Пламя
– Не вешай нос. У нас в Шелберн-Фоллз тоже есть машины, выпивка и сигареты. Сразу почувствуешь себя как дома.
Она откинулась на спинку сиденья, и я заметил ее злобную гримасу, обращенную на кресло впереди.
– Жду с нетерпением. – Голос девушки сочился сарказмом. – Я ведь смогу сегодня напиться, да? – уточнила она.
Улыбнувшись, я закрыл глаза. Уши заложило из-за перепада давления, потому что самолет начал снижаться.
– Мне плевать, что ты будешь делать, главное – не отходи от меня ни на шаг.
Я слышал частое, сердитое дыхание своей ассистентки. Мне самому, наверное, не меньше, чем ей, было любопытно, зачем я счел необходимым притащить Пашу с собой.
– Это странно, – проворчала она. – Ты странный. Почему я сюда приехала?
– Потому что я плачу …
– Тебе за это, – закончила за меня Паша. – Ну, если ты когда-нибудь захочешь пересадить себе почку, это очень дорого тебе обойдется, приятель.
Облизав губы, я представил, будто мое сердце сжимает невидимая рука в попытке успокоить пульс. Через минуту я приземлюсь в родных краях. Несмотря на то что Тэйт не было в городе, мной все равно овладело беспокойство. Я увижу свой дом и ее дом по соседству, нашу старую школу… своего лучшего друга, который со мной не разговаривал…
Господи, да я просто мелкий нытик.
Не отрываясь от подголовника, я повернул голову и пробормотал:
– Паша, что ты хочешь от меня услышать? Что в последнее время без твоей помощи я даже жевать не могу? – Я пожал плечами. – Уж лучше ты будешь рядом и не понадобишься, чем понадобишься, но будешь недоступна.
Девушка нахмурила темные брови, одна из которых была украшена двумя штангами, и посмотрела в мою сторону так, словно у меня на лбу вырос рог. Уверен: она знала, что я во многом полагался на нее, хоть никогда прежде и не признавал этого. Наше сотрудничество складывалось отлично, потому что Паше нравилось быть полезной. Таков результат пренебрежительного отношения к тебе близких людей.
Мне нравился ее папа, но родитель из него получился ничуть не лучше моей мамы в прошлом.
Но Паша выросла хорошим человеком. Она возвращала меня к жизни, когда я утопал в тоске, и принимала множество решений, если я был на это неспособен. С ее подачи я перебрался из команды механиков в мотогонщики. Она знакомила меня со спонсорами и с инвесторами и убедила выкупить долю в мастерской. Все ее предложения поступали не во время спокойных, практичных деловых ужинов – гораздо чаще Паша просто орала, чтобы я высунул голову из задницы, и вскоре мой рабочий график стал настолько насыщенным, что времени на раздумья не оставалось. Она наполняла мою жизнь шумом, когда тишина была слишком опасна.
Я не только нуждался в ней, но и хотел, чтобы Паша была рядом. Теперь она об этом узнала и, скорее всего, опять попросит повысить ей гребаную зарплату.
* * *Джекс ждал у выхода из терминала, несмотря на то что я пообещал написать ему, когда мы получим багаж.
Я все равно улыбнулся, едва увидев его, и даже не обратил внимания на Пашу, которая умчалась на улицу, чтобы покурить.
– Привет. – Бросив свою сумку на пол, я обхватил рукой шею брата и притянул его к себе.
– Привет, – ответил он тихо. – Я скучал по тебе.
Закрыв на мгновение глаза, я ощутил всю тяжесть нашей долгой разлуки. Мы постоянно оставались на связи, но Джекс тоже пострадал от моего решения, хоть я и держался подальше от дома лишь для того, чтобы избежать встречи с одним конкретным человеком.
Ведь я его родная кровь. Кроме меня, у Джекса никого не осталось.
Я отстранился и окинул брата взглядом. Он совсем не изменился. Черные волосы уложены так, словно он секунду назад провел по ним пальцами, голубые глаза по-прежнему напоминали яркие воды тропического океана. Новых шрамов и синяков я не обнаружил – значит, Джекс давно не попадал в передряги.
Не то чтобы он регулярно дрался, но инстинкт подсказывал проверить. Одевался Джекс до сих пор в джинсы и черные футболки, практически идентичные моим. Я покачал головой, сообразив, что он тоже оценивающе меня разглядывал, после чего наконец-то расслабился и положил руку на плечи своей подружки.
