Роза и семь братьев

Louisa May Alcott

EIGHT COUSINS OR, THE AUNT-HILL

© Издание на русском языке AST Publishers, 2022

Любое использование материала данной книги, полностью или частично, без разрешения правообладателя запрещается.

Луиза Мэй Олкотт (1832–1888) выросла в «литературной семье», в окружении знаменитых поэтов, писателей и философов. И првй же ее роман, опубликованный в 1868 году и носящий во многом автобиографичный характер, – «Маленькие женщины» – не просто стад сенсацией своего времени, но и обессмертил имя писательницы.

Посвящается многочисленным мальчикам и девочкам,

на чьи письма я не успела ответить.

Примите эту книгу в знак примирения от друга.

Предисловие

Автор отдает себе отчет в том, что нижеизложенная история небезупречна, – когда пишешь по частям, этого не избежать. Эксперимент дяди Алека описан здесь, чтобы позабавить юных читателей, а вовсе не для того, чтобы навязать определенные педагогические взгляды взрослым. Надеюсь, друзья «Розы и семи братьев» простят мне мелкие погрешности, и обещаю исправиться в следующем романе, «Расцвет Розы».

Глава первая

Две девочки

Роза одиноко сидела в большой гостиной, держа наготове носовой платочек, чтобы поймать первые слезинки, потому что собиралась подумать о своих несчастьях и, естественно, приготовилась к рыданиям. Гостиная, которую она выбрала, была идеальным местом для грусти – темная и тихая, со старинной мебелью и мрачными шторами; стены были увешаны портретами серьезных пожилых джентльменов в париках, носатых дам в пышных чепцах и пучеглазых детишек в кургузых кафтанчиках и платьицах с высокой талией. Комната как нельзя лучше подходила, чтобы погоревать, а порывистый весенний дождик барабанил по стеклам и словно говорил: «Давай поплачем вместе!»

Причин грустить у Розы было предостаточно, ведь она давно лишилась матери, и теперь, когда умер отец, дом его пожилых тетушек стал единственным пристанищем девочки. Роза жила здесь всего неделю; добросердечные старушки, как могли, пытались ее развеселить, однако не преуспели. Им еще не доводилось иметь дело с такой девочкой – казалось, их заботам поручили не ребенка, а печальную бабочку.

Розе предоставили полную свободу, и пару дней она исследовала дом – старинный особняк с огромным количеством укромных уголков, чудесных комнат и таинственных коридоров. В самых неожиданных местах обнаруживались окна; выходящие в сад балкончики настраивали на романтический лад, а в обширном холле на верхнем этаже располагалась коллекция диковин, привезенных со всех частей света, – несколько поколений Кэмпбеллов служили капитанами дальнего плавания.

Тетушка Изобиллия даже позволила Розе залезать в большой сервант – заветную сокровищницу, где хранились лакомства, столь милые детскому сердцу; однако Роза не соблазнилась угощениями, и тетушка Изобиллия опустила руки.

Ласковая тетушка Идиллия предлагала заняться рукоделием и сшить кукольный гардероб. Любая девочка пришла бы в восторг, однако Роза осталась безучастной к розовым сатиновым шляпкам и крохотным рукавчикам. Впрочем, она прилежно шила, пока тетушка не обнаружила, что девочка тайком утирает слезы шлейфом кукольного подвенечного наряда – на этом кружок рукоделия прекратил существование.

Затем дамы посовещались, выбрали самого образцового ребенка в округе на роль подруги для внучатой племянницы. Образцовая Анабелла Блисс оказалась самым большим разочарованием – Роза знать ее не захотела, сказала, что Анабелла похожа на восковую куклу – так и тянет ущипнуть, чтобы проверить – взвизгнет или нет. Благовоспитанную Анабеллу отправили домой, а измотанные тетушки на пару дней оставили Розу в покое.

Погода стояла ненастная и холодная, поэтому Роза большую часть дня проводила дома – в библиотеке, где хранились отцовские книги. Там она много читала, иногда плакала и предавалась мечтам – светлым и невинным, которые часто приносят радость и утешение впечатлительным натурам. Подобное времяпрепровождение устраивало ее как нельзя лучше, однако плохо сказывалось на здоровье. Девочка становилась все более бледной и вялой, взгляд ее тускнел. Напрасно тетушка Изобиллия пичкала ее железом, словно растила кухонную печь, а тетушка Идиллия непрерывно ласкала, словно комнатную собачку.

