г) такого вкусного шоколада, как в тот поздний вечер, я не ела никогда в своей жизни.
Контрольная работа
В целом хочу вас предостеречь: когда рожаете, сразу готовьтесь к тому, что в воспитании вашего ребенка будете принимать участие не только вы, все близкие и не очень родственники, но и совершенно посторонние люди. Причем с таким усердием, как будто на долю вашего стакана воды в старости претендуют.
Раньше меня раздражало, когда в метро через плечо кто-то читал мои книжки или совал нос в мой телефон. Сейчас меня раздражает, когда на детских площадках через плечо воспитывают моих детей.
Сижу как-то на лавочке, очередная пани Бдительность в лице чьей-то зоркой въедливой бабушки стоит на страже своего внука. И заодно зачем-то стражит мою. Красноречиво цокает, многозначительно качает и водит головой – от лазающей везде Алиски до меня, которая за ней с выставленными руками почему-то не скачет, и обратно. Но я, «пррраститутка такая», сижу и даже не дергаюсь. Терпеливая, надо сказать, пррраститутка, потому что бабушка реально достала цокать. Она меж тем сменила тактику и пошла в наступление: как бы невзначай быканула меня бедром в плечо. Я проявила какие-то чудеса принятия и снова никак не отреагировала. Бабушка не унималась, вновь качнула бедрами и опять потрогала меня ими за плечо. «Вы бы следили, – говорит, – за ребенком-то, она вон с горки уже едет». – «Вижу. Слежу. Спасибо». А я в тот момент собачилась с оператором мобильного оператора, которая на все мои вопросы предлагала выбрать нужную циферку, чтоб она могла мне помочь (тетка живая, не автоответчик, хотя я в какой-то момент начала в этом сомневаться). И тут бабуля вырастает передо мной всем своим могучим торсом, пуговкой на вязаной кофточке почти упирается мне в нос и опять, теперь очень властным тоном с нотками назидания: «Мамочка, ваш ребенок на „паутину“ лезет, что ж за ним никто не следит?!»
Я трубку с оператором оператора от уха отодвинула, многозначительным взглядом вверх по бабушкиной вязаной кофточке скользнула прямо ей в зоркие глаза: «Почему, – говорю, – никто? По-моему, вы отлично справляетесь».
Хамка я, да. А потому что нечего свой нос в мои пуговки совать. Ну то есть наоборот. Ну вы поняли.
Я же как-то нахожу в себе силы промолчать, когда на улице +26, а чужие дети как эскимосы одеты, потому что «ну так еще не лето» и «вчера вон еще в куртках ходили». Вчера – да, а сегодня утром мы с Алиской на градусник глянули и (не без усилий, потому что правда сложно, когда не лето ж еще) вышли в сандалях на босу ногу, майке и шортах – и она, и я. А дети вокруг по инерции в штанах, ботинках, кофтах, сверху еще кофта и шапках – у всех, правда, легкие, но у одного такая, шапка-шапка на завязках. Мамы более логично одеты, почти по-летнему – даже та, у которой ребенок в шапке-шапке. Получается, ты можешь высунуться в окно, оценить, что там тепло, и одеться соответственно, что ж у тебя ребенок как из арктической экспедиции прибыл и домой зайти не успел? А самое поганенькое, что когда их таких много, а ты один, и они еще на тебя все зыркают так: «У-у-у, ну ты ваще-е-е», выходит, что недомать-то ты.
Но в отличие от вязаной бабушки с пуговкой я всегда деликатно молчу – не моя, знаете ли, зона ответственности да и как-то в целом пофиг. А мои меж тем флешмоб в песочнице устроили. Алиса сняла сандаль, чтобы песок вытряхнуть, голой ногой наступила – ей понравилось, она второй сняла и давай босиком там скакать. Я сначала зудела, сидя на лавке: «Алиса, обуйся, Алиса, обуйся, Тём, помоги Алисе, а?» Тёма со словами: «Да, хорошо, сейчас» тоже принялся снимать сандали. Я было затянула: «Тём, Алис, тут не пляж, обуй…», но что-то заленило меня на полуслове, всё равно бесполезно. Ну и какая разница, они ж руками в нем копаются, в песке этом, почему ногами нельзя? А эти скачут, хохочут, весело им и меня не трогают. Ну и чудненько.
