Страж порядка

4

Все знают, что, если что-то очень захотелось сделать, но ты этого не сделал, хочется еще сильнее.

Эрих отбросил идею о мести обидевшим парням, но сама идея мести не ушла.

Он выходил теперь из дома, как на охоту.

Он был теперь совсем свободен: Васильев позвонил и сказал, что взяли другого человека.

– Пока я болею? – спросил Эрих.

– Пока да, а потом совсем. Так что ты поищи себе что-нибудь. Сам понимаешь, такое время.

– Понимаю. А вы понимаете, что я без средств к существованию? – Эрих лукавил по своему конкретному случаю, но говорил правду в принципе: другой на его месте, кому не повезло с наследством, оказался бы в нищете.

– Не я решаю, – оправдался Васильев.

– Вечно вы на других валите, – сказал Эрих.

Но был рад этой новой обиде, новому оскорблению. Тем больше у него оснований поступать так, как он задумал. При этом у Эриха не было четкого плана, зато был четкий настрой, а это главное.

Он ходил по улицам, смотрел на людей, и его тешила мысль, что эти несчастные не знают, что они в его власти.

Внимательней всего он смотрел на девушек и женщин.

Его вывод, что мужчине, у которого в жизни есть важная тема, не нужны женщины, оказался ошибочным. Да, он перестал любоваться красотками в интернете, больше того, они стали казаться ненатуральными – их лица, позы, фигуры, этот загар, сделанный фотошопом, эти линии, зачищенные тем же фотошопом, эта идеальная чистота и гладкость кожи, отполированной опять-таки фотошопом…

Но появилась и росла с каждым днем жажда живой женщины.

Живая женщина у Эриха была давно, он не любил об этом вспоминать. Когда-то были и отношения, они длились целый год. С девушкой. Эрих тогда был молодым и совсем глупым. И отношения были глупыми. Но Эрих почему-то не мог их прекратить. Она прекратила сама, он принял с облегчением. Месяца через два увидел ее на улице. Смотрел и не верил, что мог быть с этой абсолютно чужой девушкой. Если бы он ее совсем не знал, она не показалась бы такой чужой. Удивительно.

Эрих посмотрел в интернете, что из одежды модно у мужчин его возраста в этом сезоне, и поехал в «Метрополис» на Войковскую. Там продают модную одежду. Но она во всех магазинах этого огромного торгового комплекса оказалась страшно дорогой. Эрих вернулся и в родном «Депо-Молле», где магазины попроще, приобрел такие же или похожие вещи, но намного дешевле.

Дома оделся, осмотрел себя в трельяже, что стоял в прихожей. Единственный предмет из старой мебели, который он не выкинул. Трельяж – потому что три зеркала. А под ними тумбочка с двумя ящичками. Новый наряд выглядел стильно. Приталенный пиджак, серый в крапинку, светло-голубая рубашка, две верхние пуговицы с намеком расстегнуты, светло-бежевые, почти белые зауженные брюки, укороченные, видны голые лодыжки. И коричневые туфли.

Эрих коротко ходил перед зеркалом, привыкал к себе. Уходил, чтобы забыть, как выглядит, возвращался, опять смотрел. Вышел на улицу новым человеком. Вскоре оказался у трех тридцатиэтажных зданий, стоящих впритык друг к другу у метро. Их внизу соединял двухэтажный длинный торговый комплекс «Метро-Маркет». Эрих заходил в салоны связи, в магазины и банки. Ничего там не делал, проверял, как на него реагируют. Не покажется ли он кому-то ряженым придурком? Нет, никому не показался, никто не усмехнулся в его сторону, никто не посмотрел с оскорбительным интересом. Лишь в «Детском мире» на него обратили внимание. Вернее, не в «Детском мире», а при входе в «Детский мир» и в «Шоколадницу». Тут теснились еще два банкомата, а за ними, в углу, был цветочный магазин. Женщина в красном переднике составляла букет. Она посмотрела на Эриха и спросила:

– Что-то желаете?

А ведь он был еще у двери, может, пришел в «Детский мир» или в «Шоколадницу». И он не смотрел прямо на женщину, не смотрел даже в сторону ее магазина. Краем глаза только ее видел. Но она спросила. Других не спрашивала, а его спросила. Значит, у него вид мужчины, который может купить цветы, которому они нужны.

– Нет, спасибо, – сказал Эрих, поднял руку и посмотрел на часы. Часы его всегда выручали в таких случаях. Ты смотришь на них и как бы вспоминаешь, что тебе будто бы срочно куда-то надо. Эрих посмотрел на часы и вышел. Но какая-то мысль у него мелькнула. Мелькнула и пропала, он не успел ее уловить. Отложил на потом. Если мысль важная, вспомнится сама, если нет, значит, она не важная.

Эрих шел мимо витрин, смотрел на свое отражение. У него даже походка изменилась. Или всегда была такая? Как плохо мы себя знаем.

На следующий день Эрих вспомнил мелькнувшую мысль. Продавщица в цветочном магазине напомнила ему брюнетку Машу из антик-варного магазина. Тоже приятной внешности и тоже продавщица. И Эрих вызвал такси, и поехал в антикварный магазин, и вошел туда своей новой походкой. Или той, что была, но он не знал. Маша была на месте, улыбнулась ему из-за стекла. Эрих видел себя в стекле и был согласен с ее улыбкой. Есть на что посмотреть. Он тоже улыбнулся ей сквозь маску.

– Принарядились, – сказала Маша с дружеской иронией. – Вам идет.

