Всемирная энциклопедия афоризмов. Собрание мудрости всех народов и времен
Иная общего характера идея, давно оставленная и забытая, внезапно снова появляется, сияя новым светом.
Каждый акт милосердия – это ступенька к небесам.
Каковы у человека цели, намерения, убеждения, значения не имеет; судить его будут… по его делам.
Книги – окна, сквозь которые выглядывает душа.
На свете нет более презренного сутяжничества, чем проявляемое человеком перед судом собственной совести.
Настоящее самоуважение заключается в том, чтобы не думать о себе.
Не благородные деяния людей, а деяния, завершившиеся успехом, – вот что спешит запечатлеть история.
Нельзя считать разумным человека, который не умеет быть одержимым, когда это нужно.
Нередко несчастье – это инструмент, с помощью которого Бог придает нам более совершенную форму.
Нет людей суевернее, чем безбожники.
Нет победителя сильнее того, кто сумел победить самого себя.
Нет чувств, таких как дружба и любовь, сильнее, чем у родителей к детям.
Ни один человек, совершивший достойный поступок, никогда не получил в награду меньше, чем отдал.
Никакая земная музыка не может сравниться по сладости своей с биением любящего сердца.
Никакое милосердие не спасет человека, если он не поможет себе сам.
Патриотизм в наше время выставляется поводом для оправдания и всякого общественного зла, и личной подлости. Человеку внушают, чтобы он ради блага своей страны отказался от всего, что делает страну его достойной уважения: ради патриотизма человек должен подчиняться всякому постыдному делу, которое, развращая честных людей, ведет к погибели весь народ.
Победы, которые достигаются легко, немногого стоят. Только теми из них можно гордиться, которые являются результатом упорной борьбы.
Побои и ругань – как опиум: по мере снижения чувствительности приходится удваивать дозу.
Поддержать добрым словом человека, попавшего в беду, часто так же важно, как вовремя переключить стрелку на железнодорожном пути: всего один дюйм отделяет катастрофу от плавного и безопасного движения по жизни.
Поражение – школа, из которой правда всегда выходит более сильной.
Поражение превращает кость в кремень. Поражение делает человека непобедимым.
Предатель – фрукт, которому лучше всего висеть на одном из суков дерева свободы.
Провидение всегда на стороне ясных умов.
Провидение – это просто другое название законов природы.
Различие между упорством и упрямством в том, что первое имеет своим источником сильное желание, а второе, напротив, сильное нежелание.
Самая скромная личность испытывает на себе некоторое влияние добра или зла.
Самомнение – не порок, ибо, обожая самих себя, мы избавляем от этого других.
Самые горькие слезы мы проливаем из-за слов, которые так и не были сказаны, и поступков, которые так и не были совершены.
Себялюбие – отвратительный порок, которого никто не прощает другим и вместе с тем никто не лишен сам.
Сострадание исцелит больше грехов, чем осуждение.
Удачно женившийся человек получает крылья, неудачно – кандалы.
Философия одного столетия – здравый смысл следующего века.
Хорошее настроение делает терпимыми все вещи.
Цветы могут склониться в нашу сторону, но говорят они с небом и Богом.
Циник делит все поступки людей на две категории: явно низменные и низменные тайно.
Циник – это людская сова, бодрствующая в потемках и слепая на свету, охочая до падали и пренебрегающая благородной дичью.
Чванливые люди часто бывают безвредны; своим преувеличенным самоуважением они освобождают других от необходимости вообще уважать их.
Человек богат или беден не своим имуществом, а своим внутренним содержанием.
Чувство юмора – великая вещь. Идти по жизни без чувства юмора также нелепо, как ехать в повозке без рессор.
Эгоизм – отвратительный порок, которого никто не лишен и которого никто не желает простить другому.
Бокль Генри Томас
(24.11.1821–27.05.1862)
Английский мыслитель, историк.
Родился в Ли (графство Кент) в семье купца. Из-за слабого здоровья рано оставил школу и занялся самообразованием. В своих работах испытывал большое влияние идей Конта. Главное сочинение – незаконченная двухтомная «История цивилизации в Англии». В этой работе предпринял попытку применить к истории закон причинности в духе материализма, отвергая существовавшие представления о предопределении, сверхъестественных вмешательствах, господстве случайностей, и тем самым поднял историю на один уровень с другими отраслями знания. Разделял представления географического детерминизма, объясняя эволюцию народов влиянием ландшафта, климата, рациона питания. Главным фактором исторического развития считал умственный прогресс и накопление практических знаний и умений людей. Признавал важную роль безграничной «энергии человека» в сравнении с ограниченностью ресурсов природы. Научная основательность идей Бокля сделала его труды весьма популярными. Умер от тифа в Дамаске, так и не завершив труд своей жизни.
