Главные злодеи истории. Негодяи, которые изменили историю

В детстве ближе других Юлиану был евнух по имени Мардоний, родом из варваров. В ту эпоху образованные евнухи нередко служили при императорском дворе. Мардоний был пылким поклонником эллинской культуры. И он привил Юлиану любовь к великой культуре Эллады.

После смерти Евсевия Юлиана и Галла отправили в казенное поместье под названием Мацелл в Каппадокии, где была огромная личная библиотека епископа Георгия. Здесь Юлиан нашел себе новых наставников. Ими стали книги. В то время как его брат Галл фехтовал и ездил верхом, он зачитывался античными авторами.

Пять лет мальчики провели в Мацелле. А у Констанция II за это время так и не появилось наследника. Его красавица жена Евсевия считала, что бездетность была наказанием ему за многочисленные зверства.

В 347 году император вдруг принял решение сделать Галла цезарем, то есть своим соправителем. Надо помнить, что система соправителей была введена при императоре Диоклетиане. Это делалось ради спасения пошатнувшегося Римского государства. И, как многие усовершенствования в управлении, она вовсе не учитывала человеческих характеров и страстей.

Два верховных правителя – Запада и Востока – должны были в один день отречься от власти и передать престол своим соправителям, или цезарям. Цезари превращались в августов. Предполагалось, что соправитель уже подготовлен к власти. Но только как же страсти людские? Ведь не каждый согласится в положенный срок от власти отречься!

Уже при Диоклетиане стало ясно, что система работает плохо. Августы и цезари насмерть перессорились, пошли войной друг на друга. Однажды на Дунае император попробовал всех их собрать и помирить. Диоклетиан рассчитывал на свой авторитет. Но выслушав его, соправители вернулись к междоусобицам. Прекратить распри было уже невозможно.

Впрочем, система продолжала существовать. И это позволило Констанцию II сделать Галла правителем Востока. В том же, 347 году Юлиана вызвали в Константинополь – под строгий надзор. Там он продолжал учиться и был замечен, потому что отличался незаурядным интеллектом, много читал, прекрасно говорил. В 351 году его вновь выслали из столицы, на сей раз в Никомедию – столицу Вифинии, небольшого царства в Малой Азии. Это была глухая провинция, но там хранилось великое множество книг. Поэтому Юлиан был не просто доволен очередной ссылкой – он был счастлив!

Кроме того, в Никомедии жил Либаний – великий ритор и софист. Однако император Констанций запретил Юлиану встречаться со знаменитым оратором. Запрет приходилось соблюдать: юноша был окружен шпионами. При этом ничто не мешало Юлиану зачитываться речами Либания. К нему попадал текст каждой из них, переписанный образованными рабами-греками.

Тем временем император получил известие о том, что на Западе узурпатор Магниций взял Рим. Констанций отправился туда с войсками. В Константинополе остался цезарь Галл. Это был человек буйного нрава. В отличие от младшего брата он явно мало читал и не был тонким политиком. Столкнувшись с неподчинением со стороны чиновников императора, он просто убил их. Преданные Констанцию люди послали вслед ему несколько доносов. Они сообщали, что Галл ведет себя не как цезарь, а как август, и собирается захватить власть. В 354 году вернувшийся Констанций II вызвал Галла к себе. Но встреча не состоялась: по дороге во дворец соправителя убили по приказу императора. Так Юлиан стал единственным наследником престола.

В свои 22 года он был разносторонне образован и очень умен. Он прекрасно понимал, что его жизнь под угрозой. Как все деспоты, Констанций II надеялся править вечно. В то же время он хотел, чтобы в случае его смерти у власти оказался представитель семьи. Причем соответствующим образом воспитанный.

Юлиан был вызван в Милан, где располагался в тот момент императорский двор, для дознания о поведении и умонастроениях. На все расспросы Юлиан отвечал однозначно, что к власти он вовсе не стремится и хочет одного – заниматься философией.

Тем не менее Констанций, как полагают многие исследователи, все-таки склонялся к тому, чтобы убить Юлиана. За молодого человека вступилась супруга императора Евсевия. Ей понравился этот неординарный, ярко одаренный юноша. Ее окружали воины, узурпаторы, доносчики, заговорщики. А этот был совершенно иным. Таким его сделало знание античной культуры. И Констанций II прислушался к словам Евсевии.

Поднадзорного наследника отправили в Афины. Наверное, в ту минуту Юлиан стал самым счастливым человеком на свете. Ведь Античность была для него всем. Герои греческой мифологии присутствовали в каждом его тексте. В похвальном слове своей заступнице Евсевии, написанном очень искренне, он сравнивает ее с мудрейшей Афиной, прекрасной Афродитой и верной Пенелопой. Доказывая, что благородный человек должен уметь испытывать благодарность, он ссылается на Гомера, Сократа, Платона, Аристотеля.

