Иди за мной
– Поцелуй меня…
Просьба застала его врасплох. Он не был готов к этому. Ухоженность Зои, ее дорогие духи, украшения, кружевное белье, которое она надела под тонкое черное платье, – все вызвало у него неприятие.
– Ты мне помешала, – вырвалось у него. – Я же предупредил, что буду занят.
Она вспыхнула, но подавила обиду и неловкость. Сама виновата. Нечего было унижаться, навязывать себя.
– Я не смогла уснуть без тебя, милый…
Ренат был особенно хорош собой в моменты злости. Кровь приливала к его щекам, грудь вздымалась, словно кузнечный мех. В вырезе домашней майки видны завитки волос, такие приятные на ощупь. Зоя обожала их гладить.
Он пришел в замешательство. Выставить женщину невежливо, но и оставлять ее на ночь нет смысла. Ему совершенно ничего не хочется.
– Принести тебе выпить?
– Потом…
Зоя нервно вздохнула, вскочила и направилась к рабочему столу Рената. Его ноутбук оказался включенным. Значит, он действительно трудился над проектом.
– Можно взглянуть?
– Нет! – рубанул он. – Я только начал. Первые наметки.
– Ну, пожалуйста…
Она не получила разрешения, однако не смутилась этим. Коснулась сенсорной кнопки и вывела компьютер из спящего режима. На экране появилась гламурная блондинка.
Зоя обомлела. Ей показалось, или 3D девица сделала непристойный жест?
– Боже! Что это? Твой новый проект?
– «Миражи», – неохотно объяснил Ренат. – Игра типа социальной сети. Только вместо реальных людей – аватары. Включил, чтобы развлечься. Давно хотел попробовать закрутить виртуальный роман. Могу я хотя бы дома расслабиться?
– Для этого тебе нужна вторая жизнь? Компьютерный «секонд хенд»?
– Здесь все из первых рук, – возразил он. – В отличие от отношений между людьми.
– Намекаешь на мое замужество? – вскинулась Зоя. – Дескать, я тебе не девочкой досталась?
– Ты тут ни при чем. Вернее, дело не в тебе.
– До сих пор тебя все устраивало…
– Это ты так думаешь.
– Смешно, когда женщине под сорок, а она еще девственница!
– У тебя сын-подросток, а я не гожусь в отцы.
– Мы говорим о разных вещах! – всплеснула руками Зоя. – Не юли, Ренат! Ты хочешь порвать со мной? Так и скажи.
– Если бы я знал, чего я хочу…
Она подошла к нему, обняла за шею и прижалась губами к его щеке, покрытой отросшей за сутки щетиной. Он не отстранился.
– У тебя борода растет, как сумасшедшая…
– Зоя, не надо. Не сейчас.
– А когда? – изумилась она, заглядывая ему в лицо. – Мое время истекает, милый. Может, эта ночь – последняя…
– Что значит, «последняя»?
– У тебя кто-то есть?
– Она! – Ренат указал на экран с соблазнительной виртуальной блондинкой. При ближайшем рассмотрении в ее роскошных волосах сверкали огненно-рыжие пряди. Брюки-дудочки на бедрах, голый пупок с пирсингом, груди-арбузы.
– Моя соперница?
В гостиной они были не одни, – Зоя это чувствовала. Тут присутствовал Вернер, незримый, но оттого не менее ощутимый. На нее вдруг повеяло холодом, словно сама смерть дохнула ей в затылок…
Глава 7
Под стенами монастыря росли старые плакучие березы, как на картинах Нестерова. Из собора доносилось заунывное пение. Усыпанная гравием дорога упиралась в двухэтажное здание с маленькими, глубоко посаженными оконцами. Это были кельи, где жили монахи.
Лариса терпеливо ждала окончания богослужения. Монастырь наводил на нее грусть. Она не понимала, как можно найти покой в таком мрачном месте.
