Шпионская беготня по задворкам лагеря и задержка у бассейна, между прочим, едва не стоили нам обеда. В предвкушении горяченького супчика мы вразвалочку, нагоняя аппетит, шлепали по пустынной дороге. Лишь где-то вдалеке, за крайними модулями, блаженную тишину оскверняло какое-то очень знакомое тарахтение. И нате вам! Дверь столовой оказалась наглухо задраенной. Прояснила ситуацию записка, нацарапанная на обратной стороне вчерашнего меню: "Уехал на раскопки кормить людей."
– Черт! Совсем чуть-чуть опоздали! – расстроился Вася и в сердцах двинул кулаком по двери негостеприимного заведения. – Даже выхлоп от колымаги еще выветрился!
– Что там выхлоп, – ненароком подлил я масла в огонь. – Если перестанешь орать, то и шум двигателя за околицей услышишь…
Вася и я непроизвольно замерли, прислушиваясь. Шум мотора с каждым метром пути, осиленным развалюхой, становился все слабее. Еще мне почудилось, будто кто-то кричит. Тихо так, на пределе чувствительности человеческого уха. Я насторожился, но больше крик не повторялся. Зато с другой стороны донесся странный звук. Как будто где-то недалеко лопнула шина или пришел копец надувной игрушке.
Вася, недовольно засопев, прервал затянувшуюся минуту молчания. От его бравурного настроения после устроенной у бассейна коварной ловушки не осталось и следа.
– Черт! Черт! – продолжал поминать друг хвостато-рогатого врага рода человеческого. При каждом повторении не забывая наподдавать кулачищем по двери. Не к добру помянутый представитель нечистой силы с кознями не замешкался: откуда-то сверху противно заверещала сирена. Кто бы мог подумать, что на полевом модуле какой-то дурак установит "электронного охранника"? После нескольких оглушительных рулад сирена заткнулась и механический голос с офигенным китайским акцентом вымученно промяукал, что акт вандализма заснят на видео и если мы "сий чай дзе" не уйдем, запись будет отправлена в полицию.
На разбушевавшегося Василия сомнительная угроза как ни странно подействовала. С точностью до наоборот. Вместо того, чтобы испугаться и отвалить по-хорошему, Вася вообще с катушек съехал. Продемонстрировал в глазок видеокамеры с помощью рук все известные ему неприличные жесты, в основном изображения как бы это сказать… фаллических символов различной величины. А еще друг в сердцах заявил, что до сих не поджег "гнусную рыгаловку" только потому, что ненавидит запах паленой резины, да и спичек нет. А то он не поленился бы побегать до ближайшего леска, чтобы подкидывать в огонь дровишек. Ибо столовая, в которой голодного вместо хлеба-солью встречают запертыми дверями иной участи, чем сгореть дотла, недостойна…
Пока Василий избавлялся от накопившегося за последние дни негатива, я по-тихому свалил из поля зрения камеры. Мы люди скромные, да и грех портить такой спектакль. Тем более, мне на ум пришло забраться в столовую черным ходом. Может он открыт и мне удастся разжиться хотя бы парой банок рыбных фрикаделек? Как и полагается черному ходу, он выходил на помойку, и я легко его нашел по запашку. Не надеясь на чудо я толкнул дверь, которую, судя по строгой табличке, следовало именовать не иначе как "Служебный вход". С тем же успехом я мог бы сказать "Сим-сим, откройся!" Похоже, что в модульных строениях двери открывались и закрывались по автомобильному принципу – с одного ключа все одновременно. Поняв, что пообедать нам сегодня не светит, я поплелся восвояси, подгоняемый забористым смрадом от помойных баков.
Не успел я дошлепать до угла, как стена модуля задрожала мелкой дрожью. В ее утробе с глухим бурчанием включились невидимые мне агрегаты. Золотистый пластик вспучился в двух местах, напомнив мне древний фильм про Чужого. (Если кто помнит тот эпизод, в котором монстр прорывался наружу из тела еще живого человека.) Впрочем, не прошло и минуты, как шипение и бульканье стихли. Терзаемый любопытсвом, я подошел поближе. За что был незамедлительно наказан. В этот миг натянутая до предела пластиковая грыжа с характерным щелчком лопнула. Не раньше, не позже… Вам ха-ха, а мне, лошпету любознательному, уши заложило… Проклиная изготовителей всех и всяческих резиновых изделий, я заглянул в образовавшийся проход.
