Опасная любовь

«Только не фистинг», – подумал Антон Иванович, когда получил свою порцию смазки.

«Моя малышка сейчас надерет вам задницы», – подумал Никита и попытался утихомирить стояк, когда Мила взяла страпон…

В резиновых перчатках на руках она обильно смазала девайс, немного расставила ножки, прикрыла глаза и медленно начала вводить в себя игрушку. Держатель страпона плотно обхватили тренированные стенки влагалища. Немного привыкнув, она открыла глаза:

– Охх!

Чулки, голая грудь, реалистичный страпон телесного цвета с темной головкой торчит, как настоящий, в паху и ее взгляд… Взгляд уверенной в себе, чертовски красивой, необычной, особой девушки с рабами у своих ног унесли Никиту куда-то далеко, куда-то там, где есть только она…

– Разве так может быть? – спросил он вслух.

– Еще как может. Иди к нам, – сказала Мила и присела за шлюхами.

Именно шлюхами… Разве можно назвать как-то по другому неприлично богатых людей, которые стоят голые на коленях с руками за спиной, упираясь лбами в пол, и добровольно подставляют свои бесценные дыры? Нет, нельзя, и Мила прекрасно знала это, поэтому произнесла: «Шлюхи должны терпеть» и начала размазывать по их дыркам смазку…

Никита не сводил глаз с Милы и мял в руке ее трусики, пока она, меняя позы, работала с рабами, не забывая отдавать им указания. Интенсивная оргия длилась минут пятнадцать и вымотала ее… Она достала свой страпон из станка Антона на глазах у Светы, которая свой пихала ему в рот.

– Фух, впечатление, что я – рабыня. Хватит. Ооо, как плотненько, ого… – вынимая из себя держатель страпона, озвучивала Мила свои ощущения, сидя на корточках с широко разведенными коленями…

Глухой шлепок…

– Мммм, – застонал Антон настолько громко, насколько получилось носоглоткой и занятым ртом. Мила ударила его по яйцам страпоном еще раз, он застонал сильнее и попытался освободить свой рот, но Света не была дуррой, поэтому приказ Госпожи «Без команды не вынимать» выполняла на отлично.

– Не рыпайся, детка, иначе я тебе в очко твои стринги страпоном на самое днище затолкаю, – сказала Мила и зачем-то попыталась всунуть в него руку…

Он с рычанием выгнул спину, когда сложенные лодочкой пальцы вошли в него до косточек.

– Хм, странно, не идет что-то, – удивилась она, хорошо зная, что уже не раз засовывала в него свою небольшую руку и даже сжимала ее в кулак у него внутри. Удивилась она, потому что не знала главного – Антошка филонил и просто смазывал себе анус специальной смазкой перед посещением клуба.

– Короче, жопа, иди ты в жопу, – сказала она и уже встала, чтобы уйти, но страпон в руке…

Резкое движение, очередной стон Антона, и девайс в очке торчит изогнутым держателем вверх.

– Как скорпион, – засмеялась Мила, глядя на его зад, затем отошла на пару шагов и снова залилась смехом. – Щекастый единорог с хоботком, – глумилась она и, встав рядом со Светой, начала гладить его по голове.

– Хороший песик, послушный. Стоит смирно, течет – вон сколько вытекло, – посмотрела она на лужицу слюней, натекших из его рта на пол, сняла перчатки и начала наносить ими хлесткие удары ему по щеке. – Плохой пес. Непослушный…

Наигравшись, она сказала:

– А ну, лижи…

«Ну, тварь, я тебе устрою», – глядя на Свету, подумала Мила и ласково сказала: «Песик заслужил лакомство от Хозяйки».

Эта минутка ласки обрадовала его, а вот Светочку насторожила, и не зря. Она еще не знала, что она и есть его лакомство. Никто, кроме Милы не знал, что лакомство в виде дыр Светы нужно было для того, чтобы по сильнее унизить шлюху. Мила заметила, что та всем своим видом показывает свое превосходство над ним, да еще и этот восторженный взгляд вместо испуганного и молящего о пощаде… В общем, Миле захотелось опустить эту сучку на землю так сильно, что она швырнула перчатки ей в лицо…

Никита мог присоединиться к этой троице, но впервые в жизни он получал эстетическое удовольствие, которое было сильнее похоти, возбуждения и желания. Чувствуя голод физических ощущений, он все же остановился на решении не вмешиваться и наслаждаться событиями, которые вряд ли повторятся еще когда-нибудь. Вникая в детали меняющейся обстановки, он сосредоточился на кресле, в которое усаживалась несравненная Мила, и перестал замечать других…

А Мила, устроившись поудобнее, была так увлечена суетливыми рабами, что не замечала пристальный взгляд Никиты, находившегося всего в пяти шагах от нее. Это было настолько близко, что он почувствовал аромат ее промежности, когда она развела свои согнутые в коленях ноги. Сейчас он чувствовал ее запах везде – и от трусиков в своей руке, и от платья, лежащего рядом, и, возможно, от промежности, хваля себя за то, что, обустраивая квартиру, не выкинул старое кресло.

