Это точно. Серьезным обозом Яр обзавелся. А как тут не обзавестись? Один поход на другой разменивал. А к тем, кто из военных походов победителем выходит, война щедра на трофеи разные. Надо же ей как-то людей привораживать. К примеру, вместе с князем Даниилом, что был теперь главной опорой Любарту в делах военных, бояр Галицких враждебно настроенных Волыни утихомирили слегка. Да своих бояр тем самым припугнули, кто косо в сторону Любарта поглядывал. Потом вместе с баскаком Подольским Чоглу, Польские пределы знатно пощипали. Особливо землю Сандомирскую. Отчего Казимир Великий большую головную боль имел. При таких-то делах да чтобы прибылью трофейной не обрасти, на то только нерадивый глупец способен. Вот только глупцы в походах как-то не приживаются. Гибнут они по глупости своей почему-то быстро.
Ну да. Выходит и здесь без орды никуда. Вначале-то ордынцам здорово по зубам врезали. Энто когда они под шумок в Галицию да на Волынь сунулись с намерением эти земли в свои руки прибрать. В одно целое тогда объединили свои войска Польша, Чехия и Литва. Ну, а потом уж в дело Политика вмешалась. Вот уж где дама зловредная. Любой союз порушит да все так перекрутит, что друзья не разлей вода, друг на друга с мечами полезут.
После гибели Гедимина еще сыновья его сполна тризну по отцу справили, показав тем самым не только ордену, но и всему миру свое единство. Манивид, старший из братьев объявил общий сбор, на который все как один братья откликнулись. Он же Манивид в обход, правда, Евнутия поход против ордена и возглавил по старшинству лет. Кто сам приехать не смог из-за разных неотложных дел как, к примеру, Любарт. Тот из братьев воев своих на это благое дело отправил.
Крепость Баербург под чьими стенами погиб Великий князь взяли штурмом и разрушили до основания. После падения крепости войска братьев разделились на две части и стали опустошать прусские пределы. Одна часть повоевала околицы Рагниты, другая дошла до Дрингофорта. Отцы ордена Тевтонского напуганные таким оборотом дела поспешили к братьям с предложениями о мире. Довольные и отягощённые богатой добычей братья артачиться не стали и мир с орденом заключили.
– Да будет тебе смеяться Чекан. Там не все мое добро. В обозе все больше скарба тех, кто у меня в Волколадове осесть пожелали. Нескончаемой этой войной многие уже сыты по самое горло. Отстроиться не успевают, как опять кто-нибудь дома палит. У нас в лесах пусть и глушь, зато намного спокойней будет. Люди ведь все больше в мире жить хотят. Устали по ночам под звон мечей с пастелей вскакивать.
– Хватит прощаний. – Подвел итог разговору князь Острожский. – Во времени я тебя ограничивать не стану. – Посмотрел он на Яра. – Отдыхай столько, сколь хочется. Все одно долго дома не усидишь. Но коль нужда в тебе возникнет, позову, а ты уж тогда не мешкай и сразу на зов являйся. Негоже сотнику в тяжкий час своих людей одних бросать.
– Какому сотнику? – Посмотрел удивленно на Даниила с Жигимонтом Яр.
– А такому. – Засмеялись они оба.
– Засиделся ты в десятниках мил дружок. – Пробасил Чекан. – Пришла пора твоими возможностями в полной мере воспользоваться. А то даже как-то соромно получается. Скромный десятник, о котором и сам баскак ордынский с восхищением отзывается «шайтаном» его называя да чуть при этом не креститься. Нукером к себе на службу зазывает, да одарить богато обещает. Хотя чего удивляться-то? Особливо после того как он своими глазами видел как ты дозорный десяток поляков в одиночку побил. Да так ловко, что у них даже кони не то, что заржать, всхрапнуть не успели. А в дозорные ведь только многоопытных воинов отбирают. Ему ли этого не знать. Бояре вон, кто с уважением во взоре, а кто и с испугом взглядом в спину провожают. Не брат. Пора тебе уже эту свою одичалую скромность в сторону отбрасывать. Так что домой едешь десятником, а обратно возвернешься уже сотником.
– Да какой из меня сотник? – Скромно потупил Яр очи.
– Да что ни на есть самый что настоящий. – Поддержал Чекана князь Даниил. – Людей богатых да именитых много, а вот умных и толковых мало. Так что заместо того чтобы бездарей каких должностями одаривать я энти должности лучше людям достойным их раздам. Тем, кому эти должности голову не вскружат. На кого в тяжкий час как на самого себя положиться смогу. Поехали Жигимонт. – Повернулся он к Чекану. – Путь у нас от Вильни на Волынь не близкий. Поспешать надо. Никто ведь не знает, сколько нам враги да заклятые друзья мирных деньков отмерили.