– Ты к кому, дочка?
– К брату Онуфрию.
– Он скоро освободится, – смиренно кивнул чернец в длиннополой рясе и колпаке. – Жди.
Лариса села на деревянную лавку и подняла воротник куртки. День выдался теплый, но ветреный. Даже тут, за монастырской стеной, дуло. Березы в весенней зеленой паутине листвы раскачивались и шумели, дым из труб стелился по крышам. Покосившиеся кресты погоста облюбовали галки.
Лариса невольно закрыла глаза, чтобы не видеть этой печальной картины. Она приехала навестить отца. Никто из ее знакомых не знал, что он ушел в монастырь. И не надо им знать. Мать море слез выплакала, но отговорить мужа не смогла.
«Вы, Курбатовы, упрямые, – жаловалась она дочери. – Если что в башку втемяшили, – не перепрешь. Хоть тресни! И ты такая же. Боязно мне за тебя! Отец вон чего учудил. И у тебя в глазах чертики прыгают. Не дай бог, какой фокус выкинешь, я не переживу!»
В двух больших сумках были продукты. Лариса еле донесла их от автобусной остановки.
– Брат Онуфрий… – пробормотала она, качая головой.
Отец изменил имя, чтобы отбросить все мирское и посвятить себя Богу. Визиты дочери вызывали у него протест. Она напоминала ему о прошлом, которое он хотел зачеркнуть.
– Опять приехала? Зачем? – вздохнул он, останавливаясь у скамьи. – У меня все есть, мне всего хватает.
– Па! Не начинай…
Это были мучительные напряженные встречи. Каждый старался не показать, как ему досадно от взаимного непонимания. Вроде были самыми близкими, родными людьми и разом стали чужими. Лариса не воспринимала отца-монаха, а он чувствовал вину перед женой и дочерью. Словно он их предал. Почему нельзя быть собой, не предавая других?
– Я молюсь за вас, – сказал он, не глядя на Ларису. – За тебя и за маму.
– Хочешь, чтобы она приехала?
– Нет.
– Ей тяжело одной управляться. Дом, огород, хозяйство…
– Бог поможет!.. А не то пусть в город возвращается. Ты ведь ее примешь?
– Я-то приму. Но она всегда мечтала о сельской жизни.
Брат Онуфрий на это только развел руками. Дескать, тут уж я ничего поделать не могу. Господь терпел и нам велел.
Отец-монах был тайной, которую Лариса никому не открывала. Порой ей казалось, что Вернер догадывается. Хотя… какое ему дело?
– Мне нынче кот снился, – заявил отец. – Гладкий такой, холеный… песочного цвета. Уши торчком, морда узкая, глаза горят. Страшный котяра!
– Чем же он тебя испугал?
– Ходил возле меня кругами, хвостом помахивал. А потом ка-а-ак прыгнет мне на грудь, ка-а-к вцепится когтями… Я давай молитву читать. У него шерсть дыбом, глаза выкатились, а вместо языка – жало раздвоенное. Спаси, Господи!
Он перекрестился и вопросительно покосился на дочь.
– Боязно мне за тебя, Ларочка…
– Сговорились вы, что ли?! – вспылила она. – Всем за меня страшно! И маме, и тебе!
– Видишь, не только я беспокоюсь. Значит, есть повод.
– У меня все хорошо. Просто отлично.
– Вот еще что, – спохватился отец. – Кот будто звал меня куда-то!
– Коты не разговаривают, па! Они мяукают и мурлычут.
– Он вроде не говорил… это у меня самого в голове звучало: «Иди за мной… иди за мной…» Ужасный сон, дочка…
Ларису охватило дурное предчувствие. Кот из отцовского сна поразительно походил на Ра, которого держал Вернер.
Брат Онуфрий неслышно молился: его губы шевелились, пальцы перебирали деревянные четки. Похожие четки были у Вернера, только нефритовые.