Видя бесплотность усилий, бедные тетушки снова поломали голову и решили прибегнуть к отчаянным мерам, хоть и без особой надежды на успех. Грандиозный сюрприз был назначен на вечер субботы, и тетушки питали слабую надежду, что столь неожиданный ход все же развеселит необычную девочку, а до поры Розу предоставили самой себе.

Не успела Роза начать плакать, как тишину комнаты нарушил некий звук, заставивший ее навострить уши. Пела птичка, однако, несомненно, очень одаренная, так как тихое щебетание сменилось задорным свистом, затем трелью, потом птица заворковала, затем чирикнула и наконец издала последовательность нот, похожую на хохот. Роза тоже рассмеялась и, позабыв о горестях, вскочила на ноги, взволнованно воскликнув:

– Это же пересмешник! Где он?

Она бегом спустилась в холл и выглянула в обе двери, но кроме потрепанной курицы под лопухом ни одного пернатого во дворе не наблюдалось. Роза снова прислушалась: пение, кажется, доносилось из дома. Подстегиваемая азартом охотника, Роза пошла вслед за переменчивой песнью и оказалась у посудной кладовой.

– Кладовая? Как странно! – воскликнула Роза.

В кладовой никаких птиц не оказалось, кроме целующихся ласточек на сервизе из кантонского фарфора, расставленного на полках.

Вдруг лицо Розы просветлело, она отодвинула створку окошка и заглянула в кухню. Пение внезапно оборвалось, девочка в голубом переднике чистила камин, а больше никого в кухне не было. Роза какое-то время разглядывала девочку, затем спросила:

– Ты слышала пересмешника?

– Это скорее птичка-фиби! – хитро блеснув черными глазами, ответила девочка.

– Куда она делась?

– Она здесь!

– Где?

– В моем горле. Хотите еще послушать?

– Еще как! Я сейчас!

И Роза вместо того, чтобы обойти и воспользоваться дверью, вылезла прямо через окошко на широкую полку со стороны кухни – так ей не терпелось.

Девочка вытерла руки, встала на сухом островке каминного коврика среди мыльных пузырей, и из ее тоненького горлышка полилось ласточкино щебетанье, воробьиное посвистывание, клич голубой сойки, пение дрозда, воркование лесной горлицы и многие другие знакомые Розе звуки, а завершилось представление, как и ранее, мелодичными переливами, какие издает рисовая птичка, порхая над зеленой лужайкой погожим июньским деньком.

От изумления Роза чуть не свалилась со своего насеста и, когда концерт закончился, радостно захлопала в ладоши.

– Это было чудесно! Кто тебя научил?

– Птицы, – улыбнулась девочка и вернулась к работе.

– Волшебно! Я тоже умею петь, но с тобой мне точно не сравниться! Скажи, пожалуйста, как тебя зовут?

– Фиби Мур.

– Вот кто настоящая птичка-фиби! – рассмеялась Роза.

Затем с интересом посмотрела, как стекают по кирпичам мыльные разводы, и добавила:

– А можно я посмотрю, как ты моешь? Мне скучно одной в гостиной.

– Смотрите, если хотите! – разрешила Фиби и под восхищенным взглядом Розы ловко отжала тряпку.

– Должно быть, весело мылить и поливать водой, – заметила Роза, зачарованно наблюдая за новым для нее занятием. – Вот бы попробовать, да только тетушка вряд ли разрешит…

– Устанете, да и платье запачкаете – лучше уж посмотрите со стороны!

– Ты здорово помогаешь маме, верно?

– У меня нет родных.

– Тогда где ты живешь?

– Здесь буду, если оставят… Дебби ищет помощницу, меня взяли на неделю – попробовать.

– Хоть бы ты осталась, мне было бы веселей! – воскликнула Роза, она очень прониклась к девочке, которая пела, как птица, и работала, как взрослая женщина.

– Надеюсь! Мне ведь уже пятнадцать, пора зарабатывать. А вы надолго приехали? – спросила Фиби, удивленно поглядывая на гостью и гадая – о чем грустить девочке в шелковом платье, переднике с изящными оборочками и бархатной лентой в волосах?

– Да, я жду приезда дяди. Он теперь мой опекун, и я пока не знаю, что он насчет меня решит. А у тебя есть опекун?

– Боже правый! Конечно нет! Меня подбросили на порог работного дома совсем малюткой, а мисс Роджерс меня пожалела – там я и жила. Но она умерла, и теперь я сама по себе.

