Стена тишины

Tracy Buchanan

WALL OF SILENCE

Публикуется с разрешения Hardman and Swainson и The Van Lear Agency LLC

© Tracy Buchanan, 2020

© Смирнова А., перевод, 2020

© ООО «Издательство АСТ», 2022

Любое использование материала данной книги, полностью или частично, без разрешения правообладателя запрещается.

Посвящается бабушке и тете Венди

Глава первая

Четверг, 18 апреля 2019 года, 16.05.

Мне всегда казалось, что папина кровь должна пахнуть папой – его легким цитрусовым ароматом, знакомым мне с детства. Но сейчас я чувствую лишь горький запах мелких монет. Я смотрю ему в лицо – такое бледное, такое спокойное. Неужели это происходит на самом деле?

– Давай пошли! Сейчас мама вернется!

Рука сжала мое плечо. Я вспоминаю теплый запах мамы. Запах ее духов с нотками персика, а иногда пота, смешанного с шоколадом. Я хочу зарыться лицом ей в плечо и рассказать все, что произошло, в мельчайших подробностях. Как бы мне хотелось, чтобы она ответила: «Все будет хорошо». Она все поймет, она все всегда понимает. Но я не могу сказать ей правду. Да, нам нужно быть сильными.

– Брось нож, – шипит за спиной голос.

Я растерянно смотрю на большой нож, сжатый в моей руке. Господи, я по-прежнему сжимаю его. Этим утром мама резала им грейпфрут. Я вижу его остатки на краю стола. Наверное, они уже начали портиться. Я подчиняюсь, и нож падает на пол – брызги папиной крови разлетаются по стенам. Тем самым стенам, которые он красил весь свой выходной по случаю дня рождения. Горький запах крови снова бьет мне в ноздри, и я сгибаюсь пополам, не в силах сдержаться.

– Что мы натворили? – повторяю я, глядя на папу.

Но кто-то прижимает палец к моим губам:

– Тссс. Сосчитай до пяти.

Там, на улице, пронзительно и встревоженно кричит птица – должно быть, щегол. Мама однажды показала мне щегла – красноголовый, он сидел на дереве Джоела, глядя на меня сверху вниз. Она рассказала мне то, что ей когда-то рассказывала бабушка Куэйл. Так я узнала, что души людей переселяются в животных. Мне подумалось, что это сам Джоел смотрит на нас. Надеюсь, что теперь это был не он. Не хочу, чтобы он видел, что мы натворили. Часы тикают нарочито громко и мы трое стоим рядом с папой и смотрим, как его кровь сворачивается у наших ног. Ждем, когда вернется мама и в замке повернется ключ…

Глава вторая

Четверг, 18 апреля 2019 года, 16.07.

Добро пожаловать в «Лесную рощу», волшебную зеленую утопию, мир сильных ветвей и глубоких корней.

Мелисса промчалась мимо таблички на въезде в лес, колеса ее горного велосипеда тряслись, оскальзываясь по листьям и опавшим веткам. Она любила лес после ливня – это хлюпанье мокрых листьев под колесами, запах мха и мокрого дерева. Сквозь листья уже пробивалось солнце, желая взять власть в свои руки после дождя и вновь наполнить лес теплом.

«Прекрасная погода для барбекю», – подумала Мелисса и улыбнулась солнцу.

Провести праздники она намеревалась, валяясь в саду со стаканом домашнего сидра в одной руке и запеченным (как следует запеченным!) кукурузным початком в другой. И к черту диету! Она задумалась о том, не пригласить ли в гости Дафну и Мэдди, а, может быть, даже и родителей Патрика и устроить по-настоящему веселые праздники.

А потом они с Патриком сидели бы в темноте и болтали всю ночь, как это бывало обычно. Патрику так был нужен отдых. Он собирался стать членом местного совета, и предстоящие в мае выборы вместе с управлением маркетинговой компанией, директором которой он был, измотали его сильнее, чем обычно.

Да, несколько стаканов сидра на вечернем солнышке это хорошее средство от стресса!

Может быть, им даже повезет отпраздновать успех дочери Лилли, старшей в семье всего на пять минут. Сама она любила это подчеркивать, не желая ограничиваться констатацией, что появилась на свет раньше брата-близнеца Льюиса. Сегодня она должна была узнать окончательно, достанется ли ей главная роль в ежегодном «Лесном мюзикле». В этом году они выбрали для постановки «Звуки музыки».

