Приключения Трисона в Альпах

– Что-то серьёзное?

– Слава богу, нет, – махнул рукой дежурный, – отделались царапинами, но по-любому не скоро вернутся в отдел. Поэтому и пришлось тебе звонить, чтобы разобраться с этими, – он кивнул в сторону кабинета, – ты уж извини.

– Всё нормально, – сказал Елисеев и пошёл по коридору. Я семенил следом, не отставая ни на шаг.

На скамейке возле кабинета сидела женщина, её невидящий взор был устремлён на собственные руки, она без конца теребила кольцо на пальце. В конце коридора, у окна, стоял высокий мужчина. Одет он был по-спортивному: штаны, серая толстовка и чёрная бейсболка. Он что-то внимательно изучал в телефоне. Увидев нас, мужчина зашагал навстречу, женщина подняла голову и встала с сиденья.

– Оперуполномоченный Елисеев Максим Андреевич, – представился напарник. Он открыл дверь в кабинет и, включив свет, пригласил: – Проходите.

Макс сел за рабочий стол, вытащил из верхнего стола папку, авторучку и, указав на свободные стулья, добавил: – Присаживайтесь.

– У нас дети пропали, вы должны нам помочь их найти! – выпалила женщина.

– Когда это произошло?

– Вчера вечером мой сын, как обычно, пошёл погулять с другом, – она кивнула на мужчину и продолжила: – с его сыном. Но домой они так и не вернулись.

– В котором часу это было? – Напарник вытащил из папки листок и принялся записывать.

– Что было? – не поняла женщина.

– Во сколько они ушли из дома? – Елисеев поочерёдно посмотрел на родителей.

– Я точно не помню, где-то часов в семь вечера, – пожала плечами женщина. – Илья был дома, сидел в своей комнате за компьютером. К нему пришёл Егор, – она снова кивнула на мужчину, – я ему дверь открывала. Всё было как обычно. Они ещё какое-то время посидели у нас дома, а потом ушли.

– Какого возраста ваши дети? – поинтересовался Макс, продолжая делать записи.

– Им по четырнадцать, – ответила пострадавшая и добавила: – Они ещё совсем дети.

– Учатся в одном классе? – не поднимая головы, спросил напарник.

– Да, – закивали мать и отец.

– Может быть, они остались на ночь у кого-то из родственников, одноклассников или друзей? – предположил Елисеев, обводя взглядом родителей. – Подростки всё-таки, сами понимаете, могли забыть сообщить, где находятся.

– Я обзвонила всю родню, всех друзей, родителей одноклассников, чьи телефоны у меня были, – сообщила женщина и, тяжело вздохнув, добавила: – Мальчиков нет ни у кого, и самое главное, их даже никто не видел. Ума не приложу, куда они пошли и у кого могут быть?

– Раньше такое случалось?

– В том-то и дело, что нет, – мать замотала головой, – мой сын всегда ночевал дома, такое впервые произошло.

Пока напарник общался с родителями, я лежал под батареей у окна и наблюдал за ними. Я так всегда делал, когда Елисеев опрашивал граждан, и, скажу вам без лишнего бахвальства, по жестам и взглядам я научился неплохо разбираться, когда человек говорит правду, а когда юлит.

– Мой пацан тоже позже одиннадцати никогда не приходил, – поддержал мужчина. – Если вдруг задерживался, а это бывало крайне редко, всегда предупреждал.

По ответам родителей я понял, что они говорят искренне. Видимо, и правда такое произошло впервые.

– Мы прождали всю ночь, а утром я не выдержала и решила ехать в полицию. – На глаза женщины навернулись слёзы. – Сейчас такое время опасное, – она вытащила из кармана куртки салфетку и промокнула глаза, – мне даже страшно подумать, что с ними могло что-то случиться. Максим Андреевич, помогите нам, пожалуйста! – умоляюще посмотрела на Елисеева мать.

– Сделаем всё, что в наших силах, – заверил тот.

– У вас такая замечательная собака. – Она посмотрела на меня. – Я читала в интернете статью, написанную со слов матери спасённого мальчика, как ваш пёс нашёл её сына под завалами разрушенного дома. Может, он и нам поможет, найдёт наших ребят?

