Файролл. Квадратура круга. Том 3

Глава третья

в которой герой занимается дипломатией

Отчасти я оказался прав, близ моста на самом деле бродил местный обитатель, но вступать с ним в разговоры лично у меня никакого желания не имелось. Это был дикий тролль по имени «Ффырг – пожиратель костного мозга», с которым я в свое время уже имел дело и от которого еле унес ноги. Странно, что он забрел так далеко от своих охотничьих угодий. Может, его кто потревожил, вот он сюда и приперся, ведомый жаждой мести? Или просто оголодал до такой степени, что сменил место дислокации? В любом случае выяснять, какое из утверждений является верным, мне не хотелось. Я, конечно, изрядно подрос в уровнях со времен нашей прошлой встречи, и со мной два отменных бойца, пусть даже и подточенных вынужденным бездельем, но это не тот случай, когда стоит лезть в драку. Тем более что очень уж эта тварь мощная. Все-таки именной монстр.

Мы еще немного посмотрели из-за камней на эту образину, состоящую из мускулов, шерсти, зубов и ненасытного желудка, который переварит даже гвозди, да и двинулись в противоположную сторону, благо конечная цель пути именно там и находилась.

Что приятно, на этот раз я мог шагать по подземелью, не вздрагивая от непонятных звуков и не боясь нарваться на здешних обитателей. По-моему, такое вообще случилось в первый раз за все время, до того любой спуск под землю для меня был проверкой личной выживаемости и крепости нервов. А тут благодать. И в результате я даже обрадовался, когда путь нам преградил небольшой отряд дуэгаров, зловеще скалящихся и вооруженных короткими копьями.

– Ур-рх-х-ха! – завопил пронзительно и пискляво один из них, околачивающийся за спинами приятелей. – Рах-х-хум-м!

– Что-то ты мелковат, приятель, – недоверчиво сказал ему я. – Видно, не сильно урожайным был тот год, когда ты появился на свет.

О как. Да это подростки! Ну да, подростки, так и есть. Сразу-то так и не разберешь по причине вечной неумытости и дикого вида представителей этого племени, но если вглядеться повнимательней, то это становится понятно.

– Светлая! – Вперед вылез совсем уж тщедушный недомерок, который как охотник, похоже, не котировался, но зато знал людскую речь. Как видно, местный «ботан», которого чморят все кому не лень, но совсем уж под лавку не загоняют, потому что он полезен в ситуациях, когда надо не бить, а думать. – Тьфу-у-у-у!

– Свежая и оригинальная мысль, – одобрил я его слова. – Светлая тьфу, даже спорить не стану. Вот что, малой, веди-ка нас к взрослым.

– Твоя сама пойдет? – удивился дуэгар. – Ее не надо убивать? Мы ведь твоя ешь!

– Я твоя сам сожру, если понадобится. – Подобная честность не могла не восхитить, потому мне показалось разумным ответить этому шпинделю тем же. – Вы на кого рот разеваете, тинейджеры? Ведите меня к главному, говорю, а потом можете дальше заниматься своей подростковой ерундой.

– Наша – охотник. – Дуэгар оскалился, чем вызвал мой искренний смех. Ну сами посудите, это существо с впалой грудью, выпирающими ребрами и зубами, которые росли через один, пыталось меня испугать. – Вы – добыча! У!

– Не вижу смысла в разговорах, – прогудел Леонард, голос которого наконец-то восстановился в полной мере и стал пугающим, а не вызывающим жалость. – Убить их всех, оставить вот этого, знающего нашу речь. Это самый простой вариант.

– Не самый, – возразил ему я. – Мне не нужна толпа озлобленных дуэгарских баб, которые будут выкатывать претензии за убитое потомство. Мне конструктив нужен, а его убийством не получить. Потому пока с кровопролитием подождем.

В этот момент один из подростков, как видно, их лидер, поскольку именно у него была самая наглая рожа, самый низкий лоб и самая развитая мускулатура, попробовал ткнуть в меня копьем. Надоели, как видно, ему пустые разговоры.