– Джульетта. – Заметив, как она приобняла его за талию, я перевел взгляд на нее.
– Рада тебя видеть, – поздоровалась девушка, улыбнувшись.
Я сомневался в правдивости ее слов, только меня, если честно, это не особо волновало. Мы с Джульеттой нормально ладили, но никогда не были и вряд ли когда-нибудь станем закадычными друзьями. Я с трудом терпел пустую болтовню, она также относилась ко мне все менее и менее радушно. Вероятно, из-за Тэйт.
В школе Джульетта использовала инициалы сестры и называла себя Кейси. Два года назад, начав встречаться с моим братом, она вернулась к своему настоящему имени, а я все еще не до конца с этим свыкся.
Подхватив свою сумку, я посмотрел на обоих.
– Слышал, тебя можно поздравить, – сказал Джульетте. – Должность учителя в Коста-Рике? Вы к этому готовы?
Она недавно получила диплом педагога. Так как Джекс успел окончить колледж экстерном, они собрались вместе переехать в Центральную Америку осенью. Несколько недель назад брат сообщил мне, что его девушка заключила рабочий контракт на год, но с самой Джульеттой я эту новость вообще не обсуждал.
Посмотрев на Джекса с заговорщицкой улыбкой, будто разделив известную только им шутку, она ответила дразнящим тоном больше ему, чем мне:
– Мы не пасуем перед приключениями.
Я вздохнул.
– Итак, где наша мать?
Джекс сунул руки в карманы.
– У доктора.
– Все в порядке?
– Да. – Он кивнул и, развернувшись, двинулся к выходу. – С ней все отлично. С приближением срока родов нужно посещать врача каждую неделю. Ты бы ее видел, старик. – Джекс тихо засмеялся. – Кэтрин как сумасшедшая скупает целые магазины и все блюда закусывает мороженым, но она на седьмом небе.
Последовав за ним, я заметил, что Паша идет нам навстречу.
– Черт, почему ты не сказал мне, что она беременна?
Я понимал, почему мама ничего не сказала, но он-то мог меня предупредить.
Джекс покачал головой, ухмыльнувшись.
– Чувак, это не мое дело – сообщать тебе, что твоя мама беременна. Извини. – Судя по его насмешливому тону, он нисколько не сожалел. – К тому же она действительно не хотела, чтобы ты узнал об этом по телефону. Поэтому Кэтрин так старалась заманить тебя домой.
От мысли о том, сколько косяков мне предстоит загладить, я почувствовал угрызения совести. Придется ответить на вопросы матери, разобраться с бойкотом Мэдока, снова сблизиться с братом…
– Э-э-э… привет. – Не останавливаясь, Джульетта обернулась и посмотрела на Пашу. – Ты с Джаредом?
Я забросил ремень сумки на плечо, перевел взгляд на нее и выпалил, дернув подбородком в сторону шедшей рядом со мной девушки:
– Извини. Ребята, это Паша. Паша, это мой брат Джекс и его девушка Джульетта.
– Привет, – непринужденно сказала Паша.
Быстро обменявшись с ней рукопожатием, Джульетта отвернулась с явным недоумением на лице. От моего внимания не ускользнул косой взгляд, который она бросила на Джекса.
– Здравствуй, Паша. – Брат тоже пожал руку моей ассистентке, после чего мельком глянул на меня, пока мы шли к парковке. – Старик, почему ты не сказал, что с кем-то встречаешься?
Я рассмеялся, но Паша не дала мне и слова вставить, проворковав:
– А, ты не рассказал им о нас, милый? – Она обхватила мой бицепс своими пальцами с ярко-розовыми ногтями.
– Моя ассистентка, народ. – Закатив глаза, я бросил сумку в багажник своего старого «мустанга», теперь принадлежавшего Джексу. – Она лишь моя ассистентка, только и всего.
Джекс указал на нас пальцем и направился к водительской двери.
– Значит, вы не?..
– Фу-у-у, – проворчала Паша с отвращением.
– Так ты лесбиянка? – брякнул мой брат.
Прыснув, я затрясся от смеха, затем открыл пассажирскую дверь для девушек.
Паша уперла руки в бока.
– Как ты… что?.. – начала запинаться она, бросив на меня осуждающий взгляд.
Я поднял руки, прикинувшись невинным.
Джекс посмотрел на нее с прищуром.
– Если речь идет о женщинах, не заинтересованных в моем брате, то среди них одни лесбиянки.
