Хоббит, или Туда и Обратно

Фили и Кили вскоре приползли обратно, укрываясь от ветра за скалами.

– Мы нашли сухую пещеру, – сообщили они. – Совсем рядом. Там даже пони поместятся.

– А вы хорошо ее осмотрели? – строго спросил волшебник, который знал, что горные пещеры редко пустуют.

– Да! Да! – поспешно вскричали оба гнома, хотя вряд ли за такое короткое время можно было обшарить все уголки огромной пещеры. – Она, конечно, просторная, но не такая уж и большая!

О, пещера – опасная штука! Никогда не знаешь, как далеко она простирается, куда упирается, где кончается и кто поджидает тебя внутри. Но пока уверения Фили и Кили всех убедили и успокоили. Продрогшие путники быстро собрались и приготовились к недалекому переходу. Ветер завывал, гром грохотал не переставая. Им стоило немалых трудов добраться до места да еще и с пони на поводу. Впрочем, идти пришлось и впрямь недалеко. Совсем скоро они уперлись в скалу, почти перегородившую тропинку. Осторожно обогнув препятствие, путники обнаружили в склоне горы низкий лаз. За ним неожиданно открывался действительно просторный зал, где свободно разместились расседланные и освобожденные от поклажи пони. Теперь, сидя в надежном укрытии, приятно было слушать доносившиеся снаружи вой ветра, шум дождя и вовсе не страшный гогот беснующихся великанов. Но волшебник был начеку. Он взял свой посох – тот самый, что когда-то (казалось, давным-давно) забыл в столовой у Бильбо, – и, засветив его, вместе с хоббитом обследовал пещеру вдоль и поперек.

Она была велика, но не слишком. Темна, но вовсе не таинственна. Сухая, с уютными закоулочками и укромными уголками. В дальнем конце нашлось углубление для пони, и они стояли рядком, с удовольствием похрупывая травкой из подвешенных к морде мешков. Ойн и Глойн хотели было развести костер, чтобы просушить вещи, но Гэндальф не позволил. Тогда все разложили мокрую одежду прямо на полу, повытаскивали из мешков сухую, устроили из нее удобные подстилки и, набив трубки, принялись пускать в потолок дымные колечки. Гэндальф, забавляя друзей, окрашивал колечки в разные цвета и заставлял весело плясать и кувыркаться в воздухе. За беспечной болтовней они совсем позабыли о грозе и увлеченно толковали о том, что каждый из них сделает со своей долей сокровища, которое непременно добудут. А в том, что это случится, и совсем скоро, никто и не сомневался. Но скоро случилось совсем другое – усталые, они один за другим заснули.

А эта ночь доказала, что они не напрасно взяли с собой Бильбо. Он долго ворочался, а когда наконец уснул, увидел отвратительный сон. Ему виделось, будто трещина в дальней стене пещеры вдруг сама собой стала расширяться и расширяться. Беззвучный крик вырвался из горла хоббита. Он не мог пошевелиться и только молча смотрел. А безумный сон продолжался. Теперь уже разверзся пол пещеры, и бедняга почувствовал, что летит, летит неизвестно куда.

Тут он вздрогнул, проснулся и с ужасом обнаружил, что это был вовсе не сон. Стена действительно раздвинулась и превратилась в широкий проход. Бильбо видел, как во тьме отверстия мелькнул и исчез хвост последнего пони. И он завопил. Так пронзительно, как могут кричать, несмотря на свой малый рост, только хоббиты.

В это же мгновение из разверзшейся стены стали выскакивать гоблины. Огромные гоблины. Безобразные гоблины. Целая толпа громадных уродливых гоблинов. Никто не успел ни ахнуть, ни охнуть. На каждого гнома навалились по шесть чудищ, а на Бильбо – двое. Они сграбастали их и быстро потащили в зияющее отверстие. Но Гэндальфа им схватить не удалось. Услышав вопль Бильбо, волшебник мгновенно пробудился. Как только гоблины приблизились, в глаза им сверкнула молния, раздался взрыв, запахло гарью, и несколько врагов замертво грохнулись на землю.

Щель с коротким стуком сомкнулась. Бильбо и гномы оказались по ту сторону стены! А Гэндальф? Куда он девался? Этого не знал никто – ни гоблины, ни их пленники. Впрочем, гоблины и не собирались искать его. Они уносили Бильбо и гномов все дальше и дальше, глубже и глубже в непроглядную темень. Но гоблины, живущие в самой сердцевине горы, видят и во тьме. Туннели и переходы ветвились и переплетались, однако гоблины знали дорогу так же хорошо, как вы дорожку к своему дому. А подземная дорога вела все глубже и глубже.