Само собой, успеха он не достиг, но зато моментально лишился оружия и чуть не потерял жизнь, поскольку от удара мечом этого глупого дуэгара спас только мой окрик. И Рафаил был данным обстоятельством очень разочарован.

Остальные подростки сбились в кучу и ощетинились копьями, ожидая, что мы сейчас начнем их уничтожать. Нравы подземелья – если ударил и не убил, жди того, что в ответ начнут убивать тебя.

То странно, что они вообще не разбежались отсюда. Их родители так и поступили бы, это наверняка, но тут в дело вступили подростковый максимализм и упрямство, замешанные на тщеславии. Ну и потом – никто не хотел быть первым. Одно дело, когда все бегут, тогда ты один из. А становиться тем, кто: «ну, он тогда сразу сдрейфил», – это западло.

– Живи, засранец. – Я потрепал трепыхающегося лидера, которого держал за шиворот Леонард, по немытой щеке. – Прощаю. Короче, говорю в последний раз: ведите нас в город к тому, кто теперь у вас главный. Ар-Амна нет, он нынче при Темном Властелине обретается, но кого-то ведь он за себя оставил? Эй, доходяга, ты меня вообще слышишь?

– Слышу, – задушенно подтвердил умник откуда-то из середины кучи. – Ур-Рага теперь главная есть!

– Вот к Ур-Раге и ведите, – велел я. – Да побыстрее, у меня времени не так и много.

Должно быть, со стороны наша процессия смотрелась забавно. С одной стороны, эти малолетние паршивцы вроде как нас конвоировали, шагая по бокам и держа копья наперевес. Но стоило только кому-то из нас сделать шаг в сторону, они тут же опасливо разбегались кто куда.

И только один из них ковылял позади, это был тот самый здоровяк, который попробовал меня ткнуть копьем. Все же судьбу ему мы сломали вместе с оружием. Лишившись оного и не преуспев в деле моего уничтожения, он потерял всяческий авторитет, был оплеван своими товарищами и лишен ожерелья из невесть чьих зубов, оно теперь красовалось на шее другого подростка, горделиво задиравшего нос кверху. Как видно, пришло его время стать главным. Кстати, нечесаная и чумазая подруга бывшего лидера теперь тоже околачивалась близ нового вожака.

Ей-ей, у них все прямо как у нас. Хотя а с чего должно быть по-другому? Так что я бы на месте свежеиспеченного предводителя особо не расслаблялся. Одних падение ломает, выбивая жажду жизни из их душ, а других закаляет, заставляя раз за разом карабкаться на вершину. Так что свергнутый вожак может ближайшей ночью просто-напросто перерезать сопернику глотку. Если, конечно, в его жилах течет настоящая дуэгарская кровь, а не водица.

Впрочем, на то, что он теперь станет спутником зачуханного умника, шансов ровно столько же. Я за свою жизнь видел и то, и другое, так что знаю, о чем говорю.

Ну да ладно, его слезы – не моя печаль. Впереди беседа с Ур-Рагом, которого я знать не знаю, вот это куда важнее. Его надо убедить в том, что он должен мне помочь и открыть тайну, которая, скорее всего, находится под семью замками, а это дело крайне непростое. Дуэгары и так-то публика сложная, а этот, на минуточку, вообще заместитель Ар-Амна, который является редкостной зверюгой даже по местным меркам. Сомневаюсь, что Ур-Раг ушел от него сильно далеко.

И самое неприятное, что он мог быть тем, кто в свое время мне поджопники отвешивал в педагогических целях. Это ведь были удары не только по моему мягкому месту, но и по репутации. Если это так и он меня узнает – все, пиши пропало.

Хотя один козырь у меня в рукаве имеется, и если будет надо, то я его в ход пущу. Местный шаман к моей скромной персоне хорошо относится, а он тут в большом авторитете. Да и не только тут, для этого достаточно вспомнить его наколки.

– Слышь, мелкий, – окликнул я умника, который семенил слева от меня, – а шаман ваш… Как его… Хрытт. Так вот, он в городе?