– Как интересно! Совсем как Арабелла Монгомери в «Цыганской дочери». Милейшая история! Ты читала? – спросила Роза, которая обожала книги о найденышах и читала их в большом количестве.

– У меня нет книг, в свободное время я обычно бегу в лес – это развлечение получше книжек, – ответила Фиби (она уже покончила с мытьем печи и перешла к следующему заданию).

Роза смотрела, как ее новая знакомая достает большую кастрюлю нелущеной фасоли, и думала – каково это только работать и не иметь времени на игры.

Фиби, вероятно, решила, что теперь ее очередь задавать вопросы, и сказала с легкой завистью в голосе:

– А вы, наверное, много учились?

– О да! Я провела в пансионе почти год и чуть не умерла, столько было уроков! Сделаешь одно задание, мисс Паэур дает еще несколько – я была ужасно несчастна, все глаза выплакала! Вот папа никогда не задавал слишком сложных уроков и был терпелив, у него мне нравилось учиться. Мы с папой очень любили друг друга, нам было хорошо вместе. А теперь он умер, а я совсем одна…

Когда Роза пыталась заплакать в гостиной, у нее ни слезинки не вытекло, а теперь два ручья полились по щекам, говоря о любви и горе лучше, чем любые слова.

Какое-то время тишину кухни нарушали лишь всхлипывания осиротевшей девочки и шум плачущего за окном дождя. Фиби перестала греметь фасолью о дно кастрюльки, она смотрела полными жалости глазами на склоненную кудрявую головку Розы и понимала – под симпатичным медальоном страдающая от потери душа, а элегантный фартук залит слезами, которые горше ее собственных.

Фиби внезапно примирилась со своим скромным коричневым платьем и клетчатым передником, зависть сменилась состраданием; Фиби даже захотела обнять страдающую гостью.

Однако обниматься она не посмела и вместо этого сказала бодрым голосом:

– Вы не одиноки, мисс! Гляньте, сколько у вас родственников – все богатые да образованные. Дебби говорит – они вас до смерти заласкают, потому что вы единственная девочка в семье.

Последние слова Фиби заставили Розу улыбнуться сквозь слезы, она отняла фартук от просветлевшего лица и сказала с наигранно-трагическим голосом:

– Представляешь, какое несчастье? Тети за меня дерутся, а я их толком и не знаю. Теперь понятно, почему папа в шутку называл этот дом «Усадьбой тетушек».

Обе девочки рассмеялись, и Фиби сказала:

– Многие его так называют, и название подходящее – ведь еще и остальные миссис Кэмпбелл заезжают проведать старушек.

– Тетушки еще полбеды – у меня же полным-полно кузенов – все мальчишки, а я ненавижу мальчиков – они несносны! Парочка даже заезжала навестить меня в прошлую среду, но я осталась в кровати и, когда тетушка пришла меня звать, притворилась спящей. Как подумаю, что мне все же придется с ними встретиться…

Роза даже вздрогнула – они с отцом жили уединенно, с мальчиками она совсем не общалась, и они представлялись ей чем-то вроде диких животных.

– О, они вам понравятся! Приезжают и носятся то на лошадях, то на лодках. Позабавитесь на славу, если любите лошадей и лодки.

– Не люблю! На воде меня укачивает, лошадей я боюсь, а мальчишек – терпеть не могу!

Несчастная Роза в отчаянии заломила руки. Каждое из этих зол она стерпела бы, но все сразу – это было слишком, и она подумала, не вернуться ли в ненавистную школу.

В ответ на горестное восклицание Фиби расхохоталась так, что фасоль запрыгала в кастрюле, однако попыталась найти слова утешения.

– Может быть, дядюшка найдет вам место без мальчиков. Дебби говорит – он добрый и всегда приезжает с гостинцами.

– Видишь ли, беда в том, что я совсем не знаю дядю Алека. Он никогда нас не навещал, хотя часто присылал подарки. А теперь он мной распоряжается, и до восемнадцати лет я должна его слушаться. Мне так страшно – вдруг он мне вообще не понравится?

– К чему волноваться заранее? Я бы на вашем месте радовалась жизни. Столько родственников – живи себе припеваючи да развлекайся целыми днями, – начала Фиби, но ее прервал шум и грохот, доносящиеся с улицы.

Обе девочки подпрыгнули.

– Гром?.. – предположила Фиби.

