Как бы сильно они не старались вспомнить за что угодили сюда, это был им неподвластно. Бесконечные Муки одиночества и угрызения, разрываемые изнутри, являлись их неотлучными спутниками, от которых не было спасения ни на мгновение. Они словно розги надзирателей так и подгоняли Теней слоняться по Ничто без передыха. И пусть Тени не ведали усталости, жажды и голода, но все же прекрасно ощущали эти Муки незнания за что все Это.
– Бедное Дитя-я-я, – крайне вкрадчиво тихо и протяжно раздался за спиной «молодой» Тени неведомый Голос. – Как же подло с тобой обошлись…
Обернувшись, перед Тенью предстала ослепительной красоты некая Темная Госпожа, облаченная в еле уловимое сверкающее подобно свету звезд в ночном небе платье. На голове ее красовалась роскошная Корона в виде полумесяца, блеск которой заставил Тень склониться перед неведомой Гостьей Ничто.
– Мир Теней… Давненько я не спускалась сюда, – неспеша, вальяжной походкой стала обходить округу Госпожа, делая вид, что «красоты» местного пейзажа ее заворожили. – А впрочем, я здесь не за этим…
Приблизившись к Тени, Гостья, превосходившая ее ростом в три раза, чуть коснулась ее изголовья раскрытой ладонью.
– Бедняжка, – продолжила «жалеть» ее Госпожа. – В один день обрести Любовь, вкусить сладкий Плод и погибнуть, спасая жизнь Любимому… А после, оказаться брошенной сюда за то, что нарушила негласный Закон Мира Мертвых…
– Не справедливо, верно? – заглянула в самую суть Тени Госпожа, чем заставила ее, пусть на мгновение, но вспомнить кем она была при жизни, и на что пошла ради Любви.
– Ложь, Предвзятость, Ошибочность, Закостенелость – вот пороки тех, кто «дергает на ниточки» Миром Живых… Ох, как же мне хочется раз и навсегда изменить Все, но… – разоткровенничалась Госпожа, маня рукой Тень, сделать к ней шаг.
– Не бойся меня. Твое горе мне ведомо. Я, как и ты, некогда была предана теми, кого любила… Страх, горечь обиды и сожаления – все это мы проходили… Но угодить сюда лишь за то, что всем сердцем желала помочь – высшая степень несправедливости, ты не находишь?!
Слушая ее сладкозвучные речи, «молодая» Тень, словно завороженная красотой и красноречием Госпожи, уже без опаски подошла ближе.
– Скажи, а не желаешь ли ты, моя милая маленькая Тень, исправить эти огрехи и вновь ощутить вкус к Жизни?! – крайне вкрадчиво спросила ее Госпожа, проводя по ее личику ладошкой.
– Знаю, сейчас ты, как и все здешние Тени, лишена Дара Речи и Разума, но что у тебя не отнять – это Любящее сердце. Даже оказавшись здесь, оно изо всех сил рвется из этой Темницы. Я ощутила это и пришла на глухой зов о помощи, – пригласила ее присесть себе на колени заботливая Госпожа.
Чуть склонив голову, на полусогнутых, Тень с некой опаской и дрожью во всем сумеречном теле приняла радушное приглашение.
– Милая моя, ты вся дрожишь?! – коснулась ее плечиков Госпожа. – Хотя чему я удивляюсь – ты не такая как остальные, попавшие в Мир Теней бедолаги…
Все больше проникаясь заботой и лаской, которой окружала ее таинственная Гостья, Тень стала успокаиваться и сама не заметила, как оказалась полностью в ее объятиях.
– Я помогу тебе, а взамен попрошу об одной крохотной услуге, – нашептывала на ушко Тени ее Благодетельница, окутывая хрупкую малышку в своем платье, что способно было скрыть ее от взгляда Небожителей. – Так ты согласна?
Ответом послужило крепкое объятие той, что вся без остатка угодила в сети коварной Госпожи, не ведающей жалости и сожаления. Не скрывая более ехидной улыбки, она обхватила бедняжку обеими руками и скрыла в своем бездонном одеянии Ночи и Смерти, дабы в нужный момент «бросить на стол» в разыгрываемой ей Игре.
Глава 1 «Путь в Обитель Солнца и Безумные игры Марионеток»
Под палящими лучами солнца, нагревающими камень и песок под ногами до красна, неотступно следовали своей цели группа приключенцев. Несмотря на зной, нестерпимую жажду и голод, они не прекращали свой путь и на протяжении нескольких часов их неразлучной спутницей была неведомая доселе усталость. Чем выше они поднимались по каменным ступеням, вырубленным прямо в скале, тем громче и отчетливее становился шум в ушах, а головокружение не позволяло трезво взглянуть на ситуацию, в которой все они оказались по воле Судьбы.
Они бы и рады отвлечься и хоть немного проникнуться невиданной доселе красотой местного горного пейзажа, но взор застелила полупрозрачная пелена, и взгляда покрасневших от порывов обжигающего ветра глаз хватало лишь не дальше своего носа.