– Твоя знай великого Хрытта? – Выпучил глаза дуэгареныш. – Сама Хрытт?

– А то. – Я ловко сплюнул сквозь зубы. – Одну пайку с ним делили, одним бушлатом накрывались, когда волки легавые нас за родимое «отрицалово» в ШИЗО прессовали. Мы, старые каторжане, все друг друга знаем. Так чего, он тут?

– Нета. – Во взгляде доходяги добавилось уважения, он даже подошел ко мне поближе. – Его ушла с великая вождь, и Гффарт, его первая ученик, тоже. Его Ррашт за себя оставила и ушла.

Ррашт. Это не тот ли ученик шамана, что меня тогда короткими тоннелями вывел к городу Тигенлуку? Хороший город, между прочим, жалко, что мне тогда не довелось по нему хоть немного побродить. Но на хвосте висела погоня, потому пришлось спешно уносить оттуда ноги. Если тот, то хорошо, он должен меня помнить.

К слову, если он знал этот путь, то, может, и другие ему ведомы? Те, что ведут в Серые Пустоши?

Хотя нет, он сам, без команды учителя или того, кому в данный момент принадлежит высшая власть, делать ничего не станет. А жаль. Это упростило бы жизнь.

Тем временем мы приблизились к хорошо уже знакомому мне городу, если, конечно, это место, более похожее то ли на становище кочевников, то ли на огромный цыганский табор, можно назвать данным словом.

Заметив нас, идущих в окружении подбоченившихся юнцов, десяток дуэгарок, о чем-то громко спорящих у открытых настежь и перекошенных ворот, которые, похоже, никогда и не закрывались, оживился и начал гомонить еще сильнее. На их возгласы подтянулось еще некоторое количество народа, среди которого я так и не заметил ни одной особи мужского пола из числа тех, кто готов выйти на поле боя. Женщины, дети, несколько стариков – и только.

Гвалт поднялся невозможный, эта орава тыкала в нашу сторону пальцами и о чем-то горячо спорила. Насколько я понял, темой разбирательства была гипотетическая дележка наших тел по справедливости, в смысле кто из них что на стол нынче ставить станет.

Кончилось все тем, что одна особо ушлая и беззубая бабка попыталась потрогать Рафаила через балахон за бок на предмет упитанности и наваристости. Само собой, лич подобной вольности не стерпел, меч ширкнул о ножны, и в тусклом освещении города дуэгаров сверкнула сталь. Как от удара увернулась пронырливая старуха, понятия не имею, но ей это удалось, и слава богу. Только этого мне еще и не хватало.

Секунда тишины – и новый ор ударил по ушам. Теперь его темой стало вопиюще нахальное поведение, рвущее напрочь все возможные шаблоны местных жителей. Как так? Если уж светлая (тьфу-у-у) сама пожаловала сюда, то она автоматически акцептовала свое согласие на то, что попадет в котел, на сковородку или вертел. А эти, погляди-ка, еще и ерепенятся!

Личи встали в боевые стойки, прикрывая меня с двух сторон, их черные капюшоны медленно, но неустанно двигались влево-вправо. Они уже прикидывали, как вырежут это поселение до последнего дуэгара, чего я, разумеется, допустить никак не мог.

– А ну тихо, дети подземелья! – заорал я, надсаживая виртуальную глотку. – Заткнулись все, сказано!

Странно, но сработало. Видать, пассивное умение «переговорщик» наконец дало о себе знать. И хорошо, а то болтается с давних пор, но все без толку.

– Кто на моем языке говорить умеет более-менее? – осведомился я у толпы. – Из тех, кто не только о еде, но и о чем-то другом думать способен.

– Моя говори, – буркнула мордатая дуэгарка в возрасте. – Моя три раза в поход наверх ходи, семь человек убей, два эльф и гнома. Гном была невкусный. Эльфа очень вкусный!

– Сразу нет, – отмахнулся я. – Кто еще?

– Многая язык светлая знай, – сделала шаг вперед крепко сбитая и грудастая дикарка. – Чего твоя хоти говорить? И зачем? Вы все еда, с ней не разговаривай.