Зарычав, Паша забралась на заднее сиденье вслед за Джульеттой. Я захлопнул дверь и двинулся к водительской стороне.
Мой брат выпрямился, когда увидел меня, прекрасно понимая, что я собирался сделать.
– Это моя машина.
Я послал ему многозначительный взгляд.
– Тебе известно, что я не езжу на пассажирском. Подожду, пока ты смиришься с этим фактом.
Спустя три секунды до него дошло, что он не победит. Тяжело вздохнув, Джекс наконец-то потащил свою задницу к переднему пассажирскому сиденью.
Забравшись в салон, я завел мотор и замер, после чего медленно откинулся назад. До боли знакомый рокот двигателя напомнил мне о былых временах, когда я мнил себя королем мелкого пруда и думал, будто знаю все на свете.
О долгих поздних поездках, когда музыка наполняла тесный салон моего автомобиля и я строил планы на жизнь с Тэйт. Думал о том, как буду мучить ее в единственной вселенной, имевшей для меня значение.
В памяти всплыл ее образ. По пути в школу она выпрямлялась, словно натянутая струна, если слышала шум моего мотора, а я проносился мимо и наблюдал в зеркало заднего вида, как ветер трепал волосы девушки. Даже жаль, что ее не будет летом в городе.
Я многое отдал бы за то, чтобы вновь заставить Тэйт почувствовать меня.
Не говоря уже о том, что она настроила против меня моего лучшего друга. Он со мной не разговаривал, и я знал: это из-за нее.
Пристегнув ремень безопасности, я сказал Джексу:
– Что ж, приступим. Где Мэдок?
После недолгих колебаний он тихо ответил:
– Где-то в округе. Мэдок проходит стажировку в Чикаго, но живет в своем доме в Шелберн-Фоллз.
– Отлично. – Я кивнул, вспомнив, что сейчас полдень пятницы. – Загляну к нему до того, как отправимся домой.
– Чувак, – с напором произнес Джекс, в то время как я выезжал с парковки, – не думаю, что Мэдок согласится…
– К черту, – процедил я. – Прошло два года. Мне уже надоели его дерьмовые отмазки.
Глава 3
Тэйт
В колледже понятие каникул перестает существовать. Порой посещаешь летние курсы, или устраиваешься на временную работу, или перелопачиваешь список чтения, чтобы заработать дополнительные баллы, но в любом случае количество свободного времени постепенно начинает уменьшаться. И как-то незаметно происходит так, что в день у тебя на одно любимое дело приходится пятнадцать ненавистных.
Добро пожаловать во взрослую жизнь, как сказал бы мой отец.
Я должна быть благодарна. В целом все не так уж и плохо. Передо мной открывалось море возможностей, о которых другие только мечтают. Образование обеспечит мне надежное будущее.
Я добилась своей цели. Когда-нибудь я стану врачом. Может, найду работу рядом с домом, а может – где-то далеко. Безусловно, выйду замуж и заведу детей. Потом последуют кредиты на дом и машину. Инвестиции в ценные бумаги, чтобы без опасений уйти на пенсию. Возможно, арендую себе сезонное жилье на Багамах. Буду смеяться на школьных спектаклях и обнимать детей, когда они чего-нибудь испугаются.
Надеюсь, пациенты привнесут в мою жизнь чувство значимости. Кому-то из них я помогу, кого-то потеряю. Я готова к этому. Многих стану утешать, с некоторыми поплачу вместе. Постараюсь спокойно принимать любые испытания, с осознанием, что сделала все возможное.
Моя профессиональная жизнь будет посвящена исцелению. В личной – стану верной супругой и матерью.
Терпение и пациенты.
Еще два года назад я всему этому радовалась, всего этого хотела.
– Вот ты где. – Бен взял меня за руку и чмокнул в щеку. – Они тебя пять минут вызывали.
Положив ладонь ему на грудь и прильнув ближе, я улыбнулась.
– Извини, – прошептала, снова его поцеловав, на этот раз в губы. – Но я ведь не могла бросить подкладное судно, да? – заметила в шутку, после чего отстранилась и положила карты пациентов на сестринский пост.
Уголки губ парня опустились вниз от отвращения.
– Ты права, – неохотно согласился Бен.
– К тому же женщину вроде меня стоит подождать. Сам знаешь.
Вздернув подбородок, он прищурил свои голубые глаза и шутливо ответил:
– Я до сих пор не определился.