– Слыхал Вакула как наш Яр взлетел? – Проговорил тихо один воин другому, что чуть в стороне рядом с обозом находились. – В един миг его князь, в сотники определил. При таких делах глядишь, и мы с тобой скоро при нем боярами командовать зачнем.
– Раскатал губу. – Отозвался воин, коего Вакулой звали. – Уж больно фантазия у тебя Патирг богатая.
– И чаво это она богатая? Вон сам видишь, как перед тем же самым Чеканам бояре лебезят. А он ведь тоже неродовитого роду племени. А наш Яр ничем Жигимонту не уступает.
– Чем выше взлетишь, тем потом падать больней будет. – Рассудительно заметил Вакула.
– Ничаво. Мы уж как-нибудь удержимся. – Улыбнулся на это замечание Патирг. – Сам посуди. Князь Даниил все военные вопросы решает. Любарт все больше таперича политикой занимается. Ужом промеж князей да бояр крутиться. Некогда ему за этими интригами по походам ходить. Сотник Чекан правая рука князя Острожского, а Яр, стало быть, по левую сторону от князя станет. А мы при нем запросто десятниками заделаться сможем. Смекаешь, что из этого выходит?
– Глупство да мечтания пустые. – Буркнул Вакула. – А ты что Войдат скажешь? – Обратился он еще к одному мужчине.
– Я скажу, что жрать хочу. – Отозвался тот. – А ваши разговоры походят на лай пса, что как дурной на ветер брешет.
– Это с чего это ты такое взял?
– А с того. Много ли вы бояр видели в передовой сотне?
Патирг с Вакулой молча переглянулись друг с другом.
– Вот то-то и оно. Да и боярин боярину рознь. Те из них, что с нами в бой ходют это одно, а те, что по своим имениям сидят да воду мутят совсем другое. Да и у Яра не тот норов чтобы гонор выказывать. И так почитай вся сотня давно под его началом ходит, а он как бегал впереди всех так до сих пор и бегает нам всем на радость. Не будь его давно бы, где головы уже свои сложили.
– А вот это правду ты сказал. Свезло нам его на своем жизненном пути встретить да службу под его началом справлять. – Закивали мужики головами. – Не переплетись наши пути дорожки то точно, давно бы нас уже, где черви доедали.
– Меня в отличие от вас может, и не доедали бы. – Пожал плечами Патирг. – Я–бы скорей всего до сих пор на фольварке у немца служил, а свобода мне при этом только во снах снилась. У вас оно конечно все по-другому сложилось. Тебя Вакула он с женой и детьми почитай из горящего дома вывел, когда бояре Галицкие вашу деревеньку жгли, а про Войдата и говорить нечего. Об нем давно ужо петля аль топор палача плачут горькими слезами. Ты Войдат не серчай на правду. – Посмотрел он на мужика. – Об тебе говорят, что ты с ножом в сапоге ужо из материнской утробы вышел.
– Ну, было дело. – Хмыкнул Войдат. – Я того и не скрываю. Баловал воровством да разбоем. Однако же вишь как судьба свои кости метнула. Был разбойничком лихим, а стал дружинником честным. Хотя как по мне, то не велика разница.
– Ну, ты сказал.
– А чаво не так? Что разбойник, что воин один черт кровушку льем и с той кровушки прибыток имеем.
– Так мы за правду льем, а не ради потехи. А трофей, добытый в бою, то святое.
– Правда, она у каждого своя. – Хмуро посмотрел на Патирга с Вакулой Войдат. – А вот что ни говори, а Яр про кровь точно подметил. Лично меня от ее вида уже на рвоту тянет. Так что коль судьба еще раз исхитрится для меня кости метнуть, и найду я тихое место, то вовек из него носа на свет божий не высуну. И плевать я хотел и на чужое добро и трофеи. Мира для души хочу. Устал я смерть сеять да самому ее объятий дожидаться.
– Ну что други? – Прервал этот разговор Яр, оторвав свой взгляд от той стороны, куда уехали Чекан с князем Острожским. – Пора и нам в путь дорогу выправляться. У нас ить тоже путь не близкий. Да и хлопот дома не менее будет. Вам до зимы жилье поставить успеть надобно. – Окинул он взглядом всех людей, что возле телег находились. – Хозяйством, каким обзавестись да делом привычным руки озаботить. Чтобы так сказать жить поживать да добра наживать. Нечего нам здесь час растягивать. Так что заканчивайте все свои дела, коль такие появились до завтрашнего утра и пора вам к новой жизни на новом месте двигаться, а мне к детям да жене под ее теплый бок. – Засмеявшись, закончил он свою речь. – Уж больно я по ним соскучился.
