Эскортник
***
После совещания, Лёха заходил взад-вперёд по офису – что-то не понравилось ему в разговоре с Элей. Почему она не рада? Ведь скоро они будут вместе? Что там такое произошло? Она всегда молчит, чтобы не беспокоить окружающих. «У меня всё отлично» и улыбка на тридцать два зуба, скрывающая чёрт его знает, какие эмоции – это его Эля.
Лёхе вдруг захотелось увидеть её – теперь ведь можно, больше им не надо прятаться, она – свободная женщина! Это желание накатило внезапно и мгновенно выбило из головы всё остальное.
– Серёга, – он вошёл в кабинет директора и друга, а в прошлом сокурсника по Политеху. – Можно тебя на пять минут.
Сергей поднял покрасневшие глаза от бумаг на столе и откинулся на спинку кресла.
– В самый раз передохнуть. Как тебе последний разговор? Почти сошлись ведь?
– Скоро подпишем письмо о намерениях, потом они ребят своих к нам на дью-дилидженс пришлют. Я уже приказал, чтобы всё, что наши юристы решили им показывать, в одну комнату свалили. Пусть там и сидят, разбираются.
– Надеюсь, всё сложится. Ничего они там не найдут. Контракт подпишем – Роллс Ройс себе куплю.
– Ты знаешь, что фигурка на капоте – любовница какого-то лорда, любителя машин и женщин. Увековечил свою б*дь, короче.
– Кстати, о бабах. Ты со своими-то разобрался? – Сергей был счастливо женат на своей первой и любимой женщине. На похождения друга он обычно смотрел сквозь пальцы, но предстоящая сделка сделала его более нервным и подозрительным. – А то ещё вопросы неприятные у партнёров начнутся.
– В процессе. Развод скоро оформлю, а там и опять женюсь. Проблем никаких не будет. Я с тобой и зашёл об этом поговорить – мне надо уехать на пару дней, Элю повидать.
– Время сейчас самое неподходящее, – недовольно поморщился Сергей. – Ты мне здесь нужен. Перекантуйся уж, пока не подпишем, хоть с Танькой, хоть заплати.
– Дело не в этом. Чую, что-то с ней не то, хочу поехать, помочь. Я буду на связи в любое время, не бойся, всё, что надо, по телефону решим. Серёга, мне это позарез надо.
– Помочь, говоришь? А вдруг сделка сорвётся?
– Сказал, на связи буду, с чего бы это ей разладиться? Но мне важнее съездить.
– Кто мне дружбана подменил? Чтобы тебе женщина важнее денег была?
– Если бы твоей Софке что-то надо было, ты бы всё бросил к чертям и смылся!
– Так это ж Софка! Ладно, даю тебе, гусар, три дня на улаживание твоих сердечных дел. И чтобы телефон не выключал.
– Ты настоящий братан!
Не успел Лёха выйти из банка, как Танька уже звонила Нинке:
– Нина Сергеевна, всё вы мне правильно говорили! Какая же я дура, – Танька захныкала, оттирая слёзы. – Полгода Алексей Николаевич мне голову морочил: кисонька, рыбонька, сокровище ты моё! Я-то думала, он женится!
– Ну да, ещё чего! Ты только сейчас сообразила, что Лёхе от тебя надо?
– Он с Машкой-дурочкой разводится, я и надеялась…
– Я тебе сказала, он стерве своей бывшей предложение сделал. Так что происходит?
– Он к ней летит! Что же это такое?
– Прямо сейчас?
– Только что в аэропорт уехал.
– Спасибо, Танечка. Ты мне передавай, как и что, мы ему устроим сладкую жизнь!
– Мне, Нина Сергеевна, так отомстить ему хочется!
– Не бойся, Лёха сам не поймёт с какой стороны его стукнуло!
Владимир Иванович открыл дверь, и его глаза сузились:
– Юрьев! Припёрся, значит! И тут до Эли добрался, кола осинового на тебя нет!