Анализировать взгляды, в которых мы выросли, и бросать те из них, которые не выдержат испытания, – настолько тяжелая задача, что те, кто отступает перед ней, не должны были бы делать упреков тем, кто проделывает ее.
В поисках специальных истин мы подвергаемся немалой опасности исковеркать собственный дух. Направляя свое внимание исключительно в одну точку, мы легко можем ограничить нашу способность схватывать вещи и никогда не достигнем той дальнозоркости, которую дает нам широкий, хотя, быть может, и менее точный взгляд.
В характере народа непоследовательность невозможна.
Величайший враг знания – не заблуждение, а косность. Одно заблуждение борется с другим, каждое разрушает своего противника, и из борьбы рождается истина.
Влияние женщин не дало жизни сделаться исключительно практичной и эгоистичной, спасло ее от вырождения в скучную и однообразную рутину, вдохнув в нее идеалистический и романтический элемент.
Во всех высших отраслях знания самая главная трудность состоит не в отыскании явлений, а в нахождении истинного метода, с помощью которого можно было бы установить законы явлений.
Встарь богатейшими странами были те, природа которых была наиболее обильна; ныне же богатейшие страны – те, в которых человек наиболее деятелен.
Дайте нам парадоксы, дайте нам ошибочные мнения, дайте нам что хотите, лишь бы избавить нас от закоснелости.
Единственное лекарство против суеверия – это знание. Ничто другое не может вывести этого чумного пятна из человеческого ума. Без знания прокаженный остается немытым и раб неосвобожденным.
Если в длинном течении истории что-нибудь ясно, так это именно то, что если правительство и берет на себя защиту работы духа, оно защищает его не там, где надо, и награждает не тех людей, которых надо.
Законодатель должен стремиться не к истине, а к целесообразности.
Знание – не инертный, пассивный посетитель, приходящий к нам, хотим мы этого или нет; его нужно искать прежде, чем оно будет нашим; оно – результат большой работы, и потому – большой жертвы.
Искусство обладает способностью изменять события; наука – предвидеть их.
Истинное знание состоит не в знакомстве с фактами – это создает только педанта, а в умении пользоваться фактами это создает философа.
Каждая великая реформа состояла не в том, что вводилось что-нибудь новое, а в том, что уничтожалось что-нибудь старое.
Когда умами овладевает мысль, что источник чести находится извне, а не внутри, внешнее отличие всегда предпочитается чувству внутренней силы.
Кто пресмыкается перед высшим, сам топчет тех, кто ниже его.
Люди, которые начинают с потери своей независимости, кончают потерей своей энергии.
Люди никогда не могут быть свободны, если не воспитаны для свободы. И это не есть то воспитание, которое может быть приобретено в школах или заимствовано из книг, но то, которое является результатом самодисциплины, самоуважения и самоуправления.
Люди, убеждаемые живым сознанием собственного современного прогресса, начинают уставать от пустой болтовни о мудрости предков и решительно отбрасывают заезженные и скучные максимы, доныне навязываемые им.
Мы часто встречаем людей, ученость которых служит орудием их невежеству, – людей, которые чем больше читают, тем меньше знают.
На одного человека, способного мыслить, найдется, по крайней мере, сто, способных наблюдать. Меткий наблюдатель, несомненно, встречается редко, но глубокий мыслитель – еще реже.
Надежда открыть закономерность в хаотичности так обыкновенна у людей науки, что для наиболее выдающихся из них она становится верованием.
Наиболее тонкий наблюдатель и наиболее глубокий мыслитель всегда самые снисходительные судьи; лишь одинокий мизантроп, терзаемый воображаемыми страданиями, склонен обесценивать хорошие особенности человека и преувеличивать дурное.
Направление и желание современного законодательства сводится к тому, чтобы вернуть вещи к их естественному ходу течения, из которого их вывело невежество старого законодательства.
Народы, как и отдельные люди, никогда не могут лишиться чести, пока они остаются верными себе.
Не только светские люди, но и люди здравого, практичного ума большей частью смотрят на гениальность как на какое-то странное, ненормальное качество, которое, правда, прекрасно с виду, но которым опасно обладать: своего рода искрящееся пламя, сжигающее свет.
Несчастье может быть принесено другими, но унижен народ может быть только своими собственными деяниями. Иноземный разрушитель может причинить вред, но не может создать позор.