Для Лилли эта роль много значила. Ночи напролет она шептала строчки, а по утрам разглядывала в зеркале свое выражение лица, сомневаясь, что из нее получится подходящая Мария фон Трапп для современной интерпретации мюзикла. Вся семья надеялась, что уроки театрального мастерства, которые Патрик согласился оплатить Лилли после того, как в прошлом году от нее ушла главная роль, не пропадут даром. Но вне зависимости от результата Мелисса гордилась дочерью, так много работавшей, чтобы добиться успеха в важном для нее деле.

Мелисса давила на педали велосипеда – ей не терпелось поскорее добраться до дома, где ее ждали семья и сидр. Бриз ласкал обнаженные плечи, и она чувствовала покой и уверенность в будущем. Наконец она могла сказать себе: «Да, здесь в лесу она обрела гармонию, тепло семьи и друзей, связь с которыми была крепкой, как ветви старого дуба».

Она оглянулась, задумавшись о старом дубе в глубине леса и поймав себя на мысли, что трудные времена уже позади.

Лес стал реже, и уже показалась ее улица. Улочка Нью-Пайн-Роуд была ближе всех расположена к лесу. Она огибала его полукругом, а вторую половину этого круга составляла самая старая улица поселка, Олд-Пайн-Роуд. У дороги выстроились дома с четырьмя и пятью спальнями и с одинаковыми треугольными окнами, выходившими на сосновый лес. Дом Мелиссы и Патрика был одним из самых маленьких, но зато их участок был расположен в самом конце дороги, и значит, их дом стоял в самой чаще, и изо всех его окон открывался вид на лес. Ничто не могло сравниться с зимними вечерами, когда так приятно сидеть у камина с Патриком в обнимку и с бокалом ликера «Бейлис» в руке и смотреть на темные колонны сосен за окном. Или летними вечерами, когда вся семья собиралась у огня. Дети болтали и смеялись, а деревья покачивались в лунном свете.

Вид из окна каждый день напоминал Мелиссе, что мечты иногда сбываются. Да, сумма за ипотеку была астрономической, но экономия, регулярное откладывание денег и тяжелая работа позволили ей продолжать жить в этом поселке, что было бесценно для нее, как мечта детства, а теперь стало бесценным и для троих ее детей.

Мелисса лавировала среди деревьев, наслаждаясь шорохом шин по гравийной дорожке и чувством, что она почти дома. Проезжая мимо одного из самых больших домов, она увидала его владелицу. Андреа Купер стояла посреди безупречной лужайки. Она была основательницей «Школы лесных друзей» и одновременно администратором группы этого поселка на фейсбуке. Подруга Мелиссы Дафна прозвала ее «Скандреа», потому что эта женщина обожала устраивать скандалы.

Опустившись на колени на цветастую подушечку, Андреа с мастерством кардиохирурга подравнивала розовый куст. На ней была распространенная здесь униформа «Лесной рощи» – резиновые сапоги от Hunter, плащ-дождевик от Joules. Платиновые от седины волосы были уложены в безупречный боб. Мелисса все еще помнила, какой Андреа была в юности – шпильки, перманентная завивка и широкое декольте, которое скорее показывало, чем скрывало. Но, встретив будущего мужа, офицера местной полиции Адриана, она сменила шпильки на вот эти резиновые сапоги.

Когда Мелисса проезжала мимо, Андреа удостоила ее ледяным взглядом. Мелисса улыбнулась – только чтобы ее позлить, а потом активнее закрутила педали и не снижала скорости, пока не доехала до конца улицы. Она спрыгнула с велосипеда, подкатила его к двери, но, к своему удивлению, не услышала ни музыки, ни болтовни, ни стука сковородок и кастрюль. Может быть, все ушли в сад?

Мелисса сняла шлем. Светлые волосы до плеч были мокрыми от пота и кучерявились на концах. Но она не успела открыть дверь, как ее позвали:

– Эй!

Повернувшись, она увидела пробегающую мимо подругу Дафну с ее двумя джек-расселами, Флитвудом и Маком. Дафна была, как обычно, в любимом спортивном костюме, а ее рыжие волосы были стянуты сапфирово-синей повязкой.

– Не могу поверить, что ты выбралась на пробежку, – сказала Мелисса. – Сегодня такая жара.

– Ничего, солнышко, ты же знаешь, что я привычная, – пропыхтела Дафна, останавливаясь и переводя дыхание. – Кстати, как тебе последняя партия сидра?