– Цирк приехал! – воскликнула Роза, которая разглядела с высоты своего насеста уголок яркого фургона и развевающиеся гривы пони.

Шум смолк, девочки собирались вернуться к доверительной беседе, однако на кухне появилась Дебби – немолодая, сердитая и сонная после дневного отдыха.

– Мисс Роза, вас зовут в гостиную.

– Кто-то приехал?

– Девочки не должны задавать вопросов, они должны делать, что велено, – ответила Дебби.

– Только бы не тетушка Майра! Она меня пугает: все спрашивает, не лучше ли мой кашель, и причитает, словно я уже не жилец, – пожаловалась Роза, намереваясь выйти тем же путем – через окошко для подачи блюд: худенькая девочка спокойно проходила в отверстие.

– Лучше бы тетушка Майра, чем эти… А вы, мисс, заходите в кухню через дверь, а не то посажу в печку вместо индейки! – проворчала Дебби.

Она искренне верила, что детей полагается бранить по любому поводу.

Глава вторая

Клан

Роза все же выползла через кладовку и там некоторое время приводила себя в порядок и набиралась храбрости, попутно корча рожи воображаемой Дебби. Затем медленно прокралась по коридору и заглянула в гостиную. Никого не было видно, стояла тишина. Роза решила, что все ушли наверх, и смело шагнула в полуоткрытые раздвижные двери. От представшей ее глазам картины у девочки перехватило дыхание.

Перед ней в ряд стояли семеро мальчишек – разных возрастов и роста, однако, как один, рыжеволосых и голубоглазых, одетых в традиционные шотландские костюмы. При виде Розы они дружно заулыбались, закивали и сказали почти хором:

– Как поживаете, кузина?

Роза негромко вскрикнула и стала отчаянно озираться в поисках пути для отступления. Страх преумножил число мальчиков, и Розе показалось, что они заполонили всю комнату.

Сбежать она не успела, потому что самый высокий паренек вышел вперед и любезно произнес:

– Не пугайтесь! Члены клана Кэмпбеллов пришли поприветствовать вас. Я – Арчи, предводитель клана – к вашим услугам.

Говоря это, он протянул смуглую руку, и Роза робко вложила в нее свою маленькую белую ладошку. После крепкого рукопожатия Арчи продолжил приветственную речь:

– Мы прибыли в парадном облачении по случаю вашего приезда. Вам нравится? Осталось представить ребят. Здоровяк – это принц Чарли, сынок тетушки Клары. Он у нее единственный, поэтому самый лучший. Это Мак – он у нас книжный червь, мы зовем его просто Червь – для краткости. Этот красавчик – Стив, он же Денди. Обратите внимание на его перчатки и прическу! Мак и Стив – сыновья тетушки Джейн, чудеснейшая парочка, поверьте! А эти оболтусы – Джорди и Уилл, кстати, мои братья, как и малыш Джейми. Ну же, ребята, где ваши манеры?

После этого призыва, к ужасу Розы, к ней протянулось еще шесть рук, и стало понятно, что нужно пожать их все. Для робкой Розы это оказалось нелегким испытанием, однако она напомнила себе, что, раз родственники пришли поприветствовать ее, надо ответить со всей сердечностью.

Когда пышная церемония подошла к концу, члены клана нарушили строй и разбрелись по углам, отчего комната разом наполнилась мальчишками. Роза торопливо ретировалась в большое кресло и наблюдала за перемещениями захватчиков из укрытия, надеясь, что кто-нибудь из тетушек скоро придет ей на выручку.

Каждый из мальчиков, силясь соблюсти приличия, бродя по комнате, хоть раз останавливался рядом с Розой, отпускал краткое замечание, получал еще более краткий ответ и с облегчением отходил.

Первым подошел Арчи. Он облокотился на спинку кресла и произнес покровительственным тоном:

– Рад, что вы приехали, кузина. Надеюсь, «Усадьба тетушек» придется вам по вкусу.

– Не сомневаюсь.

Мак споткнулся о табуретку, откинул челку с глаз и вдруг без лишних церемоний спросил:

– Ты привезла с собой книжки?

– Четыре полные коробки. Они в библиотеке.

Мак испарился, к креслу приблизился Стив, принял позу, наилучшим образом демонстрирующую костюм, и любезно произнес:

– Жаль, мы не увиделись в среду. Надеюсь, ваша простуда прошла?