Надо же, я и не знал, что обо мне упомянули в статье. Снова нежданно-негаданно на меня обрушилась слава.

– Кстати, у вас есть с собой какие-нибудь вещи детей? – спросил Елисеев, игнорируя её вопрос.

– А зачем они вам? – не поняла женщина.

– Мне они не нужны, а вот ему понадобятся, чтобы след взять, – кивнул на меня Макс.

– У меня с собой ничего нет, – сказал мужчина, – но я могу привезти.

– Да, – закивала женщина, – мы сейчас же привезём. Мы здесь недалеко живём, это займёт всего несколько минут.

– Хорошо, тогда подождите минутку, я сейчас закончу с протоколом, вы подпишете и тогда поедете.

– А что нужно привезти? – спросила обеспокоенная мать.

– Да что угодно, – сказал Елисеев, всё так же продолжая писать, и добавил: – Желательно что-то из одежды, только нестираной, она хорошо хранит запах.

Он ещё что-то написал на листке, затем положил его перед родителями и попросил:

– Подпишите здесь и здесь.

Те выполнили его просьбу и, встав со своих мест, пошли к двери.

– Если вдруг за это время дети вернутся домой, сразу сообщите мне, – сказал им вслед Макс. – Запишите мой телефон.

Мужчина и женщина, как по команде, вытащили мобильники и записали номер.

За то время, пока родители ездили домой, мой напарник и пришедший на службу Дёмин не успели даже выпить по чашке кофе. Они беседовали между собой о ночном происшествии с дежурными операми, а я дремал под батареей, поскольку понимал, что сегодня придётся изрядно потрудиться. Поиски всегда отнимают много сил и требуют огромных энергозатрат.

Вернувшиеся родители подростков сообщили, что те так домой и не явились. Женщина уже не могла сдерживать себя, слёзы градом катились по её лицу, она то и дело вытирала их платком. Её тёмно-каштановые волосы выбились из пучка, а белая кожа покрылась красными пятнами от бесконечных слёз. Елисеев и Дёмин изо всех сил старались её успокоить и пообещали, что непременно найдут детей. Мужчина держался стоически, но было заметно – и он весь на нервах. Мать Ильи принесла футболку, а отец Егора – джемпер, в котором, по его словам, сын накануне ходил в школу. Елисеев забрал у них вещи и стал убеждать их поехать обратно домой, мол, им нужно отдохнуть. Женщина согласилась, поскольку у неё дома остался ещё один ребёнок под присмотром соседки, а мужчина наотрез отказался, сказав, что примет участие в поисках.

Не буду описывать, сколько нам пришлось намотать километров, обойти дворов, детских площадок и прочих мест, где накануне побывали ребята. То тут, то там я чувствовал их запах, и в конечном итоге он привёл нас к многоквартирному дому в другом районе. Я остановился под дверью одного из подъездов и громко гавкнул:

– Здесь? – уточнил Елисеев.

– Ав! – подтвердил я.

В этот момент я взглянул на отца мальчика. Не знаю, показалось мне или так было на самом деле, но он как будто воспрял духом.

– Кто здесь живет? – спросил у него Дёмин.

– Понятия не имею, – пожал плечами тот и добавил: – К сожалению, я не знаю других приятелей сына, кроме Ильи и ещё нескольких одноклассников. Дети такие скрытные, они никогда ничего не рассказывают, правды от них добиться невозможно.

Подъезд был закрыт. Елисеев набрал на домофоне номер одной из квартир и, когда из динамика раздался женский голос, потребовал:

– Откройте, полиция!

Но не тут-то было, жительница с той стороны недовольно ответила:

– Ага, сейчас, разбежалась. Ходят тут всякие, «полиция». – И сбросила вызов.

Максим набрал номер другой квартиры, там нас тоже послали далеко и надолго и ещё пригрозили вызвать настоящую полицию, если мы продолжим названивать. Хм, а мы-то кто, сотрудники института благородных девиц?

– Ты смотри, какие бдительные граждане, и в подъезд не попадёшь, – хмыкнул Елисеев. – Неприятно, но правильно.