– Божественно! Я думаю устроить барбекю и выпить с тобой пару стаканчиков. Вы ведь с Мэдди составите нам компанию?

– Я бы рада, но мне надо разобрать целую кучу одежды.

Дафна управляла бутиком со странным названием «Дежавю» на окраине поселка. Изначально это был обычный секонд-хэнд, но Дафна удачно сыграла на всеобщем экологическом помешательстве и позиционировала свое заведение как «первоклассный винтажный магазин для истинных экофилов».

Конечно, из этого можно было сделать вывод, что Дафна и сама боролась за экологию, но это было далеко не так. Она даже мусор не перерабатывала! Но такая уж была Дафна, она всегда плыла против течения, если под течением понимать все местные инициативы, которые поддерживали ее соседи, особенно в фан-клубе Андреа Купер. Порой даже Мелиссу возмущало безответственное отношение Дафны к природе, что не мешало ей, однако, весело проводить время в компании Дафны. Знаете, иногда приятно пообщаться для разнообразия с тем, кто не зациклен на сроках окончания строительства установки для очистки сточных вод или на последних школьных сплетнях. А Дафна всегда держалась от этого всего в стороне, и лишь порой оставляла язвительные комментарии в группе поселка на фейсбуке, и эти комментарии немало веселили Мелиссу и Патрика.

– Как сегодня поработала? – спросила Дафна, утирая пот со лба.

– Неплохо. Но я буду скучать по Джейкобу Симмсу, у него сегодня последний сеанс. Мы работали вместе целый год.

В зеленых глазах Дафны вспыхнул гнев:

– Бедный ребенок! Если честно, я каждый раз прихожу в ярость, когда думаю, как с ним обошлось общество.

– Но ведь он развел в лесу огонь!

– Он был пьян! Все мы совершали глупости, перебрав пива, – возразила Дафна, скрестив на груди тонкие руки. Она метнула взгляд в сторону Андреа Купер, которая по-прежнему так и возилась в саду. – Люди не могут справиться с собой, зато чуть что, сразу бегут в полицию.

Мелисса вздохнула. Может быть, Дафна и права. Одна глупая ошибка, и жизнь четырнадцатилетнего Джейкоба оказалась перевернута с ног на голову. Если бы не произвол жителей деревни, он мог бы отделаться исправительными работами за то, что в тот летний день развел в лесу костер. Но вместо этого ему пришлось провести несколько недель в детской исправительной колонии Эсбриджа под названием Сан-Фиакр, не говоря уже о том, что на него завели криминальное досье. Но хуже всего было то, что в колонии его в последний день жестоко избили. «Маленький прощальный подарочек.» Так говорили малолетние преступники, лупя Джейкоба по ногам, и это положило конец его мечте стать профессиональным футболистом. Но за несколько месяцев интенсивной физиотерапии Мелисса помогла ему поверить, что он снова сможет играть в футбол, пусть и не так успешно, как прежде.

– Я в него верю, – сказала Мелисса. – Эта ошибка послужит ему уроком.

– Здешнее общество с тобой не согласится, – ответила Дафна. – «Наш край» теперь закрыт для него и его отца, – добавила она, имея в виду паб неподалеку от ее магазина. – Таковы нравы «Лесной рощи». Одно неверное движение, и для местных жителей ты умер.

– Ну, Дафна, ты перегибаешь, – мягко заметила Мелисса. – С моей мамой все вышло иначе.

Дафна уперлась рукой в бедро:

– Но ведь она не делала никаких «неверных движений», правда?

– Ее все равно могли записать в изгои. Но некоторые здешние обитатели на что-то могут закрыть глаза.

Дафна хотела возразить, но лишь вздохнула и покачала головой.

– Например, я? – предположила она. – Но это исключительно из-за моей дочери. Я только и делаю, что хожу вокруг нее на цыпочках.

– Ну, на то они и подростки…

Мелиссе всегда нравилась Мэдди, дочь Дафны. Она целый год встречалась с Льюисом, но, ко всеобщему изумлению, несколько недель назад они расстались. Мэдди положительно влияла на Льюиса, тем более в такой непростой период, как последний год в школе. Импульсивный от природы, он метался от одного увлечения к другому, тогда как Мэдди с детства знала, что хочет заниматься журналистикой. В тринадцать лет она даже основала школьную газету. Конечно, Льюису было всего пятнадцать, но уже в следующем году ему предстояло сдавать экзамены. Лилли уже определилась, что будет поступать в театральный колледж в соседнем городе, а их младшая сестра Грейс тоже захотела пойти в журналистику, поддавшись влиянию Мэдди. Порой Мелиссе казалось, что Грейс и есть самая старшая из трех ее детей, судя по ее серьезности.

