Кремлевский клад: Cosa Nostra в Москве

Черкизов ничего не ел с самой Москвы и самолета, поэтому с удовольствием навернул: всяких сыров и холодного мяса тут был полный стол, одних сортов маринованных маслин – пять видов. Несмотря на ранний час, он не удержался и запивал эту роскошную итальянскую снедь любимым с давних пор кьянти. Ощутив в животе и голове приятную негу, он откинулся на спинку стула и без паузы перешел к своему делу.

– Дорогой, надо бы нам с тобой найти в Кремле те две иконы. Как ты думаешь?

– Отчего нет! – их разговор шел на английском.

– Мой человек, профессор истории, скоро сюда прилетит поработать в ваших архивах. И ты знаешь в чьих? Семьи архитектора Фьораванти, – и Черкизов остро, но с улыбкой, в упор посмотрел на друга.

Паркетчик, встретив этот взгляд, дрогнул губами, отвел глаза, но потом весело рассмеялся.

– Зачем тогда я тебе нужен?

– Как зачем! Ты мой старый друг. Разве нет? Как же я без тебя!

– Расскажи, расскажи.

– Пока рассказывать нечего. Вот если бы ты нам все свое рассказал! Что же моему профессору перелопачивать все архивы, раз ты знаешь, что у вас, да где! Объединим наши знания. Чтобы не стучать больше по стенам напрасно. Ну, как идея?

– Можно. Что ж… – но ожидаемого энтузиазма в своем друге Черкизов не заметил. Какой-то вялый стал его друг.

– Так покажешь моему профессору, где искать? А он еще что-нибудь нам накопает. Тогда одна икона – твоя, когда вынем, а другая – моя.

– Сможешь вынуть?

– Теперь смогу. Раньше нет

– Большим начальником стал?

– Так, кое-каким. Да вот деньги у меня кончились.

– Это бывает. Давай, давай, – опять по-русски закончил итальянец.

Осматривать достопримечательности города Черкизов поехал без друга, но с нанятым им русскоязычным гидом, и на другой его машине, в открытом кабриолете "Ланча" с шофером.

После сытного завтрака с бутылкой выпитого кьянти этот город показался Черкизову совсем фантастическим.

Ужин у друга был не менее обильным, но кратким: в шесть утра нужно было выезжать Черкизову в Рим, к самолету. Обычно не пившей теперь много Черкизов, в этот вечер себя не сдерживал. Кьянти он перемежал с коньяками, закусывая их, просто бросая в рот маслину. Почти все было сказано между ними утром, оставалось только договориться о прилете профессора с дочерью, о размещении их в отеле: сам Черкизов прилететь вместе с ними не планировал.

К девяти часам Черкизов с трудом уже ворочал языком на своем тяжелом английским, и ноги у него подкашивались. Года сказывались и на нем: раньше он мог принять на грудь куда больше…

Самое важное итальянец сказал Черкизову в конце ужина, когда тот не смог воспринять это, как следовало. Это и стало причиной всей трагедии.

– Передай своему профессору, – медленно и отчетливо сказал итальянец, – и сам имей это в виду, местоположение тайника в архивах, возможно, зашифровано. Не знаю кем. И многие страницы архива утеряны. Только поэтому нам не удалось узнать все до конца.

– Шифр? Ребус? Это ничего, мы это любим. Ты еще нас, русских, не знаешь!

– И еще одно. Очень важное. Может, ты передумаешь, пока не поздно. Я уже не свободен, как раньше. Мою фирму контролируют. Я больше не хозяин.

– Вот это плохо. Надо все и всегда контролировать. Но ничего, они нам и не нужны – твои новые хозяева. Кто они?

– Мафия.

Рано утром на рассвете Черкизова разбудил слуга и проводил его в душ. Выпив лишь стакан грейпфрутового сока, Черкизов медленно оделся. У подъезда его ждал знакомый ему кабриолет «Ланча», но верх у него теперь был поднят. Друг вышел в сад его проводить, и на прощание они без слов обнялись. Как только машина тронулась, Черкизов опять провалился в тяжелый похмельный сон.