– Светка, – та вздрогнула. – Иди сюда, лизать будешь меня. Только даже не думай прикасаться ко мне своими вонючими руками, за спиной их держи, – скомандовала Мила. – А ты, кобелек, будешь сношать, эту течную сучку так, как хочется тебе. Ты же, вроде, за этим приехал сюда…

– Ооох, какая ты, ммм… хорошая девочка, ммм, – стонала Мила от языка и губ Светы, размазывающих остатки смазки для страпона, перемешанные с естественной… – Ах, какая способная сучка. Ммм… Да, да, вот так. Да, вот и про попу мою не забывай. Ооо, аууу, дааа… глубже…

Но Свете никак не удавалось сосредоточиться на каком-то одном месте, как она ни старалась. Неустойчивая позиция, руки за спиной, еще и Антон начал загонять свой немаленький прибор в нее с каким-то остервенением. Почему он не жалел эту хрупкую девушку, которая так сильно ему нравилась, знала только Мила. Несмотря на то, что сейчас сбывалась его мечта, он завидовал ей, а не радовался за себя. Да, завидовал, потому что ей разрешили касаться губами и даже лизать языком девочку Госпожи, а он уже целый год является ее рабом, но может только нюхать ее, прикасаться языком и губами ему запрещено, а руками – вообще табу…

Вжимаясь губами в горячую нежную плоть, первая кончила Света и заразила своим оргазмом всех.

Когда Антошка начал по очереди менять ее дырочки, Света не удержалась. Ей показалась очень унизительной его выдумка со сменой влагалища и попы. Всунул, высунул, всунул в попу, выдернул и снова во влагалище до упора, и снова попа…

Мила выбрала идеальный способ унижения для кем-то возомнившей себя суки. Она была довольна, что Света, и так чувствуя себя униженной вещью, которой пользуется такой же раб, еще и слышит позорные звуки, которые издают, выпуская воздух, ее влагалище и раздолбанная жопа. Но Мила не учла, что суке, наоборот, понравится все это настолько сильно, что ее оргазм станет для нее новым открытием…

Кончила сука от резкого тарана в эту самую жопу, прекрасную, раздолбанную, как блядскую, жопу… Ей всегда нравился анальный секс, но кончить от него она не могла, несмотря на разные способы. Размер, интенсивность и количество не помогало, да что там говорить, если даже Никита не смог. И вот сейчас, чувствуя сильный оргазм, она, наконец, поняла, чего же ей не хватало. Не хватало ей морального удовлетворения от публичного унижения. Пусть это всего два человека, но этого оказалось достаточно, и теперь она уверена, что ни одно физическое удовольствие не может сравниться с моральным…

Готовую ударить в пол своей золотистой струйкой, дрожащую в оргазме Милу поддержал Антон. Эмоций для этого у него было более чем достаточно. Испытывая эмоциональное возбуждение, Антон тоже начал получать свой сильнейший оргазм. Работая бедрами и загоняя член в свою мечту на глазах у своей Госпожи, раздолбавшей его зад, он кончил все-таки от морального возбуждения, побежденного физическими ощущениями. Лишенный свободного доступа к женской плоти, когда стал рабом, он получил оргазм именно от попы кончающей Светы, которая зажимала его член…

Красное лицо Антона, покорный взгляд красавицы с испариной на лбу и, конечно же, язык, наконец, сосредоточившийся на клиторе, унесли Милу. Унесли куда-то туда, где есть только она и ее чувства. А тут, в реальности, остались сжатые ее пальцами соски, закрытые глаза, сокращение живота и напряженные бедра. Именно так выглядела Мила, заполняя ротик Светы своими соками во время оргазма…

Ее оргазм был таким же ярким и особенным. Наконец-то, у нее был секс, пусть не с накачанными красавцами, пусть вообще без проникновения в нее, пусть это видели другие люди, главное – это было с живыми людьми и не на работе в клубе. Хоть ей и нравилась ее работа, и у нее получалось там выплеснуть свой негатив и как-то отвлечься… Отвлечься от лжи, лицемерия и одиночества. Подруги, мама, эти чертовы рабы, которым только и нужно, по сути, что использовать ее – это все не то. Можно, конечно, думать, что в клубе рабы ублажают ее, но по факту это она удовлетворяет их потребности, унижая и причиняя им боль…

Глава 11

Испытав оргазм, можно сказать, вместе, отходили они от него каждый по-своему, и когда отошли…

Света не могла пошевелиться и боялась посмотреть на Никиту.