Похоже, что сработала противопожарная система. А этои мышиные норы – ни что иное как запасные выходы. Что подтверждали мигающие стрелки под крупными зелеными буквами слова EXIT. "Все-таки эта дешевая азиатская автоматика – дрянь, – патриотично подумал я, – выходы-то открылись, а где водичка с потолка? Контрафакт, однако…"
В тот момент у меня и мысли не возникло, а может сказалась легкая контузия, чтобы задасться вопросом, почему вообще сработала противопожарная система. Чувство голода, немного притупившееся от вдыхания ароматов помойки, пересилило все остальные инстинкты. В частности, инстинкт самосохранения. Внемли я которому, то непременно бы сделал для себя абсолютно логичные на тот момент выводы: "Пожарная автоматика срабатывает при пожаре. А кто бы мог его устроить, кроме буянившего около парадного входа Василия?"
Но нет, ничего такого мне и в голову тогда не пришло. Я уже несся, пуская слюни, в заветную кладовочку. Как раз к тому времени, когда заработали недобро помянутые мной контрафактные распылители воды. Мстительная автоматика терпеливо подождала, когда я преодолею больше половины пути и включила насосы на полную мощность.
… Когда я минут через десять, насквозь мокрый, горбясь под тяжестью двух пакетов с едой, кое-как выполз из-за угла, Василий уже выпустил пар и немного успокоился. Какое-то время он, раззявив рот, смотрел на мои беззвучные ужимки ( разумется, я не стал с награбленным добром переться под всевидящее око видеокамеры). А сообразив в чем дело, сказал на камеру следующее:
– Уважаемая система охраны! Я плохо себя вел. Нервишки шалят, уж не обессудьте… В муках раскаяния посыпаю себе голову пеплом и удаляюсь в слезах прочь… И, заклинаю вас, пожалуйста, не надо вызывать полицию. Ибо пока эти болваны изволят явиться, я буду уже дома, на другом конце Галактике… Пока!
…Приятно нагруженные продуктами, мы быстро добрались до нашего домика. По дороге моя одежда подсохла. Под еще жаркими лучами солнца я согрелся и перестал беспокоиться насчет простуды. А Вася как мог, развеял мои опасения насчет обещания системы охраны столовой отправить экстремальное видео в полицию. Он со знанием дела заявил, что программу для системы охраны писали далеко не профаны в психологии. Взять хоть наш случай. Ну о каком вызове полиции может идти речь, если мы находимся бог знает в каком захолустье, где сотовую связь всего пару дней как наладили? Программа, безусловно, учитывала подобные нюансы. И, отрезанная от связи с внешним миром, попросту старалась элементарно отпугнуть гипотетических взломщиков. В детективах такой прием называется "взять на понт".
Остановились всего один раз, уже неподалеку от нашего жилья. Наше внимание привлек один из модулей. Оранжевый куб которого до того перекосило, что того и гляди совсем набок завалится. Из недр оседающего на глазах строения прорывался со свистом воздух. В крыше зияла приличных размеров дыра с рваными краями. Что же, теперь стало понятно происхождение того громыхания, которое мы слышали возле столовой. Это же что должно случиться, чтобы так крышу разворотило? Я подумал тогда, что очень хорошо, что хозяев не было дома, когда это случилось. Ведь могли быть и жертвы. Я поинтересовался у Раскосых:
– Как думаешь, что здесь произошло?
– Сложно сказать… Такое впечатление, что модуль вскрыли сверху, как консервную банку, – сказал друг, внимательно осмотрев скукоженный домик. – И лучше нам убрираться отсюда, пока хозяев нет. А то скажут, что опять мы напакостничали.
Что тут возразишь? С нашей сплошь и рядом пятнистой, как шкура жирафа, репутацией попасть на роль козла отпущения проще простого…
Мы еще немного постояли у порога. Вася глядел куда-то в конец "улицы", а я уставился на бейсбольную биту, приставленную к надувной стене соседнего жилого модуля. Зачем это здесь?
Впрочем, Раскосых не дал мне долго глазеть по сторонам. Одним легким, незаметным постороннему глазу, движением руки втолкнул меня в "дом" и зашел следом за мной.
Уже будучи в помещении, Вася глубокомысленно произнес:
– Надо бы запереться на ночь… На господина лейтенанта не стоит чересчур надеяться.