Ни одна великая истина, однажды открытая, никогда не пропадала, и ни одно существенное открытие не делалось без того, чтобы рано или поздно не увлечь всё за собою.
Ни одна страна не может долго наслаждаться счастьем и спокойствием, если народ ее не увеличивает постепенно свою власть, не расширяет своих прав и, так сказать, не внедряется в жизнь государственной машины.
Общество готовит преступление, преступник его совершает.
Патриотизм является коррективом суеверия: чем более мы преданы нашей стране, тем меньше мы преданы нашей секте.
Поэтическое преклонение перед древностью, хотя уже давно ослабло, все еще стесняет независимость, ослепляет суждение и ограничивает оригинальность образованных классов.
Пытаться изменить взгляды законами хуже, чем бесполезно. Эти попытки не только остаются без успеха, но вызывают реакцию, благодаря которой взгляды только усиливаются.
Разум, а не вера должен решать нам выбор в предметах религии, и одним только разумом можем мы отличить истину от лжи.
Свои воззрения мы должны черпать не из предания, а из нас самих. Мы не должны ни о чем судить, о чем у нас нет ясного и отчетливого представления.
Способности человека, насколько учит нас опыт и аналогия, безграничны; нет никакого основания полагать даже какой-нибудь воображаемый предел, на котором остановится человеческий ум.
Та же духовная власть, что приносит несомненную пользу невежественному веку, является серьезным злом для более просвещенного века.
Те, кто не чувствуют мрака, никогда не будут искать света.
Только одинокий человеконенавистник, ушедший в свои воображаемые страдания, всегда склонен уменьшать хорошие стороны людей и преувеличивать дурные.
У всех религий разные мерки и разные правила; известное мнение господствует в известное время, другое – в другое. Они проходят, как сон, это – создания фантазии, от которых не остается даже намеков.
Упрощать сложное – во всех отраслях знания самый существенный результат.
Холодный дух рутины – ночная сторона нашей природы. Он сидит на человеке как паразит, притупляет его способности, уничтожает его силу и делает его неспособным и в то же время не склонным ни бороться за истину, ни сознательно отнестись к содержанию своей веры.
Чтобы стать терпеливыми, люди должны сначала научиться сомневаться, чтобы уметь уважать мнения противников, они должны сначала признать возможность ошибок в собственных мнениях.
Явления, с которыми мы имеем дело, покоряются искусству, но предсказываются наукой.
Бомарше Пьер Огюстен Карон де
(24.01.1732–18.05.1799)
Французский драматург, публицист.
Родился в Париже в семье мастера часовых дел. Первоначально занялся ремеслом отца, но в то же время изучал музыку. Музыкальный талант, дар красноречия и честолюбие открыли ему доступ в высший свет, где он успел завязать нужные связи. Попал ко двору Людовика XV, дочерей которого обучал игре на арфе, а благодаря женитьбе на богатой вдове стал обладателем значительного состояния. Многократно становился участником судебных тяжб. В свою защиту по одному из процессов написал знаменитые «Мемуары» (1778), в которых сумел придать своему личному делу характер защиты общих прав человека и гражданина, благодаря чему был оправдан. Комедии «Севильский цирюльник» (1775), «Женитьба Фигаро» (1784) сделали Бомарше любимым писателем Франции того времени. Умер в Париже.
Будь прекрасной, если можешь, добродетельной, если хочешь, но будь уважаемой – это необходимо.
В делах любви и слишком много – недостаточно.
В любви молодые платят за то, что делают, а старики – за то, чего не делают.
В определенном возрасте порядочные люди прощают друг другу ошибки и прежние слабости, бурные же страсти, которые проводили между ними резкую грань, уступают место нежной привязанности.
Всеисцеляющего средства не существует.
Где нет свободы критики, там никакая похвала не может быть приятна.
Глупости, проникающие в печать, приобретают силу лишь там, где их распространение затруднено.
Глупость и тщеславие вечно идут рука об руку.
Гнев добрых людей – это не что иное, как настоятельная потребность прощать.
Для достижения поставленной цели деловитость нужна не менее, чем знание.
Если мы ищем на стороне того наслаждения, которого не находим у себя дома, то это потому, что наши жены не владеют в достаточной мере искусством поддерживать в нас влечение, любить всякий раз по-новому, оживлять… прелесть обладания прелестью разнообразия.
Если начальство не делает нам зла, то это уже немалое благо.
Женщины очень любят, когда их называют жестокими.
Жить – это бороться, бороться – это жить.
Заставьте самого беспристрастного судью разбирать свое собственное дело, и посмотрите, как он начнет толковать законы.