– Ладно, пойду жарить шашлык, – сказала Мелисса. – Еще увидимся.

Дафна бросила взгляд на фитнес-браслет, помахала Мелиссе на прощание и рванула вперед. Собаки помчались за ней.

Взявшись за дверную ручку, Мелисса чуть помедлила. Она хотела насладиться тишиной, прежде чем на нее обрушится шквал семейной жизни. Мелисса просто стояла и любовалась высокими соснами, верхушки которых покачивал ветер. В детстве она каждую ночь смотрела на них в окно спальни своего маленького коттеджа в лесу, где она жила с родителями. Тогда она представляла себе, что эти деревья живые, что они приглядывают за ней… и защищают.

Ее взгляд скользнул к «Дереву Джоела» – так его здесь прозвали. Вернее, это было не одно дерево, а два сросшихся. Переплетенные, они клонились к земле, но были по-своему прекрасны, особенно благодаря разноцветным стеклянным шарам, которых с каждым годом только прибавлялось. Это была дань памяти ее старшему сыну. Мелисса задержалась взглядом на своем недавнем приобретении – огромном шаре размером с кулак, отливавшим бирюзовым и ярко-синим оттенками. Близнецы пару дней назад заметили его на ярмарке мастеров. Мелисса улыбнулась, вспомнив, с какой радостью они продемонстрировали ей эту находку.

– Он зеленый, – проговорил Льюис, вешая шар на дерево.

– Любимый цвет Джоела, – прибавила Лилли с грустной улыбкой.

Глаза Мелиссы, как тогда, наполнились слезами. Да, теперь дела шли намного лучше, чем когда бы то ни было. Джоел был бы счастлив и гордился бы ей и всеми ими.

Глубоко и радостно вздохнув, Мелисса повернула ручку и распахнула дверь. Она вошла в дом, стянула кроссовки, развязала светло-голубую куртку, стянутую узлом на поясе, и повесила ее, отметив, что гвоздь, на котором держится вешалка, опять расшатался. Надо сказать Патрику, подумала она, а то целая куча верхней одежды снова свалится на собаку. Золотистый лабрадор Сэнди – легок на помине – вприпрыжку выбежал в коридор и, как всегда, решительно и энергично напрыгнул на Мелиссу.

– Привет, мой милый, привет, – бормотала она, зарывшись носом в шелковое собачье ухо. – Ну все, все, а то испортишь футболку.

Она легонько оттолкнула лапы Сэнди, собака опустилась на пол. Вздохнув, Мелисса добавила:

– Увы, поздно.

Только сейчас она заметила на воротнике белой футболки, прямо над логотипом Bodyworks Centre, ярко-красный след. Она облизнула палец и попыталась оттереть его, но все было безуспешно.

– Только не говорите мне, что банка с чили опять разбилась, – крикнула она, спеша на кухню по бледно-зеленому коридору, увешанному семейными фотографиями. – И что вы опять не убрали стекло как следует, как в тот…

Она осеклась. Трое ее детей, очень бледные, стояли в кухне и смотрели на что-то, лежавшее на полу за кухонной стойкой.

– Что у вас стряслось?

Мелисса обвела кухню встревоженным взглядом голубых глаз и заметила красные брызги на деревянной кухонной мебели и на блестящих белых дверцах шкафчиков.

– Вы опять решили сами приготовить обед? Я же написала папе, что мы будем жарить барбекю. Где он, кстати?

Дети ничего не ответили. Они так и стояли, неотрывно глядя на что-то под ногами.

Волоски на руках и шее Мелиссы встали дыбом. Что-то было не так.

Она обошла кухонную стойку и замерла, не в силах сдержать крик.

Ее муж лежал на полу, прижавшись щекой к холодному серому кафелю. Его правая рука была неестественно выгнута.

Глава третья

Четверг, 18 апреля 2019 года, 16.15.

Первой мыслью Мелиссы было то, что Патрик спит. Таким она видела его, проснувшись однажды ночью. Он лежал в темноте, окутанный нежным лунным светом, закрыв глаза и прижавшись щекой к подушке, и тихо похрапывал.

