Ирен словно бы удивилась.
– Дорогая моя, едва ли это ваша вина. Все мы иногда совершаем глупые ошибки. И я совершила одну такую с Шерлоком. Все люди ошибаются. Из ошибок нужно извлекать уроки, вот и все. Идемте, я хочу рассказать вам, чем кончился мой разговор с Зигмундом, но нужно, чтобы при этом была и Диана, и Ханна с Гретой – для консультации. Так что довольно хандрить, Мэри, идемте в гостиную.
Миссис Пул: – Ирен Нортон – одна из самых здравомыслящих женщин, каких я знаю. Нечего причитать над пролитым молоком. Подтереть, да и за дела – так моя матушка всегда говорила.
Диана: – Если туда раньше кошка лапами не влезла и не разнесла по всему дому.
Миссис Пул: – Ох уж эти мне кошки! Не знаю уж, зачем я только позволила вам их завести.
Когда они вернулись в гостиную, Мэри позвонила в звонок. Через минуту в комнату вошли две горничные в безупречных черных форменных платьях, в белых чепцах и фартуках. В одинаковых платьях Ханна и Грета оказались на удивление похожими, только Грета была чуть пониже ростом. Следом появилась Диана, и уж ее-то костюм безупречным назвать было никак нельзя. Очевидно, она нацепила на себя ту одежду, что была на Грете утром.
– Дело обстоит так, – сказала Ирен, садясь на диван, а они все встали вокруг, ожидая, что она скажет. – Мой друг Зигмунд согласился нам помочь с одним условием: он хочет сначала познакомиться с Дианой, чтобы убедиться, что ее удастся выдать за душевнобольную. Я сказала, что это как раз нетрудно…
– Эй! – возмущенно воскликнула Диана.
– Но он хочет встретиться с ней сам. На кону его репутация и доступ в Кранкенхаус. Однако он согласился, что Люсинде непременно нужно помочь, и у него явно был какой-то профессиональный спор с Ван Хельсингом, что-то касающееся психосексуального развития… я перестаю вникать, когда ученые начинают сыпать профессиональными терминами латинского и греческого происхождения вперемешку. Из этого никогда ничего продуктивного не выходит.
Жюстина кивнула, словно бы в знак согласия. Мэри снова подумала о том, насколько было бы лучше, если бы ей не пришлось прервать занятия с мисс Мюррей. Тогда бы она хоть понимала сейчас, о чем идет речь.
– Мэри, не могли бы вы отвезти Диану к нему для консультации? Боюсь, вам придется взять кэб, так как экипаж мне сегодня понадобится. Кроме того, Зигмунд живет на другой стороне Кольца, а я не хочу, чтобы вас видели в центре Вены в моем экипаже. Как мы теперь знаем, Sociеtе des Alchimistes следит за вами, и за мной тоже следят – люди не менее, если не более опасные. Я пошлю с вами Ханну – она знает адрес.
– Хорошо, – сказала Мэри. – Когда вы хотите, чтобы мы поехали?
– Как только Диана снова переоденется в женское платье, – сказала Ирен.
– Зачем? – негодующе воскликнула Диана. – Я не хочу.
– Потому что у тебя истерия и неврастения. У девочки в пубертатном возрасте такие диагнозы не вызовут никаких подозрений.
– Сама пубертатная! – проворчала Диана и шепнула Ханне: – Это же плохое слово, да? Я даже не сомневаюсь, что это плохое слово.
– Жюстина и Грета, я хочу, чтобы вы отправились в Кранкенхаус. Не входите ни с кем в контакт и никому не показывайтесь на глаза. Просто изучите окрестности и найдите место, откуда мы сможем наблюдать, когда Диана будет там. Может быть, вам удастся снять комнаты в каком-нибудь из соседних домов? Проверьте, хороший ли оттуда обзор. Пока Диана будет пытаться связаться с Люсиндой, мы будем вести наблюдение снаружи, на случай, если ей понадобится помощь. И пора подумать о возможных сценариях побега. Все всё поняли?
Ханна и Грета почти хором сказали:
– Да, мадам.
Жюстина кивнула. Диана все еще злилась на то, что ей придется надевать женское платье, и даже кивать не стала. Она стояла, скрестив руки на груди и нахмурив брови.
Мэри положила ей руку на плечо.
– Хорошо, – сказала она. – Если план таков, будем действовать по плану.
Через пятнадцать минут они с Дианой и Ханной сидели в кэбе, грохочущем по камням Рингштрассе – длинного, окруженного деревьями бульвара, охватывающего кольцом центр Вены. В кошельке у Мэри было достаточно крон, чтобы расплатиться с возницей и покрыть любые другие расходы, которые могут возникнуть в Вене, – Ирен дала их ей перед выходом. Денег было слишком много, она так и сказала Ирен, – впрочем, она не очень твердо помнила курс валют, а заглянуть в Бедекера было некогда. Диана не отрывалась от окна и то и дело на что-нибудь жаловалась.
