Продавец ужасов
– Как ты меня заводишь…
Он дрожал от возбуждения и выкрикивал невнятные слова. А Яна представляла на его месте другого. Она – суккуб, а суккубы не знают верности и снисхождения. Они выпивают из любовника жизнь, капля за каплей, и оставляют его выжатым и высушенным до дна.
«Пока ты мне нужен, я тебя использую», – думала Яна, пока не зажглась от его огня и они вместе не запылали.
На самом деле она не была демоном в женском обличье. Она пыталась им стать, а это не одно и то же.
Когда утомленный и довольный Эдгар очнулся от наваждения, девушка небрежно обронила:
– Мне хочется крови…
– Что? – поразился он. – Крови? Я правильно понял?
Они лежали рядом на смятой постели, и Яна повторила странную фразу. Ей хочется крови!
– В каком смысле? – не понял Эдгар. – Кого-то требуется наказать? Тебя кто-то обидел? Говори!
– Я имею в виду обычную кровь… человеческую…
Некоторое время он молчал, не желая попасть впросак с глупыми вопросами.
– Ты можешь достать для меня стакан крови? – улыбнулась Яна.
Она могла бы обойтись без Эда, но решила нарочно его подразнить. Пьют ли суккубы людскую кровь? Доподлинно неизвестно. Какая ей разница, да или нет? Любовник потрясен, ошарашен, растерян, и ладно.
– На станции переливания, вероятно, есть в наличии…
– А зарезать кого-нибудь слабо́? – усмехнулась Яна. – Собственноручно вскрыть шейную артерию жертвы, набрать крови и принести мне?
– Я не убийца, – промолвил Эдгар, включаясь в игру, которую по его мнению вела эта необычная девушка. – Я только учусь.
– Так учись быстрее!
– Зачем тебе человеческая кровь? Для ритуалов?
– Я же сказала, выпить, – язвительно ответила она. – Что, струсил? Вот возьму сейчас, перегрызу тебе горло и отведаю свежей кровушки. А ты и пальцем не пошевелишь! Обездвижу тебя при помощи заклинания, и конец…
Эдгар от неожиданности закашлялся. Он верил в колдовскую силу Яны, и от ее взгляда по его телу пробежал озноб. Она обладала какой-то неодолимой притягательностью. Еще никто из женщин не доводил его до исступления, до такого любовного экстаза. Не было ни дня, ни ночи, чтобы он не желал Яны, не рисовал в воображении эротические сцены с ее участием. С тех пор, как они познакомились, он забыл о жене. Забыл обо всех бывших подругах, забросил друзей. Яна заменила ему весь мир. И в этом новом мире, где они обитали вдвоем, царили сумрачные видения и жгучие, темные страсти.
Они поселились на яхте, чтобы отгородиться от всех и наслаждаться друг другом. Экипаж судна не в счет. Это статисты, которые обеспечивают комфорт и более ничего не решают. Ни Эдгар, ни Яна словно не замечали их. Рулевой, механик, повар, горничная и пара матросов, – вот и весь штат. Он сократил работников до минимума.
«Нам ни к чему лишние глаза и уши, – рассудила девушка. – Они будут мешать нашему таинству!»
Эдгар был совершенно с ней согласен. Великие дела творятся в тишине и вдали от чужого любопытства…
* * *Москва
Ирина не застала Илью дома и хотела подождать его во дворе. Раньше бы она так и сделала. Но браслет «за миллион долларов» в сумочке лишил ее этой возможности. Теперь ей следовало быть осторожней. Она позвонила Илье, но тот не ответил. Должно быть, поставил телефон на беззвучный режим или забыл в машине.
«Откуда у Ильи эта дорогая вещь? – гадала она. – И кто я ему, чтобы он расщедрился на такой подарок? Боюсь, он понятия не имеет о стоимости браслета!»