Нам повезло: вскоре к подъезду подошла девочка, тянувшая за собой на поводке «тележку» на четырёх лапах. Да, да, вы не ослышались. Эта «тележка» была не кем иным, как таксой невероятных, просто гигантских размеров. Несмотря на то что собака оказалась меньше меня ростом раза в два, весила она килограммов на двадцать больше. Интересно, чем её кормят? Бедная такса, она еле-еле переставляла лапы. Мне стало её по-собачьи жаль.

Люди, пользуясь случаем, прошу вас: не раскармливайте своих животных. Как бы мы ни махали у вас перед носом хвостом и с какой жалостью ни заглядывали бы в глаза, выпрашивая вкусняшки, не идите у нас на поводу и всегда помните: мы точно так же, как и вы, страдаем от различных заболеваний. От лишнего веса у нас тоже бывает сахарный диабет, случаются инфаркты и инсульты. Если вы по-настоящему любите своего питомца, берегите его здоровье. Вы же настолько умнее нас.

Когда наша оперативно-следственная группа оказалась в подъезде, я потрусил к лестнице, поскольку на лифте мог упустить запах и проехать нужный этаж. Подниматься пришлось аж на восьмой. Я подошёл к одной из квартир и, обнюхав дверь, ещё раз убедился, что привёл коллег по нужному адресу.

– Ав, ав, – сказал я.

– Ты уверен? – уточнил напарник.

Ну что за человек? Я же сказал: «Ав». Вы же знаете, на моём языке это означает «да».

– Ав! – подтвердил я и недоумённо посмотрел на Елисеева.

– Понял, – кивнул тот и нажал кнопку звонка.

Но дверь никто не открывал. Максим ещё раз, более настойчиво позвонил, а в ответ опять тишина.

– Трисон, может, ты ошибся? – засомневался напарник.

Сам ты ошибся, я был на сто двадцать процентов уверен, что подростки находятся в этой квартире, ну или, во всяком случае, находились здесь совсем недавно.

– У-у, – ответил я, имея в виду: нет, не ошибся.

Елисеев нажал на звонок и не отпускал его до тех пор, пока за дверью не послышались шаги.

– Кто там? – раздался глухой голос.

– Откройте, полиция. – Напарник приложил удостоверение к глазку.

Шаги удалились от двери, и снова всё затихло. Максиму пришлось опять нажать на звонок. Ещё через несколько минут дверь всё же приоткрылась, и в проёме появилась сонная голова подростка.

– Вам кого? – окинул он нас перепуганным взглядом. Разговаривая с нами, он не снимал с двери цепочки.

Елисеев назвал фамилии подростков и добавил:

– Мы знаем, что они находятся у тебя в квартире. Во избежание недоразумений тебе лучше впустить нас.

Испугавшись не на шутку, парнишка откинул цепочку и распахнул дверь. Елисеев отодвинул его и, пропустив меня вперёд, прошёл в квартиру. За нами последовала вся группа. Отдавшись чутью, я побежал в одну из комнат, где на кровати спали ещё два подростка – те, кого мы искали всё утро. На письменном столе громоздился большой монитор работающего компьютера, а на экране телевизора застыла картинка из какой-то игры.

– Егор! – рявкнул отец мальчика. – Подъём!

Пацаны открыли глаза, рывком сели на кровати и в полном недоумении уставились на нас.

– Вставай, – приказал родитель, – дома спать будешь. – Затем добавил: – Мы всю полицию на ноги поставили, а вы тут спокойно дрыхнете.

Подростки подпрыгнули с кровати, как ужаленные, и встали по стойке смирно друг подле друга.

– Пап, извини, – промямлил сонный Егор; запустив пятерню в волосы, он убрал пряди со лба. – Я забыл вас с мамой предупредить, что останусь ночевать у друга.

– С каких это пор ты решил, что можешь у кого-то ночевать? – стиснув зубы, процедил отец. – Тебе четырнадцать, ты имеешь право находиться на улице до одиннадцати часов вечера. До твоего совершеннолетия мы с матерью несём ответственность за тебя. Что ты себе позволяешь?!

– Пап, просто мы заигрались, – оправдывался парнишка и добавил: – Сами не поняли, как уснули.

Судя по тому, что мальчишки спали в одежде, они и правда чересчур увлеклись игрой.