Но тут дети по цепочке вдруг стали разуваться, к песочнице со всех концов площадки начала сбегаться малышня, чтобы тоже босиком потоптаться, а за ними мамы с криками: «ТЫШТОО! НЕЛЬЗЯЯЯАА!» А дальше на меня посыпались яжмамские коронные. Ну, знаете, когда посредством своего ребенка идеальная мама доносит до твоего сведения, что ты чмо. Ну вот это:
– Я сказала, надень сандали!
– Но мальчик же босиком!
И она, заметно громче и таким голосом, как будто через чеснокодавку давит:
– Просто мальчику мама не объяснила, что так делать нельзя!
Ой, да маме мальчика глубоко фиолетово в данный момент, она по лавочке растеклась и первый раз за не помню сколько времени как будто даже отдыхает. И то ли это солнце так шпарило, то ли мамки меня глазами жгли, но я прям загорела.
* * *
Недавно я пересматривала фильм «Сплит» – про чувака, помните, в котором двадцать три личности, – и на меня озарение снизошло. Это ж, блин, про меня! Готова спорить, что сценариста вдохновила какая-то глубокая декретница – и он просто изобразил все ипостаси материнства. Вот та живучая тварь, готовая убивать, которая по стенам металась, – это точь-в-точь мать на восьмом году декретов, которая в очередной раз дошла до ручки, пытается сбежать, а не может, потому что детей не с кем оставить. Правда, помимо дизайнера, обиженного ребенка, старой тетки и кто там ещё был в герое МакЭвоя, во мне до кучи горничная, повар, квалифицированный доктор, официант, переговорщик, адвокат, судья, баба в разгар ПМС, алкоголик, психопат, зубная фея, спекулянт на «Авито» и бездарная рукодельница. Еще постоянно борются леди и бомж. Леди отчаянно пытается найти время, чтобы помыть голову, и повод, чтобы накрасить ресницы, а бомж ей сиплым голосом орет: «Да кому твоя чистая башка и ресницы нужны – иди лучше поищи, может, пожрать чего осталось». И всей этой компанией мы иногда тоже ходим к психологу.
Материнство, скажу я вам, очень специфический жанр со своей особой драматургией. Тот еще триллер с элементами хоррора. Бывает, правда, и комедия проскочит, и мелодрамка трогательная, и зомби-апокалипсис периодически наступает. Но счастливых эпизодов, как ни крути, больше. Люблю этих двух своих, главные роли в моей жизни теперь исполняют которые.
Это во мне сейчас, как вы поняли, говорит баба в разгар ПМС.
Глава 2
Все, закругляемся
Не с того я, конечно, начала – надо было с начала. Но я хотела как-то познакомиться, что ли, руку пожать, а не поворачиваться сразу тем местом, через которое человек становится матерью. Хотя начинать знакомство с вывернушки тоже не сильно гуманно по отношению к собеседнику, согласна.
Эта глава посвящена процессу становления меня как матери. Не то чтоб я тут философствую, скорее рожаю. Два раза. Хотите, пойдем со мной, хотите, можете пролистать. Но обещаю минимум физиологии, постараюсь, в общем, не остаться в ваших глазах вывернушкой.
* * *
Одним прохладным сентябрьским вечером мы с мужем вернулись из десятидневной жаркой оллинклюзивной Турции – с красивым загаром, мягкими боками и, как выяснилось позже, втроем. То, что я контрабандой провезла в себе зарождающуюся жизнь, обнаружилось спустя несколько дней. Пес, который поутру пошел со мной в ванную наблюдать, как двуногая писает на палочку, узнал первым, был беспощадно сдавлен в объятьях и обещал никому не рассказывать.
В мечтах я давно рисовала себе тот волшебный сюрприз, который устрою мужу, чтоб сообщить о его скором паптеринстве. С коробочкой красивой обязательно, ленточкой и трогательной открыткой, романтично чтоб всё, по свечам тек горячий парафин, а по щекам такие же горячие слезы счастья… Но вспомнила я об этом, уже когда варварски трясла спящего мужа, пинала его в мягкие бочка, размяв, кажется, весь старательно отложенный в них оллинклюзив, тыкала ему в нос тест-полоской и воодушевленно шипела: «Просыпайся! Ну просыпайся же-е-е! Смотри, что у меня е-е-есть!» Муж разлепил полглаза, не до конца понял в чем дело. Но он у меня мудрый и жизнью наученный, поэтому, видя невменяемо-восторженное состояние жены, решил, что с ней лучше не спорить, надо обнять и поздравить потом-разберемся-с-чем.
