Акуна матата, Занзибар! Африканские приключения кота Сократа

Катерина легла на бок, лицом ко мне, укрыла меня одеялом и сверху положила на меня руку.

В таком положении сложно выполнять психотерапевтические обязанности. Все мысли лишь о том, как бы не задохнуться.

В ту ночь, прежде чем Катя уснула, мы долго болтали. Вернее, говорила в основном она, поглаживая меня по голове, а я внимательно слушал, при этом не забывал «тарахтеть», тем самым давая понять: я весь внимание. Последнее время её мысли занимал Евгений. О нём Катя могла говорить бесконечно, с упоением рассказывая, какой он замечательный и талантливый. Я уже давно понял: моя Катерина по уши влюблена.

– Сократ, ты даже представить себе не можешь, что сделал Женя! – сказала она.

Катя приподнялась на локте, подпёрла голову рукой и загадочно посмотрела на меня.

Конечно, не могу, я же не ясновидящий! Но, судя по тому, как восхищённо она это произнесла, он сделал что-то хорошее.

Давай уже рассказывай, не томи читателя!

– Пока ты плавал в своём театре, – Катя подмигнула мне и снова принялась гладить по голове, – он написал песню о нас… – Она сделала паузу, при этом хитро улыбнулась. – Но самое интересное, что записывали мы её вдвоём. Сократ, ты представляешь, я пела в профессиональной студии! – воскликнула Катя.

А какая разница, где петь? Я тоже часто исполняю кошачьи арии, особенно когда меня за ухом чешут, правда, с моего позволения.

Катерина наконец отбросила одеяло в сторону, и мне показалось, будто я окунулся в прохладную свежесть океана. Она уселась на кровати по-турецки и стала рассказывать дальше, при этом возбуждённо жестикулируя:

– Я даже представить не могла, что такое возможно! Ведь я раньше пела только в караоке. Потом мы сняли прикольное видео с нашим участием и выложили его в интернет. И ты знаешь, судя по тому, что оно с каждым днём набирает всё больше и больше просмотров, у нас неплохо получилось. А ещё Женя предлагает создать группу и в будущем исполнять все песни дуэтом. Я ещё не дала своего согласия, не знаю, получится у меня или нет. – Она пожала плечами и вопросительно посмотрела на меня. – Ты как думаешь?

Что значит «не знаю»? Какие могут быть сомнения? Да с твоим упёртым характером успех тебе обеспечен! К тому же кем может стать хозяйка такого знаменитого питомца, как я? Конечно, такой же звездой. Тем более пение – это такая ерунда по сравнению с тем, что она умудрилась выиграть в борьбе с собой. Она не только похудела, но ещё упорными тренировками вылепила из себя настоящую красавицу. Я даже представить не могу, какую надо иметь силу воли, чтобы взять и по собственному желанию отказаться от вкусняшек. Уж лучше я буду всю жизнь ходить упитанным котом, чем лишу себя единственной радости в жизни – поесть.

– Мяу, – подтвердил я и ткнулся головой в руку, чтобы меня погладили.

– Раз ты так считаешь, тогда стоит попробовать. – Катерина мечтательно закатила глаза.

Вы до сих пор сомневались в моих неординарных способностях? Уверяю вас, господа читатели, лучшего психотерапевта вы днём с огнём не сыщете.

– Представляю, сколько ещё грязи, оскорблений и зависти я услышу, – неожиданно заявила Катя.

Здесь, детка, я с тобой абсолютно согласен. Я уже давно привык к тому, что успех и зависть идут бок о бок. Даже животные с этим сталкиваются. Вы же видели, как Пуха завидует мне? Но со временем я научился относиться к такому философски.