Становилось невыносимо душно. А гоблинам хоть бы что! Эти грубияны безжалостно щипали пленников, издевательски хихикали и хрипло гоготали. Бильбо страдал даже больше, чем в лапах троллей. Снова и снова он вспоминал свою чудесную светлую норку. И боюсь, не в последний раз.

Наконец впереди замерцал багровый свет. Гоблины тут же затянули песню. Из их глоток вырывалось жуткое карканье. Широкими твердыми ступнями они отбивали ритм и потряхивали пленников в такт своей жуткой песне:

От этой песни и впрямь становилось страшно. Каменные стены, казалось, повторяют эти «крик-крак» и «стук-бряк». Эхом отдавался безобразный гогот, множилось устрашающее «хрип-храп», «бей-грабь». И слишком ясен был смысл этой грозной песни. А гоблины выхватили хлысты и, стегая пленников, под крики: «Свист плетей! Хруст костей!» погнали их вперед. Гномы стенали, стонали, вскрикивали и всхлипывали. И вдруг все они кубарем скатились в огромную пещеру.

Пылавший посредине костер и факелы на стенах освещали жадную толпу гоблинов. Увидев гномов и маленького хоббита, они дико загоготали, затопали, захлопали. А гоблины-погонялы знай щелкали бичами, хлестали и подгоняли стадо пленников. Бильбо, как самому последнему, доставалось больше всех. Здесь уже были и пони, согнанные в угол. Рядом кучей валялись разодранные, распоротые, растерзанные тюки и мешки. Гоблины их уже обшарили, обнюхали, обобрали и даже успели передраться за добычу.

Мне горько говорить, но гномам больше не суждено было увидеть своих чудесных маленьких пони. Сгинул и прекрасный белый крепыш, которого Элронд одолжил Гэндальфу, чья лошадь наверняка не смогла бы одолеть крутые горные тропы. Гоблины вечно голодны и сжирают все подряд – и лошадей, и пони, и осликов. Но пленникам сейчас было не до пони. Им грозила та же участь. Гоблины сковали им руки за спиной, поставили в затылок друг другу и на длинной цепи поволокли в дальний конец пещеры. Последним, конечно, тащился малыш Бильбо.

В полумраке на большом плоском камне сидел громадина гоблин с большущей головой. Вокруг него стояли гоблины помельче с топорами и кривыми саблями наготове. Не секрет, что гоблины жестокие, злобные и вообще отвратительные существа. Ничего хорошего от них и ждать нельзя. Правда, если захотят, они не хуже некоторых гномов умеют копать подземные ходы и рыть шахты, но при этом всегда остаются неопрятными и грязными. Молоты, мечи, топоры, кинжалы, мотыги, клещи, даже орудия пытки они неплохо могут изготовить и сами, но нередко принуждают делать это пленников или рабов, которые работают неустанно, пока не сгинут в душных, мрачных подземельях. Подозреваю, что именно гоблины изобрели некоторые гибельные машины, с помощью которых можно враз уничтожить множество людей. Разные хитрые механизмы и взрывные устройства живо интересовали гоблинов, ибо вручную они никогда не желали работать. Однако в те давние времена, о которых идет речь, гоблины еще оставались дикими и необузданными существами. Они ненавидели всякого, кто честно работал и процветал, а гномы как раз и слыли любителями порядка и труда. Встречались, правда, и среди гномов ленивые и зловредные, не стеснявшиеся якшаться с гоблинами, но о них и говорить не стоит. Зато к гномам, подобным Торину, гоблины питали особую ненависть из-за войны, о которой мы упоминали прежде, но здесь толковать не будем. Впрочем, гоблинам все равно кого ловить. Главное – налететь, смять, схватить так, чтобы пленник и опомниться не успел.

– Кто эти жалкие козявки? – спросил Главный Гоблин.

– Гномы и этот, как его, – ответил один из гоблинов-погонял и так дернул цепь, что Бильбо шлепнулся на колени. – Они прятались в нашей передней пещере.

– Зачем вы туда забрались? – обратился Главный Гоблин к Торину. – Наверняка неспроста! Не удивлюсь, если шпионили или воровали! А то и того хуже – убийцы или пособники эльфов! Ну! Отвечай!

– Гном Торин к вашим услугам! – по привычке вежливо поклонился Торин. – Вы ошибаетесь, подозревая нас в неблаговидных намерениях. Мы просто укрылись от грозы в удобной и, как нам показалось, пустой пещере и вовсе не собирались тревожить гоблинов. Да и встреча с вами в наши планы не входила!

Это была чистейшая правда!