– Зачем ты это сделал, па? Обязательно было в монастырь идти?
– Так сложилось, – кротко ответил он. – Ты меня осуждаешь?
– Это твоя жизнь, но…
– Здесь я смогу вымолить твое спасение. Тебе грозит опасность, Ларочка.
– Скажи еще, что ты пожертвовал собой ради меня!
– Тогда я об этом не думал…
– Знаешь, что? Это было твое решение. Мы с мамой тебя отговаривали, а ты не слушал.
– Я ни о чем не жалею. Ты берегись, дочка…
– Хватит меня запугивать! – взвилась Лариса.
Галки с криками сорвались со своих мест и закружили над ними. Онуфрий замахнулся, но птицы опустились ниже, почти задевая крыльями его колпак.
Лариса пригнулась. Ветер пронизывал ее насквозь, галки истошно кричали. В их поведении было что-то зловещее.
– Мне пора на автобус, – сказала она отцу. – Я побегу, ладно? Ты ешь все, что я привезла.
– Куда мне столько?
– Братии раздай. У вас небось столы-то от яств не ломятся.
– Плоть усмирять надобно, посты соблюдать.
– Ты и так высох весь…
Она с жалостью смотрела на Онуфрия. Кожа его задубела на солнце, щеки ввалились, ряса висит мешком. Больно он усердствует с постами, работает на износ. Словно искупает великий грех! А сам жил по совести, никого не обижал, чужого не брал. Что на него нашло?
Она побрела к воротам, не оглядываясь на сгорбленную фигуру в черном. Лучше маме этого не видеть. Не то совсем расстроится.
Стая галок полетела за Ларисой. За воротами порывы ветра усилились, взлохматили ее волосы, рвали шейный платок. Она шагала к автобусной остановке, когда рядом притормозило такси. Пассажир открыл дверцу. Она не сразу узнала в нем Эдика.
– Тебя подвезти? Садись…
– Как ты здесь оказался? Следишь за мной?
– Охраняю.
– От кого?
– От себя самой! Ты собираешься уйти в монастырь? Твой гуру так решил?
Лариса не на шутку разозлилась. Меньше всего ей сейчас хотелось оправдываться перед любовником, тем более признаваться, что она приезжала к отцу.
– Как ты смеешь преследовать меня? Кто тебе позволил лезть в мою жизнь?
– Какому-то гуру можно, а мне нельзя? – окрысился Эдик.
– Послушай… не выводи меня из терпения!
– Садись в машину, по дороге поговорим…
Глава 8
В среду Вернер пригласил на «исповедь» Рената Михеева. Отказываться было не принято.
– Ну-с, в чем ваша проблема, молодой человек? Что не складывается так, как вам бы хотелось? Карьера? Финансы? Женщины? Ага-а!.. Прекрасные дамы вас не жалуют?.. Или жалуют, да не те?
Наставник сам задавал вопросы и сам отвечал на них. Ренат только качал головой и усмехался. Он считал, что у него все под контролем. Однако постепенно Вернер завладевал его сознанием, волей и настроением. Он как бы проникал в собеседника, заглядывал в самые потаенные уголки души.
Со стороны могло показаться, что подопечный сам раскрывает свою подноготную. Это было не совсем так. Вернер задевал его внутренние струнки, нажимал на скрытые кнопки, извлекая нужные признания.
– Значит, у вас отношения с дамами постарше, тогда как ваш идеал – молодая красивая девушка, искушенная в любовном ремесле…
– Я предпочитаю не ремесло, а чувства! – горячо возразил Ренат, удивляясь накалу своих эмоций.
– Чувства… Конечно! Я понял. И что же вам мешает пережить истинную страсть?
– Не знаю… Наверное, робость.
– Вы робеете перед молодыми красотками? С какой стати?
– Возможно, я недостаточно…
– …недостаточно сексуальны? Или речь идет о деньгах? Вам не хватает денег? Так ведь любовь не продается!