– Да, спасибо! – ответила Роза, улыбаясь при воспоминании о своей маленькой хитрости.

Стив счел, что удостоился особого внимания, задрал нос выше обычного и отошел, а к Розе подскочил принц Чарли и сказал весело и непринужденно:

– Мама передает привет и надеется, что ты будешь хорошо себя чувствовать и приедешь к нам на денек на следующей неделе. Тебе, наверное, безумно скучно тут одной – эдакой малышке.

– Мне уже тринадцать с половиной, я просто выгляжу младше! – выпалила Роза. Она, пусть и недавно, уже вступила в подростковый возраст, и непризнание этого факта возмутило ее настолько, что девочка позабыла стеснение.

– Прошу прощения, мэм! Никогда бы не подумал!

Чарли, посмеиваясь, отошел, довольный тем, что расшевелил робкую кузину.

Джорди и Уилл приблизились вместе, два крепких малых, одиннадцати и двенадцати лет; они вперились в Розу голубыми глазами и выпалили по одному вопросу каждый.

– Ты привезла обезьянку?

– Нет, она умерла.

– Тебе дадут лодку?

– Надеюсь, нет.

На этом парочка развернулась, словно по команде «кругом!», и сменила дислокацию; тут малыш Джейми спросил с детской непосредственностью:

– Ты мне что-нибудь подаришь?

– Да, много конфет! – ответила Роза, после чего Джейми уселся к ней на колени, наградил звонким поцелуем и объявил, что она ему очень нравится.

Роза смутилась, тем более что остальные мальчики начали посмеиваться, и спросила маленького захватчика, спеша перевести тему:

– Ты видел, как проехал цирк?

Мальчишки заволновались и наперебой восклицали:

– Где? Когда?

– Незадолго до вас! Ну то есть было похоже на цирк – я разглядела красно-черную повозку, и много-много лошадок, и…

Закончить Розе не удалось, все разом расхохотались, Арчи, отсмеявшись, объяснил:

– Вы видели нашу новую повозку и шетландских пони! Этот цирк вам еще надоест, кузина!

– Их было много, они быстро проехали, и тележка такая яркая!.. – попыталась объяснить ошибку Роза.

– Пойдем, сама увидишь! – воскликнул принц Чарли.

Роза оглянуться не успела, как оказалась в конюшне, где ей представили трех лохматых пони и показали новенький блестящий экипаж.

Роза еще ни разу не забредала в эту часть владений и засомневалась – прилично ли ей вообще здесь находиться, однако на ее робкое «вдруг тетушка будет против» последовало единодушное и громогласное «она сама велела тебя развлечь, где еще развлекаться, как не здесь, не по дому же бродить!».

– Как бы мне не простудиться без накидки, – начала Роза. Ей хотелось остаться, но было не по себе.

– Не простудишься! Сейчас мы все устроим! – вскричали мальчишки и засуетились: один нахлобучил Розе на голову шляпу, другой накинул на плечи жесткую куртку, завязав на шее рукава, третий чуть не задушил, обернув попоной, а четвертый с торжественным возгласом распахнул дверцу старой коляски, которая стояла в конюшне:

– Прошу вас, мэм! Устраивайтесь поудобней, а мы покажем вам представление!

Затем Роза восседала, словно именитая гостья, и веселилась от души, так как мальчики исполнили «хайланд флинг»[1] с таким мастерством и задором, что она хлопала в ладоши и хохотала, чего с ней не случалось давным-давно.

– Что скажете, душечка? – спросил раскрасневшийся и запыхавшийся Чарли после танца.

– Великолепно! Я один раз была в театре, и там танцевали гораздо хуже! Какие вы, должно быть, талантливые! – воскликнула Роза и милостиво улыбнулась кузенам, словно маленькая королева своим подданным.

– Ну да, и правда ничего. Это мы еще волынки не захватили, а то «спели бы, сыграли бы для вас мотив сладчайший», – процитировал Чарли, воодушевленный похвалой.

– Я и не знала, что у нас шотландские корни, папа ничего про Шотландию не рассказывал – разве что иногда просил меня петь старинные баллады, – сказала Роза.

Ей вдруг показалось, что Америка осталась где-то далеко и она одна в чужой стране.

– Мы тоже недавно узнали. Как-то читали шотландские романы и вспомнили, что дедушка был шотландцем. Изучили старые книги, раздобыли волынку, замотались в пледы и стали жить по законам клана. Уже довольно давно, и это очень весело! Взрослые не возражают, – сказал Арчи и вскарабкался на ступеньку.

