Каббала. Почему зло побеждает, а добро нет. И в чем тогда смысл жизни?

Значительную часть своего дохода он стал тратить на восстановление монастырей и храмов, этим благородным делом он увлек и своих компаньонов. Они часто путешествовали по России, знакомились с протоиереями и архимандритами и жертвовали немалые суммы. Сердце радовалось, когда церкви восстанавливались из руин.

Кроме того, Владимир поддерживал финансово издание православной литературы и журналов, считая это дело наиважнейшим. Он помог издать полное собрание сочинений святого праведного Иоанна Кронштадтского и множество книг по воспитанию детей. В Ярославской губернии он стал спонсором строительства детского дома. Его ценили, уважали, ему вручили несколько православных орденов и огромное количество грамот. Жизнь приобретала высокий внутренний смысл.

Он мечтал не только «стяжать Духа Святого», но и передать это стремление другим людям. Благородно и очень возвышенно.

Одно огорчало: молитва с трудом приживалась в его сердце. Мирские дела и заботы сильно отвлекали. Иногда проходил день, и Владимир замечал, что перебирал четки в правом кармане пиджака, вспоминая о великой цели, всего лишь несколько раз. Как и все обычные люди, он грешил – гневался, осуждал, раздражался, имел непристойные мысли. Но духовник отец Никандр успокаивал его: «Все придет, все наладится, терпение и труд все перетрут».

Прошло пять лет. Как-то раз ранней весной Владимир отправляется в Ярославскую область посмотреть, как идут дела в детском доме и опекаемом им монастыре. Вдруг им нужна какая-нибудь помощь? Настоятель монастыря скромный: сам не позвонит, не попросит.

Дорога дальняя, несколько часов.

Владимир давит на газ, чтобы успеть приехать засветло, на спидометре скорость показывает сто сорок километров в час, четки прямо на руле, и пальцы правой руки перебирают их, губы шепчут слова молитвы. У него особое настроение: он благодарит Всевышнего за эту жизнь, полную возвышенных трудов и забот. Все могло же быть совсем по-другому. Он мог бы навсегда остаться обывателем, бесцельно коротающим свои дни.

Накрапывает дождь. Мимо проносятся деревенские дома. Неожиданно машина теряет управление. Далее все – как в замедленной съемке. Владимир видит, что его несет прямо на открытую автобусную остановку, где под зонтами, укрываясь от дождя, стоят две девочки. Они разговаривают и не видят его. Он не может сделать ничего. Слишком большая скорость. Машина летит прямо на них. Удар. Правым боком автомобиль сносит девочек и летит в придорожные кусты. На удивление, посадка мягкая. Владимир вылезает из машины. Четки в правой руке. Где ты, Всевышний? Таким образом Ты ответил на все мои молитвы и добрые дела? До остановки метров сто. Девочек нет. Вернуться туда невозможно, но необходимо. Надежда умирает последней. Быстрее туда. А вот и они. Вернее, их тела. Они еще живы и дышат, но лежат так, что становится понятно – это конец. Тело одной сломлено пополам. Вторая лежит в настолько неестественной позе, что Владимиру хочется умереть, исчезнуть из этого мира прямо сейчас.

Подобное могло произойти с кем угодно, но только не с ним.

Это неправильно, невозможно, это вне всякого понимания. Владимир – тот, кто трепетно относился к каждой мелочи в жизни. Тот, кто хотел стяжать Духа Святого. Тот, кто пытался искоренить в себе осуждение, гнев, раздражение, старался соблюдать посты и заповеди, помогал всем, кто нуждался в помощи… И вот – убийство двух девочек. И убийца – он!

Владимир садится на колени около них и молится. Пальцы правой руки по привычке перебирают черные бусины. Помилуй меня, Боже, по великой милости Твоей. Стоп! А есть ли Он вообще? Разве мог Он допустить, чтобы случилось подобное? Ведь Он – добрый и любящий? Разве не так?

Владимир плачет горько, навзрыд. Все рухнуло, не осталось ничего. Прибегают деревенские жители. Их много. Среди них – родители девочек. Матери воют, как дикие животные. Рвут остатки сердца Владимира на части. Боже, уничтожь меня, моя жизнь окончена, только забери меня отсюда! Теперь моя молитва такая. Родители, убейте меня скорее, не мучайте! Владимира почему-то не замечают. Кто-то вызывает «скорую помощь» и полицию. Минуты тянутся бесконечно… Молодой парень, наверное брат одной из девочек, кричит: «Где он? Я убью его!»

– Так вот же я! Убивай скорее!

Странно, но никто не замечает Владимира. Сидит мужик на коленях и плачет. Как все. Вот и полиция. Они сразу определяют, кто и что. Вы водитель? Пройдемте в машину. И побыстрее, если хотите выжить. Горькая ирония. А если не хочу?

