Ветра Камино

Майра была крупной женщиной с коротко стриженными волосами, выкрашенными в лавандовый цвет. В вялой попытке скрыть габариты она носила яркие развевающиеся хламиды, которые вполне могли бы служить двуспальными простынями. Ли, в противоположность Майре, была совсем крошечной, смуглой, а длинные черные волосы стягивала аккуратным узлом на затылке. Обе дамы просто обожали Брюса и Ноэль, и все четверо частенько ужинали вместе.

Глотнув пива, Майра спросила у Брюса:

– Ты уже виделся с Мерсер?

– Да, сегодня мы обедали. С нами был Томас – ее нынешний телохранитель.

– Симпатичный? – поинтересовалась Ли.

– Ничего такой, на пару лет ее моложе. Он у нее учится.

– Молодец девчонка, – одобрила Майра. – Ты выяснил, почему она на самом деле сбежала отсюда три года назад?

– Нет, знаю только, что у нее возникли какие-то семейные проблемы.

– Что ж, сегодня мы докопаемся до истины, будь уверен.

– Ну, Майра, – мягко вмешалась Ли, – мы не станем совать нос в чужие дела.

– Вот еще! Совать нос в чужие дела я умею лучше всего. Мне нужны сплетни. Энди придет?

– Вероятно.

– Хочу с ним увидеться. Он был гораздо забавнее, когда не просыхал.

– Майра, это деликатная тема.

– Лично я считаю, что нет ничего более скучного, чем трезвый писатель.

– Воздержание ему необходимо, – заметил Брюс. – Мы это уже обсуждали.

– А что твой Нельсон Керр? Этот скучный, даже когда нетрезв.

– Майра!

– Нельсон придет, – заверил ее он. – Я полагал, он мог бы стать хорошей парой для Мерсер, но сейчас она занята.

– Кто тебя назначил свахой? – усмехнулась Майра.

В дом зашел Джей Эндрю Кобб, или, как они его называли, Боб Кобб, одетый, как обычно, в розовые шорты, сандалии и рубашку с ярким цветочным принтом. Майра сразу переключилась на него:

– Привет, Боб! Не стоило ради нас так наряжаться. – Она стиснула его в объятиях, а Брюс шагнул к бару, чтобы налить ему водки с содовой.

Кобб был бывшим уголовником, отсидевшим срок в федеральной тюрьме за грехи, которые до сих пор никому толком не известны. Его криминальные романы хорошо продавались, но уж слишком много в них было тюремной жестокости, по крайней мере, по мнению Брюса. Кобб обнял Ли и произнес:

– Приветствую, дамы! Всегда рад вас видеть.

– Хорошо провел день на пляже? – поинтересовалась Майра.

Кожа Кобба была темно-коричневой и словно лакированной от вечного загара, который он поддерживал, долгие часы проводя на солнце. За ним закрепилась репутация стареющего пляжного бездельника, не пропускавшего ни одного бикини и постоянно ищущего, с кем бы переспать. Кобб улыбнулся Майре:

– Каждый день, проведенный на пляже, – это хороший день, дорогая моя.

– Сколько ей было лет?

– Ну, Майра! – воскликнула Ли.

Брюс подал Коббу выпивку.

– Достаточно, но едва-едва, – с усмешкой ответил тот.

Эми Слейтер была самой молодой в их компании и зарабатывала столько, сколько все остальные, вместе взятые. На золотую жилу она напала, написав серию книг о юных вампирах – уже даже готовилась к выходу экранизация. Эми и ее муж Дэн вышли на веранду вместе с Энди Адамом. Джей Арклруд явился сразу за ними и при обмене приветствиями даже одарил собравшихся скупой улыбкой. Он был поэтом, вечно хандрил и частенько отказывался от приглашений на званые ужины. Майра, признанная королева их сборищ, считала его пустым местом. Брюс принес всем напитки, в том числе воду со льдом для Энди, и прислушался к беседе. Эми разглагольствовала об экранизации, со сценарием которой возникли какие-то проблемы. Дэн молча стоял рядом. Он уволился с работы и сидел с детьми, чтобы Эми могла писать, ни на что не отвлекаясь.

Когда появились Мерсер с Томасом, вечеринка была в самом разгаре. Обнявшись со всеми, Мерсер представила своего нового приятеля. Компания была рада видеть ее и наперебой принялась расхваливать книгу, которую большинство из присутствующих уже прочитало. В процессе обсуждения этой темы появился Нельсон Керр и сам смешал себе коктейль у бара. Вскоре он присоединился к гостям, собравшимся вокруг Мерсер, и Брюс представил их друг другу.