– Ой. – Я засмеялась. – Получается, Джекс все-таки был прав.
В ту же секунду на его лице не осталось ни следа веселья.
– И что этот парень обо мне сказал? – проворчал Бен.
Стянув с себя голубую медицинскую куртку и оставшись в белой майке, я поддразнила его с широкой улыбкой:
– Назвал тебя замечательным.
Он выгнул бровь, явно не купившись на уловку.
Джексу, брату моего бывшего, не нравилось, когда кто-то пытался занять место Джареда в моей жизни. Хорошо, что я не нуждалась в его одобрении.
Я пожала плечами, двигаясь дальше по коридору.
– Но он действительно считает, что тебе со мной не совладать.
Бен выпучил глаза, а потом улыбнулся, приняв вызов. Обвив рукой мою шею, он шагнул ко мне и крепко поцеловал в губы.
Меня окутало тепло, исходившее от тела Бена. Я расслабилась, наслаждаясь его страстным голодом.
Он хотел меня.
Пусть я и не сходила с ума от желания к нему, но чувствовала, что могу сама все держать под контролем, и это мне определенно нравилось.
Бен отстранился с такой улыбкой, будто что-то доказал.
Облизав губы, я ощутила вкус его мятной жвачки. У Бена всегда был какой-нибудь отчетливый вкус или аромат. Мята или корица на губах, одеколон на одежде, «Пол Митчелл» в волосах… И мне вдруг пришло в голову, что я понятия не имела, как он на самом деле пах без всей этой мишуры. Предпочтения в плане парфюма со временем меняются. Любимые шампуни и леденцы, освежающие дыхание, – тоже. Какой запах Бен оставил бы на моей подушке? Менялся бы он или оставался бы одинаковым?
Парень указал на черный контейнер с упакованной парой деревянных палочек, стоявший на стойке.
– Я принес тебе суши на ужин, – уточнил он. – Лосось считается супередой для мозга. – Бен взмахнул рукой. – Ты постоянно работаешь допоздна, поэтому я подумал, что тебе не помешает подкрепиться.
– Спасибо. – Я попыталась изобразить радость, ведь главное – внимание. Суши я просто ненавидела, но он этого не знал. – Только мой рабочий день почти закончился. Я думала, что сказала тебе.
Бен прищурился, задумавшись, затем его глаза округлились.
– Да, сказала. – Он выдохнул и покачал головой. – Извини. Твое расписание так часто меняется, я забыл.
– Ничего. – Я распустила свой небрежный пучок и, едва вытащив проклятые шпильки, почувствовала мгновенное облечение. Помимо работы в больнице, где в мои обязанности входило обтирать губкой пациентов, прикованных к кровати, или приклеивать лейкопластыри на раны, я либо пропадала в библиотеке, зубря учебный материал, либо выпускала пар на «Петле». Меня сложно было застать в одном месте, хотя Бен не возражал.
– Все равно могу их съесть, – предложила я, чтобы не показаться неблагодарной. – И теперь мне не придется беспокоиться об ужине, видишь? Ты действительно мой спаситель.
Обняв за талию, Бен притянул меня ближе и поцеловал сначала в лоб, потом в нос, как всегда, нежно. Мы с ним встречались около шести недель, правда, по большей части это были отношения на расстоянии. Во время весенних каникул мы оба вернулись в город. Одним дождливым днем я потеряла управление на скользкой дороге и врезалась в его машину, когда та была припаркована на обочине, а он стоял перед ней со своими друзьями. Не самый удачный момент.
Но я выкрутилась: отругала Бена за паршивые водительские навыки и пригрозила вызвать копов, если у него не окажется хорошей страховки.
Все посмеялись, а он пригласил меня на ужин.
Проведя немного времени вместе, мы вернулись в свои университеты, чтобы окончить семестр, после чего снова встретились, когда Бен приехал домой на лето. Так как мы учились в одной школе и даже сходили в выпускном классе на свидание, которое закончилось полной катастрофой, было здорово наверстать упущенное. Нам удалось больше узнать друг о друге, и я с удовольствием пообщалась с ним. Между нами не вспыхнула всепоглощающая страсть с первого же дня. Бен был неторопливым и спокойным. Он ничего от меня не требовал, ждал, пока я приду в себя. Это сняло некий груз ответственности, потому что я была совершенно не готова к новому роману.