– Пусть не любовь… а хотя бы сердечную склонность я могу…
– Купить? – подсказал Вернер.
Ренат поморщился. Он не то имел в виду. «Купить» – это грубо.
– По-вашему, я не заслуживаю искренней привязанности?
– Важно, на чем она будет основана. На душевных качествах или на половом влечении? Будьте же честны, иначе вы получите не то, чего хотите.
Михеев надолго задумался. Душевные качества – нечто эфемерное, неуловимое. Зато страсть ни с чем не спутаешь. Страсть дает несравнимое наслаждение! Этого ему как раз и не хватает. Зоя и подобные ей женщины, намеренные уловить его в свои сети, ищут мужа, а не чувственной любви. Их предыдущий опыт был неудачен, годы идут, хочется наверстать упущенное…
Вернер застыл в позе египетского фараона, и словно вырезанный из камня повелитель Египта, внимательно наблюдал за собеседником. Казалось, он читает мысли Рената, как открытую книгу. И эти мысли огорчают его.
– Фи! Вы разочаровываете меня! Неужели вы постигаете собственную тайну ради постельной интрижки?
Ренат оскорбился. Его покоробил тон наставника, в котором сквозило презрение.
– Почему же «интрижки»? Я…
– Меня вы не обманете, дружище. Не напрягайтесь зря. Я не тот, кому легко пустить пыль в глаза.
Ренат вспомнил, как выпроваживал Зою, которая явилась в разгар его упражнений на ноутбуке. Он не искал душевности в женских аватарах «Миражей». Его привлекал внешний вид, потом сфера интересов. Для общения он выбрал «комнату ужасов», чтобы приправить чувственность страхом. Простой секс надоел ему.
Зоя и ее предшественницы встречали смелые эксперименты в постели в штыки. Однако именно фригидные матроны с завидным постоянством становились его любовницами. Он изнывал от скуки в их объятиях, но снова и снова вступал в интимную связь с дамами, которым «за тридцать».
– Вы мазохист? – ухмыльнулся Вернер. – Что вас подстегивает? Боль? Ужас? Угроза смерти? Вы когда-нибудь посещали бордель?
– Я не признаю женщин легкого поведения…
– Вы брезгливы!.. Проститутки вам не по нраву. Но они бывают весьма искусны.
– За кого вы меня принимаете?
– Ваша жизненная роль тривиальна. Вы – альфонс, и этим все сказано.
Ренат задохнулся от возмущения, но слова протеста застряли у него в горле, когда он взглянул на Вернера. У того на губах блуждала лукавая бесовская улыбка.
«Он видит меня насквозь, – поразился дизайнер. – Моя ложь бессмысленна. Я смешон!»
– Если бы вы искали секрет вечной жизни или неувядающей молодости, я бы вас понял, – продолжал гуру. – Но вы тратите драгоценные часы и минуты на сущую галиматью! Впрочем, не вы один. Простите за резкость, но ваша проблема рассмешила меня. Почему вы спите не с теми женщинами? Вот вопрос, достойный обсуждения на самом высоком уровне!..
Вернер захохотал, уже не соблюдая вежливости. Он покатывался со смеху, плакал и утирался рукавами туники. Его череп блестел от пота, а все тело колыхалось и вздрагивало.
Ренат сбежал бы, если бы его не пригвоздила к месту неведомая сила. Он порывался вскочить со стула, но ничего не вышло.
– Куда вы рветесь? – осадил его Вернер. – Я еще не закончил. Значит, вас не прельщает вечная жизнь? Ха-ха-ха-ха! Куда интереснее заманить в постель молодую смазливую бабенку с большими грудями и аппетитной попкой?.. Как измельчали мужчины! У меня пропадает кураж, когда я слышу столь жалкие просьбы!.. А как насчет вечного нестареющего тела?
– Вы что, бог?