Эти мысли изводили ее, но обратиться за консультацией к другому эксперту она не рискнула. Миша Гольдман все же знакомый, а посторонний ювелир может оказаться наводчиком, который сотрудничает с грабителями. Ирина воображала страшные картины, где на нее то совершают нападение прямо на улице, то проникают ночью в ее квартиру, то…
– Боже! – простонала она, ощущая приближение панической атаки. – Хватит накручивать себя!
Пожилой прохожий обратил внимание на ее неровную походку и предложил помощь.
– Вам плохо? У меня есть валидол…
Ирина сунула таблетку под язык и поплелась в тень, на крытую террасу ближайшего кафетерия. Заказала воду без газа и мороженое. На людях она была в относительной безопасности. Ковыряя ложечкой сладкие белые шарики, политые шоколадом, она пыталась успокоиться.
Илья перезвонил, когда она перестала ждать и собралась уходить.
– Почему ты не берешь трубку? – упрекнула его Ирина.
– Прости, я был занят. Говорил с одним человеком.
– Это так важно?
– Важнее, чем я предполагал, – напряженно ответил Илья. – У тебя что-то срочное?
– Ты не поверишь, – усмехнулась она. – Я тоже хочу поговорить с тобой. Желательно поскорее. Мне в очередь записываться?
– Что с тобой? Ты не в духе?
– Обсудим это при встрече. Когда ты освободишься?
– Да в общем, я уже свободен. Ты где?
– В кафетерии рядом с твоим домом. Приехала, тебя не застала… сижу, ем мороженое.
– Почему ты заранее не предупредила, что…
– До тебя дозвониться невозможно! – сердито перебила Ирина.
– Все верно, извини. У тебя есть ключ от моей квартиры, помнишь?
Она вспомнила. Илья действительно давал ей ключ, которым она ни разу не воспользовалась. И сейчас не собирается. Ключ всегда при ней в сумочке, но…
– Я не хожу в гости в отсутствие хозяев. Тем более, к мужчине.
– Да, прости… Я скоро буду. Главное, не застрять в пробке.
– Все, давай, я жду!
Она положила гаджет на стол и прислушалась к биению пульса. Частит, и дышать тяжело. Ноги становятся ватными, руки дрожат. Пока Илья доберется сюда, она успеет прийти в себя. Не подействует валидол, у нее с собой есть средство посильнее. Сегодня – день стресса! Визит в детективное агентство, в ювелирную мастерскую… Не мудрено, что ей дурно.
Ирина осмотрелась по сторонам. На террасе сидели несколько человек, – два клерка, видимо из соседнего офиса, и шумная компания подростков в ярких майках и шортах. Они жевали пиццу и потягивали колу. Никто из них на первый взгляд не представлял угрозы. Клерки вяло переговаривались; тинэйджеры весело хохотали, отпуская плоские шуточки. Ирина позавидовала их безмятежности. Когда-то и она жила без забот и опасений.
Минуты текли медленно, деревья на улице изнывали от зноя, недоеденное мороженое таяло. Клерки расплатились по счету и ушли. Подростки подозвали официантку и заказали фрукты с пирожными. У одного из них был день рождения.
– А вот и я! Успела соскучиться?
– Напугал… – вздрогнула Ирина.
– О чем задумалась? – улыбнулся он, усаживаясь за столик. – Неужели, ты в кои-то веки решила заглянуть ко мне в гости без приглашения?
– У меня появился повод.
– Я жалею, что был на съемочной площадке, а не дома, – балагурил Илья. – А ты прекрасно выглядишь!
– Прекрати, – не выдержала она. – Я знаю, что ужасно выгляжу, но мне плевать. Ты сейчас же объяснишь мне, откуда у тебя браслет… с зелеными камнями, который ты мне подарил.