– Я знаю, – сказал Эрих. – Так как насчет вечера?

– Все так же, – ответила она.

– Жаль, – сказал Эрих и ушел.

Но цели добился, понял две вещи. Первая: красавица Маша отказала, но возможность допустила. Это было видно по взгляду. В нем даже сожаление заметил Эрих. Вторая: он ощутил в себе настоящую жажду. Он не обманывает себя, ему нужна живая женщина.

Но кто? Может, все-таки сильно тянет к Маше? Это плохо, потому что нет шансов.

Эрих начал думать, насколько понравилась ему Маша. Да, понравилась, но он ведь не страшно огорчился из-за ее отказа. И тут он догадался, что хочет увидеть еще раз продавщицу-цветочницу. Она напомнила ему о Маше. Но не потому, что тоже брюнетка и продавщица, как он сперва решил. Он видел и других брюнеток-продавщиц, они не напоминали. А эта напомнила. Значит, в ней что-то особенное. Это надо проверить.

С утра Эрих готовился навестить цветочницу. Было тепло, он решил сменить наряд. Чтобы она не подумала, что ему нечего больше надеть. У Эриха есть хорошие джинсы, белые фирменные кроссовки, красивая голубая футболка с какой-то надписью и каким-то рисунком, Эрих не вчитывался и не вглядывался. Даже странно, он года три, а то и больше носит эту футболку. Стирает аккуратно, она как новая. А что нарисовано и написано, не знает. Сто раз смотрел на себя в зеркало, когда причесывался перед выходом и когда был в этой футболке, и ни разу не рассмотрел. Правда, в зеркале все наоборот. Эрих снял футболку, держал в вытянутых руках и разглядывал. По груди с загибом шла крупная надпись «SOUTHBLUE». Эрих учил в школе немецкий язык, но, как все современные люди, кто общается с интернетом, понимал многие английские слова. «Южная синева», понял он. Или «южно-синий». Что-то в этом роде. Ниже была надпись поменьше – «Sailing crew». Этого Эрих не понял. Еще ниже, еще мельче: «Classical yachting». Ну, это ясно, классический яхтинг. И только теперь, только теперь, после трех лет жизни с этой вещью, причем из числа любимых, Эрих наконец увидел, что на футболке нарисована, и нарисована довольно ясно, яхта. Яхта с парусом на фоне контурной карты мира.

Ему стало радостно и немного печально. Но разбираться в мыслях было некогда, он спешил к цветочнице.

Эрих заранее придумал, что будет делать. И попросил ее составить букет.

– Для кого? – спросила она.

– Для женщины.

– Есть какие-то предпочтения?

– Никаких, на ваш вкус.

– Тогда на цену ориентируемся. На какую сумму составить?

– Тысячи на две.

– Хорошо.

Она составляла, а он смотрел. Чуть смугловатые руки, обнаженные по локоть. Красивые тонкие пальцы. Темные волосы из-под косынки. Косынка красная, в цвет фартука. Видно ушко с сережкой. Уши у людей двух видов – с отдельной мочкой уха и вросшей в скулу. Есть промежуточный вид – и не отдельно, и не вросла, ни нашим, ни вашим. Эрих любит, когда мочка уха отдельно, и не терпит, когда приросла. У цветочницы отдельно и красиво, Эрих был ей за это благодарен. И глаза у нее красивые. Кожа, которую видно, ровная, чистая. Аккуратный прямой нос. Да, он открыт, но ей ведь надо различать запахи и ароматы, букеты составляются не только по цветам и оттенкам, но и по запаху, если к этому подходить правильно, а Эрих был уверен, что цветочница все делает правильно, поэтому простил ей открытый нос.

Она закончила, перевязала букет белой ленточкой. Эрих сам хотел попросить белую, но цветочница догадалась, не спрашивая. Родственные души совпадают и в мелочах.

– Ровно две тысячи, – сказала продавщица.

Эрих заплатил, приставив телефон к устройству, но не взял букет.

– Это вам, – сказал он.

Ждал удивления, смущения. Чего-нибудь.

Но продавщица пожала плечами и сказала:

– Спасибо за шутку.

– Да нет, я серьезно. Это вам.

– Я не могу это принять, – сказала продавщица и посмотрела за спину Эриху.

Эрих обернулся и увидел девушку с фиолетовыми короткими волосами. Она нетерпеливо ждала, стояла близко, маска была натянута до носа.

Взглядом на нее цветочница показала Эриху, что готова обслужить эту фиолетовую, а с ним закончила. И фиолетовая сделала шаг, встала рядом с Эрихом.

– Надень маску правильно и отойди, – сказал ей Эрих.

Обычно он ко всем обращается на «вы», но тут захотелось быть грубее самого себя. Фиолетовая этого заслуживает.

Она натянула маску на нос, но не отошла, сказала:

– Не видите – не катит у вас? Не мешайте женщине работать.

– Не твое дело, – сказал Эрих. И повторил цветочнице:

– Это вам, возьмите.

Прозвучало плохо, сердито и обиженно. Фиолетовая виновата, ее присутствие. Трудно говорить по-человечески при посторонних.

– Харассмент в чистом виде, – высказалась фиолетовая.

– Мужчина, в самом деле, спасибо, но я не могу, – сказала цветочница.

Двойственность была в ее голосе. С одной стороны, она сказала довольно мягко и этим как бы защищала Эриха от фиолетовой. С другой стороны, в голосе слышался и поддерживающий кивок в сторону фиолетовой.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.