– С тех пор как я стала общаться с Женей, я растеряла всех подруг, – тяжело вздохнула Катя. – Они так и не смогли принять, что я встречаюсь с самым красивым парнем. Ты не представляешь, сколько гадостей я слышу, когда иду по школе. Как меня только не оскорбляют! Раньше дразнили жирдяйкой, теперь обзывают тощей. Раньше мои ноги были толстыми, теперь они кривые. Я стала походить на гнома из-за того, что у меня слишком длинные волосы. Оказывается, я для них слишком низкого роста! А после этого ролика они совсем взбесились. Котейка, если бы ты только знал, каких усилий мне стоит делать вид, будто я не слышу всего этого змеиного шипения. – Она замолчала, закрыла лицо руками и затем вытерла ладонями мокрые щёки. – Мало того что все девчонки ополчились против меня, так ещё и учителя туда же. При каждом удобном случае пытаются уколоть, да побольнее. Не понимаю, в чём я виновата перед ними?

Вы не представляете, как мне стало жаль её – аж сердце сжалось в комок. Эх, Катя, да если бы я мог, я бы за тебя всем обидчикам морды расцарапал.

– Я об этом не рассказываю Жене, но он не слепой, сам всё видит. Да и друзья ему рассказывают, как девчонки меня травят, – продолжала откровенничать Катя. – Конечно, он успокаивает меня как может, говорит: «Кать, не обращай на них внимания. Все эти размалёванные ряженые куклы и мизинца твоего не стоят». Ты не представляешь, как я ненавижу школу! – воскликнула Катя, со злостью сжав кулаки. – Я жду не дождусь, когда закончится одиннадцатый класс. Клянусь, закончу эту богадельню и больше туда ни ногой! Буду обходить её десятой дорогой.

Вот так дела! Видимо, сильно довели девчонку, раз она делает такие категоричные заявления. Я до сих пор помню, как она плакала ночами в подушку, когда была полной. Теперь она стала другой – стройной и красивой. Но, видимо, люди попросту не смогли пережить её успех. Им было бы гораздо спокойней, если бы Катя смирилась со своей полнотой и осталась на веки вечные толстухой. Люди, опомнитесь, за что вы травите девочку, что с вами не так?

Катя ещё какое-то время рассказывала о Жене, делилась планами на будущее, а потом незаметно уснула с блаженной улыбкой на губах. Я выбрался из её жарких объятий, устроился на подоконнике, прислонившись спиной к прохладному стеклу и переваривая услышанное. Эх, люди-человеки, до чего же порой вы бываете жестоки и несправедливы по отношению к себе подобным. В нашем, зверином мире животные тоже зачастую становятся изгоями в стае. Но в отличие от вас, хомо сапиенсов, существ разумных, мы подчиняемся природным инстинктам. А по отношению к нам, братьям вашим меньшим, вы и вовсе кидаетесь из крайности в крайность: то любите до безумия, то выбрасываете на помойку за ненадобностью, как ненужную вещь.

В ту ночь я никак не мог уснуть, девчонка растеребила мне душу своими откровениями. Я ещё долго-долго смотрел в окно. Тёмная ночь стиснула наш дом в объятиях, кругом белел снег, а на небе висел огрызок луны. Даже в космосе звёзды не казались такими яркими и близкими. Где-то там, за сотни километров от земли, мой друг, мышонок Траволта, летит на космической станции вокруг нашей планеты[8]. Глядя на небосклон, я вспомнил, как мы с моей ненаглядной тёплыми летними вечерами любовались небом, сидя на крыше гаража. Мысли о ней не давали мне покоя. Прошло столько времени после театральной командировки, а я так до сих пор и не повстречался с любимой. Может быть, хозяйка снова её куда-то увезла? Перед тем как уснуть, я принял решение: завтра же отправиться на разведку.