Через несколько минут общее русло беседы распалось на отдельные ручейки. Энди с Брюсом обсуждали шторм, Майра загнала в угол Томаса и принялась выведывать подробности о его прошлом. Боб Кобб и Нельсон, накануне ходившие на рыбалку, вновь обменивались впечатлениями об улове. Ли подробно, главу за главой, разбирала роман Мерсер и никак не могла остановиться. Все получили по второй порции коктейлей и не торопились садиться за ужин.

Последним присоединившимся к вечеринке был Ник Саттон – студент, который проводил лето на острове, присматривая за роскошным домом бабушки и дедушки. Те по традиции спасались от жаркого флоридского лета, колеся по Штатам в фургоне. Ник подрабатывал в книжном магазине, а в свободное время занимался сёрфингом, ходил под парусом и кадрил девчонок. Еще он читал как минимум по одному детективу в день и мечтал сочинять бестселлеры. Брюс видел его рассказы и полагал, что у парня есть способности. Ник из кожи вон вылез, чтобы получить приглашение на ужин, и теперь, оказавшись среди гостей, был вне себя от счастья.

В семь тридцать Клод сообщил Брюсу, что пора есть. Энди шепнул хозяину вечеринки несколько слов и молча исчез. Ему и в обычные вечера тяжело было находиться трезвым. Нет, он не опасался соблазна, однако сидеть три часа за столом, где вино течет рекой, совсем не хотелось.

Брюс указал гостям на стулья и рассадил их, как полагается. Сам он занял один конец стола, а Мерсер как почетной гостье достался другой. Томас разместился по правую руку от нее. Всего их было одиннадцать человек – литературная «мафия» острова Камино и Ник Саттон. Брюс передал собравшимся привет от Ноэль, которая очень сожалела о том, что пропускает веселье, но мысленно была с ними. Все знали, что она улетела в Европу к своему давнему французскому бойфренду, однако никто не удивился. Они уже давно приняли их открытый брак, и никого это не волновало. Если Брюс и Ноэль были счастливы, друзья вовсе не собирались критиковать их отношения.

Брюс не любил временную обслугу, которая терлась у стола и подслушивала разговоры, поэтому никого, кроме повара, не нанимал. Они с Клодом разлили вино и воду и подали первое блюдо – маленькие тарелки с острым супом гамбо.

– Слишком жарко для гамбо, – заметила Майра. – Я вся мокрая буду.

– Холодное вино всегда помогает, – отозвался Брюс.

– А главное блюдо какое? – спросила она.

– Все острое.

– Ну что, Мерсер, это последняя остановка в туре, да? – произнес Бобб Кобб. – Кстати, книга мне очень понравилась.

– Спасибо. Да, последняя.

– От побережья до побережья проехала?

– Тридцать три остановки. Завтра будет тридцать четвертая.

– Завтра огромная толпа соберется, Мерсер, – сказала Эми. – Многие из местных помнят твою бабушку и гордятся тобой.

– Я был знаком с Тессой, – сообщил Брюс. – Но вот сейчас смотрю вокруг и понимаю, что никто из вас еще не жил на острове, когда она умерла. Когда это было, Мерсер, двенадцать лет назад?

– Четырнадцать.

– Мы сюда тринадцать лет назад переехали, чтобы выбраться из писательской компании, – сказала Майра. – И гляньте, что в итоге – все отправились вслед за нами.

– По-моему, я был следующим, – заявил Боб. – Примерно десять лет назад, сразу после условно-досрочного.

– Ой, Боб! – воскликнула Майра. – Давай только без тюремных историй. После твоего нового романа я чувствовала себя, как после группового изнасилования.

– Майра!

– Понравилось, значит? – усмехнулся Боб.

– Еще бы.

– Так, ладно! – громко объявил Брюс. – Хочу поднять тост в первую очередь за мистера «Лео». Пусть сидит себе в море и не лезет к нам. Но, что важнее, за нашу дорогую подругу Мерсер и ее чудесную новую книгу. Номер пять в главном рейтинге – и это не предел. За Мерсер!

Все чокнулись бокалами и сделали по глотку.

– У меня вопрос, Мерсер, – произнесла Ли. – Это правда, что у твоей бабушки, настоящей Тессы, был здесь, на острове, бурный роман с мужчиной моложе ее?