У нее чуть не вылетело «с изумрудами», но она прикусила язык. Не исключено, что их подслушивают. Да, это похоже на паранойю! Своеобразную переработку жизненных впечатлений при формальной правильности мышления, как говорят психологи. Ирина много читала об этом, пытаясь разобраться, что с ней происходит. В последнее время параноидальные симптомы усилились. Ей всюду мерещится опасность.
– Помнишь, я не могла его снять? Потом тебе удалось расстегнуть браслет… но с тех пор я его ни разу не надевала. Боялась! Где ты взял эту чертову штуку? Отвечай!
Улыбка слетела с уст Ильи, брови сдвинулись. Слово «браслет» вызвало у него неприятную ассоциацию с браслетом покойной Марины Войцеховской. И не только.
– Что за допрос? Я не обязан перед тобой отчитываться…
Ирина наклонилась вперед и отчетливо проговорила:
– Обязан. Тебе известно, сколько стоят эти камни?
– Я не помню… Купил тебе в подарок, денег не считал.
– В каком ювелирном салоне ты приобрел браслет? – допытывалась она. – Ты ведь не каждый день покупаешь дорогие вещи? Чек сохранил?
– Нет, конечно. Зачем?
Илья не понимал, чего она добивается. Не признаваться же, что браслет ему презентовал Корней? Безвозмездно. Он в шутку попросил, горбун в шутку согласился. Достал украшение из кармана, как фокусник, и вручил Илье. Они дурачились! Прикалывались! Потом этот прикол вылетел из головы на фоне серьезных событий.
– Ты платил с карточки или наличными? – не унималась Ирина. – Не прикидывайся, что сорить деньгами для тебя привычное дело.
– Я не сорю… А говорить о цене подарка неприлично. Чего ты прицепилась к этому браслету? Не хочешь, не носи. Я не настаиваю! Не нравится – пусть лежит до лучших времен.
В глазах Ирины сквозило отчаяние. Если Илья ее обманывает, то с какой целью?
– Значит, ты мне не скажешь, сколько он стоит, – упавшим голосом молвила она. – А могу я его продать?
– Тебе деньги нужны? Большая сумма?
– Я не обязана перед тобой отчитываться, – ответила Ирина, нанося ответный удар его же оружием. – Если браслет мой, я могу делать с ним все, что захочу.
– Ты для этого меня позвала? Чтобы спросить, сколько я заплатил за подарок? А в чем причина твоего любопытства?
– Долги, которые накопились, – солгала она. – Гостиничный бизнес не приносит дохода, в «Старых вязах» пора заканчивать ремонт, и вообще… пора учиться вести дела без мужа.
– Продай убыточную недвижимость, если уж так припекло.
– Позволь мне самой решить, что продавать.
Илья не мог дать добро на продажу браслета. Он толком не знал, что это за штуковина. Если украшение окажется бижутерией, стыда не оберешься. Корней вполне мог его подставить, подсунуть дешевку под видом настоящей драгоценности.
«Опозориться перед Ириной? Ни за что! Пусть лучше считает меня жлобом, чем окончательно разочаруется. Но она так и так разочаруется!.. Что же мне делать? Как поступить?»
– Я не вправе тебе запрещать что-либо… Но мне будет обидно, что ты пренебрегла моим подарком, – выкручивался Илья. – Если ты нуждаешься в деньгах, я найду необходимую сумму.
– Спасибо, нет! Я не намерена тебя утруждать! – вспылила она. – Мне все ясно! Ты прикидываешься идиотом, либо меня принимаешь за идиотку. Надеюсь, ты понимаешь, что между нами нет больше доверия…
– Ира, успокойся!