Будущий папа встретил новость примерно так же романтично, как я ему о ней сообщила. Устав наконец восторженно скакать по кровати, я нырнула мужу под мышку и протянула ему тест: «Ну на, посмотри же, посмотри-и-и!» Он устремил было руку навстречу, уже выставив вперед принимающие большой и указательный пальцы, но резко затормозил в воздухе. И, прям перед тем как взять за кончик заветную дважды полосатую палочку, прищурил глаз и подозрительно посмотрел на меня: «А ты на какую сторону пописала?»
Дальше наступило какое-то волшебное время, когда ты вроде ничего такого не сделал, но чувствуешь себя вельможей. Все тебя обхаживают, ухаживают, подносят дары, уточняют, не махнуть ли опахальцем или не прибавить ли жар в батарее. Токсикоз не лютовал, проявлялся только в моменты, когда коллега ела вареную рыбу на рабочем месте. Но, кажется, в те моменты он проявлялся у всех.
Гормоны играли во мне так азартно, что, подозреваю, даже на деньги. Однажды от метро до работы шла и заметила на дереве синичку. Поняла, что я синичек тыщу лет не видела, а тут вот увидела, и она была такая красивая, и это было так прекрасно, и как будто прямиком из детства… Короче, я так ей обрадовалась, что случайно разревелась от счастья. На работу пришла зареванная, заботливые взволнованные девочки тут же подались ко мне: «Ты чего-о-о?» – «Синичка, сссука», – всхлипнула я и большим трогательным бегемотом стала протискиваться в свой рабочий закуток.
IQ тоже пал под натиском серотонина, тупила я отчаянно. Зачем-то постоянно убирала зонт в холодильник, собачий поводок в шкаф с одеждой и периодически выходила гулять в разных кедах. Или вот, из любимого: заводила машину и, пока она грелась, искала по всем сумкам и карманам ключ, чтоб завести машину, искусно при этом матерясь. Еще, помню, на работе кто-то очередной спросил, с трудом охватив взглядом мой живот-торпеду, который заходил в двери намного раньше меня:
– Ой, как здорово, поздравляю, а кто будет?
– Мальчик.
– А когда срок?
– В середине июня.
– Близнецы?
– Да нет, – говорю, – один.
– Что один?! – смеялся собеседник. – Близнецы, спрашиваю?
– Что близнецы? – немножко злилась я. – Один, говорю! Мальчик!
Я, кстати, была уверена, что работать буду до упора, рожать поеду прямиком из редакции и между схватками еще чего-нибудь поредактирую. Дедлайны, знаете ли. Но живот рос, размягчался таз, продолжал размягчаться и мозг, мне всё стало лень, надоело метро, надоели люди, надоело куда-то постоянно ехать и что-то постоянно делать. Синички еще эти. Хотелось гулять, лежать на диване и кушать печеньку. Поэтому четко в срок я без фанфар, но с осетинскими пирогами-доставка-прямо-в-офис выпроводилась в свой заслуженный беременностью отпуск.
Коротала его, как и планировала: гуляла, лежала на диване и кушала печеньку. Ребенок в животе взрослел, изжогами не мучил и в целом вел себя достойно. Дискотеки ночные только устраивал, чем немного напрягал пытавшуюся спать меня – по ощущениям он ночью просто вставал на ноги, беспощадно растягивая мать в параллелограмм. В такие моменты казалось, что это не я его вынашиваю, а парень просто живет своей насыщенной жизнью, но по странному стечению обстоятельств снаружи обтянут какой-то женщиной.
Я порхала, словно бабочка, хотя была размером с баржу. Говорят, что беременность женщине к лицу – вот к моему лицу она накинула ровно двадцать кило. Вкусовые предпочтения, впрочем, не поменялись и не извратились вопреки стереотипам – я просто ела. Много, везде и всё равно что, главное, чтобы этот процесс не прерывался. Помню, где-то на последних месяцах свои добеременные джинсы в руки взяла и даже не поняла сначала: сели, что ли? Серьезно, их будто с Барби сняли, я натянуть попробовала – чуть выше колен налезли, а дальше предательски затрещали, гады.