Утром я проснулся от непривычной тишины в доме. Очнувшись ото сна, я сел на задние лапы, широко зевнул, сладко потянулся и огляделся вокруг. Судя по тому, что дверцы шкафа были настежь открыты, а на незаправленной кровати валялись вещи, я понял: Катя проспала и собиралась в школу в авральном режиме. Ещё бы, полночи откровенничала со мной! Я бы удивился, если бы она встала вовремя. Я вышел в коридор, прислушиваясь к звукам и принюхиваясь к запахам. Ничего. По-моему, я остался один. Оказавшись в прихожей, я почувствовал мерзкий запах. Обнюхав все углы, я так и не понял, откуда доносилась эта вонь. Моя пустая миска одиноко грустила на кухне, я с тоской заглянул в неё и увидел своё отражение на дне. Мало того что никто не догадался туда корм положить, так её ещё и вымыли начисто после ужина – даже облизать нечего. На столе после завтрака остались тарелки и чашки, на раковине висели ярко-зелёные перчатки для мытья посуды. Судя по запаху, завтракали яишенкой, но от неё ничего не осталось. Хотя бы малюсенький кусочек оставили коту, изверги! Странно, куда же так торопилась Татьяна Михайловна, что даже посуду не помыла. На неё это совсем не похоже. Она ночью глаз не сомкнёт, если в раковине останется хотя бы одна грязная ложка.

Я переместился в прихожую, запрыгнул на окно и, раздвинув лапами жалюзи, посмотрел на улицу. Пухи во дворе тоже не было. Я зацепился за ручку входной двери, но понял, что она заперта. Вот так удача! Я остался один дома, и все комнаты сейчас принадлежали только мне. Иди куда хочешь, валяйся где хочешь, делай что хочешь. Вот она – настоящая свобода! Прямо как в том фильме, в котором родители впопыхах уезжали на отдых и забыли своего сына. Кстати, это любимая комедия Катерины. Когда она была маленькой, мы с ней смотрели этот фильм миллион раз, а всё потому, что его показывали каждый Новый год.

Вдруг меня посетила страшная мысль: чем же я буду питаться, если родственники исчезли надолго? Выйти из дома не смогу – входная дверь и окна закрыты, а холодильник, к сожалению, я так и не научился открывать. Я же умру голодной смертью. И тут я вспомнил: корм Пухи стоит в кладовке! Сиганув с разбега на ручку, я с лёгкостью открыл дверь и увидел целый мешок собачьего лакомства. Да тут на год хватит! Уважаемая семья, можешь отсутствовать сколько душе угодно. Правда, запрыгнуть в мешок оказалось не так-то просто: он был слишком высоким и таким скользким снаружи, что я не мог уцепиться за него когтями. Я прыгнул несколько раз, но лапы постоянно соскальзывали, и я съезжал с него, как совсем недавно с горки-лестницы.

«Сократ, нужно очень сильно постараться, и тогда всё получится», – подбадривал я себя.

Я отошёл подальше и, разогнавшись, сиганул в очередной раз. Мешок накренился под моим весом, завалился набок и корм вывалился на пол. Увидев такую кучу еды, я чуть не запрыгал от радости. У сухого собачьего корма был лишь один минус – слишком большие шарики. Однажды я подавился ими. Помню, я тогда жутко проголодался и набросился на Пухину еду, словно лев после многодневной охоты. До сих пор удивляюсь, как не задохнулся. А потому, наученный горьким опытом, я ел с чувством, с толком, с расстановкой, тщательно пережёвывая каждый шарик.

Налопавшись, как Тузик косолапый, я хлебнул водицы из собачьей миски и, уловив тот неприятный запах, скривился, как среда на пятницу. Косметические процедуры после еды никто не отменял, я начисто вымыл морду и с чувством выполненного долга отправился на экскурсию по дому. Больше всего, конечно же, меня интересовала хозяйская спальня. Вот и пришло время её посетить, когда ещё выпадет такая возможность? Так что пусть Рыжий Ап сильно нос не задирает, я ей докажу, что для меня преград не существует.

И здесь мне снова повезло. Дверь в святая святых оказалась незаперта. Я вошёл в комнату и встал как вкопанный, увидев у окна пальму – настолько большую, что её верхушка едва ли не упиралась в потолок. А горшок, в котором она росла, скорее походил на целую клумбу. Может, вместо хозяйской спальни я случайно попал в Африку? Лапы так и зачесались – как же захотелось порыться в земельке! Зимой это чувство обострялось, поскольку все газоны во дворе укрывал толстый слой снега.

