– Я… Это… – пробормотал Жиль, указывая на герцогиню, что раздражённо постукивала своей тростью по полу.
– Ах, герцогиня Орешинн, – сказал мистер Хартвуд, но было непохоже, что он впечатлён так же сильно, как Жиль.
Барсук просто кивнул и улыбнулся:
– Что мы можем для вас сделать?
Герцогиня фыркнула, будто ожидая, что кто-нибудь ответит за неё, и Жиль быстро и тихо проговорил:
– Она хочет в свой номер ковёр, мистер Хартвуд. Ковёр из лобби.
– Само собой разумеется. И она его получит. А теперь, дорогая герцогиня, отдохните у камина и позвольте мне принести вам горячий мёд.
– Хм, – проворчала герцогиня. – Давно пора. И учтите, не слишком горячий. У меня очень чувствительный желудок.
Крольчиха подошла к одному из диванов и села. Когда Жиль поспешил к стойке регистрации, чтобы всё оформить, мистер Хартвуд повернулся к горничной:
– Вперёд, Мона. Сделайте всё возможное и проследите, чтобы обхождение с герцогиней было подобающим.
– Разумеется, мистер Хартвуд, – ответила мышка.
Вот тебе и тихий день в мыслях о подарках. У них появилась гостья, самая знатная из тех, что Моне доводилось встречать. И какой бы трудной клиенткой ни казалась крольчиха королевских кровей, она всё же была герцогиней, и Мона не могла не чувствовать некоторое радостное волнение.
4. Пирог с сырной крошкой
– Кто вообще ест сухие лепёшки? – сказала мисс Колючклз, когда Мона передала ей пожелания крольчихи. – И три супа! Три! Сегодня у меня в меню только один, а значит, два пропадут впустую. Знаешь ли, голубушка, одну тарелку супа я сварить не могу. Для супа нужна кастрюля. – Она покачала головой, тяжело вздохнула и повернулась к кухонным шкафам, чтобы приступить.
Тилли отреагировала совсем противоположным образом, а её хвост встал торчком от возбуждения:
– Герцогиня! Настоящая герцогиня! Жалко, меня там не было! Мы обязаны сделать всё идеально. Мона, почему ты не написала список?
– Я не смогла, – сказала Мона. – Она начала перечислять ни с того ни с сего – у меня просто не было времени!
Тилли хмыкнула:
– Ну, будем надеяться, что ты всё запомнила.
И они поспешно приступили к работе: забрали всё необходимое из кладовой и отправились наверх.
Отель «Хартвуд» был большим, очень большим, но Мона наконец-то начала в нём ориентироваться.
На первом этаже располагались лобби, бальный зал и столовая. Лестница спиралью уходила вверх, огибая сердцевину дерева.
На втором этаже были игровая комната, салон и общая библиотека, а вот остальные этажи предназначались для разных гостей: комнаты в стволе – для животных побольше, этажи на ветках – в основном для белок и кроликов, а этажи на веточках повыше – для птиц.
На самой верхушке дерева располагались балкон для наблюдения за звёздами и самые дорогие номера – сьют для молодожёнов и пентхаус.
Моне уже доводилось подготавливать сьют для молодоженов для Мылбери, супружеской пары скунсов, которая останавливалась здесь каждую осень. А ещё она заселяла Джунипер, майскую жучиху и репортера «Шишкиной прессы», в пентхаус. Мона отвечала за выполнение особых просьб крошечной жучихи, – таких, как дополнительные подушки и стремянки, – но вот сам номер она не готовила.
Это был её первый раз.
Все комнаты «Хартвуда» выглядели прекрасно. Даже спальня для персонала, которую она делила с Тилли, была куда лучше, чем любое из мест, в которых Мона жила до прихода в отель. Но пентхаус был просто великолепен!
Спальня была огромной, почти такой же большой, как лобби, с гигантской кроватью и гардеробной. А в ванной комнате имелась не только ванна, но и мехосушитель. Кроме спальни и ванной к номеру относилась обеденная комната со столом и баром, на котором стоял большой кувшин и табличка:
«УГОЩАЙТЕСЬ. В „ХАРТВУДЕ“ ВСЕГДА ЕСТЬ МЁД».
А в гостиной можно было найти диван из веточек, полку с книгами и камин.
Балкон, перила которого были вырезаны в виде ленты из листьев, огибал половину дерева. На одном из концов балкона был насест для соек-вестовых: больше ни у кого из гостей не было личной почтовой службы!
Как бы Моне ни хотелось остановиться и осмотреть прекрасный номер, их ждала работа. Мона с Тилли расстелили элегантное постельное белье, набрали ванну и разожгли огонь. Затем, пока Тилли разбиралась с едой, Мона начала распаковывать вещи герцогини.
В шести герцогининых чемоданах, которые Жиль принес наверх, лежало больше одежды, украшений и сумочек из мягкой коры, чем Мона когда-либо в жизни видела. «Из таких получились бы хорошие подарки», – подумала мышка. – «Не для мистера Хартвуда, но Тилли наверняка захотела бы подобную сумочку».
Тилли! Мона подняла глаза, сообразив, что белка обращается к ней:
– Прости, Тилли. Что ты говорила? Тилли закатила глаза:
– Ты вообще меня не слушала? Я спросила, это всё? Или герцогиня хотела чего-то ещё?
Хотела! Мона чуть не забыла принести ковёр из лобби. Пока Тилли заканчивала развешивать шарфы, Мона притащила его наверх и расстелила посередине комнаты.
Всё наконец-то было на своих местах.
– Можешь идти, Мона. Я провожу герцогиню в номер, – заявила Тилли. – В конце концов, я тут дольше работаю. У меня больше опыта общения с такими гостями.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