– Это был самый лучший фрагмент текста, – заметила Майра. – От первой сцены соблазнения у меня аж слюнки потекли. Отлично написано, девочка моя.

– Спасибо, – кивнула Мерсер. – Из твоих уст это весьма ценный комплимент.

– Конечно, я бы гораздо откровеннее все расписала.

– Ну, Майра!

– Когда я уже выросла и поняла, что происходит вокруг, я заподозрила, что Тесса проводит много времени с одним молодым мужчиной.

– В реальной жизни это же был Портер?

– Да. Он прожил здесь долгие годы. Четырнадцать лет назад они вместе погибли во время шторма.

– Я помню и Портера, и этот шторм, – вздохнул Брюс. – Один из самых сильных, что мы видели на острове, почти ураган.

– Кто это тут говорит про ураганы? – спросила Эми.

– Извини. По касательной здесь много чего проходило, но совсем серьезных случаев не было. А шторм, погубивший Тессу и Портера, – обычный летний вихрь, налетевший с севера, без предупреждения.

– А где находилась Тесса? – спросила Эми. – Мерсер, извини, может, ты не хочешь это обсуждать.

– Все нормально. Тесса с Портером были неподалеку от берега – проводили жаркий летний день на его яхте. Ни Портера, ни яхту так и не обнаружили. Тело Тессы заметили через два дня во время прибоя около Северного пирса.

– Ну, слава Богу, что ты не убила ее в романе, – сказала Майра. – Я бы точно в живых не оставила.

– Ты-то всех убила, Майра, – усмехнулась Ли. – Пропустив сначала через мясорубку секса.

– Убийство продается, Ли, практически так же успешно, как секс. Вспомнишь об этом, когда нам перечислят очередные гонорары.

– А что дальше, Мерсер? – поинтересовался Боб Кобб.

Улыбнувшись Томасу, та ответила:

– Отдохну пару недель, хотя и Томас, и Брюс уже требуют, чтобы я начинала новый роман.

– Мне нужно что-то продавать, – произнес Брюс.

– Мне тоже, – улыбнулась Ли.

Джей, страдающий поэт, заявил:

– Моя последняя книга разошлась в двадцати экземплярах. Поэзию никто не читает.

Как всегда, его неловкая попытка пошутить вызвала лишь пару сочувственных смешков. У Майры едва не вырвалось нечто вроде: «Да никто не может читать ерунду, которую ты пишешь», но вместо этого она сказала:

– Я уже говорила, Джей, тебе следует сочинить что-нибудь по-настоящему бульварное под псевдонимом, заработать денег, а под настоящим именем продолжать писать стихи. Продаваться они, правда, все равно не станут.

Брюс, которому уже случалось наблюдать, как этот разговор выходит из-под контроля, быстро вмешался:

– Мы можем поднять тост за новую сделку, Мерсер?

– Почему бы и нет? – улыбнулась она. – За этим столом сложно хранить тайны.

– Контракт на две книги с издательством «Викинг». Сегодня утром предложили.

Все радостно зашумели и стали поздравлять Мерсер. Клод тем временем убрал тарелки из-под супа, налил еще вина, холодного шабли, и начал разносить новое блюдо – небольшие тарелки копченых устриц. С востока задул легкий ветерок, пустив мягкую рябь по густому жаркому воздуху.

Перемещаясь туда-сюда между кухней и верандой, Клод поглядывал на экран маленького телевизора возле плиты. «Лео» никуда не делся, он дрейфовал на месте, вихрился и озадачивал экспертов отсутствием четкого курса.

Брюсу нравилось, когда ужины длились по нескольку часов с перерывами между блюдами на вино и беседу. Убрав со стола раковины от устриц, они с Клодом вновь наполнили бокалы вином и объявили, что следующим блюдом будет черненый морской окунь – деликатес, которого придется немного подождать.

Клод отошел к плите, где уже стояла разогретая чугунная сковорода. Достав из холодильника поднос с маринованным филе, он осторожно положил в сковородку два куска, посыпав каджунской приправой по собственному рецепту: чеснок, паприка, лук, соль и специи. По воздуху поплыл чудесный густой аромат.

Неизменно пребывавший во время готовки в хорошем настроении, Клод напевал себе под нос, попивая из бокала и наслаждаясь раскатами смеха с веранды. Званые ужины у Брюса всегда были для него событием. Отличное вино, вкусная еда, интересные гости, никакой спешки, никаких забот.