– Здравствуйте, вижу, вы меня узнали, а ведь столько лет прошло.
Глава 10
Собственник"Бывают разного рода удары: удар по позвоночнику, по нервам, по совести, но самый сильный и болезненный – удар по чувству собственного достоинства!"
– Вы меня впустите или внизу подождать? —продолжал Лёха.
– Заходи, а то позориться ещё из-за тебя перед соседями!
Лёха хотел ответить, что стесняться тут нечего – костюм с Сэвил-роу, от портного, который для принца Уэльского шьёт; ботинки – Алден, лучшей кожи – кордован; тачку он взял тоже не плохую – тёмно-синий Ягуар-конвертибл – как подъехал, все жильцы из окон повысовывались. Но он решил промолчать и прошёл за Владимиром Ивановичем на кухню. Тот не предложил ему ни чаю, ни выпить. Некоторое время двое мужчин сидели и настороженно смотрели друг на друга.
– Зачем ты приехал? Полюбоваться на своё рукоделие? Ладно твою, так ты чужую семью разрушил! Ты хоть об Эле-то подумал, об её детях? Или как всегда, только бы трахнуться, а дальше – хоть трава не расти? – не выдержал пожилой.
– При чём тут потрахаться? – в Лёхе поднялась злость. – Я люблю Элю, жениться на ней хочу.
– Номер пять? Моя дочь станет твоей пятой женой? – Слова хлестнули Лёху, будто Элин отец ударил его по лицу.
– Знай, что я – против, – продолжал Владимир Иванович. – Ни к чему хорошему это не приведёт, ты только снова боль ей причинишь. Ты не умеешь что-то строить. Порхаешь, как та стрекоза, от бабы к бабе. Уходи, пока Эля ещё может восстановить свою жизнь. У неё есть законный муж, ты – третий лишний.
Лёхе давно не приходилось чувствовать себя сопливым мальчишкой, которого отчитывает суровый отец его девушки. В конце концов, у него самого сыну жениться впору. Перед ним подчинённые дрожат, его клиенты уважают. Лёха приподнялся и, опершись на стол, так что его лицо было очень близко от лица Владимира Ивановича, решительно отчеканил:
– Эля – моя, и ни вы, ни муж, никто другой, у меня её больше не отнимет, потому что я не позволю! Вы меня хорошо поняли? Либо вы с этим примиритесь, либо дочери у вас не будет, я уж позабочусь.
– Лёшек! Что ты тут делаешь? – Эля вошла в кухню и стояла, непонимающе переводя взгляд с отца на любимого.
– К тебе приехал. Пошли, – Лёшек, подойдя к Эле, впервые при отце поцеловал её в губы. Потом приобнял за плечи, развернул к двери и так, в обнимку, они спустились вниз и сели в машину, на глазах у почуявшего скандал дома.
Эля не слышала, о чём разговаривали два дорогих ей человека и решила, что спросит позже. Она не могла поверить, что Лёшек был рядом, растерялась и не знала, как себя вести. Ей нужно было время –осмыслить то, что с ней произошло, привыкнуть к новой реальности. Но Лёха, как всегда, овладел ситуацией, не оставляя ей выбора.
В гостинице он потянулся к ней, и Эля вдруг почувствовала, что не может ответить на его поцелуи, не может быть с ним, что она – «не чистая». Господи, какое же это было глупое средневековое слово! Всё же оно подходило, потому что она, хоть и не по своей воле, но изменила ему, не могла сказать ему об этом, и это было непереносимо. Лёха воспринял её непривычную отчуждённость по-своему и несколько растерялся:
– Ты не скучала по мне?
– Мне надо прийти в себя. Может быть, после.
– После чего? Ты и так месяц мужу сказать не могла. Я тебя не понимаю, что вообще происходит? Почему ты от меня шарахаешься, будто я тебе противен? Что ты мне не говоришь?
– Просто устала, нервы. Я же не просила тебя приезжать.