Я огляделся вокруг: давненько же я здесь не был. Посреди комнаты стояла большущая кровать, на которую я тут же запрыгнул и, обнюхав подушки, громко чихнул. Не понимаю, зачем так поливать себя духами! Всё вокруг пропиталось ими. Такое чувство, будто я оказался в парфюмерной лавке. Я вдруг вспомнил, чем закончилось моё последнее посещение этой комнаты. В ту пору я ещё был совсем маленьким котёнком. Татьяна Михайловна так и не смогла простить мне сорванные вместе с карнизом шторы, сброшенные с туалетного столика баночки, разбитые пузырьки, разорванные в клочья бумаги Петровича. После того случая меня и лишили доступа в супружескую опочивальню. Подумаешь, ребёнок пошалил! Зачем же сразу принимать такие кардинальные меры?

Оказавшись в комнате после стольких лет запретов, я принялся всё обнюхивать и проверять углы. Должен же я выяснить, что они от меня здесь прячут. А вдруг тут клад зарыт, о котором я ничего не знаю. Но, увы, ничего интересного я так и не нашёл – ни мяса, ни колбасы, даже засохший кусочек сыра нигде не завалялся. Когда я закончил обследовать помещение, устал, как Пуха. Меня окончательно разморило после завтрака, плюс ко всему невыносимо хотелось в туалет. Спускаться на первый этаж, к лотку, было лень, да и зачем, когда рядом такая большая клумба? Думаю, Татьяна Михайловна даже не поймёт, что я покушался на её тропическое дерево. Сделав свои дела, сытый и довольный, я растянулся на хозяйской кровати, положив голову на пушистое одеяло, и уснул мертвецким сном.

Я думал, навсегда останусь заикой, когда спустя время услышал вой сирены над головой. Такое чувство, будто рядом со мной в этот момент ехала полицейская машина с включённой «мигалкой». Может, мне это снится? Приоткрыв один глаз, я обомлел: это голосила хозяйка. Сон как лапой сняло, я заметался по кровати, лихорадочно соображая, куда бежать. Татьяна Михайловна стояла в дверях, подбоченившись и загромождая своим телом проход. В тот момент я вспомнил сержанта Захара: он точно так же возвышался в дверном проёме, когда застал нас с Тарантино на своём топчане, после того как мы от него сбежали. Тогда мы получили по наряду вне очереди и были отправлены на исправительные работы в подвал театра[9].

– Сократ, ты зачем рылся в моей пальме?

Интересно, как она узнала? Я глянул на пол и обомлел: весь ковёр вокруг горшка был усыпан землёй. Отпираться бесполезно, я был дома один. Да и кому придёт в голову справлять нужду в пальму?

– Негодяй, ну какой же ты негодяй! – чуть не плача, воскликнула хозяйка и обессиленно уронила руки. – Ты понимаешь, что после твоих проделок дерево будет болеть?

С чего это вдруг ему болеть? Я что, заразный?

– Убирайся к чёртовой бабушке с глаз моих! – заверещала хозяйка и, схватив полотенце с кресла, принялась размахивать им, как флагом.

Я проскочил у неё между ног и стремглав помчался на первый этаж. Ещё никогда в жизни лестница не казалась мне такой длинной.

– Сегодня ты от меня не скроешься, я всё равно тебя найду! – грозилась она, следуя за мной и продолжая размахивать полотенцем.

Оказавшись в прихожей, Татьяна Михайловна закрыла за собой двери, чтобы я опять не убежал на второй этаж. Я крутил головой по сторонам, соображая, где спрятаться. В ванную бежать бесполезно, залезть под диван – не вариант, оттуда она выгонит меня шваброй. Остаётся котельная. Только я хотел унестись туда, как Татьяна Михайловна одним ловким прыжком преградила мне путь и встала передо мной, как скала. Одним словом, спортсменка. Она затворила дверь в котельную, тем самым лишив меня последнего убежища.