– Я – гений технического прогресса. Как насчет механических рук и ног, искусственных внутренних органов записанной на электронный носитель личности? Вообразите себя киборгом, бессмертным и неуязвимым! Который занимается сногсшибательным виртуальным сексом посредством специально внедренной программы! Что, слабо?..
– Киборги уязвимы…
– Ха! Верно подмечено! К счастью, вы еще не потеряли способности соображать. Только поэтому я исполню ваше дурацкое желание. Вернее, проконсультирую вас, как это сделать. Одиннадцать суток медитации в пустыне, и ваша синица прилетит к вам в руки. Всего одиннадцать дней и ночей в одиночестве, в тишине, вдали от цивилизации. Только солнце, луна и бескрайние пески…
У Рената в ушах стоял гул, сознание мутилось. Вернер говорил и говорил. Его слова падали на слушателя, словно капли дождя на иссохшую землю, и тут же впитывались.
«Одиннадцать дней и ночей… – отпечаталось в памяти Рената. – Медитация… пустыня… тишина…»
Когда он очнулся, в зале было темно, вся группа давно разошлась по домам. Только Вернер сидел на коврике, ожидая его пробуждения.
– Я уснул?
– Вы погрузились в транс. Это нормально.
– Я мало что помню…
– Ерунда! Все необходимое вы усвоили. Теперь принимайтесь за дело, мой друг.
– Каким образом?
– Жизнь подскажет, – хохотнул Вернер, оставаясь серьезным. – Что-то мы засиделись! Вы не находите? Вам домой не пора?
Ренат посмотрел на часы. Ого! Уже поздно, а он торчит в клубе. Что-то Вернер с ним сотворил, напустил какого-то дурману. А теперь сам же подкалывает.
– Извините…
Он вышел из клуба и побрел к остановке метро, как в тумане. Хорошо, что сегодня он без машины. За руль в таком состоянии лучше не садиться.
В вагоне его укачало. Он чуть не проехал свою остановку. Зоя разбудила его своим звонком. Ренат торопливо вскочил и в последний момент выскользнул на залитую светом платформу, прижимая телефон к уху.
– Ты спишь?
– Задремал в метро, – признался он, шагая к эскалатору. – Если бы не ты, доехал бы до конечной. Спасибо!
Зоя, которая ожидала упреков, радостно перевела дух.
– Ты не сердишься?
– Конечно, нет…
– Завтра встретимся?
«Одиннадцать суток!.. – вспыхнуло в его сознании. – Пустыня!.. Тишина…»
– Меня посылают в командировку, – солгал он. – На две недели. Срочный проект. Загородная усадьба одного банкира. Сроки поджимают, так что буду работать сутками. Телефон отключу. Не звони мне, ладно?
Зоя взволнованно дышала в трубку. Слова Рената казались ей жестокими. Как это, «не звони»? Она же умрет без него!
– Целых две недели… – простонала она.
– Всего четырнадцать дней.
– Боже! Неужели ты не улучишь минутки, чтобы я могла услышать твой голос?..
– Я не ребенок, Зоя, – отрезал Ренат. – А ты не моя мамочка. Со мной ничего не случится, поверь.
Он ненавидел себя за эти никчемные оправдания. Дрожащий голос Зои жутко раздражал его. Может, он нуждается в опеке, потому и выбирает женщин старше себя?
– Хватит причитать! Я сам тебе позвоню, когда вернусь в город…
Глава 9
Лариса злилась на Эдика за что, что он вынудил ее врать. Посещение монастыря она объяснила просьбой матери, которая якобы заказывала себе молебны за здравие. Он сделал вид, что поверил.
– Прекрати меня преследовать! – возмущалась она.
– Я хочу помочь…
– Тебя никто не просит об этом.
В клинике они работали в одну смену, и многозначительные взгляды Эдика, когда они встречались в коридоре или пили чай в бытовке, ужасно бесили Ларису.