Юлиан провел в Афинах несколько замечательных месяцев. Он общался и с язычниками, и с христианами, бывал на церковных службах. В этот период он приобщился к так называемым элевсинским тайнам – сохранившимся языческим обрядам. Его другом стал элевсинский жрец.

А через некоторое время Юлиан был вновь вызван ко двору – и арестован. Жизнь его висела на волоске.

Не случайно он, гонимый с самого детства, увлекся учением, именуемым «неоплатонизм». Эта философия – синтез идей Платона, Аристотеля и некоторых восточных течений. По мысли Платона, в мире существует триада: единое, ум и душа. Неоплатоники ставили своей целью поиск единого абстрактного божества – при сохранении многочисленных языческих богов как второстепенных. Они считали, что над всем в мире есть некое сверхсущее Единое (или Благо).

Неоплатонизм не предполагал непременного отрицания христианства. Просто эта религия понималась как одна из многих, составляющих общую, всемирную. Путь к постижению этой всемирной религии и философии проходил через теургию – практические способы единения с божеством, своего рода магию.

Юлиан настолько глубоко погрузился в мир неоплатонизма, что у него стали случаться видения и обмороки. Постепенно он пришел к мысли, что высшее божество во вселенной – это солнце, Гелиос. И что надо поклоняться именно ему. Все остальное второстепенно. Видимо, он начал ощущать себя жрецом великого бога Солнца.

Впрочем, Констанция II волновали вовсе не религиозные взгляды последнего оставшегося в живых родственника. Он просто боялся захвата власти.

Когда Юлиана доставили к императорскому двору, ему немедленно сбрили бороду. По представлениям римлян борода – очевидный признак варварства. Правда, с распространением христианства восприятие бороды стало меняться. Ведь она была неотъемлемой частью облика церковного служителя. Но Юлиан должен был предстать перед императором в виде, соответствовавшем римской культуре.

Почему же Юлиан вновь не был убит? Может быть, за него вновь заступилась Евсевия. Может быть, свою роль сыграло и то, что у Констанция II за почти 20 лет правления так и не появилось наследника. Детей у него не было, родственников он уничтожил, достойного преемника так и не нашел. Он никому не доверял. Юноша философ показался ему несколько безобиднее других.

Император решил сделать Юлиана цезарем Запада – без каких бы то ни было реальных полномочий, женив его на своей сестре Елене. Не исключено, что Констанций, старея, захотел оставить о себе добрую память. Все получалось очень красиво: он не только не убил юношу, но простил его, выпустил из тюрьмы, женил на императорской сестре и сделал соправителем.

Оставался и вполне реальный шанс, что Юлиан, отправленный в лесистую и болотистую Галлию, завоеванную Гаем Юлием Цезарем за 400 лет до этого, просто не выдержит, пропадет, погибнет. Ведь у него не было никакого опыта управления!

Юлиан, глубоко напуганный своими злоключениями, каждую минуту ожидавший смерти, поспешно написал Констанцию II панегирик. Текст получился довольно абстрактным и холодным, можно сказать – казенным.

Но самое главное – Юлиан уцелел! Через некоторое время он прибыл в статусе цезаря в Галлию (на территорию нынешней Франции). На Галлию оказывали давление свирепые племена, жившие на землях современной Германии. Приближалось то, чего никто из современников не мог вообразить, то, что потом назвали падением Западной Римской империи, Великим переселением народов. Людям той эпохи это казалось совершенно невозможным. Они видели лишь тревожную ситуацию на границах.

Полномочия Юлиана были эфемерны: он мог командовать только своей охраной – это 360 человек. Причем и их подбирал император Констанций. Так что можно сказать, были они не столько охранниками, сколько тюремщиками.

В Галлии стояли легионы – несколько десятков тысяч римских солдат. Они подчинялись не цезарю, а офицерам, назначенным императором. Был среди них и убийца Галла. Юлиан оказался в положении крайне унизительном. Солдаты наверняка смеялись над ним. Для них он был никем – неопытный в военном деле, проведший юность среди книг.

Но скоро выяснилось, что он вовсе не так прост. Постепенно, шаг за шагом, он отстранял от должностей императорских офицеров. А воевали они, кстати, безобразно. Терпели поражения от варваров.

Юлиан не гнушался учиться у солдат, которые сразу к нему расположились. У него была сформирована привычка учиться. Раньше он учился философии, теперь – военному делу. И на глазах войска он превратился в офицера. Научившись же, он вступил в бой с превосходящими силами германцев – и начал побеждать. Юлиан-философ сделался Юлианом-полководцем.

Он стал, пожалуй, последним, кто так всерьез и решительно громил германцев. Численно они все время превосходили римлян. Но на стороне Юлиана были быстро приобретенное умение и отчаянная решимость. Юлиан был абсолютно уверен, что классический Рим незыблем, непоколебима и его военная мощь. И это помогало в бою. Л. H. Толстой гениально заметил, что дух войск – великая сила.