Брачная ночь с горцем

Глава третья

Уэстер-Росс, Горная Шотландия

Ноябрь 1880 года

Соглашаясь на это путешествие, Саманта боялась многого. Но только не того, что так скоро после смерти мужа окажется в объятиях другого мужчины!

«А похоже, бояться стоило», – думала она, чувствуя, как мужские руки, жесткие словно наручники, в попытке избежать которых она проделала путь через океан, прижимают ее к несокрушимому, как скала, телу.

Да, вот этого следовало опасаться больше всего на свете! Предательской реакции собственного тела на близость сильного и опасного мужчины.

Она полагала, что готова к любым трудностям, к любой западне. Однако в суматохе последних недель ни разу не задумалась о том, в какую ловушку могут превратиться… модные женские сапожки! Эти каблуки – какое-то дьявольское изобретение! Или, быть может, наказание божье для дочерей мятежной Евы.

Так или иначе, если бы Элисон не заявила, что на станции Страткаррон в шотландской глубинке нужно появиться «прилично одетой», Саманта не споткнулась бы на ровном месте из-за какого-то оборванца, выхватившего у нее сумочку и бросившегося наутек.

Разумеется, бежать за вором ей помешали каблуки, а вовсе не то, что она пялилась на могучего кельтского варвара, неизвестно что делавшего на станции в этот ранний час.

Черт возьми, она ведь и на платформу ступить не успела! Едва поезд, пыхтя и дыша паром, остановился, как мальчишка-оборванец, возникнув словно из ниоткуда, вырвал у нее сумку! Саманта попыталась побежать за ним, но каблуки вкупе с неудобными железными ступеньками сыграли с ней злую шутку: не удержавшись на ногах, она с громким визгом полетела вниз… и оказалась прямо в объятиях вышеупомянутого могучего варвара.

Варвара… одетого как джентльмен.

Хотя нет. Ничего джентльменского в нем точно не было. Никакой мягкости и сговорчивости, наоборот, от этого человека исходила вполне ощутимая аура силы.

– Спокойно, милая, я вас держу.

Несмотря на свое положение, от непривычного шотландского обращения «милая» – и особенно от того, как этот человек его произнес, – Саманта вдруг почувствовала… как внутри у нее что-то тает. Его звучный баритон ласкал слух, как шелк ласкает обнаженную кожу.

Рванувшись в его объятиях, Саманта сумела чуть-чуть отстраниться и взглянуть ему в лицо.

Она ошиблась. Он вовсе не варвар. Хотя, конечно, и не джентльмен. Как пить дать – кельтский бог.

Почти все мужчины поклоняются деньгам и оружию, и он, должно быть, знал толк и в том, и в другом. Сюртук же у него на плечах, широких, словно скалистые горы, стоил, наверное, целое состояние. Больше, чем она когда-либо…

– Моя сумка! – закричала Саманта.

Вспомнив об утраченных деньгах, она вновь забилась в объятиях незнакомца, не понимая, почему он ее еще не отпустил. В изящной сумочке цвета красного вина хранилось все ее богатство. Не только деньги, но еще и бесценные документы.

Документы на новое имя.

– Не кипятитесь, милочка. Сумку вам скоро вернут.

Саманта уже раскрыла рот, собираясь усомниться в этом, но тут вдруг увидела глаза незнакомца – и онемела. Никогда в жизни не видела она такой сочной изумрудной зелени! Ни дрожащая листва чахлых тополей в Неваде, где прошло ее детство, ни весна под палящим солнцем, быстро превращавшим зелень травы в золото, – ничто не подготовило ее к такому буйству зеленого цвета.

Едва ли даже холмы Шотландии – ее новой родины – могли бы сравниться по цвету с этими глазами.

Саманта смотрела на незнакомца как зачарованная. Как такое возможно? Разве бывают у живых людей вместо глаз – сверкающие изумруды?

Но не только рост и ширина плеч выделяли его из толпы (хотя после многолюдного лондонского вокзала Чаринг-Кросс эту скудную человеческую россыпь едва ли стоило называть «толпой»). Он выделялся своимвеличием. Саманта пыталась найти иное слово, попроще, но не смогла.

Величественный. Великолепный. Это все о нем.

Модный сюртук – воплощение изящества, но вот широкие плечи, которые он обтягивал, «изящными» никак не назовешь!

Вспоминая, как за счет Элисон Росс торопливо шила себе гардероб, Саманта подумала: «Интересно, ахал и охал ли портной над шириной этих плеч точно так же, как чикагская портниха ахала над моим высоким ростом?»

Саманта выросла среди крупных и сильных мужчин, закаленных тяжелой работой. И она привыкла ценить мужскую силу. За такого, черт возьми, и вышла замуж!

Но этот шотландец был не просто сильным. То есть был сильным не только физически. Таких, как он, она еще не встречала.

– Спасибо! – выдохнула Саманта, затем кашлянула, пытаясь изгнать из голоса презренный девичий трепет.

– Американка? – поинтересовался он, чуть приподняв бровь.

Почему-то Саманте показалось, что о ее происхождении он догадался еще до того, как она раскрыла рот.

Она кивнула и тут же сказала:

– Меня уже можно поставить на землю.