– То есть ты недовольна, что я – здесь? Там —подходил, а здесь – не устраиваю? Ты переезжать-то ко мне собираешься, или это всё пустой трёп? Поиграли в любовь и будет?
Эля скрестила руки на груди, съёжилась, обхватив себя за плечи и покачивая ногой, и рассматривала узор на ковре с необыкновенной сосредоточенностью.
– Если ты решила всё закончить, скажи прямо, я уйду, – Лёха сам не мог поверить в то, что говорил, но искать лёгкий выход из неприятной ситуации ему было не впервой.
Неужели ему так просто всё кончить? Дурой она была, дурой и осталась, опять поверила в возможность счастья, снова купилась на эти его шальные глаза. Сняв с пальца подаренное им кольцо, словно сдирая с себя кожу, Эля положила его на покрывало между ними.
– Ты свободен, ты мне ничего не должен, – прошлое повторялось, и боль нисколько не уменьшилась, даже наоборот, ощущалась ещё пронзительней, физически, до тошноты и головокружения.
– Да нафиг мне это кольцо! Я его тебе покупал, чтобы у тебя на руке им любоваться. Пошло оно ко всем чертям!
Зажмурив глаза, Эля услышала, как кольцо ударилось об стенку, срикошетило, звякнуло о стоявший на столике стакан, шлёпнулось на пол.
– Ну всё, что ли? Я пошёл?
– Желаю тебе счастья! – Эля так и не открыла глаз, только сплетала и расплетала пальцы, с ужасом ожидая услышать стук закрывающейся двери. На секунду ей даже показалось, что она слышит, как он уходит от неё: хлопает дверь, шаги удаляются по лестнице, и она остаётся одна, в пустоте – тогда, сейчас – какая разница.
«Желаю тебе счастья»? – снова эта бесчувственная, нарочито равнодушная отмазка! Ну уж нет, в этот раз она от него так просто не отделается! Никуда он не уйдёт, он добьёт то, зачем приехал.
Внезапно, Лёшек опять был рядом и держал её руки в своих.
– Мне нет счастья без тебя! Ты должна мне всё рассказать, не бойся, я не совсем дурак, я постараюсь понять.
Эля с трудом, не открывая глаз и с силой сжимая его пальцы, постаралась найти способ.
– Помнишь, я тебе говорила про «Сагу о Форсайтах»? На нашем первом свидании?
– Книжку? Что-то плохо помню, – её губы тогда двигались и что-то действительно произносили, но он только представлял себе, какие они будут на вкус, когда он поцелует её.
– Это про Англию, начало прошлого века.
– Почему мы говорим об этом?
– Потерпи, я только так смогу, если вообще смогу. В «Саге» муж и жена, и жена не любит его. Она запирает свою комнату – тогда спали отдельно – не пускает его в свою постель.
– И что дальше? – Лёха старался вникнуть в её слова.
– Один раз она забывает закрыть дверь, и муж… Он подтверждает свои права на жену…
Лёшек остолбенело смотрел на неё.
– Я так тебя понял? Твой муж?
– Вчера ночью… Я не хотела, правда, я пыталась, я…
– Да я его, сволочь, убью!
Эля оказалась проворнее и заслонила собою дверь.
– Лёшек! Стой!
– Да как он посмел! Что он о себе вообразил!
– Лёшек! Прекрати! Сядь на место! Послушайся меня, хоть раз в жизни!
– Я много поганого в жизни сделал, но чтоб насиловать! Эля, я не могу это так оставить!
– Пойми, это не о тебе, и даже не обо мне – это об Оле!
– При чём тут твоя дочь?
– Выслушай меня, я Гену знаю – он никогда ничего просто так не делает – в своей практике, в бизнесе, в жизни – всё продумано на десять ходов вперёд.
– Вот подлец, так он это даже не от ревности?
– Он знал о нас откуда-то, знал давно, надеялся, что я сама одумаюсь. Он решил, что я развлекаюсь, и всё само собой закончится. Но ошибся и когда понял, что предстоит развод, то решил расставить ловушку.
