые, часто искаженные образы из своего детства. Данные для таких интерпретаций поступают из реакций переноса на терапевта или на других членов семьи, а также из действительных воспоминаний.

Для пациентов важно не только осознать свои бессознательные потребности, но и пережить и выразить подавленные части своей личности. Этому способствует поощрение выражения сдерживаемых импульсов, что снижает напряжение защитных реакций. Терапевт поощряет инсайт, вскрывая мотивы, лежащие в основе поведения членов семьи.

В ходе терапии члены семьи познают, что их психологическая жизнь больше, чем их сознательный опыт, и приходят к пониманию и принятию подавленных частей своей личности. Все достигнутые инсайты прорабатываются – преобразовываются в новые, более зрелые способы поведения.

От меня ушли четыре жены, потому что я по ошибке принимал их за свою мать.

Коммуникативный подход. В. Сатир (2018) описала дисфункциональную семью как замкнутую систему, которая держится на жестких, бесчеловечных правилах, исключающих честное самораскрытие и личностный рост. Общение является косвенным и неопределенным, а социальные связи осуществляются с позиций страха, заискивания или обвинений. Члены такой семьи занимают одну из четырех позиций (Миротворец, Обвинитель, Рассуждающий и Отвлекающий).

Дисфункциональная личность не имеет навыков адекватного общения. Ее сообщения, посылаемые на различных уровнях коммуникации, противоречивы, а поведение не соответствует словам. Такая личность принимает за настоящее прошлые впечатления или фантазии о будущем, не может сличить их с реальной ситуацией и восприятием этой ситуации партнером по общению.

Терапевтический процесс состоит из следующих этапов.

1. Коммуникативная диагностика семейной проблемы. Выясняют, как партнеры принимают решения: заискивая? задираясь? наставляя? отстраняясь? или делая вид, что им все безразлично? Открыто обсуждают все варианты, с учетом мнения каждого или нет? Выявляют супружеские мифы: «Если ты меня любишь… а) я в порядке; б) ты догадаешься, что мне нужно; в) ты должен думать, чувствовать и действовать как я». Определяют, кто находится в центре коммуникативного процесса, кто является звездами в семейной группе, кто изолирован, кто мешает коммуникативному процессу, кто его поддерживает. Чтобы разобраться в несогласованных, перепутанных взаимоотношениях в закрытой семье, составляют карту семьи, в которой отмечают связи в парах и треугольниках. Прослеживают хронологию семейных кризисов, выясняют способы их разрешения. Наконец, выявляют влияние моделей родительских семей.

2. Включение терапевта в семейную коммуникацию. Терапевт контактирует с каждым членом семьи, выступает в роли переводчика между ними и помогает установить прямые контакты. Он предельно использует мастерство и творческие возможности членов семьи, задействует максимальное число каналов восприятия и все репрезентативные системы, чтобы наиболее полно обучить всех членов семьи.

3. Тренинг навыков адаптивного общения. Применяются проясняющие вопросы, корригирующие замечания, обучающие техники, используется «семейная скульптура», тренируются коммуникативные навыки. Вводятся следующие четыре принципа общения.

1) Членам семьи надо говорить о своих мыслях и чувствах от первого лица.

2) Следует точно выражать свои чувства.

3) Вербальное и невербальное выражения чувств должны совпадать.

4) Необходимо учитывать уровень понимания собеседника.

4. Этап новой семейной ситуации. Данный этап внешне может быть сходным с первым, поэтому терапевтический цикл повторяется несколько раз, однако с каждым разом этап хаоса становится все короче и все менее противоречивым. Заключительная стадия работы состоит в закреплении достигнутых изменений, при этом для членов семьи важно идентифицировать эти изменения, оценить свои новые возможности и представить, как они будут использовать их в будущем. В это время терапевт отсоединяется от семьи.

Ни один мужчина не сможет стать хорошим отцом, пока он не научится понимать своего отца.

