– А ты не собираешься открывать свои подарки? – спросила Тилли у Моны.
– Мои подарки?
Тилли указала на лежащую перед Моной стопку свёртков:
– Это же тебе.
Мона не могла в это поверить. Никогда раньше она не получала подарков. Единственным подарком, который она могла припомнить, был ключ от номеров, который дал ей мистер Хартвуд. Хотя на самом деле это был не дар, а то, что она заслужила. А теперь у неё была целая куча подарков!
– Давай же! Начни с этого! – Тилли сунула ей маленькую коробочку, завёрнутую в коричневую бумагу и перевязанную бечёвкой. – Скорее бы ты увидела, что там!
«ОТ ТИЛЛИ И МИССИС ТОРГИНС» – гласила бирка из коры.
Мона медленно распутала бечёвку и сняла бумагу. В коробке лежал передник с вышитым на кармане крохотным кривобоким сердечком.
– Я подумала, что пора тебе обзавестись передником своего размера, – заявила Тилли.
Это была правда: нынешний передник Моны был впору белке, а не маленькой мышке, и она частенько в нём путалась.
– Его сшила миссис Торгинс, а сердечко вышивала я, – гордо продолжила Тилли.
– Он… Он… – Передник был идеален, и кособокое сердечко тоже, но Мона не могла вымолвить ни слова.
– Я знала, что тебе понравится, – улыбнулась Тилли.
Мона начала надевать передник, но Тилли сказала:
– Нет-нет, примеришь потом. Лучше продолжай открывать свёртки, пока ужин не начался.
Так Мона и поступила. Среди подарков был пирог с сырной крошкой в черничном соусе от мисс Колючклз и свёрнутый в трубочку лист коры от Кибелы.
Это была песня, которую написала ласточка, – та самая, которую она пела Моне в день, когда они подружились.
Даже Жиль кое-что подарил Моне – личную подписку на «Шишкину прессу». «Чтобы не попадалась за чтением экземпляра отеля. Он – только для гостей», – объяснил он, но Мона была уверена, что видит в глазах ящерки весёлый огонёк.
Когда мышка развернула последний свёрток из стопки, мистер Хартвуд подошёл и поставил перед ней ГРОМАДНЫЙ подарок, который не был упакован из-за своего размера.
Это был саквояж из скорлупки лесного ореха, совсем как тот, что она потеряла осенью, спасаясь от волков. Вот только прошлый саквояж достался ей от родителей, и её папа вырезал на нём сердечко. У этого же были застёжки в форме сердечек.
– Он не заменит тот, что вы потеряли, – сказал мистер Хартвуд, – и не для путешествий этот саквояж. Но в нём храните всё, что насобирали, ведь «Хартвуд» – вот истинный дом ваш.
Мона ахнула. Саквояж был прекрасен: идеально отполированный, он даже источал насыщенный и сладкий ореховый аромат.
– Ох! ОХ! Спасибо! – сказала она.
Эти слова показались ей самой недостаточными. Но Моне было нечего подарить барсуку в ответ – да и остальным тоже.
Однако мистер Хартвуд только взмахнул лапой:
– Так, с подарками закончили. Садимся, кто куда. Ведь наконец-то дождалась нас вкусная еда!
И хотя Мона пыталась насладиться особым ужином дня святого Спячкинса, её мысли то и дело возвращались к подаркам. Никогда у неё не было такого количества чудесных вещей. Если бы она только знала, то приготовила бы подарки им всем. Она надеялась, что они это понимают.
Позже, когда они с Тилли вернулись в свою комнату, мышка аккуратно сложила все подарки в новый саквояж. Кроме передника – она вертела его в лапках, завязывая тесёмку различными узлами, а потом снова развязывая.
– Так мой брат делал. Только он играл не с подарками, а с упаковкой. Он был совсем маленьким. Вот бы… – Тилли на миг погрустнела.
Мона не знала, что сказать, и потому просто повесила передник на стул, чтобы надеть его завтра.
Затем белка откусила большой кусок пирога с жёлудями и спросила:
– Тебе понравились подарки?
– Понравились? Я от них в восторге, – сказала Мона. – Но…
– Но что?
– Я ничего не подарила мисс Колючклз, Кибеле и мистеру Хартвуду. И тебе ничего не подарила… Я не знала…
– Я думала, что ты знаешь о святом Спячкинсе, иначе сказала бы, – сказала Тилли. – Это не какое-то правило, нет. Но мы всегда обмениваемся подарками.
Мона почувствовала, как ухнул вниз её желудок:
– Всегда?
Тилли пожала плечами:
– Ты же не знала. И это не так уж и важно.
И всё же, забираясь в постель, Мона волновалась. Пусть Тилли, кажется, и поняла, но что же остальные?
«Я должна всем что-то подарить», – решила мышка. Но что? Она не была певицей, как Кибела. Или поварихой, как мисс Колючклз. Ей даже не с кем было объединиться, как сделали это Тилли и миссис Торгинс. Но она всегда полна идей. Она что-нибудь придумает.
С этой успокаивающей мыслью Мона наконец-то заснула, и снилась ей мышка в пижаме и шапочке, которая несёт саквояж из ореховой скорлупки с сердечком, набитый подарками.
3. Крольчиха королевских кровей
Утром всё ещё шёл снег – даже сильнее, чем раньше, – и Мона вспомнила предупреждение сурка.
Она рассказала о нём мистеру Хартвуду за завтраком, но он только рассмеялся:
– Голова в тумане у сурка – потому-то от него одна тоска. Предсказывать любят сурки, но от правды они далеки. Так говорил мой дедушка. Не слушайте их предупреждения. Кроме того, – добавил мистер Хартвуд, – еды у нас предостаточно, а для счастливой зимы большего не нужно.
– Кроме сыра, – сказала мисс Колючклз, помешивая стоящий на плите суп новой ложкой. – В кладовой ничего не осталось. Видимо, вчера мы съели больше, чем я думала.
– Я сделаю заказ в Беличьей службе доставки, – пообещал Жиль: теперь, когда миссис Торгинс спала, к его обычным обязанностям на стойке регистрации добавились и дела по хозяйству. – Сыр понадобится, когда проснутся те, кто впал в спячку.
– Беличья служба доставки? – шёпотом спросила Мона у Тилли.