– Попался, подлый кот! – Хозяйка надвигалась на меня, словно туча, уперев руки в бока и поджав губы.

Впервые в жизни я видел её такой злющей. Я испугался не на шутку. Видимо, пальма представляла для неё какую-то ценность, раз она так рассердилась. Татьяна Михайловна открыла в прихожей окно и грозно сказала:

– Выметайся! И чтобы лап твоих не было в доме. Иди жить к своей Белоснежке, если её хозяйка тебя, оболтуса, примет.

Я пулей вылетел на улицу и услышал, как за моей спиной бабахнула створка окна. Хорошо, что вовремя хвост убрал, иначе хозяйка бы его прищемила.

Я сел на крыльце, осмотрелся и только сейчас заметил, что на улице стемнело. Ох, ничего себе, я проспал весь белый день! И куда теперь идти? Буду сидеть на улице и ждать, когда остальные родственники заявятся. Постараюсь с кем-нибудь из них незаметно прошмыгнуть в дом. К Белле проситься на ночлег бесполезно: даже если её никуда не увезли, её злобная хозяйка меня на порог не пустит, а на улице ночевать зимой довольно неприятно. Да и в конце концов я что, бомж? У меня, между прочим, есть жилплощадь. Взяли в дом – будьте добры выделить мне положенные метры!

Через некоторое время дверь снова отворилась, и на улицу вышла Пуха, понуро опустив голову. Трусливая рыжая морда всё время, пока Татьяна Михайловна гоняла меня по дому, пряталась за диваном. Когда я метался по прихожей, видел, как она выглядывала из своего укрытия. Взглянув на неё, я понял: с собакой что-то случилось.

– Что с тобой, на тебе морды нет? – спросил я. – Где ты была весь день?

– Отравилась, – тяжело вздохнула она. – Всю ночь рвало, а утром хозяйка повезла меня к ветеринару. Еле выдержала те экзекуции, что вытворял со мной врач. Думала, помру прямо у него на столе.

Теперь я понял, что за вонь стояла в доме.

– А что ты съела? – я недоуменно посмотрел на неё.

– Да как обычно, – ответила она. – Правда, ветеринар сказал, что у меня в желудке были опилки. Видимо, когда полено грызла, наглоталась их.

Рыжий Ап стыдливо опустила глаза и отвернулась.

– Тебе вся семья тысячу раз говорила: не грызи дрова, – напомнил я. – Понимаешь, Пуха, упёртость в жизни – это хорошо, но нельзя же быть бараном. Может, хоть этот случай отучит тебя тянуть в пасть что попало. У тебя полно всяких собачьих игрушек, так нет же, тебе полено подавай.

– Игрушки – это не так интересно, – призналась Пуха. – Об них зубы так не почешешь, как о бревеняку.

– Тоже мне, дровосек нашёлся, – хмыкнул я.

– Сократик, ну хоть ты не ругайся. – Она жалобно посмотрела на меня. – Всю дорогу меня хозяйка воспитывала, поедом поедала, теперь вот ты ещё. Лучше бы пожалел, мне и так плохо.

Хоть я и недолюбливал Пуху, но, когда глянул в потухшие собачьи глаза, мне стало её невыносимо жаль. Я подошёл к ней и потёрся о рыжую морду.

– Нос мокрый, значит, будешь жить, – заключил я с важным видом.

– Жить-то буду, вот только врач сказал сутки меня не кормить, – грустно сообщила она и воскликнула, вытаращив на меня свои глазищи: – Я же умру за это время!

– Воду пить можно? – спросил я.

– Можно. Да что толку с той воды, когда хочется есть?

– Я слышал по телевизору, собаки без еды могут прожить две недели, – рассказал я. – Так что не расстраивайся, за сутки не помрёшь.

– Тебе легко говорить – налопался моего корма, как Бобик. Когда мы вернулись домой, я первым делом увидела открытую дверь в кладовку и рассыпанный корм. Я сразу поняла, что это твоих лап дело.