Из всех серьезных вещей брак – самая шутовская.
Интрига рано или поздно губит того, кто ее начал.
Исправить людей можно лишь показав их такими, каковы они есть на самом деле.
Как только было замечено, что с течением времени старые бредни становятся мудростью, а старые маленькие небылицы, довольно небрежно сплетенные, порождают большие-пребольшие истины, на земле сразу развелось видимо-невидимо правд. Есть такая правда, которую все знают, но о которой умалчивают, потому что не всякую правду можно говорить. Есть такая правда, которую все расхваливают, да не от чистого сердца, потому что не всякой правде можно верить. А клятвы влюбленных, угрозы матерей, зароки пьянчуг, обещания власть имущих, последнее слово купцов? И так до бесконечности!
Клевещите, клевещите, всегда что-нибудь да прилипнет.
Клиент, хоть сколько-нибудь сведущий, всегда знает свое дело лучше иных адвокатов: адвокаты из кожи вон лезут и надрываются до хрипоты, лишь бы показать свою осведомленность решительно во всем, кроме, впрочем, самого дела, но вместе с тем их весьма мало трогает то обстоятельство, что они разорили клиента, надоели слушателям и усыпили судей…
Когда женщина сердится, здравого смысла в ее речах не ищи!
Когда поддаешься страху перед ужасом, начинаешь ощущать ужас страха.
Кокетка часто отказывает в том, что она страстно желает позволить.
Люди, которые ничего из ничего не желают сделать, ничего не достигают и ничего не стоят.
Могут ли покой и любовь ужиться в одном сердце?
Мы ни в коем случае не должны смешивать критику общую, составляющую одну из благороднейших целей искусства, с гнусной сатирой, направленной против личностей: первая обладает тем преимуществом, что она исправляет, не оскорбляя.
Наиболее виновные наименее великодушны, это общее правило.
Наступает возраст, когда честные люди прощают друг другу ошибки, прежние слабости, и нежная привязанность сменяет бурные страсти, слишком разъединявшие их.
Наши жены думают, что если они нас любят, так это уж все. Вбили это себе в голову и уж так любят, так любят (в том случае, если действительно любят) и до того предупредительны, так всегда услужливы, неизменно и при любых обстоятельствах, что в один прекрасный вечер, к вящему своему изумлению, вместо того чтобы вновь ощутить блаженство, начинаешь испытывать пресыщение.
Недаром женской верности придавали такое огромное значение! Общественное благо, общественное зло связаны с их поведением. Рай или ад в семье вызываются исключительно той молвой, какая идет про женщин, а зависит молва только от них самих.
Немалое благо для семьи – изгнание из нее негодяя.
О женщина!.. Создание слабое и коварное!..
Обладание всякого рода благами – это еще не всё. Получать наслаждение от обладания ими – вот в чём состоит счастье.
Обычай часто является злом.
Ох уж эти женщины! Если вам нужно, чтобы самая из них простодушная научилась лукавить, заприте ее.
Политика – искусство создавать факты, шутя подчинять себе события и людей. Выгода – ее цель, интрига – средство… Победить ее может только порядочность.
Пороки, злоупотребления – они не меняются, но перевоплощаются в тысячи форм, надевая маску господствующих нравов; сорвать с них эту маску и показать их в неприкрытом виде – вот благородная задача человека, посвятившего себя театру.
Прикидываться, что не знаешь того, что известно всем, и что тебе известно то, чего никто не знает; прикидываться, что слышишь то, что никому не понятно, и не прислушиваться к тому, что слышно всем; главное, прикидываться, что ты можешь превзойти самого себя; часто делать великую тайну из того, что никакой тайны не составляет; запираться у себя в кабинете только для того, чтобы очинить перья, и казаться глубокомысленным, когда в голове у тебя, что называется, ветер гуляет; худо ли, хорошо ли разыгрывать персону, плодить наушников и прикармливать изменников, растапливать сургучные печати, перехватывать письма и стараться важностью цели оправдать убожество средств. Вот вам и вся политика…
Природа сказала женщине: будь прекрасной, если можешь, мудрой, если хочешь, но благоразумной ты должна быть непременно.
Приятное волнение радости никогда не влечет за собой опасных последствий.
Раболепная посредственность – вот кто всего добивается.
Ревность – всего только глупое дитя гордости или же болезнь безумца.
Робким человеком помыкает любой проходимец.
С течением времени старые бредни становятся мудростью, а старые маленькие небылицы, довольно небрежно сплетенные, порождают большие-пребольшие истины.