Но самое лучшее: Бен не обладал взрывным темпераментом. Он не злился и не грубил. У него не было проблем, способных огорчить меня. Мне не приходилось беспокоиться, что наша связь повлияет на принимаемые мной решения.
Бен не провоцировал, не бросал мне вызова. Я доминировала в этих отношениях. Никогда не злоупотребляла этим, но знала, что сама контролирую ситуацию. С ним мне было комфортно и легко. Он ни разу меня не удивил и не представлял никакой угрозы для моего сердца.
В мае Бен окончил Университет Массачусетса со степенью бакалавра в области экономики, а осенью уедет в Принстон, учиться в магистратуре. Я же отправлюсь в Медицинскую школу Стэнфорда, так что впереди нас ждет очередная разлука. Не знаю, продолжим ли мы встречаться, но в данный момент мне хотелось чего-то простого и незамысловатого.
Он уже намекал, чтобы я переехала в Нью-Джерси и подала заявления на медицинские факультеты близлежащих колледжей. Я отказалась. Однажды мне уже пришлось пожертвовать своим образованием – по уважительной причине, – но теперь я не отступлюсь от своих планов и, что бы ни случилось, поеду в Калифорнию.
– Придешь сегодня на мою гонку? – тихо спросила я.
– Разве я хоть одну пропустил? – ответил Бен, явно сдержав обреченный вздох.
Ему очень не нравилось мое участие в гонках. По его словам, он ненавидел собирающуюся там толпу, только я знала, что главная причина не в этом. Бен не хотел, чтобы его девушка гоняла с другими парнями, пока он сидит на трибуне.
Несмотря на мою симпатию к нему, бросать «Петлю» я тоже не собиралась. Бен благоразумно не просил меня завязать, лишь намекал. Думаю, он ожидал, что я перерасту это пристрастие или потеряю интерес, когда уеду в Стэнфорд.
Но ничто и никто не заставит меня отказаться от гонок. Я не остановлюсь, пока не буду готова.
Мэдок канючил по поводу моей безопасности, отец отчитывал меня из-за трат на автозапчасти и ремонт, по крайней мере, дюжина говнюков отпускала ехидные замечания каждые выходные, когда я садилась в свою машину, чтобы погонять с ними.
Только все эти разговоры ничего не меняли. В том-то и вся прелесть: если ты понимаешь себя, никто не может указывать тебе, что делать. Когда ты в чем-то уверен, все действительно настолько просто.
– Значит, встретимся на треке. – Обхватив его шею, я прильнула ближе, и он нежно меня поцеловал. – Мне нужно будет принять душ и переодеться после дежурства.
Нагнувшись, Бен уткнулся носом мне в ухо.
– А после гонки ты моя, да?
Я услышала игривые нотки в его тоне, но мое сердце все равно затрепетало.
Моя.
Дрожь пробежала по рукам, я закрыла глаза, ощутив горячие губы, скользящие по моей щеке, его дыхание на своей коже.
Хочу почувствовать то, что принадлежит мне. Что всегда было моим.
Мое лицо вспыхнуло. Внизу живота сладко заныло от желания. Его губы коснулись моих, не принуждая, лишь дразня. Я с трудом вздохнула; восторженный трепет, почти забытый, разлился по телу.
Но это был не Бен. Не о его губах и дыхании я грезила.
Хочу прикоснуться к тебе.
Поднявшись на носочки, я прижалась к нему и притянула его ближе.
Джаред.
От воспоминаний о нем я сразу растаяла.
– Поздно умолять, – шепчет Джаред, запустив пальцы мне в волосы на затылке и крепко схватив, одновременно прижимая меня к стене подсобки. – Это тебе наказание за то, что трахала меня глазами посреди урока.
Я зажмуриваюсь и ерзаю на месте, в то время как второй рукой он расстегивает молнию моих джинсов, вводит в меня пальцы, а затем распределяет влагу вокруг клитора.
– О боже. – Застонав и прерывисто дыша, цепляюсь за его плечи. – Джаред.
Он наклоняется. Я чувствую его горячее дыхание на своих губах.
– Тэйт, хочу, чтобы ты разделась, – приказывает он. – Снимай все. Сейчас же.
Проведя носом по шее парня, я почувствовала запах экзотического одеколона Бена вместо знакомого древесного аромата геля для душа с нотками специй, которым пользовался Джаред, и отпустила его.
Проклятье.