– По-твоему, я должен был сидеть голодный? – спросил я. – Ты же ешь мою еду, когда меня нет рядом, вот и я твоей воспользовался.

– А зачем ты попёрся в хозяйскую спальню без разрешения? – поинтересовалась Пуха.

– Это тебе нужно разрешение, а я свободный кот, хожу там, где посчитаю нужным, – важно заметил я. – Для меня все двери в этом доме открыты.

– Видела я, как этот свободный кот в испуге метался по прихожей в поисках укрытия, – по-собачьи хихикнула она.

Я снова открыл и закрыл пасть, не зная, что и ответить. Уже в который раз наглая рыжая морда загоняет меня в тупик. А ведь она права, получается, не такой уж я и свободный.

Пуха отправилась исследовать сугробы, ныряя в них носом и что-то вынюхивая под снегом. Я все думаю: кого она мне напоминает? Так она же вылитая лиса – даже окрас один в один. Вот только хвост малость облезлый, на шапку не пойдёт. Смотрю на неё и удивляюсь: до чего же неугомонная собака, сама еле дышит, но всё равно продолжает рыскать по двору. Ей бы ищейкой в полиции служить, ни один преступник не прошёл бы мимо.

А я тем временем решил отправиться на разведку и выяснить, почему моя ненаглядная уже столько дней не выходит на связь, то бишь не появляется в окне. С лёгкостью перемахнув забор, я уставился в тёмные пятна окон соседского дома. Мои предположения оказались верными: по всей видимости, Беллу снова куда-то увезли. Я не знал, надолго ли она уехала, но почему-то предательски защемило сердце, будто я потерял что-то важное, жизненно необходимое. Мне не хотелось думать о плохом, но, как правило, в такие моменты в голову лезли самые дурные и пакостные мыслишки.

Чего уж греха таить, я сразу же подумал: а вдруг Беллу повезли к ухажёру на свидание? Она кошка породистая, наверняка её хозяйка хочет иметь красивое потомство. Не понимаю, чем я её не устраиваю. Знала бы она, что моими предками были камышовые коты, жившие у египетских цариц и фараонов, не называла бы меня бродягой. Согласен, я выгляжу как bad cat, но, насколько мне известно, дамы любят таких. Зато в душе я ласковый и нежный. Лучшего отца нашим котятам не найти.

Неожиданно вспомнилась глухая кошка Мелисса, возлюбленная Тарантино. Её первая хозяйка когда-то решила от неё избавиться, отвезла в другой район и оставила в чужом подъезде. Кошке несказанно повезло: она попала в добрые руки к своим нынешним хозяевам[10]. Но, в отличие от неё, моя Белла не глухая, да и хозяйка её хоть и баба-яга, но свою кошку любит.

А вдруг моя ненаглядная заболела? Ведь запросто могла чем-нибудь отравиться, как Пуха, и теперь лежать на ветеринарном столе при смерти. От одной этой мысли по спине пробежал холодок. Уж лучше пусть её везут на свидание с другим, ради её счастья и благополучия я всё стерплю, только бы моя Белоснежка была жива. А с ухажёром я потом разберусь.

С этими горестными мыслями я вернулся во двор и, понурив голову, побрёл к дому. Пуха нагулялась и теперь сидела на крыльце, ожидая, когда хозяйка запустит обратно. Через пару минут дверь отворилась, и на пороге появилась Татьяна Михайловна. Рыжий Ап мгновенно заскочила в дом, а я виновато посмотрел на хозяйку, всем своим видом давая понять, что я прошу прощения.

– Заходи, горе ты моё луковое, – сжалилась она, пустила в прихожую и закрыла за мной дверь.

Никогда со мной такого не было, но в тот вечер я даже от ужина отказался, чем привёл Татьяну Михайловну в полное недоумение. Не мог же я ей объяснить, что из-за мыслей о Белле мне кусок в горло не лезет. Вот что любовь с нами делает!