Антошка, осознав, что кончил без разрешения, начал суетливо пытаться навести порядок, чтобы не злить Госпожу…

– Никита, спасибо за вечер, – сказала Мила, нежно лаская себе клитор, поцеловала скользкие от смазки пальцы и послала ему воздушный поцелуй…

В комнате сразу воцарилась тишина и покой…

Они смотрели друг на друга – Мила с Никитой, Света с Антоном, как вдруг Никита опомнился, подскочил и с платьем направился к ней. Каждый из них, включая Милу, по-своему подумал своим развратным мозгом о его намерениях, но никто не ожидал, что он подойдет и скажет ей:

– Дай, я прикрою тебя, – накрывая ее раскрытую девочку между призывно раздвинутых ног, поправит шелк воздушными движениями, еле касаясь ее кожи, словно чего-то дорогого, и даже грудь с сильно торчащими сосками не забудет заботливо накрыть… Осмотрев результат, он спросил:

– Может плед принести?

Мила прижала руками платье к груди и молча сдвинула ножки в ответ. Ее молчание Никита принял за согласие и пошел за пледом, коротко бросив рабам:

– Оденьтесь уже!

На самом деле Мила молчала, не желая портить романтику, потому что не ожидала увидеть столько заботы и нежности в его глазах…

Остатки ощущений от недавних событий накрыло цунами нежности, сметая все на своем пути. Контраст от поведения и отношения Никиты к ней поразил ее так сильно, что она впервые за долгое время по-женски захотела мужчину…

Когда он вернулся с пледом, уже одетые каждый во что-то свое Антон и Света вдвоем собирали все, что небрежно валялось на полу. Мила лежала, свернувшись в кресле и поджав ножки в чулках с зажатым между ними платьем, и руками прижимала его к груди…

Он подошел к ней, улыбнулся и с такой же заботой накрыл ее пледом.

– Да, так вот, так и лежи, – весело поддержал он ее игру, когда она краем пледа прикрыла себе низ лица, словно Шахерезада.

– Слушаюсь, мой повелитель. Я буду послушной любимой женой, – пошутила она…

Лежа под пледом и продолжая зачем-то греть промежностью платье, Мила наблюдала за тем, как уже с важными лицами тройка богатых бизнесменов что-то обсуждает. Вглядываясь в их лица, она отметила про себя, что никогда бы не поверила в рассказ, о том, что эти люди только что делали…

Глава 12

Контракт, наконец, был подписан, и Антон со Светланой, спросив разрешения, засобирались…

Первым уехал Антон, которому повезло, и он покинул квартиру без дополнительных наказаний.

Свете повезло меньше или, наоборот, больше. Пока она ждала машину, ей задавали вопросы, но она так и не смогла объяснить, как же получилось, что она встала на колени перед Милой. Она так и не вспомнила, как все это произошло, ее голова не соображала и была забита мыслями о члене Антона… Ну, а когда за ней приехала машина, она поблагодарила обоих за вечер и такой важный контракт, поклонилась и бодро пошла…

В лифте она радовалась тому, что познакомилась с Антоном, и тому, что у Никиты именно такой характер. Только он мог перед самым выходом приказать ей сесть попой на анальную пробку, которую она не вставила в машине…

– Судя по выражению лица, ты удивлен? – спросила Мила у Никиты.

– Удивлен? Не то слово, – ответил он, рассматривая ее.

– Тебе разве Юля ничего не рассказала?!

– Что не рассказала?

Мила улыбнулась и села в позу лотоса, заматываясь в плед и доставая из-под него платье.

– Я так поняла, ты не был в курсе, что я в фемдом-клубе у нас в Питере являюсь практикующей госпожой? Забери, пожалуйста, не хочется вставать.

– Нет, я не в курсе, – забирая платье. – Но я узнал тебя почти сразу, как только ты вошла переодетая, – вешая платье на спинку стула, ответил он.