ГЛАВА 5
– Это что? Это и всех людей ты с собой берешь? Братьев Пальков да этого дикого на вид возницу, что телегой правит? – Чуть выехали за ворота Волколадова, стал озираться по сторонам Семен. – Я-то думал ты с целой дружиной в Остров пойдешь. – Посмотрел он на Ярину.
– Ага. – Усмехнувшись, кивнула головой та. – Ты меня Семен с кем-то попутал. Я ить не боярского рода, чтобы с дружиной ходить.
– Да ладно тебе. Я-то знаю, что коль надо будет, так ты дружину соберешь, что и не каждый боярин собрать сможет.
– Так то, когда надо будет.
– А сейчас рази не надоть? Враг лютый Пскову лишениями грозит. Рази это не повод?
– Для Пскова может да, а для меня так пока нет.
– Это как это нет?
– А вот так. – Пожала плечами Ярина. – Рыцари сам говорил, пока тольки возле границы трутся. Так они почитай возле нее постоянно толпами ходют. А мне за-ради их энтих хождений мужиков от работы отрывать? Чтобы потом зимой как медведь лапу сосали в купе со своими семьями? Не-е. Я на такое не согласная. Людей на лишения кидать не стану. Вот коль действительно припрет, вот тогда и посмотрим.
– Как-бы поздно не было смотреть-то?
– Семен, ты мне про пустое не неси. Я уже много чего на свете повидать успела и уяснила одну простую истину. Нечего живот класть за-ради чужой выгоды. Я, конечно, понимаю, что даже рыба плавает, где глубже и где корма больше. Сама такая. Да вот только больно сильно с этой хитростью псковичи сами ныне и накрутили. Стоило Богушу от дел отойти, как они сразу про Наримонта забыли да снова с Новгородом заигрывать стали. Уж больно этим девку напоминают, которая всем понравься да ни кому не дайся. А где такое видано? Ежели хвостом крутанула, то обязательно сыщется тот, кто свои ручки шаловливые к телесам потянет. Держались бы, какой одной стороны так глядишь и хлопот было-бы меньше. Рыцари ведь тоже не дураки. К сильному они не очень-то и лезут. Помирать запросто так, среди них дураков нет. А мне теперь прикажешь из-за той хитрости мужиков под копья кнехтов совать? Нет дорогой. Мужики мне самой нужны. И желательно живые да здоровые. Чтобы работу свою справно сполняли, а я с той работы свой доход имела.
– Вот повезло же Яру такую жинку отхватить. – Стал пожирать Ярину глазами Семен. – Красавица, каких поискать. Да к тому же еще умная, да хозяйственная. Ветряк вон поставила. Таперича ветер заместо человеческих рук жернова крутит, зерно в муку перемешивая. Дом так перестроила, что он теперь более всего на боярскую усадьбу походит. Кладовые все до отказа всякими припасами да товаром забиты. Вона три телеги доверху нагрузила, а почитай места-то в кладовых и не освободила. Купца даже нашла, чтобы те товары по торжищам развозить. Не ценит тебя Яр. Ей богу не ценит. Носит его ветром по миру где-то. А вот я-бы так на руках тебя всю жизнь носил.
– Руки часом не отваляться таскавши? – Усмехнулась Ярина. – Семен ты, видать, давно по шее не получал? Прознает Яр, какие ты в его отсутствие речи ведешь, то быть тебе битому. Причем очень сильно.
– А я никогда и ни от кого к тебе своих чувств не скрывал. Люба ты мне. Да так люба, что в другую сторону и смотреть не тянет. – Горестно вздохнул он.
– Так вырви оба себе этих глаза, как Господь учит, дабы не прелюбодействовать в сердце своем. – Подал голос, ехавший на телеге монах Иннокентий. – Мочи нет слушать ваши бесовские беседы. Один о прелюбодействе мечтает, другая токмо прибытком живет. А об душе кто думать будет? За бесценок душу сатане отдаете.
– А за сколько, по-вашему, надоть? Ну, чтобы точно не прогадать? – Обернулась к монаху Ярина.
– Тфу ты ведьма. – Сплюнул в сердцах монах. – Точно вечность будешь гореть в геенне огненной.
– Ты-бы это. – Понизил голос Семен. – Поостереглась, что ли этого монаха дразнить. Кто его знает, каким ветром его в наши края занесло? Да с какой такой целью?
– Сама все понимаю. – Так же тихо ответила Ярина. – Только бесит он меня своим видом ажно спасу нет. Такой надутый, словно сам Господь у него совета испрашивает.
– Ярина глянь. – Позвал женщину Семен, приглядевшись вдаль. – Никак дед Яра к нам на встречу едет?