– Заигрались они, – хмыкнул мужчина и обратился к другому подростку: – Илья, твоя мать чуть с ума не сошла, всю ночь проплакала. Бросила твоего брата на соседку и полночи провела в участке. Тебе не стыдно?

– Стыдно, – буркнул второй мальчишка, понурив голову.

– А перед полицейскими вам не стыдно? Заставили людей бегать по всему городу. Делать им больше нечего, как искать двух забывчивых игроков, – продолжал отчитывать ребят мужчина, – теперь просите у всех прощения.

– Простите нас, – пробормотали они хором.

Прав был Елисеев, когда предполагал, что дети ночуют у кого-то из друзей. У него опыт большой в таких делах, не первый год в полиции служит. Честно признаюсь, в тот момент я был не менее зол на подростков, чем отец Егора. Я все лапы сбил, оббегал два района, прежде чем их нашёл. Вроде не в каменном веке живём, у всех есть мобильники, неужели так сложно позвонить? Они, видите ли, спокойно спали, в то время как их родители метались всю ночь, не находя себе места. Люди, не ленитесь лишний раз набрать номер родных и сообщить, что с вами всё в порядке. Тем самым вы сохраните здоровье своих близких.

Но, как бы ни злился, я тем не менее был рад, что с детьми не случилась беда и всё закончилось хорошо. Ох и сложный был денёк. Устал я, как… как человек. Никогда ещё в своей жизни столько не бегал.

Когда мы с напарником ехали домой, я лежал на переднем сиденье, прикрыв от усталости глаза и думая о нелёгкой доле полицейских. Скажу прямо, работа поводырём – это так, цветочки… Хм, по-моему, я сейчас какую-то чушь ляпнул. Совсем память короткая стала, уже забыл, как, будучи поводырём, бегал – мама не горюй! Просто тогда было больше возможностей отдохнуть. Стоило только подопечному остановиться, как я тут же ложился и дремал. А сейчас не могу себе этого позволить, я всегда должен быть начеку.

Накануне Елисеев объявил, что впереди у нас целых два выходных. Я размечтался, думал, устрою себе ленивые денёчки, буду целыми днями валяться перед телевизором и повышать уровень самообразования. Но не тут-то было. Раскатал губу, глупый пёс. Я-то предполагаю, а Елисеев располагает.

– Ну что, Трисоныч, готовься, завтра тебе предстоит пройти необычное испытание, – заговорщически объявил он. Оторвал взгляд от дороги, посмотрел на меня и добавил: – Такого в твоей жизни ещё не было.

Я заметно напрягся после такого неожиданного заявления. Судя по хитрой улыбке, что блуждала на лице напарника, ничего хорошего от этого испытания ждать не стоит.

– Не дрейфь, приятель, – рассмеялся Елисеев, снова кинув на меня короткий взгляд, – ты мужик, а это значит, что, как и любой уважающий себя мужчина, ты должен хоть раз в жизни попробовать это.

Что-то мне дурно стало. Останови-ка машину, выйду подышать. Но Макс продолжал ехать как ни в чём не бывало. Дремота моя слетела в мгновение ока, я сел и уставился на него.

– Что, испугался? – с издёвкой спросил напарник и громко рассмеялся. – Видел бы ты сейчас свою морду.

Ты на свою посмотри, тоже мне, юморист нашёлся.

– Ладно, не буду испытывать твоё терпение, открою секрет… – начал Максим, но не договорил.

Неожиданно перед машиной, что ехала впереди, на дорогу выскочила собака, и водитель резко затормозил, заставив Елисеева сделать то же самое. В этот момент я не удержался и рухнул на пол.

– Твой собрат, видимо, не в курсе, что дорогу надо переходить по зебре, – заметил напарник, снова посмотрел в мою сторону и, увидев меня под сиденьем, расхохотался.

Очень весело! Вот скажите мне, зачем так тормозить? Неужели нельзя это как-то поаккуратнее делать? Говорю же, когда я езжу с Александрой, такого никогда не происходит, несмотря на то что девушка красит губы за рулём и пьёт кофе. А этот товарищ уронил меня на пол и ещё гогочет, словно гусь лапчатый.

– Прости, дружище, – отсмеявшись, извинился Макс.

