Суперлуние

Глава 6

Весеннее обострение

Спортзал на пятом уроке гремел: шла игра в баскетбол. Звучали удары мяча об пол, хлопки в ладоши, топот ног и пронзительные свистки.

– Гордеев, пас Бугаеву! Зязин, давай, Осокина открыта! – надрывался физрук. – Пас, я сказал!!! Кошненкова, в чем дело? Елесина, а вы куда?

– Я всё, Юрсаныч, – выдохнула Ирка, пухлые щеки которой покрылись красными пятнами. – Нога, коленка болит…

– Давай на скамейку, – физрук махнул рукой. – Так, кто там прохлаждается? Темнич, в игру!

– Еще немного отдышаться, – Тая умоляюще сложила ладони. – Пожалста, Юрсаныч!

– Ладно, посиди еще… – разрешил физрук и резким свистком начал игру.

На самом деле Тае уже хотелось поиграть, но все прошедшие дни Ирка дулась, в скайпе не отвечала, а сейчас выдался удобный случай, чтобы помириться.

Елесина, дохромав до самой дальней скамейки, тяжело бухнулась на нее, смахивая прилипшие ко лбу волосы. Тая тут же подсела рядом, сочувственно разглядывая, как Елесина растирает упитанную коленку.

– Ирк…

– Кому Ирк, а кому Ирина Геннадьевна, – буркнула Елесина, покосившись на подругу.

– Геннадья Ириновна, ну хватит, – попыталась улыбнуться Тая. – Две недели уже не разговариваем. Я серьезно, в тот раз нечаянно сдурила. Мир?

– Сдурила она, а из меня мать фарш сделала, – проворчала Елесина. – Ты вообще в последнее время странная, фортели сплошные. То посреди дороги истеришь, то глупости по телефону несешь про какие-то предчувствия… – Ирка помолчала и уже беззлобно добавила: – Что делала-то все это время? Страстный роман в самом разгаре? Мать мне рассказала, что Громов тебя до дома провожал.

Этот вопрос означал, что мир восстановлен и Ирка жаждет новостей.

– Да нету никакого романа, – Тая решила пока не рассказывать, как чуть не свалилась в Неву, раз Бугаев и Кошненкова об этом до сих пор не разболтали.

– Дома я у Громова побывала, с родителями его познакомилась. Хорошие такие родители, и вообще…

– Ну и… – Ирка напряглась в ожидании продолжения.

– И ничего, – пожала плечами Тая. – Он меня проводил и сказал: жду от тебя понимания и ответных шагов. В Инстаграме лайки на мои фото ставит, улыбочки, «привет-привет». Праздники больше не устраивает. Ждет от меня каких-то действий и какого-то понимания.

– Можно подумать, ты вчера родилась, – недобро покосилась Елесина. – Да парень влюбился, а ты, «альбинос, задрала нос». Все же знают, что, куда ты ни пойдешь, везде за тобой парни следом таскаются как приклеенные. Вот он и не хочет в дураках остаться, ждет, когда ты сделаешь первый шаг.

– Признания в любви ждет, что ли? – Тая покачала головой. – Нет, что-то тут не то. Смотри, как играет…

В этот момент Макс сделал ловкий бросок, и мяч, пролетев весь зал, будто бы игнорируя законы притяжения, сам прыгнул в корзину противников. Раздались аплодисменты, восхищенные возгласы. Даже суровый физрук довольно похлопал Громова по плечу.

– Здорово у него получается, – Тая не сводила взгляда с Макса. – И дома у них все шикарно, у этих Громовых. Мебель такая интересная, скульптуры, картины…

– А как надо, чтобы полочки из ИКЕА висели?

– Не знаю. Профессор этот говорил какие-то странные вещи на полном серьезе. А сам будто проверял, поверю я или нет. Говорит, что физика на его кафедре изучает всякие странные явления, вроде демонов.

– Прикольный папаша, – Ирка хихикнула. – У нас когда мамин приятель праздник какой-нибудь отметит, так тоже про астрал рассказывает. Картина маслом, как дядя Вася восседает на табуретке в коммунальной кухне и всем десяти соседкам рассказывает про астрал, закусывая солеными огурцами…

– Нет, у Громовых все основательно, – возразила Тая. – У него такой классический роскошный замок Дракулы, только на наших питерских Пяти Углах. Мы этот дом проходили по истории Петербурга, я даже реферат по нему писала, только криво нарисовала и трояк получила, помнишь?

– Дом Лишневского с башней, что ли? – ахнула Ирка. – И Громов там прямо и живет?

– Еще как живет. Весь дом их, целиком.

– Офигела, Темнич?! – Ирка подпрыгнула на скамейке, вытаращив глаза. – Если они его целиком купили, то Громов как минимум миллиардер… И что тогда он в нашей школе делает?! Почему не в Йеле, не в Оксфорде?

Обе посмотрели на поле, где Макс снова ловко забросил мяч, который пролетел через весь спортзал и прыгнул в корзину, принеся команде новые очки.

– Громо-ов! – сложив руки рупором, завопила невыносимая Ирка. – Признавайся, ты вампир? Вампи-ир, и скрываешь, да-а?!