– Дорога, по которой мы держим путь на вершину Акаптских Гор, именуется «Путь в Обитель Солнца». Издревле наши предки верили, что Верховный Бог Отец-Солнце, по пути с запада на восток каждый день задерживается здесь на пару минут, чтобы передохнуть, а затем продолжить свой путь по бескрайнему Небосводу. Исходя из этого поверья, на самой верхней гряде была воздвигнута наша столица – некогда прекраснейший город Акаптха… – рассказывал на распев высокий светло-коричневого окраса, с голубыми глазами и прямыми волосами до плеч статный красавец песчаный крыс по имени Айжан, группе мышат, которые пыхтя и сопя у него за спиной еле держались на ногах.
С непривычки разряженный воздух высокогорий ударил им в голову, и они пребывали будто бы во сне.
– Желая увековечить Правителей и Героев этих земель, в их память вдоль всех каменных ступеней с незапамятных времен стали воздвигать гигантские каменные Изваяние-головы, передающие черты лиц наших предков. И вы только представьте – на самой вершине, совсем рядом с Величественными Вратами, ведущими в Долину есть и моя Голова… Да, да, как будущий правитель этих земель я также был удостоен этой Чести…
Хвастался Айжан, который сейчас меньше всего походил на наследника Асмахамской империи. Весь с ушей до пят он был покрыт высохшей грязью, что свисала кусочками. Сквозь которую трудно было узнать его благородное одеяние и титул.
– Кстати, я даже немного удивился, когда старик Пир согласился взять вас в наши земли… Ведь путь в Акаптху только один, и не каждый смертный удостаивается чести посетить столицу нашей Империи. А так как вокруг много горных расщелин, отвесных скал и прочих природных препятствий, то Гости у нас – явление редкое…
Айжан еще много чего рассказывал про столь необычные традиции родного края, но, как и у всех с непривычки у него рассудок затуманился, и он не придавал значения тому, что «публика» на протяжении всего пути не особо слушала его.
– Голова… Снова Голова… Опять Голова… – затуманенным взором озираясь по сторонам, стонал еле слышно огненно-рыжий мышонок, в карих глазах которого горел огонек неиссякаемого азарта и жизнелюбия.
Всюду куда бросал взгляд, он видел лишь, казавшиеся ему уродливыми, гигантские каменные глыбы, удаленно напоминавшие головы мышей и крыс.
– Да что же это такое-е-е!? – не выдержал он и как закричит от негодования, чуть не выронив из своих объятий даренный ему еще в Ишпе ятаган.
– Афин, не так громко! Голова и без тебя раскалывается, – еле волоча хвост простонал шедший по правую руку от него светло-каштанового окраса мышонок с голубыми глазами по имени Марк, который вот уже на протяжении долгого времени еле ковылял по казавшимися бесконечными ступеням, с нелегкой ношей на руках.
Как и у его друга, наряд паренька ограничивался рванными матросскими штанами и рубахой, с засученными рукавами по локоть. В правых ушах друзей красовались серьги, отличительная черта всех моряков Вестии. Спереди видны были следы высохшей крови и грязи. При этом оба друга были крайне потрепанными и складывалось впечатление, что им нелегко пришлось.
– Эти Головы! Головы… Нет я схожу с ума! Кто-нибудь прервите же мои мучения… – проскрипел Афин, закатывая глаза.
– Мучения?! Ха! Да ты вот уже который час только и знаешь, что стонешь без умолку, возлежа на наспех устроенных для тебя носилках из сухих веток и травы, – упрекнула его шедшая позади мышат старшая из всех них Шамсия.
Это была молодая, статная красавица мышка светло-песчаного окраса, с огненно-рыжими, цвета огня, волосами. Ее светло рубиновые глазки в сочетании с прекрасными чертами лица, стройностью и кротостью, делали ее подобием самой прекрасной и милой богини Домашнего Очага. Несмотря на довольно скудный наряд, состоящий из просторных штанишек, рубахи с длинными рукавами и фартука мастерового, подпоясанного за спину, с которым не расставалась с тех пор, как покинула Ишпу, Шамсия оставалась прекрасной даже после всего, что выпало на голову друзей.
Чувствуя ответственность за молодняк, девушка из последних сил держалась и не переставала за всеми зорко наблюдать. Особенно она сверлила глазами одного паренька, который в недавнем времени провинился перед ней, и теперь был тише воды, ниже травы, боясь даже взглянуть на нее и тем самым пуще прежнего разозлить девушку.
– Ну уж простите… Солнце мне совсем голову напекло, вот я и упал без сил… Кроме того, я не обладаю такой комплекцией и чарующей милотой, чтобы мой друг и брат – Марк, нес меня, как Принцессу на руках, – усмехнулся мышонок, прищурив глаз, бросая озорной взгляд на песчаную мышку, которая неотступно следовала рядом с Марком нога в ногу, и поглядывала с некой завистью на свою младшую сестренку.