– Гм! – хмыкнул Главный Гоблин. – Вот как! А позвольте спросить, зачем вы шатаетесь в горах, откуда идете и куда направляетесь? Выкладывай начистоту! Это вряд ли вам поможет, потому что я и так немало знаю и о тебе, Торин Оукеншильд, и о твоем народце. И все же не таись, не то вам всем не поздоровится!

– Мы затеяли это путешествие, чтобы повидать наших родичей. Во-первых, племянников и племянниц. Во-вторых, кузенов и кузин. В-третьих, троюродных братцев и сестриц. В-четвертых и так далее, всех остальных потомков наших предков, что живут на Востоке, по ту сторону этих гостеприимных гор, – толковал Торин, одновременно прикидывая, как бы сказать нечто похожее на правду и не выболтать ничего лишнего.

– Он лжет! О, ваше ужасное величество! – воскликнул один из гоблинов-погонял. – Там, в пещере, некоторые из наших были убиты молнией, как только мы предложили этим непрошеным гостям следовать за нами. А вот это как он объяснит? – И гоблин показал меч Торина, добытый гномом из логовища троллей.

При виде этого меча Главный Гоблин издал вопль, в котором смешались ужас и злоба, страх и гнев. Остальные гоблины подхватили этот вой зубовным скрежетом, лязгом оружия, громким топотом. Они мгновенно почуяли, что это за меч. Ведь когда-то в далекие времена блистательные эльфы, защищая Гондолин, убили этим мечом сотни гоблинов. Эльфы называли его Оркрист – Сокрушающий Гоблинов, а гоблины звали попросту Секач. Они люто ненавидели его, но еще сильнее того, кто им владел.

– Убийцы гоблинов и друзья эльфов! – вскричал Главный Гоблин. – Рубите их! Рвите их! Кусайте их! Хлестайте их! Швырните в темную яму со змеями! Пусть никогда не увидят света белого! – Он так взъярился, что спрыгнул с камня и, оскалившись, кинулся на Торина.

В тот же миг задуло все факелы на стенах пещеры, а из костра взметнулся к потолку сноп огня и сизого дыма! Раскаленные искры стреляли во все стороны и осами впивались в тела гоблинов.

Что тут началось! Вой и визг, рыки и крики, руготня и беготня, невнятное бормотанье, невероятное топотанье, хрипы и всхлипы. Завывания сотен диких кошек и волков, если бы их поджаривали живьем на медленном огне, не могли бы и сравниться с этой катавасией. Искры жгли гоблинов немилосердно. Дым, наполнивший пещеру, был таким густым, что даже гоблины не могли ничего разглядеть. Вскоре они уже, сцепившись, катались по полу пещеры и кусались, лягались, пинались, будто все разом сошли с ума.

Вдруг сверкнул светящийся клинок меча. Бильбо успел заметить, как он пронзил Главного Гоблина и тот рухнул замертво. Гоблины, спасаясь от смертельных ударов меча, с омерзительным пронзительным визгом исчезли во мраке.

Меч сам собой нырнул в ножны.

– Быстро за мной! – скомандовал уверенный, спокойный голос.

Бильбо так и не успел сообразить, что произошло. Все еще прикованный в хвосте цепи, он поскакал, увлекаемый во тьму коридоров передними беглецами. Вслед ему неслись затихающие стоны и вопли гоблинов. А впереди маячило серое пятно света.

– Быстрей! Быстрей! – подгонял их голос. – Сейчас факелы снова запылают.

– Минутку! – попросил Дори, позади которого мотался Бильбо. Неловко орудуя связанными руками, он подсадил хоббита себе на закорки и снова пустился вперед. Под звон цепей, спотыкаясь и падая, гномы бежали, бежали и бежали. Они неслись под уклон и уже, наверное, достигли самой сердцевины горы.

Только теперь Гэндальф засветил наконечник своего посоха. Ну конечно же это был Гэндальф! Как ему такое удалось? Впрочем, сейчас было не до расспросов. А волшебник снова выхватил из ножен меч, и клинок опять ярко вспыхнул во мраке. Разя гоблинов, он пылал яростным огнем, а теперь испускал мягкое голубое свечение, будто успокоился после того, как уничтожил Главного Гоблина. Этому мечу ничего не стоило разрубить цепи, и вскоре гномы были свободны. Не забыли, как звался меч? Глемдринг-Молотящий Врагов! Гоблины прозвали его Колотун и ненавидели даже больше, чем Секач. А Гэндальф спас и этот меч. Ему удалось вырвать Оркрист у обезумевшего гоблина. Волшебник ничего не упускал и не забывал. Не все было ему подвластно, но друзей он никогда в беде не оставлял.

