– Ну как видите, – хмыкнула я. –Да.
Меня опускают вниз на круговой платформе. Сначала я вижу мужчину по плечи, потом по пояс, а потом и вовсе его обувь, затем он пропадает из моего поля зрения.
«Ишь, что удумали! Это же скандал. Я не собираюсь лицезреть чьи-то ноги. Да это ещё и принижает моё личное достоинство».
***
– Присаживайтесь.
Сажусь, озираюсь по сторонам. Стены кабинета были разукрашены детскими рисунками, вокруг были какие-то самолётики, игрушки на липучках, фотографии животных, детская карта мира, один единственный шкаф, на полках которого среди документов и папок притаился… Кто бы вы подумали? Розовый слон. В центре комнаты стоит громадный аквариум, заменяющий психологу стол, по середине которого плавает пенопластовый лист с моторчиками.
За этим столом сидит женщина, видимо, психолог, в огромных выпуклых очках, глаза в которых кажутся если не большими, то уж очень огромными, в волосах черте что – никогда такой причёски не видела – может, она и не причёсывалась никогда, платье в огромный зелёный горох, губы накрашены ярко-красной помадой.
– Что же вы сели так далеко? Придвиньтесь ближе.
Я с трудом пытаюсь сделать это. Наступаю на резиновую утку, валяющуюся под ногами, и она издаёт противный звук «пиу». Я даже скривилась. Уж такого я точно не ожидала. Приходится буквально пинать игрушки под ногами.
«Вот дура,» – думаю я. – «Нельзя было разве нормально прибраться?»
Сажусь.
– Подайте, будьте любезны, Вашу анкету.
Ума не приложу как это можно сделать. Но тут ко мне подъезжает пенопласт.
– Кладите, не бойтесь, не утонет.
Меня сейчас кондратий хватит. Такого я ещё не видела, честно! Включаю диктофон за ухом, чтобы записать звук моторчиков. Между тем моя анкета подъезжает к ней. Она достаёт из сумочки другие очки, одевает их и читает, при этом я вижу, что губы у неё движутся. Я уже готова в пух и прах раскритиковать эту контору, моя анкета едет назад, в графах и моих ответах слова подчёркнуты красным.
– Что это? – недоумевая произношу я.
– Это, милочка, неправильно заполненная анкета. Вам придётся заново заполнять её.
– Чего? – и ко мне снова едет анкета, но уже пустая и гусиное перо с чернилами.
– Прошу Вас.
– Но что писать, если я уже не знаю, как это переделать?
– Дорогая, вы ведь журналистка. Покажите нам ваши способности и напишите всё заново.
Я макаю перо в чернильницу, начинаю писать, и вдруг с моего пера, когда я закончила половину анкеты, падает жирная клякса. Пенопласт едет е своей хозяйке. Она цокает и качает головой, затем снова кладёт уже чистую новую анкету на этот дурацкий поплавок, который едет ко мне.
– Что ж, заново, – заявляет психолог. Это начинает меня ужасно злить. Я наклоняюсь над анкетой, чтобы снова не наделать клякс, и тут мой диктофон с характерным хлюпаньем падает в воду.
– Ничего – ничего. Главное – чернила не пролейте, – произносит женщина и буравит меня взглядом, очки, кстати, она опять поменяла и снова смотрит на меня огромными пучеглазыми глазами.
Далее я заполнила эту чёртову бумажку уже без проблем. Кладу её, и она плывёт к этой ненормальной. Она прочитал её. Затем сложила вдвое, втрое и вот в руках у неё бумажный самолётик, который она с ехидной улыбкой запускает в воздух. Нет! Ну этого уже я вытерпеть никак не смогла. Я резко встаю, опрокидываю стул, пинаю ногами игрушки (некоторые летят в аквариум). Злость переполняет меня.
– Вы… вы… вы… – от ярости речь даётся мне с трудом. – Вы чокнутая на всю голову! Вы- неадекватная идиотка, я ухожу!
Еле сдерживаюсь, чтобы не применить физическую силу, а так хотелось вцепиться ей в волосы! Громко ругаясь, я буквально бегом покидаю комнату, но это трудно сделать из-за хауса, творящегося на полу.
– Зачем же вы злитесь? – мягко произносит женщина. – Давайте лучше песенку споём.
И она включает на своём старом кассетном магнитофоне «От улыбки…» Я с грохотом хлопаю дверью.