Почему воспоминания о Джареде волновали меня больше, чем контакт с реальным человеком? Бен относится ко мне гораздо лучше. С его спокойным нравом, отсутствием каких-либо ожиданий и непринужденными беседами я в полной безопасности.
Но от старых привычек избавиться сложно.
Я жаждала грязных словечек и грубых рук, стремления обладать мною безраздельно – всего, что было несвойственно Бену. Скучала по тому, чтобы во мне нуждались как в воздухе или воде.
Такая юная любовь опасна, и однажды она едва не поглотила меня.
– Ты в порядке? – обеспокоенно спросил Бен.
– Все нормально, – уверила я, беззаботно улыбнувшись, и снова быстро поцеловала. Может, я пока и не ощущала искр между нами, но зачем спешить? Никакого давления.
Я отстранилась, собираясь попрощаться, но Бен еще раз чмокнул меня в губы, после чего двинулся прочь по коридору, оставив меня с глупой улыбкой на лице.
Выйдя из программы на рабочем компьютере, я побежала в раздевалку за рюкзаком и ключами. По пути бросила куртку от униформы в корзину для грязного белья, а свои суперстильные голубые брюки снимать не стала.
Зов ветра так и манил. Мне не терпелось оказаться на улице. Я уже ощущала дрожь от предвкушения, курсировавшую по телу.
Отправив групповое сообщение Мэдоку, Фэллон, Джульетте и Джексу, дала им знать, что пропущу ужин, чтобы наладить свой G8 перед сегодняшней гонкой, а с ними увижусь на треке.
Едва миновав автоматические двери, я пустилась в бег и не сдержала смеха. Уверена, со стороны взрослая девушка, хихикающая будто ребенок, выглядит глупо. Но я люблю свою проклятую машину: быструю, сексапильную и только мою.
Я купила «понтиак G8» в выпускном классе – никому в этом не признаюсь, но в данный момент он владеет моим сердцем больше, чем Бен. Езда для меня – наркотик. Забирайся в салон, закрывай рот и держись. Только за рулем я чувствую, что моя жизнь не стоит на месте и мне необязательно работать, чтобы чего-то добиться. Часами я могу бесцельно разъезжать по городу, слушая музыку, теряясь в мыслях, но все равно находить себя. Раньше убежищем мне служил душ, теперь – машина.
Усевшись на водительское сиденье, я бросила рюкзак с учебниками и сменой одежды на пассажирское; суши, которые, скорее всего, отдам Мэдоку, поставила сверху. Затем завела мотор, опустила стекла и врубила музыку. Из колонок загремела Click Click Boom группы Saliva. Я ощущала вибрации всем телом и вдохнула сладковатый воздух раннего летнего вечера. Было уже начало шестого, но в небе до сих пор ярко светило солнце. Теплый ветерок развевал мои волосы.
Крепче сжимая кожаную оплетку руля и значительно превышая скоростной режим, я неслась по шоссе. Нигде больше мне не удавалось почувствовать себя настолько живой. Вождение оставалось моим единственным любимым занятием.
Но так было не всегда. Два года назад меня интересовали все стороны жизни, каждый новый день закладывал фундамент для будущего, в которое мне не терпелось попасть. А сейчас…
Сейчас я не могла совладать со страхом, закрадывающимся в голову при мысли о завтрашнем дне. После того как я окончу учебу, стану доктором, достигну того, чего добивалась… что потом?
По какой-то причине гонки помогали мне сохранить связь с миром, теми временами, когда кровь закипала внутри, а сердце жаждало большего.
Я высунула руку из окна и улыбнулась, ощущая поток ветра между пальцами. Прибавив громкость, восторженно вздохнула. Из-за увеличивающейся скорости в животе запорхали так любимые мной бабочки.
До дома я добралась быстро, хотя совершенно не желала выбираться из машины. Но напомнила себе, что вечером на треке меня будет ждать ветер и все встанет на свои места.
Предстояло много чего успеть до гонки, поэтому я припарковалась перед домом Мэдока и подхватила с сиденья свой телефон. Тот сразу завибрировал. Опустив взгляд, заметила на дисплее имя Джульетты.
– Привет. Ты получила мою эсэмэску?
– А ты получила мою? – выпалила она радостно.
Я недоуменно прищурилась, выйдя из машины.
– Нет, но я видела, что ты звонила. – Забросив рюкзак на плечо, захлопнула за собой дверь. – Я только вернулась с работы и еще не успела проверить сообщения. Что случилось?