Но сейчас он не издавал ни звука и не шевелился. Его кожа, всегда такая блестящая и загорелая, сейчас была до жути белой… почти голубой!

Все ее чувства разом обострились.

– Что, черт возьми, здесь случилось? – закричала Мелисса. – Он упал? Вы вызвали скорую? Пожалуйста, скажите, что вы вызвали скорую!

– Нет, – ответил Льюис дрожащим голосом, прижав к себе младшую сестренку Грейс. – Мы… мы гуляли с Сэнди, а потом вернулись и нашли его уже так.

Мелисса вновь обвела взглядом красные брызги по всей кухне, отпечатки на мебели, лужицы возле головы Патрика. Только сев на корточки, она увидела у него на виске глубокую рану, из которой хлестала кровь. Его темно-русые волосы были мокрыми от крови.

Это не соус чили, это кровь.

– Патрик, Патрик, очнись, Патрик! – кричала она, тряся мужа. Но он не шевелился, и его глаза оставались закрытыми. Мелисса прижала ладонь к его груди и с облегчением почувствовала, как она вздымается и опадает.

А дети так и стояли, не двигаясь, и широко распахнутыми глазами смотрели на неподвижное тело отца. Сэнди подбежал к Патрику, лег рядом, измазав лапы в крови хозяина.

– Из вас никто не ранен? – спросила Мелисса детей.

Грейс покачала головой, не в силах произнести ни слова. Ее большие овальные глаза расширились до предела. Льюис чуть заметно покачивался взад-вперед, а Лилли не сводила глаз с пятен крови, забрызгавших ее аккуратный педикюр.

– Телефон, быстро!

Мелисса хлопнула в ладоши, как она это делала обычно по утрам, когда побуждала детей встать побыстрее. Льюис моргнул и, шатаясь, побрел за телефоном.

– Патрик, Патрик! – кричала Мелисса мужу.

Она потянулась, схватила полотенце, свисавшее с ручки дверцы духовки, и зажала рану на голове Патрика, поразившись, как быстро ткань окрасилась алым. У Лилли вырвался всхлип.

«Бедные дети», – подумала Мелисса, сжимая руку старшей дочери.

– Можешь отвести Грейс в комнату, Лилз? Ей слишком рано на это смотреть…

Честно говоря, Грейс была не такой впечатлительной, как Лилли. Даже в десять лет она обладала выдержкой, которой ее старшей сестре явно не хватало. Так что все это делалось скорее для того, чтобы оградить от ужаса происходящего именно Лилли. Хотя она держалась молодцом, Мелисса знала, что это ненадолго.

– Льюис, солнышко, дай мне телефон, – крикнула она.

Схватив сестренку за руку, Лилли попыталась ее увести, но Грейс застыла, неотрывно глядя на отца. Льюис аккуратно обошел тело отца, вздрогнул, едва не наступив ногой в лужу крови, и дрожащей рукой протянул телефон Мелиссе.

– Все будет хорошо, Льюис, – сказала она, глядя сыну в глаза и стараясь внушить ему уверенность, которой не чувствовала и сама. – С папой все будет хорошо, ты меня слышишь?

Он кивнул, бледный от ужаса, зарылся дрожащими пальцами в свои – темные, как у отца – волосы. Мелисса набрала 999[1], чувствуя, что окровавленные руки ее не слушаются.

– Вы так его и нашли? – спросила она детей в ожидании ответа оператора. – Он лежал на полу?

Все трое молча кивнули.

– Во сколько вы вернулись с прогулки? – спросила она, поглядывая на часы. – Сколько времени вы гуляли? Все гуляли или кто-то оставался дома?

Лилли хотела что-то сказать, но Льюис накрыл ее руку своей.

– Мы гуляли где-то полчаса, – ответил он. – Все трое. Вернулись примерно десять минут назад.

Десять минут!

Десять минут назад Мелисса как раз болтала с Дафной. У ребят было достаточно времени, чтобы вызвать скорую. Почему же они ее не вызвали?

Но вопросы потом. Сейчас нужно было сосредоточиться на Патрике.

Мелисса посмотрела на кухонную стойку. На ней тоже была кровь и прилипшие темные волосы. Да, скорее всего, Патрик поскользнулся и ударился головой об острый угол деревянной стойки. Она всегда волновалась, что этот угол такой острый. Тысячу раз просила Патрика его закруглить. Если кто-то из нас поскользнется, говорила она и тут же умолкала, не в силах продолжать.