– Кому?
– Нам – мне, тебе. Он как раз недавно «Сагу о Форсайтах» перечитывал. А там сюжет какой?
– Ты забыла, я эту скукотищу не читал.
– Сомс насилует Ирэн, и она, раздавленная, разрушенная этим, – Эля всхлипнула, и Лёха вскинулся, подавляя желание всё-таки найти и убить её мужа. – Бежит к своему любимому, Босини, и всё ему открывает.
– Ты-то ко мне не побежала, ничего мне не сказала! Что дальше? Босини вызвал мужа на дуэль и убил его?
– Я – не Ирэн. Но там нет хэппи-энда. Босини, не замечая ничего вокруг от боли, бредёт в тумане по Лондону и попадает под омнибус.
– Я не понял: твой муж думал, я под автобус попаду, что ли?
– Не тупи, Гена рассчитывал, что я тебе скажу и ты примчишься его убивать, ну или по обстоятельствам. У него наверняка уже у дома менты дежурят. Видео тоже включено, так что варианты такие: ты приезжаешь его бить и либо полиция тебя убивает —защита граждан; либо тебя сажают за нападение – всё на видео; либо, на крайний случай, ты – агрессивный и нестабильный, и маленькой девочке с таким, как ты, жить точно нельзя. Результат: мы не можем быть вместе, Оля остаётся с ним.
– А ты молодец, почище этого козла всё продумала! Спасибо, что остановила!
– Пойми, Лёшек, ты сейчас – на его территории, у него везде друзья. Он же юрист, так что его и в суде, и в полиции знают. Всё схвачено, поэтому я так боюсь развода —даже если закон на моей стороне, всё равно могу Оленьку потерять.
– Я тоже ему не младенец, у нас на этот случай свои ребята имеются, с Лиговки, – ухмыльнулся Лёха. —Только свистнуть, приедут!
– Лёха, он – отец моих детей. Я его ненавижу, но ты не можешь его трогать!
– Если ты не хочешь, не буду. Но я ему всё припомню. Кстати, у тебя стоящий адвокат есть?
– Пока ещё нет, я торопилась подать в суд, чтобы Оленьку со мной оставили.
– У меня есть тётка, хорошая. Она обычно на стороне мужиков – составляет контракты, торгуется о разделе имущества, и так далее – но если я её попрошу, она прилетит и тебе поможет. Её Ксюша зовут.
– Спасибо, только платить ей буду я. Ты останешься в стороне пока всё не решится.
– Это будет очень сложно, так и хочется вмешаться и всё устроить, но я постараюсь. Ты успокоилась немножко? Иди ко мне!
– Лёшек, ты не представляешь, насколько мне легче, я так боялась потерять тебя.
– Теперь, когда я тебя опять нашёл – никогда! Кстати, твой муж не один такой шутник. Мы тоже посмеяться можем.
В его глазах заплясали чёртики, и Эля, несмотря ни на что, улыбнулась.
– Что ты придумал?
– Позвони ему, пусть послушает, как с женой, с женщиной, обращаться нужно.
– Лёшек, ты с ума сошёл, ты хочешь, чтобы мы… Чтобы он был на телефоне?
– Только звук, видео мы ему позже можем сделать, пусть завидует!
– Да он не станет, он отключится!
– Нет, он слушать будет, до самого конца, поверь мне. Ты же хочешь ему отомстить?
«Что же я делаю! – но папа был прав, Лёшек всегда мог уговорить её на всё, что угодно. – Да пошёл Гена, так ему и надо!».
– Эля? Это ты? – Геннадий ожидал её привычный голос, был готов и к проклятиям и к просьбам о примирении. Но к тому, что он услышал, он не подготовился. Его жена издавала звуки неги и блаженства, какими она никогда не отвечала ему, даже в самом начале их отношений.
