– Ты тоже можешь сесть, Керис, – предложил Карл. Любопытно, подумалось девушке, как он догадался, что она пришла с отцом. – Точная дата пока не определена. Граф Роланд имеет право назвать своего кандидата, но он еще не пришел в себя.
– Мы не можем ждать. – Керис показалось, что отец излишне резок, но такова уж была его манера, и она промолчала. – Строительные работы нужно начинать прямо сейчас. Дерево не годится. Строить необходимо из камня. Это займет три года, а если затянем, то четыре.
– Каменный мост?
– Да, только каменный. Я говорил с Элфриком и Мерфином. Деревянный мост рухнет точно так же, как рухнул прежний.
– Но расходы!
– Около двухсот пятидесяти фунтов в зависимости от конструкции по подсчетам Элфрика.
Брат Симеон поджал губы.
– Деревянный мост тянет на пятьдесят фунтов, и приор Антоний на прошлой неделе отверг этот план из-за непомерных расходов.
– И каков результат? Сотни жертв, куда больше раненых, погибший скот, повозки, приор скончался, а граф при смерти.
Карл жестко проговорил:
– Надеюсь, вы не собираетесь возлагать вину за все это на усопшего приора Антония.
– Мы не можем утверждать, что его решение пошло на пользу.
– Господь покарал нас за грехи.
Эдмунд вздохнул. Керис приуныла: всякий раз, когда ошибались, монахи начинали ссылаться на волю Господа.
– Нам, простым людям, трудно постичь Божий Промысел, – сказал Эдмунд. – Но одно известно наверняка: без моста город погибнет. Мы уже уступаем Ширингу. Если не построим как можно скорее новый каменный мост, Кингсбридж станет маленькой деревней.
– Возможно, таков Божий замысел.
Эдмунд начал раздражаться.
– А возможно ли, что Господь недоволен вами, монахами? Поверьте, если шерстяная ярмарка и рынок захиреют, здесь не будет ни аббатства с двадцатью пятью братьями, сорока сестрами и пятьюдесятью служками, ни госпиталя, ни хора, ни школы. Может, не будет даже собора. Епископ Кингсбриджа всегда жил в Ширинге. Что, если тамошние богатые купцы предложат ему построить великолепный новый собор на доходы от их процветающей торговли? Ни рынка, ни города, ни собора, ни аббатства – вы этого хотите?
Карл выглядел расстроенным. Ему явно не приходило в голову, что крушение моста способно в отдаленном будущем обернуться крахом для аббатства.
Но Симеон повторил:
– Если монастырь не имеет средств построить деревянный мост, что уж говорить о каменном.
– Но вам придется его построить!
– А каменщики будут работать бесплатно?
– Разумеется, нет. Им нужно кормить семьи. Мы уже объясняли, что горожане могут собрать деньги и одолжить их аббатству под мостовщину.
– Отобрать у нас доход с моста? – возмущенно воскликнул Симеон. – Вы опять за свое?
– Сейчас вы вообще ничего не получаете, – вставила Керис.
– Почему же, нам отходит плата за паром.
– Значит, вы все же нашли средства расплатиться с Элфриком?
– Это намного дешевле, чем мост, но наша казна изрядно пострадала.
– Так вы ее не пополните: паром переправляет слишком медленно.
– Не исключено, что в будущем аббатство сможет построить новый мост. Если Господу будет угодно, он ниспошлет нам средства. И тогда мы станем получать причитающийся доход в полной мере.
– Господь уже послал вам решение: надоумил мою дочь, как собрать необходимые средства. Такого еще никто не делал.
Карл сухо ответил:
– Пожалуйста, предоставьте нам решать, что замыслил Господь.
– Прекрасно. – Эдмунд встал, за ним поднялась и Керис. – Мне очень жаль, что вы настолько упрямы. Это гибель для Кингсбриджа и для всех, кто там живет, включая монахов.
– Я должен слушаться Господа, а не вас.
Отец и дочь направились было к выходу.
– Еще одно, если позволите, – остановил их Карл.
Эдмунд обернулся.
– Разумеется.
– Мирянам не дозволяется свободно заходить в здания аббатства. В следующий раз, когда вам будет угодно повидать меня, пожалуйста, ступайте в госпиталь и пошлите послушника или служку аббатства найти меня, как полагается.
– Я олдермен приходской гильдии, – возразил Эдмунд, – и всегда имел прямой доступ к приору.
– Никаких сомнений, приору Антонию, вашему брату, было неудобно настаивать на соблюдении обычных правил. Но эти дни миновали.
Керис посмотрела на отца. Тот едва сдерживал бешенство.
– Как скажете.
– Да благословит вас Господь.
Эдмунд вышел, Керис последовала за отцом.
Вместе они пересекли двор и лужайку, миновали прискорбно жалкую горстку рыночных лотков. Девушка понимала, как тяжело отцу, сколь велики его обязательства. Большинство горожан беспокоились лишь о том, как прокормить семью. Олдермен же заботился обо всем городе. Керис покосилась на отца и заметила, что тот озадаченно кривится. В отличие от Карла Эдмунд не станет воздевать руки к небу и твердить, что на все воля Божья. Нет, он будет ломать голову, пытаясь решить задачу. Керис стало жаль отца, брошенного на произвол судьбы без всякой помощи от будто бы всесильного аббатства. Отец никогда не жаловался на груз ответственности, просто брал его на себя. Ей захотелось плакать.
Вышли со двора на главную улицу. У двери дома Керис спросила:
– Что же нам теперь делать?