Теперь все, что было не высказано, случилось на самом деле. Сэнди встал и помчался через всю кухню, оставляя на полу кровавые отпечатки лап.

– Господи, Сэнди! – закричала Мелисса. – Лилли, можешь взять его и…

Она застыла, увидев, что возле ноги Патрика что-то блестит.

Нож.

Большой кухонный нож, лезвие которого было в крови. Нож, которым она сегодня утром резала грейпфруты!

Она перевела взгляд с ножа на лужу крови у бедра Патрика. Наклонившись, она ахнула, увидев, что в его животе зияет длинная кровавая рана.

– Это… ножевое ранение! – воскликнула она и в ужасе посмотрела на детей. – Вы его что… не видели?

– Мы ничего не видели, – проскулила Лилли, обвив себя руками.

– Служба экстренной помощи.

Женский голос резко прервал тревожные мысли Мелиссы.

– Какая помощь вам требуется?

– Моего мужа ударили ножом! – сказала Мелисса, и эти слова показались ей такими нелепыми, такими жуткими.

– Сообщите имя и адрес, пожалуйста.

– Мелисса Байетт. Дом номер один, Нью-Пайн-Роуд, Лесная роща. Прошу вас, приезжайте побыстрее.

– Скорая помощь и полиция скоро будут. Мелисса, проверьте, пожалуйста, дышит ли ваш муж.

Мелисса вновь прижала свободную руку к крепкой груди Патрика, такой родной и, слава Богу, все еще теплой.

– Пока да. Его грудь поднимается и опускается. Но он такой бледный…

– Куда он ранен?

– В живот, справа.

– Нужно наложить на рану давящую повязку, чтобы остановить кровь, – сказала девушка-оператор.

– Принеси полотенце из сушилки, – велела Мелисса Льюису и объяснила оператору:

– Мой сын принесет полотенце.

– Хорошо. Пусть он как следует прижмет его к ране.

– Прижми полотенце к папиной ране, хорошо, милый? – попросила она Льюиса, когда он вернулся с полотенцем горчичного цвета. Он опустился на колени рядом с телом отца, и кровь тут же оказалась на его джинсах.

– Как это произошло, Мелисса? – спросила оператор.

– Я понятия не имею. Я вернулась домой с работы и обнаружила его. Дети пришли с прогулки пять минут назад и нашли его вот таким.

– И не вызвали скорую?

– Нет. Они в шоке, – ответила Мелисса.

Лилли крепче прижала к себе Грейс и что-то зашептала ей на ухо. Прядь длинных волос карамельного цвета упала на руку маленькой сестренки.

– Сколько им лет, Мелисса? – спросила оператор.

– Двойняшкам по пятнадцать лет и младшей десять.

– Вы можете поставить телефон на громкую связь и спросить у них, что произошло?

Мелисса подчинилась, положив телефон себе на колени.

– Ребята, – сказала она, обведя их взглядом, – вы должны подробно рассказать, что случилось.

– Мы таким и увидели папу, – сказал Льюис. Его карие глаза метались туда-сюда, он смотрел на нож и тут же отводил взгляд. – Буквально за минуту до того, как ты вернулась, мам. Мы не видели, что он ранен…

Он посмотрел на сестер, те сразу же кивнули.

Мелисса нахмурилась. Она посмотрела на нож, потом на детей. Она же выносила их, она была связана с ними пуповиной, их сердца бились, как одно. Она видела их насквозь.

И в этот момент она ясно поняла – они ей врут.

– «Скорая» приедет через две минуты, – сообщила оператор. – Оставайтесь на связи, хорошо? И ничего не трогайте. Полиция собирается изучить место.

Место… как будто речь идет о месте преступления.

Мелисса ощутила тошноту и вновь посмотрела в перекошенные от ужаса лица детей.

Далекий вой сирены разрезал воздух. Грейс подпрыгнула, словно очнувшись.

– Ох, Грейси!

Мелисса жестом подозвала к себе младшую дочь. Грейс подбежала к ней и крепко обняла, не сводя расширенных от ужаса глаз от тела отца. Лилли встала на колени рядом с братом, и край ее платья тоже покраснел от крови. Она накрыла ладонь Льюиса своей, и они молча переглянулись.

– Мы все здесь, родной, – прошептала Мелисса, наклонившись к уху Патрика. – Вся твоя семья здесь.