– Да, ваше величество.
Первый день правления императора Эриана растянулся, казалось, на год. Вереница посетителей не кончалась. Небольшой перерыв для еды, короткий, меньше часа, сон, лишь обостривший усталость, и опять аудиенции. Эриан принимал вассальные клятвы и соболезнования. Подтверждал обещания и привилегии, данные отцом. Выслушивал сообщения и просьбы. И весь день Верховный жрец был рядом, за спинкой кресла наследника, подле пустого трона. Его тихие, неизменно уместные подсказки: этому надо польстить, того припугнуть, здесь проявить скорбь и понимание, этому доверять нельзя, тот будет верен до смерти, – оказались неоценимым подспорьем. К вечеру изможденный Эриан уже почти не вникал в слова посетителей, положившись на мудрые советы жреца.
Именно жрец подсказал расторгнуть перемирие с еретиками. Делегация, приглашенная императором Атуаном на праздник, получила охранную грамоту при условии, что покинет пределы Империи в течение месяца. Герцог Сориан получил приказ подготовиться к приходу императорских войск. Мысль о войне слегка взбодрила Эриана, он даже улыбнулся герцогу.
А вечером, когда последний посетитель оставил тронный зал, туда вошла дама Истрия. Вошла и опустилась на колени, склонив голову. Эриан в волнении сжал подлокотники кресла.
– Ваше величество, – негромко начал жрец.
– Выйдите все, – приказал Эриан.
Придворные один за другим покинули зал. Стража, повинуясь жесту Эриана, тоже.
– И вы, ваша святость.
Поколебавшись, жрец подчинился.
Истрия стояла на коленях, не поднимая головы. Эриан ждал ее слов, но молочная мать молчала.
– Встаньте, дама Истрия, – сказал, наконец, Эриан.
Она поднялась, и Эриан первым отвел взгляд.
– Что вам угодно? – спросил он.
– Правосудия, ваше величество.
– Правосудия? Что же, убийцу моего отца ждет правосудие. Вы можете не беспокоиться, дама Истрия.
– Вот как ты заговорил, Эриан? Помнится, ты называл меня матерью.
– Это было прежде, чем отец пал от руки вашего сына.
– Карий не убивал его, Эриан!
– Вы напрасно тратите силы, дама Истрия, – устало произнес Эриан. – У меня довольно доказательств.
– Кто дал тебе их? – воскликнула она. – Жрец, который всегда был ему врагом? Продажная сучка Лаита?
Эриан пораженно поднял глаза.
– Вы забываетесь!
– Нет, Эриан! Я поклялась моему сыну, что ты узнаешь правду, и вот что я скажу, ваше величество: если ты поверил этой сучке, то меня, женщину, вскормившую тебя грудью, ты выслушаешь! А потом, потом, если хочешь, казни меня вместе с моим сыном!
Взгляд императора встретился с ее гневным взглядом. Молчание длилось целую вечность, и только поняв, что его щеки намокли от слез, Эриан вскочил. Подбежал к ней, взял ее за руки. Прижал ее ладони к своему пылающему лицу.
– Прости меня, – попросил он хрипло. – Я сам для себя, как незнакомец. Отец… Все как дурной сон. Не могу поверить, что его нет.
– Я тоже, – прошептала Истрия. – Не могу…
Эриан отвел ее к креслу наследника, усадил. Опустился на пол у ее ног. Слезы рвались наружу, и Эриан позволил им течь, уткнувшись в колени кормилицы, чувствуя на волосах ее ласковую руку.
– Мой Эриан, – прошептала Истрия. – Мой бедный мальчик…
– Я целый день слышу сочувственные речи, – сказал он, не поднимая головы. – Но, кроме тебя, никто его не оплакивает!
– Для всех он был императором, – ответила Истрия чуть слышно. – Но для меня… Для нас…
– Тебе нечего бояться, – сказал Эриан чуть погодя. – Что бы ни сделал твой сын, это не твоя вина, и пока я жив, тебе никто не причинит вреда. Как некогда отец, я клянусь быть твоим защитником.
– Кар невиновен, Эриан.
– Расскажи, – попросил он.
Верховный жрец не покинул дворец до ужина, где за императорским столом он сидел вдвоем с Эрианом. Пустующие места отца и Кара зияли смертными провалами, сколько ни старайся, взгляд снова и снова возвращался к ним. Ужин превратился в пытку.
Светская любезность не сходила с лица Эриана – привычная маска, скрывавшая чувства, подобно капюшону плаща на лице заговорщика. Но для беседы не осталось сил. Заметив молчание императора, придворные, непривычно скромные в траурных одеждах, один за другим прекратили разговоры. Тишину в обеденной зале нарушал лишь стук ножей о серебряные тарелки да легкие шаги слуг, уносивших и приносивших блюда и напитки.
Эриан встал, подавая знак к окончанию трапезы, и по зале прокатился вздох облегчения. Заскрипели скамьи, дружно зашаркали ноги.
– Ваше величество, – негромко сказал Верховный жрец, – дама Истрия, быть может, огорчила вас…
– Я поклялся ей, что не начну свое правление с мести одинокой женщине за грех ее сына. Я правильно поступил, ваша святость?
Жрец помедлил, и за почтительностью на его лице Эриан угадал внутреннюю борьбу. Холодный взгляд устремился в сторону, где за одним из нижних столов ужинала дама Истрия. Не глядя туда, Эриан ощутил, как угроза и высокомерие жреца натолкнулись на ее спокойное бесстрашие – и бессильно схлынули. Осторожность взяла верх.
– У вас благородное сердце, ваше величество. Но останется ли она при дворе?
– Полагаю, у дамы Истрии возникнет желание покинуть столицу, – небрежно сказал Эриан. – Но не сразу. Ни к чему разговоры об изгнании, ваша святость.
Жрец наклонил голову.
– К благородству ваше величество прилагает мудрость и осторожность. Я вижу, Империя в надежных руках.
– О да, ваша святость, до тех пор, пока я располагаю вашими мудрыми советами.
– Они всегда к вашим услугам, ваше величество.
Жрец откланялся, довольный новым императором, и скорбная маска не могла скрыть его радость.
За надежными дверями кабинета наследника Эриан дал волю гневу. Тяжелый медный подсвечник со стола полетел в одну сторону, чернильница – в другую. Украшенный самоцветами кинжал последовал за ней.
– Гремон! – крикнул Эриан.
На лице вошедшего слуги отразилась готовность к любым неприятностям.
– Ваше величество?