Илья прикоснулся к ее руке, ощутил дрожь ее тонких пальцев и задохнулся от нежности. Любовь и вражда так тесно переплелись в его чувстве к Ирине, что он испытывал бурю эмоций, которую не могла вызвать ни одна другая женщина. Эта гремучая смесь пьянила его, лишала рассудка и воли. Вот и сейчас он готов был согласиться на что угодно, лишь бы на лицо Ирины вернулась улыбка… И в то же время не хотел уступать! Его природное упрямство столкнулось с равным противодействием, хотя Ирина казалась слабой, нервной, нерешительной, уязвимой и неустойчивой натурой, которую легко подчинить себе. Илье это почти удавалось, но внезапно победа выскальзывала из рук…
– Я сделаю для тебя все, что скажешь, – пробормотал он. – Хочешь продать браслет, продавай… Но это небезопасно! Я не ручаюсь за последствия…
Глава 8
Илья провел бессонную ночь, перебирая в уме разговоры с Ушаковым и подругой покойной Войцеховской. Еще Ирина ни с того, ни с сего подняла тему с браслетом. Приспичило ей продавать! Они поссорились, потом помирились. Она требовала объяснений, он увиливал от ответа. Но Ирину не проведешь! Вроде погружена в себя, в свои мысли, и вдруг – взрыв, неожиданный ход конем, новая прихоть. На сей раз совершенно непредсказуемая.
Илья вставал, бродил по квартире, выходил на балкон подышать. Пил воду. Просмотрел сообщения, которые пришли на мессенджер. Ничего, заслуживающего внимания. До утра он лежал и смотрел в потолок, пока небо над городом не посветлело. Голова гудела от предположений и догадок. Чего он только не передумал! От примитивных до самых фантастических гипотез. Сказывалась его творческая натура и склонность к закрученной интриге. Когда воображение и действительность пересекались в сознании Ильи, то возникали причудливые картины, которые годятся для кино и совершенно не подходят для обыденной жизни.
Он мог поговорить с Корнеем и выяснить стоимость браслета, но отказался от этой идеи. Горбун не давал о себе знать, залег на дно или провалился в преисподнюю, и лучше его не тревожить. Себе дороже обойдется!
– Как-нибудь сам разберусь, – проворчал Илья, бреясь перед зеркалом. – Не впервой.
Он привыкал попадать в переплеты, сталкиваться с непонятными вещами и выпутываться из безнадежных ситуаций.
– Хобби у меня такое, – сказал он и подмигнул своему отражению в зеркале. – Необычное.
День опять обещал быть жарким. Илья принял холодный душ, чтобы взбодриться, выпил кофе и позвонил Ирине.
– Как спалось, дорогая?
– Плохо…
– Мне тоже, – со вздохом признался он. – Если решишь продавать браслет, поставь меня в известность.
– Уже поставила, – с вызовом заявила она. – Ты не понял?
– Не начинай…
Илья не собирался вступать в перепалку, это случилось вопреки его воле. Они повздорили, и Ирина бросила трубку.
– Черт! Ну почему мне иногда так трудно найти с ней общий язык?
Илья дошел до того, что разговаривал с самим собой. Спорил, рассуждал, негодовал. Его логика зачем-то связала браслет, который Войцеховский подарил своей невесте, с браслетом, который он сам преподнес Ирине. Эта связь пугала его.
Зевая и протирая глаза, Илья кое-как доехал до съемочного павильона и отправился на поиски режиссера.
– Где Ушаков? – спрашивал он у каждого, кто попадался на его пути.
Тот опаздывал. Невиданное дело!
– Задерживается, – бросила одна из актрис. – Наверно, в пробке стоит.
– У него что-то случилось, – доверительно сообщил оператор, настраивая свою технику. – Вчера был как в воду опущенный, а под конец работы напился.
Илья нетерпеливо прохаживался у входа в павильон, выглядывая белый «мерседес» режиссера. Наконец, дождался.
Ушаков угрюмо кивнул на его приветствие и прошел мимо. Илья настиг его в холле и взмолился:
– Серега! На два слова!
– Некогда, – отрезал тот. – Сгинь! У меня дел невпроворот.
– Ты на похороны Марины идешь?
Режиссер остановился, смерил его мутным взглядом и понуро кивнул.