Прав был Лёшек – Гена не повесил трубку. Он сидел стиснув зубы, пока не замерли сладостные, удовлетворённые стоны женщины и её любовника. К счастью, ни Эля, ни Лёха, не видели его лица.
Глава 11
Молитва“Господи, дай же ты каждому,
чего у него нет”.
Максу было наплевать на то, что творилось в фильме. Его рука обнимала Лизу, а она доверчиво положила голову ему на плечо, и он дурел от этой близости. Прядь её волос щекотала ему шею и отчаянно хотелось почесать, но Макс боялся пошевелиться, чтобы не разрушить установившуюся между ними связь. Он выдержит – если надо будет, он просидит так рядом с ней всю жизнь. Фигуры, сменяющиеся на киноэкране, не имеют никакого значения.
Будильник выдернул его из сна и вернул в реальность: на плече лежала голова женщины, и её волосы щекотали шею, но волосы были жёсткие и чёрные, и принадлежали Зине, его клиентке, ещё очень симпатичной яркой южанке лет под сорок. В последние несколько недель их встречи стали почти регулярными – её муж часто уезжал по делам, и она вызывала Макса к себе домой. Он пришёлся ей по вкусу, что выражалось дорогими подарками, которые Макс продавал Герману за полцены – нужны были деньги, а не часы или кожаный пояс.
Парень уже поднялся, когда Зина капризно позвала его обратно в постель:
– Юрик, ещё же с полчасика осталось, давай, на дорожку?
Потом Зина довольно курила в окно и смотрела, как Макс одевался.
– Останься подольше, Юрочка, я заплачу по двойному тарифу.
– Мне надо на работу.
– А где ты работаешь?
Когда Макс не ответил, она добавила.
– Точно, ты же образованный мальчик, в университетах обучался. А трахаешься за деньги со мной – восемь классов и три коридора.
Макс опять проигнорировал неприятные слова. Как же ему надоела эта баба с её откровенным хамством.
– Хочешь, я с мужем поговорю, он тебя к себе в бизнес возьмёт?
Это она тоже говорила не в первый раз, и отвечать ещё раз отказом не стоило.
– У меня подруга год назад овдовела. Муж – её первый и последний мужчина. Вместе богатство нажили, а теперь всё ей тратить осталось. Познакомить? Понравишься – работать не надо будет. Она тебя на содержание возьмёт, весь мир объездишь, как сыр в масле кататься будешь? С её податливым характером, ты верёвки из неё вить сможешь. Дашь свой телефон?
Опять эта стерва хочет забраться в его личную жизнь!
– Пусть звонит в агентство. Я на стороне заказы не беру. Пока!
На данный момент Макса интересовало другое: мать начала настойчиво приставать, чтобы он познакомил её с девушкой, у которой пропадает почти каждую ночь. Ещё чуток и она, как ищейка, пойдет по следу, что ему было совершенно ни к чему. Да и отец не переставал спрашивать про «сандаловую девушку», как он окрестил Лизу. В первый раз Макс возмутился.
– Что ты обзываешься? Она очень умная, а ты её с деревом сравниваешь!
– Дурачок, это же комплимент, потому что она вся золотисто-коричневая и приятно пахнет. На ушко нашепчешь – ей понравится, гарантирую. Сразу растает. Это я тебе за просто так дарю. Как у тебя с ней, кстати? Встречаешься? В прошлый раз в таком виде приехал, будто тебя только что из рая изгнали. Без фигового листочка!
– Сказал – она просто знакомая.
В любом случае, о Лизе не было и речи, а девушку находить надо было. Макс мысленно оценил всех доступных ему женщин подходящего возраста, семейного положения и внешности, и выбрал Ленку, с которой работал в одном отделе. Хотя назвать то, чем она занималась, «работой» можно было только с большой натяжкой. Ленкин отец был каким-то шишкой, но решил воспитать дочь в американском стиле – чтобы не просто ходила по магазинам и болтала по телефону, а получала трудовые навыки. Поэтому ей и пришлось начинать с первой ступеньки лестницы. Но все знали, чья она дочь, так что эксперимент не удался – Ленка халтурила и бездельничала, а выгнать её боялись, и она всё больше наглела.