Но шотландец лишь еще крепче сжал ее талию, и в его изумрудных глазах блеснули лукавые огоньки.

– Думаю, не стоит. Весите вы не больше новорожденной пичужки и, по-моему, так же твердо стоите на ногах. Если я еще немного вас подержу, будет безопаснее.

«Вот уж нет!» – мысленно воскликнула Саманта. Все инстинкты кричали ей, что каждая секунда, проведенная в кольце этих сильных рук, опаснее предыдущей. И черт бы побрал этот его голос! С таким голосом даже полный урод и кретин соблазнит женщину за пять минут!

Тут Саманта вдруг вспомнила, что револьверы тоже остались в сумке. И тотчас же что-то подсказало ей, что стрелять на новом месте еще придется… Быть может – именно в этого типа. Что ж, она очень постарается не попортить его личико.

– Немедленно поставьте меня на землю, – сказала она. – Иначе, богом клянусь, так закричу, что в Лондоне услышат!

– Милая, в этой части света Лондон вас не защитит.

Стараясь унять лихорадочную дрожь – то ли тревоги, то ли возбуждения, – Саманта быстро осмотрелась. Несколько путешественников остановились и смотрели на них с любопытством, однако никто не спешил предложить ей помощь.

Черт, даже взглядом никто не выражал неодобрения этому грубияну! Впрочем, немного успокаивало то обстоятельство, что люди, смотревшие на них, по-видимому, не видели в ее положении ничего опасного.

Смерив незнакомца свирепым взглядом, Саманта уже открыла рот, собираясь издать пронзительный крик, – но тут он аккуратно поставил ее на платформу и проговорил:

– Признаюсь, мне не раз случалось становиться причиной женских криков, но исключительно криков радости и удовольствия.

Саманта поморщилась. Черт бы его побрал! От этой бесстыдной реплики внизу ее живота словно что-то взорвалось, и она забыла все те едкие и совершенно справедливые слова, которые приготовилась высказать в его адрес.

На долгий, долгий миг он задержал ее в объятиях, потом наконец отпустил. И Саманта мгновенно ощутила, что уже скучает по этим широким ладоням на своей затянутой в корсет талии. И еще казалось, что красивый незнакомец оставил на ней отпечатки, которые не скоро сотрутся…

Поспешно выбросив из головы эту мысль, Саманта подобрала юбки и быстро отошла на несколько шагов – подальше от него.

Однако расстояние создавало новую проблему. Теперь она видела незнакомца во весь рост – в полном великолепии. И от этой картины снова лишилась дара речи.

Саманта крепко зажмурилась, она отчаянно пыталась найти объяснение этому внезапному и неоправданному влечению. Нет в этом человеке ничего особенного! Просто она голодна, устала после долгой дороги, страшно измучена своими тревогами…

И совсем одна.

Она проехала на поезде через все Соединенные Штаты, а в Филадельфии села на пароход. В плавании страдала от горя и от морской болезни. Почти все время плакала. А от роскошных деликатесов, которые полагались ей как Элисон Росс, богатой шотландской наследнице и пассажирке первого класса, ее выворачивало наизнанку.

При ней был чемодан с платьями и шелковая сумочка цвета красного вина, а в сумочке – новые документы и все необходимые бумаги.

В прежней жизни Саманте казалось глупым носить с собой дамскую сумочку. Но теперь в этом лоскуте шелка заключалась вся ее жизнь.

Вот только сумки больше нет…

Хотела бы она погрозить кулаком серым небесам и спросить, какие еще сюрпризы они ей приготовили, но понимала, что лучше не искушать судьбу.

Мало того что пропали документы! Саманта понятия не имела, чем и как подтвердить, что она – Элисон Росс.

Элисон обещала все подробно сообщить ей в письме и заверила, что постарается как можно быстрее прислать почтой еще кое-какие документы. После недолгого разговора в залитом кровью поезде Саманта знала лишь несколько имен и названий.

Эррадейл – семейное наследство. Земля и старый дом. И еще – Гэвин Сент-Джеймс, граф Торн, человек, который мечтал завладеть Эррадейлом.

Много раз он пытался купить у Элисон поместье. Делал самые заманчивые предложения. Она не отвечала. Наконец вместо очередного письма прислал постановление британского суда: поскольку ни Маккензи, ни Россы в течение многих лет в Эррадейле не живут, суд открывает дело по признанию поместья выморочным. И теперь, чтобы не потерять свое наследство, Элисон должна лично взять на себя управление поместьем на определенный период времени и привести его в порядок. Для этого она, отложив свадьбу с богатым женихом из Сан-Франциско, ехала сейчас на Восток.

– Я скорее съем свою шляпку, чем вернусь в Шотландию! – добавила наследница. – С детства там не была. После смерти отца мама вышла замуж за американца, мистера Делмонта, железнодорожного магната, и почти все детство я провела с ними в Америке. Денег у нас было столько, что об Эррадейле мама и не вспоминала. Как и я, она не хотела туда возвращаться – слишком много тягостных воспоминаний. К несчастью, два года назад она скончалась, и теперь вся ответственность на мне.

– Но если тебе это ранчо не нужно, то почему же ты не возьмешь за него деньги? – спросила Саманта. От тех сумм, что предлагал за землю граф Торн, у нее захватывало дух.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.