Группа А
Павел
Я фактически вымотан, хотя, что там разглагольствовать, если каждый день я прихожу домой и валюсь с ног. Со дня смерти моей жены прошло 6 лет, а я помню это так, как будто это было вчера. Сначала я думал, что единственной соломинкой, оставившей бы меня на плаву, была моя работа, и я стал делать больше деталей, перевыполнять все сроки, но платили мне также и заработок мне счастья не приносил. Дочке я обеспечил счастливое детство. Она имела всё, чтобы ни захотела, и что я мог себе позволить. У моей дочки голубые глаза и русые волосы, она практически точная копия своей матери – единственной женщины, которую я так любил, единственной, с кем бы я хотел быть вечно, и это нечестно! За что судьба так со мной? Увидев однажды мой потухший взгляд, дочка стала искать мне новую работу и нашла. Компанию «Силикат». Я послушал её. Собеседование я прошёл без проблем, ведь я отличный работник, через неделю ко мне приехал курьер и передал письмо. Мне нужно было пройти несколько тестов, которые содержал вложенный в конверт диск, также я должен был прикрепить к голове несколько датчиков; «Силикат» объяснил это, как проверку на мою реакцию и соображаловку. Я и это сделал без особого труда, однако эти тесты настолько втянули меня, что я напрочь забыл об окружающем меня мире. Появился интерес, и мне вдруг стало легче.
Позже мне позвонили и сказали, что человеку с такими потрясающими данными не стоит заниматься деталями, что они нашли гораздо более подходящую и интересную профессию для меня. Мне стоит подъехать в «Силикат».
Подъезжаю к зданию на своей машине. Постройка, конечно, красивая, но строение строению рознь, такие же вон на Международной строят. А будут ли в этот раз какие-нибудь испытания? Это было бы забавно. Кстати, вот что что, а цифры я запоминаю отлично. Я досконально запоминаю номера телефонов, к примеру, шесть миллионов сто двадцать семь тысяч… и так далее.
Внутреннее содержание «Силиката» уже не доставляло такого приятного волнения, как в первый раз, когда я пришел на первое собеседование, ко всему привыкаешь или я просто искатель новых ощущений. Помню с женой, как познакомились, практически весь мир объездили и где только не были! И всё было другим, может, времена меняются, а, может, это я изменился. Хотелось бы съездить куда-нибудь, но боюсь мне будет больно, ведь красоту, по моему мнению, лучше познавать вдвоём, чтобы было с кем поделиться впечатлениями…
– Здравствуйте, – подходит ко мне белокурая девушка в холле и отвлекает меня от этих мыслей. – Вы Павел Беляев, верно?
– Да, – удивлённо отвечаю я.
– Прошу проследовать за мной.
И она развернулась ко мне спиной и быстро зашагала в неизвестном направлении. Я недолго думая, направился за ней. Девушка была на высоченных каблуках, я просто не представляю, как на таких можно ходить, но шла она так, что я еле поспевал за ней. На какой-то момент она слилась с толпой в вестибюле, я беспокойно озирался по сторонам, люди толкались, их было слишком много, я схватился за сердце, я был фактически в панике, но тут что-то белое мелькнуло в толпе, и я рванул к этому лучику моего спасения. Хлопнула дверь, я подбежал к ней, распахнул и зашёл внутрь.
Сначала меня ослепил яркий свет, уж больно было освещено помещение. Я проморгал и привык. Я находился… в цеху. Повсюду были рабочие зоны, но люди здесь не толпились, их было, попросту не много.
Я, как заворожённый, прохожусь по, казалось бы, родному помещению, но всё здесь было иным. Такие современные аппараты будущего нигде не встретишь. Всё хотелось потрогать, ощупать, осознать, что это за вещи такие.
Иду дальше. Вижу рабочего, который старательно изучает чертёж, будто старается запомнить его до мельчайших подробностей. Заглядываю ему под руки на рабочую зону и вижу, что это чертёж детали, она будет настолько сложна, что я подумал, что изобретатель её- сумасшедший, мне бы такого и в голову не пришло. Рабочий закрывает бумагу, складывает её и кидает в одну из папок, затем заходит в камеру, которая была полностью прозрачной и закрывает глаза. И тут передо мной возникает настоящее чудо!
Я вижу, как рядом с ним, буквально в воздухе, появляется капля металла, вытекшая из форсунки, она растёт, мнётся и сгибается, как пластилин. Я стал искать руками стул, как не видящий нашёл и сел. Металл продолжал крутиться. И вот я вижу, как эта капля приобретает вид этой самой детали! Я был поражён и шокирован. Как можно из ничего сотворить что-то?! Между тем деталь опустилась в специальный отсек, рабочий открыл камеру и вышел. Заметив меня, мужчина улыбнулся.
– Как… вы это сделали? – еле проговорил я.
– Это одна из наших старых разработок, не вижу тут ничего особенного, – произносит он.
– Но, позвольте, объясните!
– Тут нечего объяснять. Знаете, откуда она взялась и в чём заключается сила?
Я промолчал. Он показал пальцем на свой висок:
– Вот она. Высшая сила разума.
Я встал, решив посмотреть на получившуюся деталь. Но вдруг ко мне подбежала белокурая девушка:
