– Я видел забегаловку, которую просто невозможно пропустить. Там делают сэндвичи с грудинкой, завернутой в бекон.
Сэм покачал головой. Способность брата воевать с монстрами могла сравниться разве что с его же впечатляющим талантом в любом городе находить самые жирные мясные блюда.
Они направились к городу через каменистый пустырь, поросший жестким кустарником. Вокруг торчали маленькие металлические кресты главного городского кладбища.
«Закоулок убийц» находился в штате Невада, на окраине Тонопы, старого городка времен расцвета шахт, в стороне от главного кладбища, где лежали, в основном, шахтеры, погибшие в 1911 году во время пожара.
Джордж Дречлер был братом одного из тех шахтеров и мстил, убивая тех, кто имел хоть какое-то отношение к шахтам: владельцев, инвесторов, даже представителей и бухгалтеров. Его поймали и казнили, но убийства не прекратились. Когда Дин и Сэм напали на его след, жертвой Дречлера стали еще десять человек.
Дин заказал больше еды, чем, по мнению Сэма, способен съесть человек. С пакетом, набитым сэндвичами, они вернулись на Норт-Мэйн-Стрит, в мотель «Три Манежа». На вывеске махал рукой веселый клоун; такие же клоуны украшали каждую дверь.
Сэм, поежившись, огляделся.
– Поверить не могу, что ты уговорил меня здесь остановиться. У них на вывеске клоун из цирка Купера.
– Брось, Сэм. Тут весело.
– Весело? Рядом старое кладбище. Отличное сочетание.
– Да что может случиться? – пожал плечами Дин.
– Молчи. Ни слова больше.
В номере Дин упал на кровать и начал рыться в пакете с едой. Сэм сел за стол и открыл ноутбук. Его терзало беспокойство. Надо было постоянно чем-то заниматься. Если у мозга не было работы, языки адского пламени казались еще злее.
Пока Дин заглатывал сэндвич, Сэм рылся в Сети, просматривал сообщения о пропавших людях и странных происшествиях. И вскоре кое-что нашел.
– Эй, Дин, послушай-ка. За последние три года в национальном парке Тахо погибло пять туристов. Рейнджеры думают, что их задрал медведь-шатун, но черные медведи редко бывают такими агрессивными.
– Думаешь, это вендиго? – отозвался Дин с полным ртом.
Сэм поднял брови.
– Возможно.
– Помню того, последнего. Ну и жесть была…
– Не хочешь проверить?
– Давай, – и Дин откусил еще кусок сэндвича.
– Бобби?
Дин кивнул:
– Бобби. Лучшего следопыта нам не найти.
Бобби, подобно Дину и Сэму, был охотником, одним из небольшой группы людей, знавшей о существовании монстров и призраков. Охотники выслеживали чудовищ – вампиров, демонов, призраков. Бобби многому научил братьев. Можно сказать, он их вырастил, присматривал за ними, когда их отец уезжал на охоту. Для Сэма и Дина этот брюзга с золотым сердцем стал вторым отцом.
Сэм набрал номер, гадая, застанет ли он Бобби в хижине его друга в Уайтфиш, в штате Монтана, или же он уехал куда-нибудь по делу.
Трубку взяли после первого гудка.
– Бобби, это Сэм.
– Лучше бы новостям быть хорошими. Я только что поужинал.
– Кажется, у нас вендиго.
– Н-да. Не назвал бы его самым любимым в моем списке людоедов. Где?
– У озера Тахо.
– Богатая охотничья территория. Много туристов.
– Мы тоже так подумали.
– Люди пропали?
– Ага.
– Ясно. Я пакую вещички в Юджине, штат Орегон. У меня тут был призрак в кампусе.
– Звучит интересно.
– Ну, я просто сжег кости смотрителя. Он был тут примерно с девятнадцатого века. Скоро выезжаю. Где встретимся?
– Возле национального парка Тахо есть городок Эмигрант Гэп. Большинство жертв пропали в его окрестностях.
– Значит, там и увидимся. Прихвачу свой «Винчестер».
– Разумеется, – ответил Сэм.
Бобби охотился не первый десяток лет. Идти по следу он умел, как никто другой.
– Встретимся завтра вечером.
Отложив телефон, Сэм повернулся к брату.
– Бобби в деле.
Дин запихал в рот остатки сэндвича и кивнул. Потом лег, сцепив руки под затылком.
– Завтра. Только мы и природа.
– Жду не дождусь, – мрачно отозвался Сэм.
Когда они в последний раз охотились на вендиго, им едва удалось выбраться из переделки живыми, а вот их спутникам – проводнику и случайным попутчикам – повезло меньше. Сэм подумал о бескрайних лесах, о скорости и ловкости чудовища. Да, тогда погибли люди. Но он надеялся, что на этот раз все будет иначе.