– Не смотри на меня, как на чокнутую! Я не сумасшедшая и не сектантка!
– Что тебе взбрело в голову? Я просто смотрю…
– Не просто!
– Знаешь, тебе стоит обратиться к психологу. У меня друг получил ученую степень по пограничным состояниям. Хочешь, съездим к нему, проконсультируемся?
– Заткнись, иначе я за себя не ручаюсь!
Лариса дошла до того, что запустила в Эдика пончиком, которые тот обожал. На его врачебном халате осталось жирное пятно. Пришлось переодеваться.
Он стал осторожнее в высказываниях, но продолжал досаждать ей своим назойливым вниманием. Раньше ей не хватало заботы Эдика, а теперь она страдала от его навязчивости.
Лариса упорно отказывала ему во встречах, просиживая вечера за компьютером. Она общалась с аватаром Мачо в игровом поле «Миражей», причем очкастая девица Синий Чулок явно заинтересовала его. Он пригласил ее в «казино», где играл в рулетку и в карты, а Синий Чулок сидела рядом и болела за него. Мачо пил джин, а Синий Чулок предпочитала соки. Он любил риск, а его новая подружка была трусихой. Он был завзятым модником, а Синий Чулок одевалась во что попало.
Должно быть, людей привлекают контрасты. Лариса сжилась с Синим Чулком, гадая, чем та пленила Мачо. Она заглянула в словарь и обнаружила, что в переводе с испанского слово «мачо» означает – «самец». Всего-то!..
Обладатель этого аватара вложил в образ черты «агрессивного прямолинейного парня с ярко выраженной сексуальностью». Как по писаному! Жгучий брюнет с голубыми глазами, рослый и сильный, как бык, наделенный всеми пороками, присущими этой породе мужчин.
Странно, что его пороки казались Ларисе чуть ли не достоинствами. Мачо, по ее мнению, должен быть немного бандитом, наподобие Саши Белого из «Бригады». Игрок, донжуан, бизнесмен с криминальным налетом, который стреляет в конкурентов, сорит деньгами и дарит любовнице бриллианты. Все, чего не хватало Эдику, сконцентрировалось в Мачо.
Синий Чулок млела от своего брутального кавалера. Лариса почти поняла, чего она хочет от мужчины. Признаться в этом Вернеру было немыслимо. Он перестанет ее уважать.
«С другой стороны, зачем мне его уважение? – рассуждала она. – Вернер не в моем вкусе, как оказалось. И вообще, вряд ли ему нужна женщина. Он совокупляется с астральными девами, которые ласкают его слух райским пением. Ему по барабану земные страсти».
Личность Вернера если и занимала Ларису, то лишь в ключе того, что она могла у него почерпнуть. Иногда гуру казался ей бездонным, словно волшебный колодец. Иногда он производил впечатление мошенника, который откровенно надувает публику. Иногда… она затруднялась найти определение для него, словно имела дело с неким чуждым элементом, не поддающимся умственному анализу.
Однажды вечером, когда она собиралась ложиться спать, ей позвонил Ренат Михеев.
– Привет! Извини, что поздно…
– Ты?
До этого они не созванивались. Откуда у Рената ее телефон? Вспомнила! Она давала ему свою визитку стоматолога. На случай, если вдруг заболит зуб.
– Мне нужен твой совет, – огорошил ее дизайнер.
– Я завтра работаю в первую смену, с девяти до двух. Приходи, приму без записи.
– Ты не поняла…
– Сильно болит? До утра не дотерпишь?
– Мои зубы в порядке, – усмехнулся он. – Я звоню по другому поводу.
– Ой, прости! Я подумала, что…
– Не важно. Я рискую показаться наглым, но хочу спросить… о чем ты говорила с Вернером на «исповеди»?
Лариса решила, что ослышалась. Она открыла рот, не издав ни звука, и так застыла.
– Молчишь? – вздохнул он. – Имеешь право. Давай я попробую угадать?