В последние десятилетия наблюдается смещение фокуса семейной терапии с уровня коммуникации в семье на уровень ее организации. Акцент делается на проблемах иерархической неконгруэнтности, когда в семье сталкиваются две одновременно действующие, но исключающие друг друга сильные структуры. Повышенное внимание уделяется метафорам, отражающимся в симптомах и паттернах внутрисемейного взаимодействия, растет интерес к пониманию специфичности и психодинамики симптома.

В рамках структурной семейной терапии С. Минухина (1998) фокусируются на образцах и формах внутрисемейного взаимодействия, распределения власти, модусе принятия решений, границах, близости членов семьи и дистанции между ними, альянсах, сговорах, ролях, правилах, сходстве и взаимном дополнении. М. Эриксон и Дж. Хейли (2001), К. Маданес (1999), С. Палаццоли (2002) и другие представители стратегической семейной терапии тщательно разрабатывают план работы, предусматривающий многообразные воздействия на семью. Количество сессий ограничивается десятью по принципу «сейчас или никогда!». Основное внимание уделяется четырем элементам: симптомам, метафорам, иерархии и власти. Патологические симптомы рассматриваются как проблемы, возникшие при переходе семьи от одной стадии жизненного цикла к другой. Система взаимодействия, возникшая вокруг симптома, которым страдает идентифицированный пациент, может являться метафорой системы взаимодействий, сформированной на основе другой проблемной ситуации в семье, заменяя ее. Позитивное истолкование симптома предполагает отношение к нему как к одному из способов адаптации, задачей терапии является поиск других способов.

Терапевт формулирует проблему в коммуникативных терминах таким образом, чтобы она могла быть решена. Она рассматривает ее как способ, с помощью которого один член семьи передает сообщение другому и пытается определенным образом влиять на его отношение к себе. Например, когда ребенок отказывается посещать школу, он выражает своим проблемным поведением не только собственный страх, но и страх матери. Таким образом, симптом служит метафорическим выражением коммуникативной проблемы, а изменение метафор и аналогий становится фокусом терапии.

Семейная дискуссия может преследовать следующие цели.

1. Коррекция неправильных представлений: о различных аспектах семейных взаимоотношений; о способах решения семейных конфликтов и других проблем; о планировании и организации семейной жизни; о распределении обязанностей в семье и др.

2. Обучение членов семьи методам дискуссии, предполагая цель дискуссии – не доказать свою правоту, а совместно найти истину, не прийти к соглашению, а установить истину.

3. Обучение членов семьи объективности (стремление привести их к одинаковому мнению или снижение уровня его поляризации по актуальным семейным проблемам).

В процессе проведения семейной дискуссии психолог задействует такие приемы, как эффективное использование молчания, умение слушать, обучение с помощью вопросов, постановка проблемы, повторение, резюмирование.

Обусловленное общение достигается тем, что в обычные, привычные семейные взаимоотношения вводится какой-то новый элемент. Цель его – дать возможность членам семьи осуществить коррекцию нарушений в данном отношении. Один из приемов – обмен между членами семьи записками. В этом случае при обсуждении какого-либо вопроса члены семьи не говорят, а переписываются. Цель – замедлить процесс коммуникаций, чтобы члены семьи могли наблюдать его и анализировать. Это и дополнительная возможность прийти в эмоциональное фоновое состояние тем, кому это было крайне необходимо, чтобы далее рассуждать на рациональном уровне.

Выявление семейных моделей взаимодействия. С этой целью членов семьи просят воспроизвести фрагмент диалога или спора, а не описывать их.

Ролевая игра предусматривает проигрывание ролей в различного рода играх, символизирующих семейные отношения. Это могут быть совместные рисунки и марионетки, игра в куклы, ролевая карточная игра, «звериная семья», «соломенная башня», «пластилиновый мир», «песочница», живые скульптуры, обмен детско-родительскими ролями и т. д.

Во время ролевых игр члены семьи получают возможность выразить свое отношение друг к другу в символической форме, быстрее понять чувства других и мотивы их поступков, что повышает эффективность терапии и сокращает продолжительность курса лечения. Эта методика в наибольшей степени подходит к семьям с детьми от 5 до 12 лет и родителями с недостаточной эмпатией и склонностью манипулировать друг другом через интеллектуализацию.