Макс иногда помогал ей делать её же работу, и девушка показалась ему достаточно приятной. На вид Ленка могла бы быть младшей сестрой Машки —голубоглазая блондиночка со стройной фигуркой – но в отличие от Машки, у Ленки было английское образование и заоблачно-дорогие шмотки, подобранные с некоторым вкусом. Макс решил, что Ленка сойдёт – мама одобрит, а отец был слишком занят своими делами. Парень уже пригласил девушку в бар и клуб, так что в этот вечер у него намечалось третье свидание и, скорее всего, первая ночь.
Для места встречи он выбрал кафе, где можно было друг друга услышать – да и название было ничего – «Счастье». Но с первого же момента всё пошло не так. Не успели они с Ленкой сесть за столик на веранде, как он увидел небрежно заколотые вверх пушистые золотисто-каштановые волосы и точёный профиль Лизы. Она была не одна – напротив развалился блондин с квадратным подбородком и золотой цепью с крестом на шее. Максу он сразу не понравился. Лиза тоже не изъявляла к своему кавалеру особого интереса – она молчала, упёршись взглядом в скатерть, и рассеянно крутила в тонких деликатных пальцах спустившуюся по шее прядь.
Макс следил за Лизой и совершенно не слушал Ленкиной болтовни – что-то об Англии, как ей хотелось жить в Лондоне. Ему было видно оголённое загорелое плечо Лизы, и нестерпимо хотелось нежно погладить его, почувствовать её горячую мягкую кожу.
– Максим, ты меня совсем не слушаешь, что с тобой?
– Всё нормально, ты знаешь, я в Лондоне не был, так что ничего тебе сказать не могу, – ответил он явно невпопад.
– При чём тут Лондон? Я тебя спросила, какого бренда твоя футболка.
– Бренда? Я не знаю, мне её мать купила. Чёрную попросил, она и принесла.
– Как же так, тебе и джинсы мама покупает?
– Обычно, да, а что? Какая тебе-то разница, какого бренда у меня шмотки?
На минуту Ленка обиженно замолчала, но Максу было не до неё: с Лизой творилось неладное – она сползла в плетёном кресле и откинула голову на спинку, будто пьяная. «Она же не пьёт алкоголя? Что с ней происходит?» – он заволновался. Блондинчик, который был с Лизой, казалось не удивился её состоянию. Он разговаривал по телефону, и Макс уловил обрывки: «Да… Уже… Подваливайте, я вас встречу!». Парень поднялся и вышел.
Воспользовавшись его отсутствием и не обращая никакого внимания на Ленку, Макс оставил её с открытым на полуслове ртом и протиснулся между столиков к Лизе. Девушка была без сознания, и её лицо, бледное и безжизненное, испугало его. Затравленно окинув взглядом ресторан, Макс не увидел нигде блондина. Времени терять было нельзя и, подхватив Лизу на руки, Макс перешагнул через низкую решётку, обрамлявшую веранду, на улицу. Вслед ему полетело изумлённое Ленкино «Ты куда, дурак?», и «Куда она подевалась?» парня, но он не остановился.
Машина подъехала сразу же, и Макс осторожно положил Лизу на заднее сидение.
– Что с девушкой? – спросил водитель.
– Перепила, – отрезал Макс.
– Куда едем?
Этот вопрос поставил парня в тупик: Лиза едва дышала, может быть в больницу? И что он там скажет, откуда он её знает? Тут он вспомнил, что Лизин отец – врач. «Вот пусть и разбирается!» – приняв решение, Макс дал водиле адрес куда провожал девушку в прошлый раз.