– Это лишнее…
– Лара! Не бросай трубку! Я не из любопытства спрашиваю. Обещаю откровенность за откровенность.
– Мы почти не знакомы. С какой стати нам откровенничать?
– Не торопись отказываться. Может, тебе понравится мое предложение.
– Какое еще предложение? Руки и сердца?
– Не совсем… хотя близко. Я предлагаю обменяться информацией, и если она совпадет, скооперироваться.
– В смысле?
– Мне нужен единомышленник, тебе, полагаю, тоже. Чтобы провернуть одно щекотливое дельце.
– Я в аферы не ввязываюсь! – отрезала Лариса. – Ни под каким соусом!
– Разве мы с тобой не братья по духу?
– Сестры! – засмеялась она. – Ты пьян, Ренат? Или накурился чего-нибудь?
– Я абсолютно трезв и хладнокровен, как никогда.
– Не верится…
– Вспомни, что тебе говорил Вернер во время «исповеди». Вернее, после нее.
– Много всякого…
Лариса лукавила. Слова гуру не шли у нее из головы. Сначала она гнала их прочь, потом смирилась с ними. А теперь была не прочь осуществить.
– Хочешь, я угадаю, что тебя гложет? – наседал Михеев. – У тебя нет достойного спутника в жизни. Ты встречаешься то с одним мужчиной, то с другим… Ты устала от сомнений и разочарований. Ты…
– Хватит!
– Не обижайся. У меня похожая ситуация. Я встречаюсь не с теми женщинами, о которых мечтаю. Мне попадаются заботливые «мамочки» вместо юных и страстных Джульетт.
– Ты не Ромео, Михеев, – не выдержала Лариса. – В этом твоя беда. Ты стар для пылкой и безумной любви. Ты слишком расчетлив, не готов поступиться принципами…
– Не допускаешь, что я созрел?
– Ты перезрел, как яблоко, которое вовремя не сорвали.
– Говори прямо, что я червивый и с гнильцой.
– Есть немного, – улыбнулась она. – А с чего тебя потянуло на признания? Почему ты выбрал меня в качестве «жилетки»? Надо было рассказать все Вернеру…
– Я рассказал.
– И что? Он не знает лекарства от твоей хвори?
– Знает. Поэтому я и звоню. Ты ведь тоже получила рецепт?
– К чему ты клонишь?
– К тому, что мы с тобой – родственные души.
Этого она от Рената не ожидала. «Родственные души!» Вот так сюрприз. Сейчас дизайнер начнет набиваться в кавалеры, а чем он отличается от Эдика?
– Не пугайся, я не собираюсь тебя «клеить». Давай сверим рецепты! Только Вернеру ни гу-гу. Обещаешь?
– Клянусь кровью святых девственниц, – прыснула Лариса.
– Идет. Ну, так что он тебе заливал? Про одиннадцать дней и ночей в пустыне говорил?
Лариса перестала хихикать. Ренат задел ее за живое. Неужели гуру всем рекомендует одно и то же? Это было бы непорядочно с его стороны.
– Значит, я не ошибся. Вернер уверен, что все гениальное – просто. Красавец!.. Впрочем, рано судить его за обман. Не мешало бы проверить метод на практике. Я намерен разоблачить шарлатана, который прикидывается магом. Для этого я и позвонил. Предлагаю объединиться для честного совместного опыта. Ты сможешь взять отпуск на две недели?
– Наверное. Я в этом году еще не отдыхала.
Лариса колебалась, но чаша весов склонялась в пользу Рената. Одной ей будет страшновато медитировать в пустыне. Больше того – положительный результат опыта пугал ее сильнее, чем неудача.
– Тогда едем в пустыню?
Лариса представила себе желтые пески, сухой горячий воздух и палящее солнце над головой.
– В Сахару? Гоби? Каракумы? Меня от одних названий оторопь берет.