Вечеринка закончилась только в полночь, когда Мерсер и Томас пожелали всем доброй ночи. Брюс и Клод убрали со стола и поставили тарелки на кухонную стойку. Завтра кто-нибудь другой наведет порядок. Неважно, во сколько Брюс ложился спать, вставал он всегда рано и к семи часам уже отправлялся в книжный магазин. Как только Клод ушел, он запер двери, поднялся на второй этаж, разделся и рухнул поперек кровати. Через минуту Брюс уже спал как убитый.

Примерно в час ночи «Лео» наконец определил свой дальнейший маршрут.

Ник Саттон всегда спал очень чутко и, если просыпался перед рассветом, читал час-другой, прежде чем снова заснуть. На сей раз он из любопытства включил телевизор, чтобы посмотреть выпуск новостей, надеясь, что все спокойно. Однако это было не так. Метеорологи били тревогу, потому что «Лео» внезапно повернул на запад, и его предполагаемая траектория вела теперь точно на остров Камино. В данный момент он, достигнув третьей категории и набирая силу, оказался на расстоянии двухсот миль от острова и двигался со скоростью десять миль в час. Ник стал щелкать по каналам – паника нарастала с каждой минутой. Он начал обзванивать и будить друзей, многие из них и так уже не спали, неотрывно наблюдая за погодными сводками.

В пять часов утра Ник позвонил Брюсу и сообщил новости. Тот десять минут изучал погоду, после чего перезвонил ему с инструкциями собрать вещи и как можно скорее встретиться в магазине.

К рассвету весь Камино был охвачен страхом. Как барьер между морем и землей он неизбежно должен был принять на себя удар любого шторма, который может двинуться на материк. Плоский, окруженный водой остров с максимальной высотой над поверхностью моря всего в двадцать четыре фута вполне могло накрыть штормовым приливом, хотя никому из жителей острова не приходилось переживать подобного затопления.

В семь ноль три из-за спокойных вод океана выглянуло солнце – так, словно их ждал еще один погожий солнечный денек. К этому моменту «Лео» уже достиг четвертой категории и, казалось, впервые твердо решил двигаться в одном направлении, не отклоняясь ни вправо, ни влево. В семь пятнадцать губернатор объявил о полной эвакуации прибрежных зон к северу от Джексонвилла. Суть его обращения сводилась к совету: «Выбирайтесь немедленно!», и он ясно дал понять, что в ближайшее время можно ожидать приказа об обязательной эвакуации.

– На подготовку нет времени, – мрачно заявил он. – Просто уходите сейчас же.

На острове круглогодично жили сорок тысяч человек, и примерно половина из них – в самой Санта-Розе. Других населенных пунктов, стоящих упоминания, на острове не было. Границы города были не очень четко очерчены и сливались с остальной территорией. К началу августа туристов на острове осталось уже меньше, чем в июне и июле, однако, по подсчетам, в прибрежных отелях и в съемном жилье сейчас проживало около пятидесяти тысяч отдыхающих. Ранним утром их попросили уехать, и поскорее. Некоторые сбежали сразу, но бо`льшая часть предпочла для начала посмотреть за завтраком местные новости. Остров Камино с материком соединял всего один четырехполосный мост, и к восьми часам утра движение по нему уже было затруднено. Каждый день тысячи людей пересекали мост, чтобы добраться на работу в гостиницы острова, но сегодня их разворачивали обратно. Никому не позволяли проехать. Всех отправляли на запад. Куда именно? Не важно. Главное – прочь с острова.

С каждой минутой метеорологи все более укреплялись в своей версии – «Лео» направлялся в самый центр Санта-Розы.

В восемь пятнадцать губернатор объявил обязательную эвакуацию и привлек два подразделения Национальной гвардии. Полиция начала обходить дома. По закону жителя острова нельзя было принудить к отъезду, однако у тех, кто решил остаться, полицейские брали телефоны близких, а также предупреждали, что сотрудники экстренных служб не будут проводить спасательные мероприятия. Обе больницы были эвакуированы; тех, кто находился в тяжелом состоянии, отправили в Джексонвилл. Шесть продуктовых магазинов на острове открылись рано, и их сразу заполнили взволнованные покупатели, жаждущие запастись питьевой водой и продуктами с большим сроком годности.

Тех, кто планировал остаться, предупредили, что после шторма на острове какое-то время будет мало еды и воды и совсем не будет электричества. А еще – почти никакой медицинской помощи.