Страсть есть не что иное, как желание, распаленное противодействием.
Так всегда в жизни: мы-то стараемся, строим планы, готовимся к одному, а судьба преподносит нам совсем другое. Начиная с ненасытного завоевателя, который способен проглотить весь мир, и кончая смиренным слепцом, которого ведет собака, мы все – игрушки ее прихотей. И, пожалуй, слепец, который идет за собакой, следует более верным путем и реже бывает обманут в своих ожиданиях, чем тот, первый слепец со всей его свитой.
Так как ум нельзя унизить, ему мстят, поднимая на него гонения.
Так отрадно, когда тебя любят ради тебя самого.
Только закон вправе требовать слепого повиновения.
У кого доброе сердце, того благодарность не тяготит.
Умение мужественно преодолевать самого себя – вот что всегда казалось мне одним из самых величайших достижений, которыми может гордиться разумный человек.
Умному человеку нет смысла слушать все подряд, он и так догадается.
Умный человек никогда не станет связываться с сильным.
Утверждать что-либо, не имея возможности доказать это законным путем, означает клеветать.
Честные люди любят женщин, обманщики обожают их.
Чистосердечное раскаяние ничем не отличается от любого хорошего поступка: оно тоже приносит награду.
Что слишком глупо, чтобы быть просто сказано, то поется.
Что такое аристократ? Человек, который потрудился родиться.
Чтобы рассуждать о предмете, вовсе не обязательно быть его обладателем.
Я торопился смеяться надо всем из опасения быть вынужденным заплакать.
Боуви Кристиан Нестел
(1820–1904)
Американский писатель-сатирик.
Активные натуры редко бывают меланхолическими. Активность и уныние трудносовместимы.
Бедствие подобно кузнечному молоту: сокрушая, кует.
В жизни поневоле приходится считаться с дураками так же, как на поле битвы с неприятелем, имеющим на своей стороне численное превосходство.
В политике добродетель вознаграждается тем, что ее обладатель поднимается, подобно мишени, в положение, удобное для обстрела.
Выдающиеся люди живут одиноко. Их превосходство изолирует их: оно одновременно является и причиной и следствием их одиночества.
Говорить – трудно, а умно молчать – еще труднее.
Даже ад, вероятно, имеет своих консерваторов, которые, заняв лучшие места и боясь потерять их, противятся всяким новшествам.
Доброта – язык, на котором немые могут говорить и который глухие могут слышать.
Истинное счастье – враг пышности и шума. Оно прежде всего вытекает из личного удовлетворения, затем из дружбы и из бесед с избранными друзьями. Оно любит прохладу и уединение, оно посещает леса и родники, поля и луга – словом, оно ищет внутренних, духовных утех, не выставляясь напоказ публике.
Когда все остальное потеряно, все же остается еще будущее.
Легче умереть мужественно, чем жить мужественно.
Меланхолик глядит на прекрасное лицо, но видит только оскаленный череп.
Мир, купленный очень дорого, редко бывает продолжительным.
Мозг гораздо чаще ржавеет, чем изнашивается.
Молодость, подобно жаворонку, имеет свои утренние песни, старость, подобно соловью, должна иметь свои вечерние песни.
Мы калечим жизнь своими безумствами и пороками, а потом жалуемся на беды, последовавшие за ними, и говорим, что несчастье заложено в самой природе вещей.
Мысли – крылья души.
Надо быть юмористом, чтобы знать, сколько может быть сказано в пользу той или другой стороны и как мало честности может быть проявлено при этом.
Наша первая и последняя любовь – это наше самолюбие.
Наши страхи наполовину лишены всяких оснований, наполовину же просто постыдны.
Недоверие к себе – причина большинства наших неудач.
Немногие умы гибнут от износа, по большей части они ржавеют от неупотребления.
Немного вежливости подслащивает жизнь, много – облагораживает ее.
Нет тирана страшнее привычки, и пока человек не сопротивляется ее повелениям, он не может быть свободным.
Ошибка – всего лишь следствие неточности суждений, но упорствование в ошибке уже обнаруженной – признак слабохарактерности.
После Бога мы в первую очередь в долгу перед женщиной: сперва она дарует нам жизнь, а потом придает этой жизни смысл.
Прошлое – усыпальница наших умерших чувств.
Разумная осторожность выражается не столько в том, что человек никогда не совершает ошибки, сколько в том, что он не допускает ее повторения.
Самое смешное в любви стариков – это желание их внушить любовь.
Слабый человек невольно выдает себя, подобно пьяному, пытающемуся изобразить трезвого.