Хоть бы ремнём безопасности пристегнул. Сам грешит, не всегда пристёгивается и меня заставляет нарушать правила дорожного движения. Помните, когда мы прилетели в Израиль, нас встречал в аэропорту Лёва? Так он с места не тронулся, пока мой напарник не пристегнулся[10].

Пока Максим фыркал, точно конь гривастый, наблюдая, как я забираюсь обратно на сиденье, мы подъехали к дому.

– Я так и не раскрыл тебе секрет, – продолжил Елисеев, заглушив двигатель, и вышел из машины.

Открывая дверь для меня, он посмотрел наверх и увидел на балконе жену. Та послала ему воздушный поцелуй, и напарник мой напрочь забыл о том, что обещал открыть тайну, и тем самым лишил меня сна. Я всю следующую ночь глаз не сомкнул, всё думал, куда же он засунет меня в этот раз. Под утро тревожные мысли всё-таки отпустили меня, и я уснул.

Видимо, страх перед неизвестностью сыграл свою роль: даже сон мне приснился какой-то странный, но тем не менее приятный, жаль только, я не досмотрел его. Снилось мне, будто в один из дней, когда мы вернулись со службы, Александра поставила передо мной большую коробку и, широко улыбнувшись, сказала: «Трисон, мы с твоим напарником купили тебе подарок». Верите ли, даже во сне я испытал невероятное чувство восторга, ведь мне никогда в жизни ничего не дарили, кроме корма. Я принялся обнюхивать коробку и никак не мог определить, что же за запах такой исходит от неё. Во сне у меня как будто нюх отшибло. Елисеев присел и, чуть приоткрыв коробку, заглянул в неё, затем посмотрел на меня и, лукаво улыбнувшись, спросил:

– Готов? – расслышал я сквозь сон голос напарника.

Приоткрыв один глаз, я понял: вопрос прозвучал не во сне, а наяву.

– Готов ехать? – повторил Макс.

Одетый в чёрные спортивные штаны и толстовку с капюшоном, он сидел передо мной на корточках и хитро улыбался.

Я приподнялся, и тут осознание того, что мне предстоит испытание, через которое обязан пройти любой уважающий себя мужчина, накрыло меня с головой. Первая возникшая мысль: прикинуться больным. А что, завалиться на бок и начать жалобно скулить, при этом дёргая лапами, точно меня разбил паралич. Не потянет же он меня с собой в таком состоянии. Но нет, я не мог себе этого позволить, в конце концов, я же не трус. Просто переживаю, ведь я уже не молодой пёс, нельзя мне создавать стрессовых ситуаций, а вдруг сердце не выдержит.

В этот момент в гостиную вошла Александра. Так же, как и муж, она была одета во всё спортивное. Хм, интересно, куда это они собрались в таких нарядах? Покорять спортивные олимпы?

– Малыш, ты проснулся? – Хозяйка погладила меня по голове. – Пойдём, дам тебе чего-нибудь лёгкого перекусить, а мы кофейку выпьем. Максим сказал, нам нельзя наедаться. Он для нас приготовил какой-то сюрприз. Ты не знаешь, что он задумал? – спросила она с улыбкой.

Это что же за испытание такое, перед которым даже поесть нельзя как следует? Хоть я не трус, всё же как-то тревожно стало на душе.

– У-у-у, – ответил я, имея в виду, что Елисеев не успел рассказать, поскольку увидел тебя на балконе и забыл обо всём на свете. Вот что любовь делает с людьми. Голову они теряют от неё.

– Но зато после сюрприза он пообещал нам с тобой праздничный обед, – попыталась успокоить меня Саша.

То, что она предложила мне в качестве завтрака, даже лёгким перекусом не назовёшь. Полпачки творога и две ложки сметаны, размазанные по дну миски. Как же на этом прожить до праздничного обеда? Ещё неизвестно, когда он будет. Хорошо ещё, если не станет праздничным ужином.

Я тщательно вылизал миску и сел в ожидании, когда они допьют свой кофе.

– Надо в магазин заехать, – сказал Елисеев, громко отхлебнув из чашки.

– Зачем? – спросила Саша.

– Подгузников купить для него, – усмехнулся Елисеев, кивнув на меня.

– А зачем ему подгузники? – Александра недоумённо посмотрела на мужа.

Примечания