Предостережение звучало повсюду, предельно четко: покидайте остров!

В «Книгах Залива» работали семеро сотрудников: три на полную ставку и четыре на почасовой оплате. Всех вызвали, и Брюс, отрывисто раздавая приказы, помогал перетаскивать книги на второй этаж, где их складывали на полу. Столы и стулья в маленьком кафе сдвинули в сторону, чтобы освободить место. Двоих парней, работавших на полставки, отправили в магазин Ноэль, чтобы перенести ее многочисленный антиквариат.

В восемь тридцать в магазин зашел пожарный инспектор и сказал Брюсу:

– Вы находитесь всего на четырех футах над уровнем моря, можно ожидать затопления.

Гавань была в шести кварталах к западу, пляж – в миле к востоку.

– Вы знаете, что объявлена обязательная эвакуация? – спросил он.

– Я никуда не уеду, – ответил Брюс.

Тогда инспектор записал его фамилию, телефон и контактные данные Ноэль, а потом поспешил к соседнему магазину. Ровно в девять часов утра Брюс собрал сотрудников и посоветовал им захватить ценные вещи и покинуть остров. Все сразу исчезли, кроме Ника Саттона, которого словно захватила идея пережить сильный ураган. Он твердо отказался эвакуироваться.

Полки в кабинете Брюса на первом этаже были заставлены ценнейшими первыми изданиями. Брюс попросил, чтобы Ник закончил складывать их в коробки, а потом доставил к нему домой, за четыре квартала от магазина. Сам он направился к дому Майры и Ли, которые лихорадочно закидывали вещи и сажали собак в багажник своего старого автомобиля.

– Куда нам теперь, Брюс? – спросила Майра, насквозь мокрая от пота и испуганная.

– Выезжайте на десятую автостраду и двигайтесь в сторону Пенсаколы. После шторма я проверю, как у вас тут дела.

– Ты остаешься? – удивилась Ли.

– Да. Буду присматривать за магазином и проверять, что к чему. Со мной ничего не случится.

– Тогда мы тоже останемся, – заявила Майра, правда, неуверенно.

– Нет. Тут будет полный хаос – поваленные деревья, наводнение, отсутствие света. Выбирайтесь отсюда и найдите себе номер в гостинице. Как только заработают телефоны, я вам позвоню.

– Ты не волнуешься?

– Разумеется, волнуюсь. Но со мной ничего не случится.

Брюс помог им загрузить все бутылки с водой, что были в доме, ящик спиртного, три мешка продуктов и десять фунтов собачьего корма. Затем он буквально запихнул подруг в машину и помахал им рукой на прощание. Отправляясь в путь, они обливались слезами.

Брюс позвонил Эми – та уже выехала и даже миновала мост. У ее мужа тетка жила в Мейконе, штат Джорджия, и там они планировали остановиться. Брюс пообещал проверить и их дом после шторма и позвонить. Он попытался попасть на пляж, но полиция заблокировала все движение в восточном направлении. Мерсер не отвечала на звонки.

Тесса построила свой пляжный коттедж тридцать лет назад. В детстве Мерсер проводила там каждое лето – на безопасном расстоянии от воюющих друг с другом родителей. Ларри всегда находился рядом – ухаживал за домом, пререкался с Тессой о том, как правильно возделывать сад, и приносил фрукты и овощи из собственного. Он родился на острове и никогда бы его не покинул, даже из-за такой серьезной угрозы, как «Лео».

В то утро Ларри приехал очень рано и привез восемь листов потрепанной фанеры, дрели и молотки; вместе с Томасом они заколотили все окна и двери, пока Мерсер торопливо складывала вещи в машину. Ларри настаивал на том, чтобы они уехали как можно скорее. Первый этаж коттеджа находился на высоте восемнадцати футов над уровнем моря, а еще дом защищали двести футов дюн. Ларри был уверен, что прилив не доберется до коттеджа, но волновался из-за ветра.

Тесса погибла во время шторма, и Мерсер не желала оставаться на острове. Ровно в одиннадцать она обняла Ларри на прощание и уехала. За рулем сидел Томас, на консоли между ними пристроился его золотистый лабрадор. До моста они добрались через час, и, когда ползли по нему, поглядывая вниз на бурные воды реки Камино, небо потемнело и начался дождь.