– Все здесь? – спросил он, с легким кивком вручая меч Торину. – Подсчитаем: Торин – раз. Два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять, одиннадцать… А где Фили и Кили? А, вот они! Двенадцать, тринадцать и… четырнадцатый, господин Бильбо! Хорошо! Могло быть и хуже, впрочем, могло быть и получше. Ведь мы остались без пони, без еды и понятия не имеем, где оказались. А следом гонится свора разъяренных гоблинов! Вперед!

И они устремились вперед. Гэндальф не ошибся: позади, в темных коридорах, которые они только что миновали, послышался топот и вой гоблинов. Гномы мчались со всех ног. Бедняга Бильбо такой прытью не обладал, и гномы взялись нести его на себе по очереди.

Но гоблины бегают еще быстрее, чем гномы. Вдобавок они сами пробивали в горе все ходы и знали назубок каждый поворот. А бешеная ярость подстегивала их. И как ни старались гномы уйти от погони, крики и вой все близились и близились. Вскоре они уже слышали хриплое дыхание и топот множества ног так ясно, будто толпа гоблинов была совсем рядом, за поворотом. В туннеле позади них вспыхивали алые языки факелов, а бежать уже не было сил. Смертельная усталость валила с ног.

– Почему? Ну почему я покинул мою норку? – причитал несчастный Бильбо, подпрыгивая на спине Бомбура.

– Почему? Ну почему я потащил этого нелепого коротышку в поход за сокровищами? – кряхтел измученный толстяк Бомбур. Бедняга шатался под тяжестью хоббита, глаза ему заливал горячий пот, а по спине пробегал холодок страха.

В этот момент Гэндальф подался назад. Торин последовал за ним. Они свернули за угол.

– К бою! – гаркнул Гэндальф. – Меч из ножен, Торин!

Ничего другого не оставалось. Гоблины с воем выскочили им навстречу и остолбенели. Их ослепили сверкнувшие во мраке Сокрушающий Гоблинов и Молотящий Врагов. Передние выронили факелы и, проткнутые насквозь, успели еще испустить последний крик. Гоблины, бежавшие следом, завопили во всю глотку и стали отступать, сбивая других, набегавших из темноты.

– Секач и Колотун! – верещали они.

Гоблинов охватила паника, и, отшвыривая один другого, они устремились обратно.

Долго еще не осмеливались гоблины приблизиться к тому повороту. А гномы, не теряя времени, вновь бросились бежать. Они петляли по темным туннелям, все дальше проникая в мрачные владения гоблинов. Как только гоблины пронюхали это, то снова запалили свои факелы, надели мягкие сапоги и кинулись в погоню за беглецами, пустив вперед самых быстрых и самых зорких. И те скользили по извилистым темным переходам, подобно юрким ласкам, быстро и бесшумно, словно летучие мыши, летели от поворота к повороту.

Ни Бильбо, ни гномы, ни даже Гэндальф не услышали их приближения. Зато гоблины прекрасно видели светящийся посох Гэндальфа. Волшебник освещал дорогу шедшим впереди. А позади всех плелся Дори, который в свою очередь тащил на себе Бильбо.

Внезапно его схватили за ногу. Дори вскрикнул и кувыркнулся на землю. Хоббит перелетел через гнома, ударился головой о камень, откатился в темноту и больше ничего не видел и не слышал.

Глава пятая

Загадки во тьме

Бильбо открыл глаза. Его окружала такая непроглядная тьма, что в первое мгновение он даже не понял, вправду ли глаза открыты или это ему только кажется. Рядом не было ни души. Неописуемый ужас охватил его! Он не слышал ни-че-го. Не видел ни-че-го. И ничего, кроме холодного каменного пола, не ощущал!

Медленно, очень медленно он приподнялся, потом встал на четвереньки и осторожно, очень осторожно пополз и почти сразу наткнулся на стену туннеля. Больше ничего не было. Ни единого намека на гоблинов или гномов. Голова кружилась. Бильбо никак не мог сообразить, в какую сторону они бежали перед тем, как он свалился. И хоббит по-прежнему на четвереньках пополз наугад. Так он полз, полз и полз. Внезапно рука его нащупала на каменном полу туннеля маленькое холодное металлическое колечко. Вскоре эта находка станет поворотом в его судьбе, резко изменит всю жизнь, но маленький хоббит о том даже и не догадывался. Он сунул колечко в карман и тут же забыл о пустяковой находке. Сейчас было не до нее. Но вместо того чтобы ползти дальше, Бильбо опустился на холодный пол и погрузился в горестные размышления. Он живо представил себе, как в своей кухоньке жарит яичницу с ветчиной. Давно уже во рту у него не было ни крошки, и это приводило хоббита в отчаяние.