– И ты не в курсе, что мы собрались открывать с Юлей в Москве подобный клуб, только BDSM?

– Мартини будешь? – спросил Никита, удивленный информацией.

– Ты не знаешь, что это такое? – засмеялась она.

– Нет, мы не обсуждали это с ней, но я примерно знаю, что это такое, хотя я сегодня увидел, как это.

– А я почему-то думала, что она рассказала тебе.

– Нет. А сок будешь? – опять проявил он заботу.

– Если не сложно, налей гранатовый.

– За льдом сходить?

– Нет-нет, Никита, не нужно. Присядь, давай серьезно поговорим… Я надеюсь, это никак не повлияет на наши с тобой отношения и на твои отношения с Юлей.

– Нет, что ты, все в порядке. Я нормально к этому отношусь. Просто как-то неожиданно все это, – успокоил ее Никита, садясь на диван рядом с ее черными трусиками, которые выглядели смешно на большом, как аэродром, белом диване.

– Представь, как я офигела, когда увидела Антошку. У меня за мгновение пролетело миллион мыслей в голове, я даже забыла, что в халате. Ты, кстати, извини, что я влезла в твои дела. Я надеюсь, у тебя не будет проблем?

– Конечно, не будет. После сегодняшнего контракта у меня, надеюсь, вообще не будет проблем, тем более с начальством, – улыбнулся он и продолжил. – А вот тебя мне нужно будет убить, извини.

– В смысле?! – не понимая, шутит он или нет, испугалась она.

– В прямом. Убить, – пауза переходит в улыбку. – И съесть, чтобы никому не досталась, – рассмеялся он.

– Дурак!

– Да ладно тебе, мне очень интересно, как ты поняла, что вообще происходит. Ладно, ты узнала Антона, но как ты поняла, в каких я отношениях со Светланой, и как тебе пришла идея сделать то, что ты сделала?

– Когда я пошла курить, он пришел и рассказал мне кратко, почему он здесь.

– Вот сука языкатая, хуже телок! Я сразу понял, что ты не сама догадалась, что Светка может быть моей сучкой…

– Твоей кееем? – выпучила она от удивления глаза.

– Он же тебе рассказал, ты говоришь, – напрягся он.

– Он не говорил мне о том, что она твоя сучка, ты что!

– А как же ты узнала тогда, что ее можно унижать? – пытался выяснить он, понимая, что уже сам спалился.

– Он не говорил мне о том, что она нижняя твоя. Он просто мне сказал, что у вас важные дела. Я спросила: «Будут тебя доминячить?» – ну так, в шутку. А он сказал: «Нет», но разъяснил, что приехал в надежде потрахать ее за свою подпись. Он не мог этого скрыть, так как он – мой раб, – Никита вопросительно глянул. – Ему надо было спасать свою жопу и объяснять, почему не предупредил, что собирается спать с женщиной.

Никита слушал ее и думал, как он мог так спалиться.

– А тебя, кстати, не отталкивает от меня, как от женщины после увиденного и услышанного? – обратно включила Мила его голову.

– Нет, что ты. Я бы, если честно, и не подумал, что ты такая милая и аккуратненькая, а такая прям ух…Если тебе нравится, то почему бы и нет, я сам не святой.

– Не то, чтобы прям нравится, скорее, жизнь заставила и, вроде, стало получаться. Я после развода пообещала себе, что больше не дам себя в обиду и не дам прикасаться к себе мужикам.

– Я заметил, – ответил Никита, расстроившись, ведь его предположение о том, что она не дала Антону только потому, что здесь был он, развеялось, как дым.

– Вот и нашла себя там, где сейчас я нахожусь. И знаешь, абсолютно не жалею. У меня к мужикам такое же отношение, как и у тебя, я так поняла, к сегодняшним бабам.

– Ну, я заметил, ты опытная уже, раз Светку мою железную на колени поставила за полминуты и в бараний рог скрутила в присутствии меня.

– Да в том-то и дело, ты понимаешь… Я, когда узнала, что от того, трахнет он ее или нет, зависит многое, а главное, поставит он подпись или нет, решила рискнуть, чтобы тебе помочь и попытаться уговорить поработать, так сказать, в паре. Ну и там уже…

– То есть ты тоже, как и я, подумала, что она хотела побыть госпожой? – удивился и снова запутался Никита.

– Ну так… Я и охренела, когда я сказала псу ползти ко мне, а она, как зомби, плюхнулась на пол. Главное так быстро, что я думала, разобьет колени, приползла, а я решила не теряться…

– Я до сих пор не верю, что все это было, но вот смотрю на тебя и понимаю, что еще как было.