– Не могу поверить, что ее больше нет… Она мне всю ночь снилась!.. Ты принес плохую весть, Самбуров. Я понимаю, почему некоторые от тебя шарахаются.
– Надеюсь, ты не из их числа?
Ушаков молча кусал губы. У него были красные глаза с опухшими веками, бледные щеки, отросшая щетина и мятая одежда. Вокруг, не подозревая об его личной драме, сновали участники съемок. Илья раздражал режиссера тем, что был в курсе этой драмы.
– Зачем явился?
– Являются призраки…
– Дурная шутка, – скривился Ушаков. – От тебя веет жутью, Самбуров. Вчера ты меня убил! Чего тебе еще надо?
– Ты помнишь Вику Белоусову?
Режиссер отмахнулся от него, как от назойливой мухи.
– Какая, к черту, Вика? Ты издеваешься?
– Они с Мариной работали в одном модельном агентстве, дружили… Ты должен знать.
– Ты бредишь? – возмутился Ушаков. – Первый раз слышу! Как там ее?
– Вика Белоусова, – повторил Илья. – Они с Мариной были не разлей вода, пока та не вышла за Стаса. Я вчера говорил с ней…
Режиссер молчал, скрепя сердце; на его скулах ходили желваки. Вопросы сценариста были некстати и не о том.
– У Марины не было близких подруг, – сквозь зубы процедил он. – Она по натуре одиночка. Уразумел? Одиночка! Никого к себе не подпускала, кроме меня. Ее связи с мужчинами до знакомства со мной – не в счет. Это ради карьеры!
– Распространенный способ добиться успеха, – вырвалось у Ильи.
Ушаков чуть не накинулся на него с кулаками. Его спасло то, что режиссера позвали на съемки.
– Не попадайся мне на глаза! – пригрозил тот, уходя. – Я сегодня злой!..
* * *Ирина спрятала браслет в бельевой шкаф, потом достала, завернула в целлофан и вынесла на балкон. Может, в цветочный горшок положить и землей засыпать? Да нет… грабителям все эти «укромные места» известны.
В комнате зазвонил телефон, и она торопливо сунула сверток в пакет с ветошью.
– Я слушаю…
– Это Вадим Артеменко, – произнес в трубке мужественный голос. – Частный детектив.
– Я помню, кто вы, – сказала Ирина.
– У меня есть информация по вашему делу, – сухо доложил он.
– Так быстро?
– Не люблю тянуть. Будем говорить по телефону?
– Нет-нет… лучше с глазу на глаз.
– Я тоже предпочитаю личный контакт, – усмехнулся сыщик. – Если вы не против уделить мне время, я через полчаса подъеду. Говорите, куда.
– Можно прогуляться по набережной…
Ирина назвала адрес, нажала на кнопку отбоя и пошла одеваться. Браслет она решила оставить на балконе в пакете. Вряд ли грабители нагрянут прямо сейчас. И не факт, что Миша Гольдман правильно оценил камни. Зато следует признать, что Илья темнит и не говорит правды. Это подозрительно.
Для прогулки с детективом Ирина выбрала платье в горошек, собрала волосы в небрежный узел, провела помадой по губам и вышла из квартиры.
На улице было тепло. Она медленно шагала вдоль каменного ограждения, любуясь плавным течением реки и бликами на воде. Мимо, вздымая белые буруны, промчался катер. По набережной бродили вялые от жары люди в солнцезащитных очках. Один из них, в кепке и шортах, как будто приклеился к Ирине, – плелся сзади примерно в трех метрах. Или у нее разыгрался страх? Пока Миша не сказал о стоимости браслета, она спокойно ходила повсюду.
– Разрешите? – Артеменко неслышно подошел и взял ее под руку, изображая ухажера. – Это для маскировки, – пошутил он.
Ирина с облегчением кивнула. Может, теперь неизвестный прилипала отцепится?
– Вы приехали даже раньше, чем обещали.