Надежно спрятав редкие книги во встроенный сейф рядом со своей спальней, Брюс попытался расслабиться. Вот только это было невозможно. Предштормовую панику по телевизору не получалось игнорировать, и он со страхом наблюдал, как глаз «Лео» в режиме реального времени закручивается все туже и неуклонно приближается к острову. Брюс с Ником ели бутерброды на веранде и смотрели на дождь. Домработница уехала, она уже успела добраться до Таллахасси и даже позвонить оттуда.

Коллекция Брюса стоила гораздо больше, чем весь ассортимент его магазина, картины на стенах и ценный антиквариат, который Ноэль сбывала своим богатым клиентам. Спрятав редкие издания, он обезопасил увесистую долю своего капитала от любого бедствия: пожара, наводнения, урагана, кражи. Самая крупная часть хранилась в офшоре, и об этом не знал никто, кроме Ноэль.

«Книги Залива» были закрыты и накрепко заперты, как и все остальные магазины, рестораны и кофейни в центре. Сейчас жителям было не до кофе и покупок. Мэйн-стрит пустовала, если не считать полицейских в желтых дождевиках. В обычные дни на острове почти никто не нарушал закон. Потенциальные мародеры жили в других местах. Самой серьезной опасностью были штормовой прилив и разбитые стекла.

В четырех кварталах от центра, там, где уже много лет располагались изысканные викторианские особняки, основную опасность представляло падение деревьев. Здешним дубам было по триста лет, и тень их густых ветвей, покрытых испанским бородатым мхом, ложилась на все дома до единого. Эти величавые деревья были памятниками истории и источником постоянной гордости, но через несколько часов им предстояло превратиться в угрозу.

Ник вернулся к столу с бутылкой «Хайнекена», а Брюс налил себе еще бокал белого вина и сверился со списком.

– По-моему, будет разумнее, – сказал он, – если ты останешься здесь, пока не закончится шторм. У меня нет опыта общения с ураганами, но все-таки безопаснее держаться вместе. Ветер, вода, упавшие ветки, жизнь без электричества – вдвоем мы легче с этим справимся.

Ник кивнул, хотя еще сомневался.

– А сколько у тебя еды?

– Нам вдвоем – на неделю. У меня есть небольшой генератор, его хватит на несколько дней на самое необходимое. Залью топлива в канистры. Ты на велосипеде?

– Как всегда.

– Ладно. Возьми мой «тахо», съезди домой и загрузи всю еду и воду, что сможешь найти. Заправь бак бензином. И поторопись.

– А пиво у тебя есть? – спросил Ник.

– Погреб забит пивом, вином и кое-чем покрепче. Надо только водой запастись. У твоего деда есть бензопила?

– Да. Я привезу.

– Отлично, план готов.

Ник уехал, и Брюс прикончил бутылку. Попытался вздремнуть в гамаке, но поднялся ветер, и стало слишком шумно. В доме было три ванны; Брюс заполнил их водой доверху. Занес в дом всю садовую мебель и запер окна и двери. Его список включал в себя тридцать одну фамилию – сотрудников магазина, друзей и, конечно же, его писателей. Из всей компании на острове остались пятеро, включая Боба Кобба и Нельсона Керра. Майра и Ли тащились по загруженной автостраде, потягивая ром, успокаивая собак и слушая аудиозапись одного из своих любовных романов. При этом они хихикали, как пара пьянчужек. Поэт Джей Арклруд направлялся в Майами. Энди Адам бежал с острова раньше остальных – отчасти из опасения, что его намерение быть трезвым не выдержит хаоса, который оставит за собою смертельный ураган. Боб Кобб окопался у себя дома с женщиной. Нельсон Керр сидел на пирсе в дождевике, смотрел, как поднимаются волны, и до поры до времени наслаждался нервной энергией острова. Он жил неподалеку от Боба, и они планировали держать связь, когда ударит шторм.

Скорость ветра достигла ста пятидесяти пяти миль в час, и «Лео» оказался на грани пятой категории. Прогноз сулил катастрофические разрушения и потерянные жизни. К тому же теперь «Лео» двигался быстрее, преодолевая почти по пятнадцать миль в час в западном направлении, и должен был коснуться земли в самом центре острова в десять тридцать вечера. К четырем часам дождь уже лил стеной, а край урагана принес с собой порывы ветра, способные ломать ветки. По улицам полетел мусор. В пять тридцать в дверь Брюса постучал полицейский и поинтересовался, какого черта тот делает дома. Брюс объяснил, что уже уведомил власти и никуда не собирается. Потом спросил про соседей – как выяснилось, все уехали.