– Было. Ты бы видел ваши лица, когда я вошла.

– Да ну я сначала обалдел от червяка, потом от тебя…

– Ты, кстати, сказал, что именно тогда узнал меня. Ты про, что?

– Твой червяк болтает много, поэтому… Ладно, все хорошо, что хорошо заканчивается, правда. Начало третьего, хорошего понемногу. Пойдем, может быть спать? А то я сегодня замотался.

– Конечно, пойдем, – согласилась Мила.

Совершенно не стесняясь отсутствия трусиков, но зачем-то прикрывая грудь рукой, она встала и сказала, подтягивая чулок:

– Чур, я первая в душ. Ты не против?

Он хотел обнять ее такую офигенно-сексуальную, но это было сказано таким голосом, что ей не хотелось отказывать.

– Разве можно тебе такой отказать? – ответил он, чувствуя, как снова встает его член…

Естественно, у каждого из них были свои мысли и о прошедшем дне, и о его продолжении, а кое-кто вспомнил даже про далекое прошлое…

Никита, пытаясь отвлечься от стояка, хотел встать и сложить плед, оставленный Милой в кресле, но увидел ее туфли. Один из них лежал рядом со вторым, стоявшим чуть сбоку от стула, с которого свисало шелковое платье, и решил, что вся эта сексуальная картина с небрежно брошенными женскими вещами неплохо вписывается в интерьер его холостяцкой квартиры. Отбросив мысль с наведением порядка, он снял рубашку и откинулся спиной на диван. Этот огромный диван с подушками он купил себе вместе с телевизором для более удобного и приятного просмотра фильмов, да и что скрывать, для сексуальных утех.

«Юлечка, сестренка, ты меня с детства сюрпризами не перестаешь удивлять – что тогда, что сейчас. Вроде, выросли уже, а ничего не меняется…» – перебирая мысли, он заметил, что лежит в тишине, хотя телевизор включен. В попытке, не вставая и не открывая глаз, найти пульт, который лежал где-то с боку, он раскинул руки, но вместо пульта под руку ему попались скомканные трусики Милы…

Мила не спеша нежилась под струйками душа. Никита был уже не маленький мальчик, она – тоже взрослая девочка и прекрасно понимала, что после такого ни один мужик не удержится. Как можно удержаться, когда под боком умница, красавица, сексуальная, голая, да еще и очень развратная девочка…?

Понимая все это, она ждала его, ждала, что он придет и возьмет ее так, как ему хотелось весь вечер…

О том, что у них рано или поздно будет секс, она решила еще в аэропорту. Мила знала, что Никита – красавец, не Брэд Питт, конечно, но не урод точно. Знала, что не алкаш, не наркоман и главное – он свободен. Поэтому, еще когда они с Юлей определились, что поедет в Москву именно она, было решено, что она будет просто обязана с ним встретиться.

В аэропорту Мила убедилась, что ее тело реагирует на него, так же, как и в то время, когда, играя на скрипке, она думала о нем. Тогда она придумывала, как встретиться с ним. Один раз у нее даже получилось через Юлю договориться о встрече, но, успешно выполнив задуманное, она испугалась идти дальше, так со временем ее влюбленность и прошла.

Вот теперь, глядя ему в глаза, она понимала, что не прошла. Влюбленность бережно хранилась, скрытая от посторонних глаз, на полочках ее, как оказалось, развратного мозга.

Поэтому она ждала, что он придет и возьмет ее. Но, несмотря на его взгляд, возбуждение, похоть и желание в его штанах, которое видела Мила, уходя в душ, специально игриво виляя голенькой попой, Никита не шел.

Прождав по ощущениям некультурно долго, она буркнула что-то себе под нос и замотанная в полотенце вышла с намерением появиться со словами: «Кто это у нас здесь такая культурная зануда, милую Милу не хочет…?».

Вся такая заведенная, приближаясь к гостиной, она четко расслышала звуки секса, но это не остановило ее, даже наоборот. Сгорая от желания, она вошла и увидела стояк Никиты.

Он лежал на спине и не заметил ее, но его кубики пресса, накачанные грудь и громкие стоны девушки манили ее, и босые ножки сами понесли малышку к нему. «Член или сосок?» – думала Мила, тихонько подкрадываясь. За красной подушкой, на которой он лежал головой, было свободно полдивана.