Нет Бога. Только боль, случайность и нелепая смерть. Раз так, то и жить незачем.

Владимир садится в полицейскую машину. Рядом с ним – лейтенант, у него кобура, в ней – пистолет. Владимир решает: завалю его на повороте, достану пистолет и застрелюсь.

Жизнь – пустая и никчемная нелепость. Жуткое страдание, которое нужно немедленно прекратить.

Точка.

Константину сорок лет. Его жену зовут Надя. У них двое детей: мальчик и девочка. У каждого ребенка своя комната в трехкомнатной квартире в спальном районе города Москвы. Егору семнадцать лет, заканчивает последний класс школы. Он увлечен идеями чистоты нации. Днями и ночами Егор пропадает где-то в обществе единомышленников. Очень часто возвращается домой на рассвете прямо из отделения полиции. Свою идею считает святой. Как-то раз Константин устроил с ним спор, он говорил о толерантности и терпимости, но неожиданно получил от сына прямой удар в челюсть. Это было сигналом о том, что больше он в доме не хозяин.

Дочери Вике пятнадцать лет, и у нее сложный переходный возраст. Подростковый кризис. Она тоже пропадает ночами, без всякого сомнения, курит травку, от нее часто несет алкоголем. Родительское внушение приводит ее в бешенство. Она хлопает дверью и запирается в своей комнате. Все, что ей нужно от родителей на данном этапе, – чтобы давали ей денег и оставили в покое. Такова жизнь.

С женой у Константина давно нет секса. Отношения сугубо прагматичные: дети, деньги, обязательства.

Костя не знает, зачем он живет.

Он – хороший плотник, мастер по сбору мебели, но его зарплата невелика. Единственная отрада – посмотреть со старыми друзьями в спортивном баре футбол, отвести душу.

Он атеист. Не верит ни в какие Высшие силы. Жизнь – хорошо организованная случайность, эксперимент природы, не очень-то удачный.

Он чувствует неотвратимое приближение смерти, как отраду и успокоение, как ответ на все вопросы, не имеющие ответа.

У него есть простая мечта: чтобы они всей семьей отправились отдыхать куда-нибудь на юг. Там, на берегу моря, они нашли бы маленький и уютный, не слишком дорогой ресторанчик, зашли бы в него, сделали заказ и поговорили бы по душам все вместе впервые в жизни. Без истерик и скандалов, как самая настоящая семья, в которой каждый уважает интересы другого члена семьи и заботится о нем, как о себе самом.

Все меняется, когда пропадает Вика. День, второй, третий. Они с женой обзванивают всех ее друзей и знакомых. Бесполезно. Никто ничего не знает. Говорят так – была рядом, смеялась, улыбалась, шутила, грубила. Дерзила, хамила, ругалась матом, потом исчезла. Пропала. Это не удивительно. Рисковая деваха. Ходила куда-то, хотела стать фотомоделью. Флиртовала со всеми подряд, со взрослыми мужчинами тоже.

Константин вспоминает времена, когда Вика была маленькой и только-только научилась говорить. Они гуляли вместе в парке, и он говорил ей: «Раз, два, три – побежали!» Она смотрела на него снизу вверх, улыбалась и повторяла, смешно коверкая слова: «Я, ва, ти!» – и бежала вперед, оборачиваясь на бегу, где там любимый папа. Он семенил за ней, широко расставив руки, грозился поймать, но никак не мог: уж больно быстро она бежала. Иногда она пряталась за деревом. Он ходил кругами, рядом и будто бы не находил ее. Где Вика? Куда она подевалась? Дочь смеялась так, что у папы таяло сердце. Вот же я! Здесь! И бросалась к папе на ручки. Счастливое время, полное жизни.

Все ушло, все растаяло в вечности. И где теперь Вика? Они подают заявление в отделение полиции. Обещают вознаграждение в сумме всех скопленных денег. Лицо майора непроницаемо: «Приложим все усилия, сделаем все, что нужно. Ждите».

В городе полно маньяков, насильников. Константин отгоняет от себя плохие мысли, но они снова атакуют его с удвоенной силой. Жена плачет, у нее истерика: «Ну сделай же что-нибудь!»

А что он может сделать?

Впервые Костя задумывается: если там, наверху, есть Бог, то какой у Него план? Если Он управляет всем, то зачем Он делает то, что делает? Среди того уныния и зла, в которое Он намеренно погрузил мир, есть ли хоть какой-то самый маленький проблеск добра?

На эти вопросы нет ответа.

Однако, кроме того, кто наверху, Косте не к кому обратиться. Сегодня он выбирает модель мира, где есть кто-то, управляющий всем.

Другого выхода нет.

В этой страшной, чудовищной ситуации он не хочет остаться один.

Ведь это даже хуже, чем смерть.

Это ад.