– Да шиш тебе. – Я задрал рукав и показал ей метку Странника. – Это видела? Знаешь, что такое? Вижу, знаешь. Так что если кто меня тронет, то ему проще сразу самому в котел прыгнуть.

– А они? – и не подумала сдавать позиции дуэгарка. – Если есть такой печать, пусть покажи. Если нет…

– Они вообще нежить, – хмыкнул я. – Неживые они, понятно? Давно умершие.

– Мертвая мясо тоже вкусный. – Протолкавшись через толпу притихших горожанок, вперед вылез пожилой невысокий дуэгар с бородкой и седыми кучерявыми волосами. Я его помнил, он в свое время сопровождал Странника, когда тот направлялся в Уртау, один из трех городов, где хранились части оружия Демиургов. – Если его переложи коричневый мох, чтобы оно пусти сок, а потома как следует замариновать в рассол, то оно станет нежный и сладкий. А после его надо запечь с маринованный крысиный хвост и приправить порошком из летучий мышь, и будет так вкусно, что пальцы до костей сгрызи, так их станешь облизывай. Но очень важно не передержать в огонь!

– Нет у них никакого мяса, – чуть устало расстроил его я. – Они из мира теней, а не людей. Ладно, если с гастрономическими вопросами мы закончили, то ведите меня к Ур-Раге. Он ведь за главного теперь? Его Ар-Амн на этот пост назначил?

– Ее, – послышался глубокий и грудной голос откуда-то с задних рядов облизывающихся и топочущих ногами горожан. – Ур-Рага – она, а не он.

Толпа расступилась, пропуская вперед высокую и статную дуэгарку, затянутую в демисезонную пятнистую шкуру, которая не столько скрывала, сколько подчеркивала ее могучие стати, с десятком скальпов, свисающих с пояса, и кривой саблей, перевязь от которой перехватывала ее правое плечо.

Это была воительница. Валькирия. Богиня людской смерти. И даже на редкость здоровенные клыки, торчащие изо рта, а также неимоверно кривой и большой нос эту особь не портили – настолько сильна была энергетика, от нее исходившая.

– Я Ур-Рага, мать детей Ар-Амна. – Дуэгарка остановилась напротив меня. – Я поддерживаю огонь в его очаге и убиваю любая, кто пробует под него лечь. А твоя кто?

– Скажем так, давний приятель твоего мужа. – Я снова показал ей метку. – Кстати, на той неделе я с ним виделся в Серых Пустошах. Его место теперь рядом с Темным Властелином, и он занимает его по праву.

– Твоя в этом сомневался? – плямкнули губы воительницы, как плевок выталкивая из себя слова. – Он великий воин, по-другому быть не могло. А ты не там, ты тут. Почему?

– У каждого на войне свое место, Ур-Рага. – Прищурил я левый глаз. – Кому мечом махать, кому темными путями ходить. Главное – не показать врагу свою спину и не предать того, кого назвал своим владыкой.

– Пустая слова, – отмахнулась дуэгарка. – Люди ими бросайся, как летучий мышь своя дерьмо, когда лети. Иха много, но цена им – пустота. Мы не будем ваша есть, но вы уходи из наш дом.

Толпа недовольно забубнила, и в этот момент я понял, что эти вечно голодные проглоты плевать хотели на метку Темного Властелина. Дуэгара-меченосца она остановит, ибо воин – всегда воин, независимо от расы, он знает, что такое приказ, но вот мирных жителей, похоже, нет. Их по жизни ведет не желание славы, а зов желудка.

Впрочем, все обошлось. Ур-Рага отвесила пяток подзатыльников, после разбила два носа и попутно кому-то крепко врезала по спине, после чего ропот прекратился. Резкая особа, ничего не скажешь. И вот что мне теперь делать с этой леди? Как ее убеждать?