Что делать дальше, он не представлял. Не понимал, что вообще произошло. Почему все его бросили? И почему в таком случае не подобрали его гоблины? И отчего так болит голова? Ответ-то был прост: он закатился в темный угол и лежал там тихонько ни жив ни… нет, к счастью, не мертв.

Придя понемногу в себя, Бильбо нашарил в кармане курительную трубку. Она не раскололась, и это уже было приятно. В кисете оказалась толика табаку. Совсем хорошо! Хоббит поискал спички. Ни одной! И снова все стало плохо-плохо. Но, подумав, он решил, что не совсем это плохо. Еще неизвестно, какое чудище могло выскочить из мрака на вспышку спички и запах табачного дыма. Продолжая исследовать карманы и охлопывая себя, Бильбо неожиданно наткнулся на рукоять заткнутого за пояс кинжала. Он его нашел в пещере троллей да с тех пор так и не трогал. Хорошо, что и гоблины не заметили.

Бильбо вытащил кинжал из ножен. Клинок слабо засветился в темноте. «Выходит, его тоже выковали эльфы, – подумал хоббит. – А свечение означает, что гоблины хоть и не близко, но и не так далеко».

С кинжалом стало чуть спокойнее. Здорово иметь при себе клинок времен войны Гондолина против гоблинов, о которой сложены легенды. И он вспомнил, как тряслись гоблины, увидев оружие эльфов.

– Куда идти? – размышлял между тем Бильбо. – Назад? Глупо. Вбок? Не получится. Тогда вперед? Решено – вперед!

Он встал и, держась одной рукой за стену, а в другой зажав кинжал, двинулся по туннелю. «Так-тук» – настороженно стучало сердце. И неспроста. Положение Бильбо было не из легких.

Но все же хоббиту в такой переделке намного легче, чем, к примеру, было бы нам с вами. Хоббиты и не похожи на нас, и живут в норках, ухоженных, чистых, опрятных, не то что гадкие пещеры гоблинов. Но все же это норки, и хоббитам привычны подземные ходы и туннели. Они не заблудятся даже после того, как здорово грохнутся головой о камень. Хоббиты быстро приходят в себя после любых ушибов. Ступают они бесшумно и умеют ловко прятаться. А для поднятия духа у них про запас всегда найдется острое словечко, веселая приговорка или мудрая пословица. Жаль, что до нас они не дошли.

И все же напомню: положение Бильбо Бэггинса было незавидным. Туннель, казалось, никогда не кончится. Иногда он разветвлялся. Слабый свет эльфийского клинка не мог проникнуть в самую глубину боковых ходов, и Бильбо спешил миновать их, опасаясь, что там как раз и притаились гоблины или другие подземные твари. Он шел и шел, стремясь вперед и только вперед, спускаясь все ниже и ниже. Мертвая тишина нарушалась лишь шорохом крыльев летучих мышей, проносившихся над самой головой. Поначалу Бильбо пугался их, но вскоре привык и не обращал внимания. Трудно сказать, как долго брел он, не позволяя себе остановиться даже на секунду и чуть не падая от усталости. Но ему казалось, что давно уже наступило завтра, а топать предстоит еще много-много дней, чуть ли не до конца дней своих.

И вдруг, не успев и ахнуть, он бултыхнулся в воду! Ух! Ледяная вода обожгла и быстро привела его в чувство. Замерев, Бильбо принялся соображать, куда он угодил. Просто в яму, заполненную водой? В бурлящий поток, пересекающий туннель? Или в таинственное подземное озеро? Клинок потускнел и перестал светиться. Бильбо весь обратился в слух. Кап-кап-кап… Никаких звуков, кроме падающих откуда-то сверху тяжелых капель.

«Выходит, это не поток и не река. Глубокая лужа или озеро», – решил Бильбо. Но двигаться дальше он опасался.

Плавать хоббит не умел и жутко боялся наткнуться на какую-нибудь скользкую, бесцветную тварь с выпученными слепыми глазами. А в подземных водах и впрямь водятся странные и страшные создания. Рыбы, чьи предки в незапамятные времена попали в эти воды да так и не выплыли на белый свет. Глаза их все выпучивались и выпучивались, силясь поймать хоть крупинку света в непроглядной тьме. Обитали там и совсем ужасные существа, которые облюбовали эти пещеры, коридоры, туннели и переходы еще раньше гоблинов. Они таились в трещинах, расселинах, за каждым поворотом и, жадно принюхиваясь, терпеливо поджидали жертву.