Семейная скульптура. Каждый член семьи должен создать свой живой портрет семьи, расставляя остальных согласно собственному взгляду на дистанцию между ними, на ту деятельность, которую они осуществляют по отношению друг к другу, и на чувства, которые при этом испытывают. Таким образом опыт каждого воплощается и проецируется в живую картинку. При этом несоответствия между представлениями о структуре семьи ее различных членов являются очень существенными и могут быть легче выявлены в ситуации «ваяния» семейной скульптуры, чем на основе традиционных вербальных техник.

Терапевт вмешивается в ваяние, предлагая свои варианты и непосредственно комментируя творческий процесс. Таким образом он помогает членам семьи перераспределить их позиции в семье, способствуя этим созданию более приемлемых границ внутрисемейных субсистем. К «идеальной» скульптуре семьи можно обращаться впоследствии для того, чтобы проследить динамику психотерапевтического процесса.

Вызов семейной структуре. Терапевт подвергает сомнению точку зрения, что семейная проблема заключается в поведении идентифицированного пациента. Терапевт присоединяется к нему, одобряет его поведение как вызванное его чуткостью и альтруизмом и возлагает ответственность за семейную проблему на всю семью. Каждый из родителей усиливает свои попытки вступить в коалицию с терапевтом и завоевать его более благожелательное отношение. Терапевт отказывается отдавать предпочтение кому бы то ни было. Идентифицированный пациент переходит из позиции родителя по отношению к своим родителям в позицию их брата или сестры и начинает отказываться от своих симптомов. Он начинает играть менее значительную роль как на сессиях, так и в домашней жизни.

Указания (директивы):

• указания членами семьи делать что-то;

• указание делать нечто иначе, чем до сих пор;

• указание не делать чего-то, что они до сих пор делали.

Меры, которые усиливают эффективность этих директив:

• сделать директиву как можно более точной;

• призвать на помощь других членов семьи, которые напомнили бы индивиду о том, что не нужно делать;

• установить систему наград и наказаний, которые помогли бы индивиду удержаться от нежелательных действий.

Директивы делятся на прямые и парадоксальные. В случае парадоксальной директивы истинная ее цель противоположна провозглашенной. Терапевт в этом случае требует поступить определенным образом, рассчитывая, что члены семьи поступят как раз наоборот. Терапевт, работающий с конфликтной семьей, может предписать им конфликтовать в определенных условиях и случаях, втайне рассчитывая, что такое предписание разрушит присущий данной семье «сценарий» конфликтов, сделает конфликты смешанными и искусственными в глазах семьи.

Директивы наиболее эффективны в следующих случаях.

1. Семья способна вести себя иным, чем сейчас, образом, и такое поведение создает возможность для коррекции нарушения.

2. Имеется возможность перехода семьи к правильному, ненарушенному поведению путем расчленения этого перехода на этапы нарушения, так как в жизни семьи необходимо что-то делать иным способом.

3. Имеется возможность реорганизации условий жизни семьи и снятия таким образом нарушений в ее жизни (изменение места жительства, тех или иных сторон быта, досуга, режима семьи и т. п.).

Высокая эффективность этой техники наблюдается на том ее этапе, когда в ходе занятий члены семьи уже научились всему для самостоятельного решения проблем семьи, и теперь нужно лишь помочь им научиться применять полученные знания в повседневной семейной жизни.

Семейный терапевт должен освоить педагогический подход, уметь прояснить цели семьи, не склонять семью ни к какому типу взаимоотношений, честно признавать границы своих возможностей. Он должен работать в единой команде с семьей, подчеркивать позитивную роль семьи в терапевтическом процессе, с пониманием и сочувствием относиться к интенсивным эмоциональным проявлениям в семье. Ему следует помогать членам семьи в их развитии, информировать семью о самых различных возможностях лечения, помогать семье в психологическом и медицинском образовании с помощью научно-популярной литературы, обеспечивать семью информацией о возможной социальной помощи, быть готовым прийти на помощь семье в любой момент.