Еще на кухне вечно срабатывала световая сигнализация. У нас при входе выключатель на уровне опущенной руки (ну чтоб проходишь и, не напрягаясь, так по нему шлеп!), а прямо напротив – холодильник. Так вот, стоило мне в ночи втихаря полезть за вкусненьким – паба-а-ам! – врубался свет. Потому что я так разрослась, что в проеме этом с трудом помещалась, а когда открывала дверцу, зад упирался в стену и нажимал на кнопочку. Сам, я вообще не участвовала. Это ж, знаете, как со «Смарта» на фуру пересесть – к габаритам приспособиться надо.
А еще я могла делать что хочу, спать сколько хочу, есть когда хочу, идти куда хочу и даже в туалет ни у кого не отпрашиваться. Ни истерик тебе, ни пластилина в волосах, ни какашек, зажатых в кулачке. Скукотища. Но в целом да, мне очень нравилось быть водителем фуры и как-то немножко даже грустилось, что подходило время отцеплять свой кузов в новую отдельную жизнь.
Сила родов
Сомнительное удовольствие
В понедельник я, с трудом дотягиваясь через пузо до руля, еще важно рулила машину по маршруту дом – Ашан – дом. Во вторник стукнуло ровно 39 недель, с самого утра неприятно ныла поясница, а внутренний голос ненавязчиво шептал, что к вечеру я, вероятно, уеду рожать. Этот этап родов, пока еще гипотетических, я бы условно назвала сомнительным, потому как вплоть до самой клизмы сомневалась – рожаю я или нет.
В унисон пояснице тихонько начал ныть живот, что, впрочем, не помешало мне весь день гонять по делам, за люстрой даже с папой[1 - Далее папу, который мой, будем звать «дед», чтобы не путать с папой, который Тёмин и Алисин, он же мой муж. Дед на панибратского «деда» не обижается – это его внутрисемейное прозвище с момента рождения первой внучки.] съездила. Он, правда, заподозрил неладное, потому как я не полезла втихаря за руль, а попросила его меня отвезти. На этот раз на всякий случай прихватила не только обменку, которую давно везде таскала с собой, но и всю папку с документами – внутренний голос не унимался.
Домой вернулась часов в пять вечера – с люстрой и уже более ощутимым дискомфортом внизу живота. Решила поиграть со «схваткосчиталкой» – та начала выдавать весьма стабильные схватки. Поинтересовалась на мамском форуме (сижу, да), рожаю ли я, – со стороны-то, конечно, виднее, пожарила на всякий случай мужу курицу на пару дней вперед. После того как форум дружно констатировал, что я скорее рожаю, чем нет, ушла наводить… ну это… марафет.
И знаете, что я скажу? Нужна такая профессия – мастер по предродовому бритью. Официальная, с окладом там, оплачиваемым отпуском и хорошими чаевыми. Потому что делать это самой… Короче, теперь я знаю, какие муки и унижение испытывает цирковой слон, стоя на одной ноге на тумбе вниз головой. Пробовала с зеркалом, но из нас получились фиговые напарники – мы друг другу больше мешали, чем помогали. Но полчаса мучений – и але-оп! – слон при полном параде. «Обидно будет, если все-таки не рожаю», – пытаясь через пузо разглядеть свой креатив, подумала я.
Пока выделывала эти трюки, изрядно проголодалась, поэтому следующим шагом поинтересовалась на форуме, можно ли поесть. «Можно», – ответило большинство, и я устремилась на кухню. Возвращаюсь в комнату, дожевывая курицу с картошечкой, открываю форум, читаю ответы в своей ветке: «Курицу есть не стала бы, а что-то легкое и сладкое вполне». Вытащила изо рта облизываемый палец, несколько виновато взглянула на добросовестно обглоданный окорочок. «Ай, ладно, переварится», – решила я, но не надо недооценивать курицу (спойлер: мы с ней еще встретимся чуть позже). Легким и сладким, впрочем, тоже догналась – нельзя же пренебрегать советами.