Остальные мальчики облепили коляску со всех сторон и присоединились к разговору, отдыхая после танца.

– Я Фитцджеймс, а он Родерик Дху[2], у нас есть боевые клинки, мы и тебе дадим! Незаменимая штука, поверь! – добавил Принц.

– Слышала бы ты, как Стив играет на волынке! Трубит как полагается! – воскликнул Уилл с облучка – ему тоже не терпелось похвастаться достижениями товарищей по клану.

– А Мак вычитал в старых книгах, как правильно одеваться, нашел нам песен и стихов! – Джорди вставил слово об отсутствующем Черве.

– А что делаете вы с Уиллом? – спросила Роза у Джейми, который сидел рядом, видимо, решив не выпускать ее из виду до вручения обещанных конфет.

– О, я посыльный и выполняю разные поручения, а Уилл с Джорди – солдаты, когда мы идем войной; они же олени, когда охотимся, и предатели, когда хотим отрубить кому-нибудь голову.

– Уверена, они прекрасно справляются! – сказала Роза, а универсальные Уилл с Джорди смущенно и гордо заулыбались и решили при первой возможности порадовать кузину исполнением сценки из жизни Монторза и Уоллеса[3].

– А теперь в салки! – воскликнул Принц, звонко шлепнул Стиви по плечу, ухватился за потолочную балку и взлетел наверх.

Денди полез следом – прямо в перчатках, а остальные бросились врассыпную, словно твердо вознамерились как можно скорее переломать шеи и повывихивать руки-ноги.

Для Розы, недавно приехавшей из добропорядочного пансиона, зрелище было новым и захватывающим, она наблюдала за мальчишками, затаив дыхание, и думала, насколько они интересней, чем мопс и даже горячо любимая покойная обезьянка.

Уилл снискал всеобщее восхищение, скатившись кубарем с огромного стога и при этом не убившись, и тут в конюшне появилась Фиби – она принесла плащ с капюшоном, галоши, а также послание от тетушки Изобиллии: «Мисс Розу срочно зовут домой».

– Хорошо! Сейчас доставим! – откликнулся Чарли и отдал некий таинственный приказ, который моментально привели в исполнение: мальчишки ухватились за дуги коляски, где все еще сидела Роза, и с грохотом выкатили экипаж из конюшни, промчали по двору и с восторженными воплями остановились у парадной двери – в верхнем окошке появились два чепчика, а Дебби закричала с заднего крыльца:

– Вот негодники! Прибьете бедняжку!

Однако «бедняжке» приключение явно пошло на пользу, она взбежала по ступеням порозовевшая, повеселевшая и растрепанная и была встречена причитаниями тетушки Изобиллии, которая заклинала ее немедленно пойти прилечь.

– Нет, пожалуйста, не надо, тетушка! Позвольте нам остаться и выпить с нашей дорогой кузиной чаю – мы будем тише воды ниже травы! – загалдели мальчишки.

Им понравилась «дорогая кузина», а также они вовсе не собирались отказываться от чая – тетушка Изобиллия славилась щедрыми угощениями.

– Что ж, милые мои, оставайтесь! А сейчас успокойтесь и дайте Розе привести себя в порядок и переодеться, а потом посмотрим, чем бы нам полакомиться, – сказала старушка и засеменила прочь из комнаты, а вслед ей посыпался град пожеланий.

– Тетушка, мне бы мармеладу!

– И сливовый пирог побольше, пожалуйста!

– Скажите Дебби подать печеные груши!

– Я за лимонный пирог, мэм!

– Приготовьте лучше пончики! Розе они точно понравятся!

– Пирожные ей понравятся больше!

Роза явилась пятнадцатью минутами позже с идеально уложенными локонами и в самом нарядном кружевном фартуке. Мальчики бродили по длинному холлу, и Роза остановилась на лестничном пролете, чтобы хорошенько рассмотреть новообретенных кузенов.

Семейное сходство было бесспорным, хоть чьи-то рыжие волосы были темнее, а чьи-то светлее; чьи-то щеки смуглее, а чьи-то румянее, и возрасты отличались – начиная с шестнадцатилетнего Арчи, заканчивая Джейми, который был на десять лет младше. Никто, кроме Принца, красотой не блистал, однако все были крепкими и веселыми ребятами, и Роза пришла к выводу, что кузены не настолько ужасны, как она себе представляла.