Я с удивлением посмотрел на друга и сказал:
– Мы живем в тонюсеньком резиновом пузыре! Который полосни два раза ножиком крест-накрест, – вот тебе и дверь готова! Заходи, кто хочешь, бери что хочешь!.. А впрочем, что я тут распинаюсь… Да хоть лопатой дверь подпирай, если тебе так на душе спокойней. Все равно мы в глубокой, беспросветной заднице и улучшений не предвидится…
Задавленный неумолимой логикой, Вася тяжело вздохнул и скрылся в санблоке. Но тут же высунулся и заявил, "что несмотря на хлипкость нашего жилья и оголтелый пессимизм некоторых, дверь на ночь он все-таки заблокирует. Да так, что никто до подъема войти в модуль не сможет. Абсолютно никто…"
ГЛАВА 22. Размышления на сон грядущий.
Когда решительно настроенный друг наконец закончил речь и, наконец-то, удалился для принятия водных процедур, я призадумался. В принципе, вреда с того не будет, если мы запремся в домике, как три поросенка. Если Олежа или Артем приползут домой заполночь, ничего страшного. Спросим "Кто там?" и впустим. А посторонние – соседи, оставшиеся без соли, коммивояжеры с суперпылесосами и сектанты в идиотских расписных одеяниях – пусть обломятся.
Все-таки (хоть и задним числом) одобрив в мыслях Васину затею я поплелся готовить обед. Желудок уже давно настойчиво урчал, требуя положенных жиров, белков и углеводов. Сейчас заморим червячка, глядишь, и на душе веселее станет…
Правда, нежной французской кухней нам побаловаться не пришлось. Чопорный английский дворецкий сказал бы с омерзением: "Консервы, сэр!" А мы не аристократы, нам сойдет за милую душу. Тем более что все мои познания в кулинарии сводились в умении открывать банки и закладывать полуфабрикаты в микроволновку. Что я и проделал с отточенным жизнью в общаге мастерством. Скоро ароматы подогретой еды расползлись по всему домику, вызвав у меня такое обильное слюноотление, что собаки Павлова завыли бы волками от зависти. В качестве хлеба насущного у нас имелись золотистые бобы, тушенка и, – хит сезона! – рыбные фрикадельки. Правда, вместо белого вина, которое полагается подавать к рыбным блюдам, имелась только полуторалитровая бутылка желтющ-щ-щего как моча лимонада. Я закончил сервировку стола парой гнутых алюминиевых вилок, кстати, тоже на днях прихваченных из столовой. Ну вот, теперь все готово… М-да, стол монашеский, но весьма калорийный. Тем более,что в предвкушении сытного обеда заметно улучшилось настроение. Все тревоги и заботы, коими изобиловала наша жизнь полследние две недели, стали казаться не столь уж значительными…
Скоро из душа вывалился распаренный Василий в каком-то, явно не своем, халате тигровой расцветки. Это чей же такой полосатый, как флаг Папуасии? Явно халатик не в стиле Артема, а чтобы быть вещью Олежи, халат был шибко чистым. Да и Вася без крайней нужды не прикоснулся бы ни к одной тряпке нашего любезного химика, зная о его непростых отношениях с гигиеной. Странно…
Перед тем как приняться за еду, я подумал, что мы с Васей с каждым днем все больше деградируем, скатываемся к подножию социальной лестницы. Сами посудите. Звездный Янтарь из хранилища сперли? Сперли, чего уж там… Сидим за столом во взятой без спросу одежде, поглощаем, по сути, украденные в столовой продукты? Есть такое дело… Ну чем мы отличаемся, например, от средневековых разбойничков? Да по сути, ничем. Те же джентельмены удачи, чей промысел – грабеж на больших дорогах. А в перспективе – виселица на площади или весло на галере, если очень повезет…
Покончив с едой, мы выпили еще по чашке чая. Для того, чтобы хоть как-то перебить оставшийся во рту привкус рыбных фрикаделек. А в качестве десерта мы за милую душу схрумкали окаменевшее печенье бог знает какого срока годности.
После обеда Вася пояснил мне, почему он весь такой из себя бесстрашный, надумал закрываться на ночь, будто монахиня какая. Показалось ему, что за нами все-таки следят. И "шпиономания" здесь реально не при чем. Глазам Василий привык доверять.
"М-да, похоже обещание помочь местной полиции в лице Беклемишева может вылезти нам боком", – узнав о слежке, уныло подумал я.
После сытной пищи на меня навалилась дремота. Видно, сказывалось нервное напряжение последних дней. Глаза предательски слипались… Вася, глянув на мою сонную морду, участливо предложил:
– Подреми, Димон, чего уж там… Я покараулю. Ты плохо выглядишь последнее время…
– А как я по-твоему должен выглядеть после того, как чуть не сгорел в заплесневелом подвале на богом забытой планете? Впрочем, если хочешь, валяй, карауль… – равнодушно ответил я. – Можешь вооружиться клюшкой для гольфа – я у соседнего модуля видел – и с песнями маршировать вокруг домика.