В машине Макс пытался оживить её, слегка похлопал по щекам, потряс за плечи, но она не открыла глаз. Его обдало ужасом, как никогда в жизни и, впервые с раннего детства, он начал молиться. Макс просил у Бога, чтобы Лиза пришла в себя. Он прижимал её к груди, прислушиваясь к редкому, прерывистому дыханию, ощущая биение её сердца так близко от своего собственного, и повторял: «Господи, только помоги, пожалуйста! Только бы она выжила!» – всё, что пришло в голову. Надо было пообещать что-то взамен, но он никак не мог придумать ничего достойного Лизиной жизни.
У нужного дома, он вынес её из машины и, не зная номер квартиры, нажал сразу все кнопки звонков. Кто-то открыл, и вот Макс уже взбегал с ней по лестнице, громко барабаня в каждую дверь. Некоторые не открывали, другие смотрели на него с удивлением и непониманием. На третьем этаже, человек лет пятидесяти, в очках и домашнем халате, увидев свисавшую с рук парня девушку, закричал.
– Лизочка! Что с тобой? Кто вы?
И Макс понял, что нашёл того, кого искал.
– Лизе стало плохо, в ресторане. Я не знаю, что произошло. Вы же врач?
– Молодой человек, положите её на кровать, —мужчина провёл парня в комнату.
Макс осторожно опустил бесчувственное тело девушки на покрытую розовым покрывалом постель и огляделся. Почему-то именно так он и представлял себе, где живёт Лиза – всё было розовым и душистым.
– Мама, что с Лизкой?
Обернувшись, Макс увидел Лизиных маму и сестричку – одна была копия Лиза, только старше, а другая – копия Лиза, только младше, и обе вопросительно смотрели на него.
– Она потеряла сознаниe, я подумал, что лучше домой…
В комнату вбежал Лизин отец с кожаным чемоданчиком с инструментами. Макс даже не подозревал, что такими ещё пользуются: отец измерил дочери давление, пульс, проверил дыхание, посмотрел в глаза какими-то зеркальцами, и немного успокоился.
– Лизочке подкинули наркотик, – сказал он очень серьёзно. – Она была с вами на свидании?
– Нет, я… – Макс вдруг испугался, что отец Лизы подумает, что это он – причина того, что случилось, но не знал, как объяснить ситуацию.
– Не бойтесь, я верю, что это не вы. Человек, который это сделал, не привёз бы Лизу домой, у него были другие планы. Ей надо отлежаться, думаю, к утру всё будет нормально. Пойдёмте.
Он взял Макса под локоть и вывел в прихожую. Удостоверившись, что дверь в комнату, где мама и сестра хлопотали вокруг бесчувственной Лизы, была плотно закрыта, Лизин отец внимательно посмотрел Максу в глаза.
– Меня зовут Борис Евгеньевич. А вас?
– Максим, Макс.
– Максим, я должен поблагодарить вас, сегодня вы спасли мою дочь от изнасилования, а может быть и худшего, – он протянул руку, и Макс пожал её. – Моя дочь вам не безразлична?
Макс почувствовал, что безудержно краснеет, и что ещё секунда, и он наговорит глупостей, а потому пробормотал.
– Я надеюсь, что с Лизой всё будет хорошо, – и выскочил за дверь.
Он нёсся вниз, перепрыгивая через две ступеньки, перебежал двор, и только оказавшись за чугунными воротами остановился отдышаться и прислонился к кирпичной стене. «Господи, спасибо тебе!» —поблагодарил он.
Не успел он опять включить телефон, как посыпались с двадцать смс от Ленки. Когда он перезвонил, она была не в духе.
– Ну ты даёшь, Макс! Бросил меня одну, утащил какую-то девчонку – её парень орал на весь ресторан!
– Ну и пусть бесится! Увижу его ещё раз – морду набью.
– Это что, какая-то твоя «бывшая»?
– Нет, просто знакомая. Я увидел, что ей стало плохо, и домой отвёз. Только что на руки родителей сдал.
– Надо же, рыцарь какой, – Ленка явно смягчилась. – А я-то думала тебя сегодня к себе на десерт пригласить.