– Это не твой дом, – заявил я, сплюнув ей под ноги. – Это дом твоего мужа. Я его друг, я сидел с ним за одним столом. Не как пища, а как гость. Ты хочешь оспорить его решения? Не думаю, что он будет рад такому повороту событий. Я раньше или позже с ним встречусь, уж поверь, и скажу о том, что никогда моя нога не переступит порог его жилища. Он спросит, почему я решил так поступить, и тогда…

– Много слов. – Оттопырила нижнюю губу дуэгарка, отчего ее лицо все же стало откровенно страшненьким. Зато грудь начала вздыматься все выше и выше, это смотрелось очень красиво. – Пусть твоя не думай, что моя бояться. Твое слово против моего дела – пфе. Я делай так, что Ар-Амн кричи «еще, еще», и в этот момент он прощай мне все.

– Короче, – пошли уже хоть куда-то, где можно поговорить без того, чтобы на нас смотрели как на ужин, – заявил я. – И потом, слюны на камни уже столько из ртов вытекло, что скоро придется чрезвычайное положение вводить в связи с возможностью затопления пещер. Еще скажи, чтобы туда же ученика Хрытта позвали. Он мне тоже нужен.

– Светлая, не командовай тут, – рыкнула дуэгарка. – А то моя твоя голова руби! И потом ее вари!

– Вареный людской голова – очень вкусно, – зачмокал седоволосый кудрявый гурман. – Ее надо специй начиняй и на слабый огонь ставь. А мозги вари отдельно, и их потома…

Вот ведь повар-любитель! Убивать таких надо, причем не за то, что он собирается меня превратить в изысканное блюдо, а за то, что рассказывает о совсем уж непотребных вещах. И толпа от этого взбудоражиться может, и мне подобное слушать не стоит. А вдруг захочется попробовать?

Фу-фу-фу!

В свой дом нас эта валькирия не повела, как видно, решив, что для этого наши личности все же не дотягивают, потому притащила в какую-то хижину, заросшую грязью настолько, что, например, моего друга Гунтера тут бы удар и хватил. Он хоть и странствующий рыцарь, но все же редкостный чистюля, не понравилось бы ему, что в предоставленном помещении под ногами что-то чмокает и хлюпает, а по стенам какая-то зеленая склизкая поросль раскинула свои побеги.

– Человека, говори прямо – чего твоя надо?

– Проводника желаю заполучить, – решив, что правда – в данном случае лучшая политика, рубанул с плеча я. – Мне надо снова в Серые Пустоши попасть.

– Твоя говорила, что там недавно была, – с ехидцей заметила Ур-Рага. – Иди снова тот путь.

– Кабы он был, чего бы я сюда поперся? – процедил я. – Светлые везде кордоны поставили, нет у меня больше лаза на ту сторону Крисны. А у вас он есть. Не говори, что это не так, ложь не к лицу жене великого вождя дуэгаров.

– Моя знай, что делай, – заявила жена вождя, демонстративно глядя в стену. Уперлась красавица, причем теперь уже из принципа.

Скрипнула дверь, и в дом вошел ученик шамана, который за прошедшее время изрядно вытянулся и обзавелся парой новых татуировок. Одна из них представляла собой решетку, которую пробивал немалых размеров кулак, вторая – кота, играющего на каком-то музыкальном инструменте, представляющем собой некую смесь гитары и балалайки.

– Часик в радость, бродяга, – поприветствовал я его. – Рад видеть тебя без петли на шее.

– Благодарю, – с некоторой долей почтения ответил мне тот. – Великая мать, твоя меня звала?

– Моя муж на самом деле помогай эти люди? – ткнула в мою сторону длинным пальцем Ур-Рага.

– Великая шаман Хрытт велела ему это делать, – подтвердил ученик. – Он уважай этого человек. Он говори тогда вождь, что не помочь такому правильному бродяга, как он, – западло. Вождь всегда слушай великая шаман. И ты должна слушай его. Если ты это не делай, великая шаман отдавай тебя бездонная бездна.

Помню я упомянутое им место и то, насколько оно жуткое, тоже. А особенно свои ощущения при взгляде вниз, туда, где, кроме серого марева, ничего нет. В такую бездну, скорее всего, будешь падать бесконечно, и даже думать о подобном довольно страшно. Независимо от того, что это все лишь игра.