«Так увлечён порно? Ага, по-любому специально не реагирует. И порно включил – издевается, гад. Ведь знает, что телевизор на половину стены, и это будет первое, что я увижу». Действительно, гостиная была большой, и при входе в нее в глаза сразу бросался телевизор, а потом уже справа – «траходром», слева – красивый белый стол и такие же белые стулья, дальше – пальма и стеклянная стена с видом на Москву…

Она отвлеклась на экран… Девушка держала в руке член, лежа на боку рядом с партнером, и целовала его в сосок.

«Решено. Заскочу сзади и укушу за сосок», – подумала Мила, словно кошка, становясь коленями на угол дивана, и, еле-еле переставляя ручки и ножки, подобралась к нему как можно ближе.

«Медленно или напрыгнуть», – решала она под громкие стоны из телевизора. Мила готовилась оригинально застать Никиту врасплох.

– Ты, что дурра, Мила? Хренью всякой занимаешься! – беззвучно сказала она и потянулась рукой к его волосам… – Не скучаешь тут, я смотрю? – погладив волосы, сказала она и вздрогнула…

Вздрогнула от протяжного стона эффектной грудастой брюнетки, которой резко ввели в попу член, а Никита молчал и даже не шевелился. Скорее всего, он был сильно увлечен девушкой, которую видел перед собой во сне…

Никита уснул, переключая каналы, с пультом в руке и вряд ли видел, что включил порно, но, похоже, во сне он увидел кого-то того, на кого поднялся его член.

– Вот, это фиаско, блин, – сказала Мила и увидела, что в руке у Никиты зажаты ее трусики… – Никитааа, ты спишь? – шепотом спросила она. Никита ответил ей тихим посапыванием…

Пульт ей удалось достать из руки, а вот трусики – нет. Как только она попыталась забрать свое, Никита сжал их сильнее и что-то пробормотал во сне. Видимо, грозно объявил, что это теперь его…

Засыпала она под впечатлением и довольная настолько, что в голове не было развратных и пошлых мыслей, только картинка из гостиной, которую будет сложно забыть, и с прижатой рукой к мокрой щелке.

Глава 13

Никита проснулся в штанах, укрытый пледом, с мыслью о том, не сон ли он видел.

– Ты, что, наверное, и не падал, да? – обратился он к члену, который радовал утренним стояком и вдруг услышал возню на кухне.

«8:06 только. Что ей не спится?» – подумал он и встал. Член даже не думал падать, но, так как хотелось в туалет, он решил идти, как есть. Пошел он уверенно, не прикрываясь и не переживая о том, что спалится, так как туалет и ванная находились в другой стороне от кухни…

После длительной борьбы со стояком он кое-как сделал свое мокрое дело и убедился, что есть шорты в вещах на стирку. Наткнувшись на чулки Милы, он с улыбкой отметил, что уже отвык от женских вещей, которые были повсюду, когда он жил с сестрой, и, наконец, полез в душ…

По дороге на кухню он почувствовал запах жареных пирожков.

«Пирожки?!» – удивился он, не зная, что его ждет.

Кухня порадовала обстановкой – Мила в его переднике и в бейсболке месила на столе тесто. Декоративный фартучек совсем не скрывал ее колыхающуюся грудь, бока и факт отсутствия на ней трусиков.

– Доброе утро, – нехотя выдавил Никита, не желая разрушать такую идиллию.

– Ой, привет, – обрадовалась Мила. Я тут похозяйничала капельку, надеюсь, ты не будешь ругаться на меня, когда попробуешь мои пирожки.

– А почему в бейсболке? – улыбнулся он.

– Косынки у меня нет, извини, – улыбаясь, сказала она.

– Понятно, – сказал Никита, не зная, что делать с желанием трахнуть эту девочку, а особенно со стояком, на который она смотрела, не стесняясь.

– Ты меня обманул что ли? – спросила она. – Говорил, что дома ходишь голый?

– Нет, не обманул, – сказал Никита.

– Не заметно, – намекнула она на шорты и сменила тему. – Ну ладно, пробуй, – кивнула Мила в сторону блюда с пирожками. Он направился к блюду, любуясь девушкой.

– Это с горохом, как ты хотел. Я ещё вечером его замочила…

Мила не видела, что он прямо сейчас смотрит на ее голую попку и хочет ее, а уж потом пирожки. Никита подошел к ней, нежно коснулся ее шеи кончиками пальцев и, не встретив никакого сопротивления, начал гладить плечи и спину. Мила молча продолжала месить тесто.