Мэри ее не слушала. До чего же глупой была ее ошибка с Вальдманом. Нужно быть внимательнее, особенно теперь, когда они знают, что кому-то из членов Sociеtе des Alchimistes известно о них и о том, что они в Вене. Кто-то следил за ними, возможно, всю дорогу от Лондона. Мэри взглянула на карточку, которую дала ей Ирен и которую она показала вознице. «Доктор Зигмунд Фрейд. Берггассе, 19, Альзергрунд». Она надеялась, что доктор Фрейд сумеет им помочь.
Глава VII. Адрес в Сохо
– Дьявол возьми этих кошек! – сказала миссис Пул.
– Что они натворили на этот раз? – Кэтрин подняла взгляд от обеденного стола: она рассматривала карту Лондона.
– Сжевали телеграмму. Я ее на минутку только положила, хотела дверь запереть, и вот – поглядите! – Миссис Пул протянула ей листок бумаги, и впрямь потрепанный и слегка влажный.
– Это от Мэри?
Кэтрин отодвинула от себя карту. Она пыталась разобраться, каким путем лучше всего добраться до Поттерс-лейн по лабиринту улочек Сохо.
– Нет, от той подруги мистера Холмса, миссис Нортон. Вот, сами взгляните.
Кэтрин взяла телеграмму, положила на стол и прочитала:
МЭРИ ЖЮСТИНА ДИАНА ПРИБЫЛИ
БЛАГОПОЛУЧНО ПОЗАБОЧУСЬ
КАК СОБСТВЕННЫХ ДОЧЕРЯХ
НЕ ВОЛНУЙТЕСЬ МИССИС ПУЛ НО СОВЕТУЮ
БЫТЬ ОСТОРОЖНЕЕ ОНИ СТОЛКНУЛИСЬ
АГЕНТОМ S.A. ПОЕЗДЕ НЕ ОТВЕЧАЙТЕ
БЕЗ КРАЙНЕЙ НЕОБХОДИМОСТИ
ВСЕГО ДОБРОГО ИРЕН НОРТОН
– И что это, по-вашему, значит: «столкнулись агентом S.A. поезде»?
Голос у миссис Пул был встревоженный.
– Видимо, в одном поезде с ними оказался кто-то из S.A., – сказала Кэтрин. – А это значит, что Sociеtе des Alchimistes следит за нами. Черт! Мы-то думали, они даже не знают о нашем существовании. Видимо, теперь придется действовать намного осторожнее. – Она снова взяла телеграмму. – «Столкнулись агентом S.A. поезде». Неужели нельзя было пояснее написать? А кто принес телеграмму?
– Мальчик из телеграфной конторы, – сказала миссис Пул. – Кажется, самый обычный мальчик с телеграфа, правда, без фуражки, и выговор у него какой-то странный. Не ирландский. Вроде австралийского, но не совсем. А почему вы спрашиваете?
– Сама не знаю. Кажется, я начинаю уже всех подряд подозревать. Вряд ли, конечно, мальчик с телеграфа будет шпионить для S.A., даже если он австралиец!
А не видела ли она в последние дни кого-нибудь возле Парк-Террейс? Но нет, ничего подозрительного не припоминалось. Просто нужно быть осторожной, особенно сегодня: она ведь собирается выяснить, что замышляют Сьюард и Прендик. В Сохо лучше ехать в мужской одежде. Костюм преподобного Джозайи Крэшоу пропал, но осталась еще одежда, украденная в свое время у Летающих братьев Каминских. Сгодится. Интересно, что это за дом такой – Поттерс-лейн, 7. Вероятнее всего, меблированные комнаты, а может быть, паб? Почему Сьюард встречается с Прендиком там, а не в собственном кабинете в Перфлите? Она понятия не имела. Разумеется, было бы лучше побывать там заранее, разведать обстановку. Но сначала они все в лихорадочной спешке собирали в дорогу Мэри с Жюстиной, а потом нужно было дописать статью для «Женского мира» – за нее обещали два фунта, а они были нужны до зарезу. Кэтрин сказала Мэри, чтобы они с Жюстиной брали с собой денег, сколько понадобится в дороге, – а теперь ведь им еще и за Диану нужно платить, черт бы подрал эту девчонку! А значит, вести хозяйство на Парк-Террейс теперь приходилось на крайне скудные средства.
Миссис Пул нахмурилась и уперла руки в бока.
– Я просто волнуюсь за мисс Мэри и остальных, вот и все. Хоть бы они прислали настоящее письмо: эти телеграммы – все равно что египетские иероглифы, вроде тех, что теперь выставлены в Британском музее. Толком и не разберешь, что они означают. А что касается Альфы и Омеги – и неужели нельзя было назвать их нормальными, приличными кошачьими именами, хоть Том и Китти, что ли, – так вы хоть следите, чтобы они не лезли ко мне на кухню. Вчера они там двух дохлых мышей на полу оставили! Я утром на одну наступила, пришлось подошвы карболкой отмывать!
– Ну что же, – рассудительно сказала Кэтрин, – это ведь значит, что они делают свою работу, согласитесь? Вы же сами сказали – пусть остаются, если будут ловить мышей. Они, должно быть, слышали ваши слова. И две дохлые мыши на кухне – лучше, чем две живые, не правда ли?
– Пфф! – ответила на это миссис Пул.