– Ты в подвале не один чуть заживо не изжарился, – с укоризной сказал Вася. – И не будь ты моим лучшим, практически единственным другом, треснул бы тебе разок по уху, чтобы не выеживался. В конце концов, это не я оставил дурацкую записку в бронированном чемодане инопланетного коммивояжера…
"Да сколько же он еще меня будет тыкать носом в эту записку! – с возмущением подумал я. – Нет, с этим надо что-то делать…"
На этом месте Вася прервался с чтением морали и, вскочив на ноги, прошел мимо меня к окошку, выходящему на дорогу. Опять поди враги в подворотнях мерещатся…
– Так о чем это я? – продолжил друг, одновременно рассматривая что-то на улице. – Ага, вспомнил: об одном лузере, который удумал в кои-то годы пошутить…
Вступать в прения, чтобы выяснить, кто из нас больший лузер я не собирался. Пусть себе болтает…
– Поставлю вопрос по-другому, – продолжал разглагольствовать Вася. – Чем гипотетически лично мне грозит ночной визит давешних бандитов? От которых, как меня убедил один товарищ, даже запирать двери бесполезно. Особо ничем, в принципе. В худшем случае на меня истратят еще одну сонную пулю, чтоб под ногами не путался. А к нашему угрюмому фаталисту у них будет серьезный разговор… Раз он не понимает, что дядя Вася по сути единственный, кто в силах хоть чем-то помочь этому любителю эпистолярного жанра! Так что, Дима, брось ерепениться и кочевряжиться (перлы-то какие подобрал из своего "Словаря устаревших слов"!) и будь паинькой. А то научился старшим зело борзо отвечать…
"Так-то "дядя Вася" прав. В принципе безобидная записка по стечению обстоятельств стала просто шедевром глупости, – мысленно согласился я. – Но с какого перепугу он думает, что его эта проблема не касается? Сейчас я глазки-то ему раскрою…" Вслух я, как можно спокойнее, сказал следующее:
– Как бы там ни было, мы в одной лодке, дорогой друг… Вася, неужели ты до такой степени наивен, что думаешь отделаться очередной дозой снотворного? Бандиты в курсе, что подвал мы грабили вместе. А что записка подписана моим именем, по большому счету неважно… Пока один, как ты говоришь "лузер" писал, другой, якобы не "лузер", с жадностью набивал карманы драгоценными желтыми шариками. Не знаешь, кто бы это мог быть, а? К сему добавлю: в преступных сообществах, к сонму которых несомненно относится шайка контрабандистов Звездного Янтаря, часто главенствует закон волчьей стаи. Кто сильнее, тот и прав; тому больше, у кого толще. И так далее… Так что бандиты вряд ли поверят, что такой крепыш как ты, Вася, не захапал львиную долю сокровищ. А тщедушному подручному, сявке на побегушках, – картинно я ткнул себя пальцем в грудь, – одного-двух самородков и "большого человеческого спасиба" за глаза хватит! Нечего "шестерок" лишний раз баловать… Так?
Василий призадумался… Не ведаю, к каким умозаключениям он пришел, но результат ему категорически не понравился. У Васи от неприятностей почему-то первыми реагирует руки. Дергаются, как лягушачьи лапки под током. И в который раз друг ни на йоту не нарушил стереотипа. Неуловимое глазу движение – и кулак, описав замысловатую дугу, с жутким треском врезается во что-то твердое.
Мир праху твоему, аптечка! Ты могла еще долго висеть на стеночке у окошка, и возможно, спасти кому-то жизнь… Увы! С одного удара коробочка с красным крестом разбилась вдребезги! Медицинские причиндалы, всякие там мази-шприцы-таблетки, – так и брызнули разноцветным фейерверком по всей комнате…
– Это что же получается? Теперь из-за твоей писанины дяде Васе бакенбарды могут нехило взъерошить? – после затяжной паузы прокомментировал друг чисто риторическим вопросом акт уничтожения казенного имущества.
– В принципе так… Уж извини, я всего лишь заострил твое внимание на вполне очевидных фактах, – развел я руками. – И вовсе ни к чему было крушить аптечку. Нагрянут бандиты, а у нас в случае чего и палец перевязать нечем…