Присутствие сыщика внушало ей уверенность, что ничего ужасного не случится. По крайней мере не здесь и не сейчас.
– Вы в порядке?
Очевидно, он заметил, как она напряжена.
– Я очень волнуюсь, – призналась Ирина. Говорить ему о браслете и возможной слежке она не хотела. – Что вы узнали? Неужели, Илья Самбуров альфонс, агент ЦРУ и многоженец в одном лице?
– Все обстоит куда хуже, – усмехнулся Артеменко. – Вокруг него происходят э-э… трагические и зловещие события. Можно ли это объяснить стечением обстоятельств? Пока не готов ответить.
– Что вы имеете в виду?
– Если опустить его поход с вашим мужем на болота, то смерть его бывшей жены, Марии Стефанской, стоит обсудить подробно.
– Я знаю, что бывшая жена Ильи умерла у него на даче. После развода она жила гражданским браком с продюсером по фамилии Трошкин. И тот тоже скончался… скоропостижно. Вы хотите сказать…
– Давайте по порядку, – попросил сыщик. – Смерть Стефанской и Трошкина признали естественной, но остались вопросы. Двое не старых еще людей один за другим ушли из жизни и оба косвенно связаны со сценаристом Самбуровым. Согласитесь, у него был мотив. Покарать бывшую жену и ее сожителя!
– Спустя шесть лет, как они расстались?
– Люди годами вынашивают планы мести. Разумеется, против Самбурова нет доказательств, иначе бы он сидел. Как и в случае с вашим мужем, он вышел сухим из воды.
– Вы не сообщили мне ничего нового, – отрезала Ирина. – Нет доказательств, значит, человек невиновен.
– А вот свежие данные по питерскому маньяку, который убивал женщин легкого поведения. Там Самбуров тоже наследил[4]. Не успел он познакомиться с журналисткой Дубининой, как та погибла, а полицейский, который наступал убийце на пятки, бесследно исчез. И еще! После отъезда Самбурова обратно в Москву, серийные убийства прекратились. Не многовато ли совпадений?
– Вы меня спрашиваете? Разве не ваша работа отличать совпадения от преступлений? Илья приезжал в Питер в поисках материала для сценария, Дубинина ему помогала. Убийства начались до его приезда!
– Я никого не обвиняю, – оправдывался Артеменко. – Просто рассуждаю.
На набережной становилось душно, пахло грязной водой и водорослями. Легкий ветерок не давал прохлады. На лице сыщика выступил пот, рубашка под мышками намокла. Ирину же бил озноб. Это не укрылось от ее спутника.
– Не переживайте так, – язвительно заметил он. – Пока что Самбурову не о чем беспокоиться.
– Вы не забыли, что должны делать? – возмутилась она. – Не перепутали, в чем заключается ваша задача? Узнать об Илье то, что он не афиширует. А вы строите огульные обвинения!
– Я собрал информацию и не более. Вы же не сообщили мне заранее, что вам известно.
– Это все? А Корнеем Горбулиным вы занимались? – наседала Ирина. – Выяснили, кто он? Чем дышит?
– Выясняю. У вас есть его фото? Все снимки, которые мне удалось раздобыть, никуда не годятся.
– Полагаю, что Корней не любит фотографироваться. Он уникальный в своем роде человек. Неуловимый, беспринципный и в некоторых случаях… беспощадный. К тому же обладает обширными познаниями в разных сферах жизни. Я таких еще не встречала! Это загадка…
– Вы у Самбурова спрашивали, что их связывает?
– Я не намерена повторять глупости, – вспылила она. – Какая разница, что говорит Илья? Он писатель, творческая личность… Его восприятие мира отличается от моего и вашего. Видит бог, я стараюсь его понять, разобраться в происходящем. Не получается! Надеюсь, хотя бы у вас получится.