Две сестры светло-песчано-каменистого окраса песчаные мышки Нали и Лима были стройными, шустрыми, низкорослыми хрупкими на вид, но очень ловкими девушками с карими большими глазками, маленькими носиками, острыми ушками, зарумянившими щечками, в обрамлении пушистых, непричесанных волос до плеч. Старшая сестра – Нали обладала темным красноватым оттенком, а младшая Лима – более нежным молочным отблеском.
Обе девушки, были укутаны в подобие накидок, совсем недавно являющимся единым плащом Советника Пилара. Понимая, что им он нужнее, старик поделился своим одеянием, когда удалился вперед, желая заблаговременно предупредить жителей Акаптхи о прибытии Гостей. И так как накидки отлично скрывали, так притягивающие взоры Марка и Афина одежи сестер, в них им было куда уютнее.
– Нали, я же по глазам вижу, тебе страсть как хочется, чтоб наш Мурза взял и тебя на ручки?! – хитро проговорил Афин, приметив, что мышки, всегда готовые на риск, самоотверженно выполняющие порученные им задания, сейчас были на пределе своих сил, и еле поспевали за задающим темп Айжаном.
– Хм. Вот еще, придумал! – отвела старшая сестра носик от Лимы, которая, пребывая в полудреме лежала у Марка на ручках, а ее головка покоилась у паренька на плече.
– А-а-а?! О чем это вы? – поймал на себе пристальный взгляд не одной девушки Марк, мало что сейчас соображая, и с лица которого еще не до конца сошли следы от укусов диких пчел.
– Не строй из себя незнайку, Марк! Вывихнутая ножка Лимы, лишь предлог, чтобы покрасоваться перед нами, – упрекнул его Афин, потихоньку приходя в себя, но при этом неспеша сойти с носилок, которые несли шедший впереди и бубнивший себе под нос Айжан и хранивший гробовое молчание его закадычный друг Данис.
Это был молодой песчаный мышонок, нежно-песчаного цвета с рыжеватым отблеском, мягким кротким взглядом голубых полусонных глаз и с растрепанными короткими курчавыми волосами на голове. Он обладал мягкими миловидными чертами лица, изнеженными ручками и почти девичей комплекцией фигуры. На нем были одеты широкие алого цвета шаровары и заправленная в них, распахнутая на груди белая рубаха, подпоясанная изрядно потрепанным поясом. На ногах красовались полуоткрытые сандалии, также, как и он сам, много «повидавшие» дорог на Белом Свете. И именно с этого паренька не сводила своего сверлящего взгляда Шамсия.
Замыкала шествие, идущая рядом с подругой Сарвила – молодая песчаная крыска. Девушка, от природы была наделена редким блестящим черным окрасом, большими озорными карими глазками, чуть вздернутым носиком пуговкой, пышными волнистыми волосами до лопаток и белой кисточкой на кончике хвоста. По своей натуре она являлась воровкой и лентяйкой в одном лице, и ни за что бы не покинула пределы родного городка, если бы не очередное «увлечение». И вот теперь, желая как можно краше выглядеть перед «Избранником своего кошелька», она прихорашивалась, приглаживала свои волосы, поправляла на себе «универсальный наряд воровки», чтобы в нужный момент быть во «всеоружии». Он состоял из легких обтягивающих ножки штанишек, рубашки с короткими рукавами и накидки, на подобие жилета, из более плотной материи, спадающей до колен и отлично подчеркивающей ее худобу. Поверх штанишек на ее коленочках и ногах были повязаны плотные куски материи, которые отлично заменяли ей обувь и защищали при падении с высоты.
Совершенно не до шика было Шамсии, у которой за плечами покоилась бывший Посол Тускании – Самия. «Упакованная» в плотно прилегающий к телу кафтан, стройная, с осиной талией девушка, среднего роста и хрупкая на вид оказавшись на такой высоте впервые, не смогла устоять и потеряла сознание.
Рядом с девушками бежала в припрыжку маленькая босоногая голубоглазая песчаная мышка, цвета песка с желтоватым отливом, с длинными сухими и растрепанными почти до пола волосами по имени Леячка. Которой в силу ее юного возраста все было ни почем. А наряд девочки, состоящий лишь из выцветавшего на солнце, всего в заплатках платьица, нисколечко не стеснял движения.
– Так не честно! – стиснув зубки прошипела Сарвила, у которой всякое терпение кончилось. – Мало того, всю дорогу облокачивались об моего будущего мужа, так теперь это… Шамсия выручай! – вцепилась девушка подруге в плечо.
Да так сильно, отчего та глухо вскрикнула и Посол, словно плащ «соскользнула» с ее плеч на землю.
– Да ну тебя! – отмахнулась от нее Шамсия на доли секунды потеряв равновесие и чуть не рухнула следом за Самией.
Оставшись без поддержки, Сарвила не нашла ничего лучше, как кинуться вперед, полная решимости воплотить свою Мечту в жизнь и обезопасить свои «вложения» от чужих посягательств.