– Может, он патологический лжец? – предположил Артеменко. – Творчество – скользкая тема! Человек, который сочиняет триллеры, смакует извращения и жестокость, погружается во тьму, присущую отрицательному герою… и бывает подвержен душевным расстройствам.
– Вы служили в полиции?
– Много лет.
– Значит, тоже погружались во тьму, присущую извращенцам и преступникам, – заявила Ирина. – И продолжаете погружаться, только теперь на частном поприще. У вас крыша до сих пор не съехала?
– Нет. Но вы правы, – признал он. – И в нашей среде не все благополучно, и в творческой оставляет желать лучшего.
– Пытаетесь меня убедить, что Илья не в своем уме?
– Вы неправильно истолковали мои слова…
Берясь за работу, Артеменко старался быть объективным. Но в случае с Самбуровым он поймал себя на том, что заинтересован опорочить того в глазах Ирины. Ему прямо-таки хотелось, чтобы сценарист оказался злодеем, недостойным такой женщины. Окажись Самбуров убийцей, Ирина точно его отвергнет. Но желания для этого мало! Надо предоставить неопровержимые доказательства.
«Я их добуду, – подумал сыщик, вдыхая запах ее духов. – Во что бы то ни стало!»
– Вы завтракали? – спросил он, переводя разговор в иное русло.
– Да.
– А я не успел. Давайте зайдем куда-нибудь перекусить.
– Если у вас по делу все, то отвезите меня домой, – потребовала Ирина.
– Я приберег для вас кое-что любопытное…
Глава 9
То, что Илья услышал от Ушакова, поразило его. Марина была одинока, о чем свидетельствуют ее странички в соцсетях. Нигде на фотках – ни подруг, ни друзей.
«Кто же такая Вика Белоусова? – недоумевал он. – Зачем ей прикидываться и вешать мне лапшу на уши?»
Этот вопрос ему не понравился. Копаться в истории мнимой подруги показалось ему неуместным, но он все же нашел агентство, где на заре своей карьеры подвизалась покойная Войцеховская. Оно не пришло в упадок, а процветало.
– Вика Белоусова? – вытаращила на него глаза девица на ресепшене. – Визажист? Первый раз слышу.
– Это было давно, – объяснил Илья. – Больше десяти лет назад. Я ищу эту женщину, чтобы взять у нее интервью. Хочу снять фильм о судьбах бывших моделей.
– Вы режиссер?
– Я работаю в кино, – обворожительно улыбнулся Илья. – Приходите на кастинг, не пожалеете. Такие красотки нам нужны.
Девица покраснела, смягчилась и жеманно улыбнулась в ответ.
– Все, кто работал в нашем агентстве, есть в базе данных, – сообщила она. – У нас строго с документацией. А вы правда фильмы снимаете?
– Имею к этому прямое отношение.
– Значит, вам нужна Вика Белоусова?
– Буду вам признателен, если поможете ее найти, – флиртовал с девицей Илья. – С меня ужин! И протеже, если понадобится.
Ее ухоженные пальцы с дорогим маникюром запорхали по клавиатуре, а глаза из-под густых накладных ресниц уставились на экран монитора.
– Ну вот, я же говорила… Никакой Вики Белоусовой у нас не было… Может, вы что-то перепутали? Бывает, девушки выходят замуж и меняют фамилию.
Илья был озадачен и сбит с толку. Но не подавал виду.
– Действительно, я об этом не подумал… Простите, что напрасно отнял у вас драгоценное время.
– Что вы! – увлеченно кокетничала девица. – Я рада помочь! Наши модели – лучшие не только в городе, но и в стране. Но пиар все равно не помешает. А интервью – это отличный пиар! Хотите поговорить с нашими бывшими звездами? На Вике Белоусовой свет клином не сошелся. – Она замолчала на минуту, оценивая внешность, одежду, часы на руке у Ильи, и осталась удовлетворенной. – Ваше предложение насчет кастинга еще в силе?