Макс выразительно покрутил пальцем у виска, спортзал грохнул смехом, а физрук сердито махнул рукой.

– А ну, Елесина, быстро в игру!

Примирение с подругами принесло как плюсы, так и минусы: после физкультуры Даша с Иркой вцепились в Таю, как два репейника. Дело происходило в столовой во время обеденной перемены, пришлось в десятый раз рассказывать им о своем приключении: о падении в Неву, роскошном ужине и знакомстве с семьей Громова.

– Вот что значит, когда отец большая шишка, – разглагольствовала за столом Ирка. – Вот Громову все можно. Он ведь не особо-то учится: контрольные пишет левой ногой или вообще не пишет, а получает пятерки. Когда хочет – уходит, когда хочет – приходит. Хоть бы раз к завучу вызвали. Бугаева моего вон постоянно тягают за всякую ерунду…

– Да еще и живет в особняке прямо посреди Пяти Углов! Нет, мой мир никогда не будет прежним! – трещала Даша. – Темнич, пока не увижу, не поверю. Врешь ведь.

– Не вру, я там ужинала, – уже не радуясь тому, что на радостях примирения рассказала такие подробности, отбивалась Тая. – Может, Громовы временно сняли этот дом, откуда я знаю? Там внутри очень красиво и уютно, уходить не хочется. Студенты с кафедры Громова такие все на вид интересные и умные ребята…

– Прикольные? – уточнила Романцова, переведя на свой язык.

– Прикольные, – согласилась Тая. – Да и отец Громова, он такой…

В этот момент в столовой появился Макс и, набрав на поднос тарелок, встал прямо к кассе, минуя огромную очередь. Никто из ребят не сказал ни слова, Макса спокойно пропустили, и он занял столик неподалеку, который очень кстати освободила компания восьмиклассников.

– Вот, – высказалась Ирка вполголоса, – что бы Громов ни делал, все легко у него идет, когда другие продираются через жизненные дебри. Гро-омов! – басом пропела Елесина в спину Макса. – Ау, Громов! Открой свой секрет, а?

Весь остаток перемены Ирка продолжала доставать одноклассника, шипеть ему из-за соседнего стола в затылок и строить теории его внеземного либо вампирского происхождения.

– Он ест, причем много ест, я обратила внимание, – размышляла вслух Ирка, глядя в спину белой рубашки Макса. – И при этом худой, худее всех наших парней в классе. Нет, он не вампир, вампиры не едят. Громов, а может, ты инопланетянин? – перевесившись через спинку стула, она потянулась и дернула того за рукав.

– Не угомонилась еще, Елесина? – со слегка усталой полуулыбкой обернулся Макс.

– Не-а, зато я просто сопоставила факты, – не унималась Ирка. – Ты ведь полгода, что в нашей школе, вообще не учишься. Домашку не делаешь, это я точно знаю. У тебя училка просто смотрит в пустую тетрадь и кивает, типа, все хорошо. На уроках никогда не спрашивают, а в журнале оценки появляются, причем только пятерки. А когда на физре играешь в команде, у тебя будто мяч сам летит туда, куда надо…

– И чего? – пожал плечами Громов.

– Нет, я против тебя ничего не имею, – с пафосом заявила Елесина. – Ты классный, днюха у тебя была что надо, приятно вспомнить. Просто все это очень странно выглядит. Вот у тебя сейчас что в сумке, Громов? Спорим, ни одного учебника?

– У Громова в сумке пустые тетради, – засмеялась Даша. – А за школой, наверное, прячется в кустах «ламборджини», который он стесняется показывать.

Тая сидела без улыбки, настолько ей сейчас не нравилась задиристость подруг. А ведь это было привычное их поведение: Ирка вечно цеплялась и громко хохмила над кем-то, Даша поддерживала. А вот сейчас их выходки вдруг показались нелепыми и глупыми.

– Да идите вы. – Макс вдруг поднялся, отодвинув поднос еды, резко сдернул со спинки стула свою сумку и вывалил на пол ворох бумаг.

Учебников и конспектов не было – и правда, только мятые пустые тетради да пара журналов об автомобилях.

– Разоблачили? – ответно наехал Громов на компанию подруг. – Спалился, да. Тарелка моя стоит в Ленобласти, в карельских лесах. Проник, блин, чужеродный элемент в человечью школу и подбирался обманом к красивой девице. А эта инстаграмная фифа хоть бы мозгами за неделю пошевелила, почему вокруг нее шаманские пляски. Сказал же – жду понимания и ответного шага. Ладно, повеселились, – и хватит…

Громов швырнул сумку на пол и быстрыми шагами направился к выходу, крикнув у дверей:

– Елесина, мамаше привет передавай! К сожалению, ей придется оторваться сегодня от работы…

Ирка взвизгнула, когда через секунду стоящий перед ней стакан с компотом взорвался и залил стол липкой лужей.

– Наверное, Бугаев локтем зацепил, зараза, – пробормотала Елесина, встав из-за стола и глядя, как ручей компота размеренно капает на пол.

Впрочем, Бугаев был совершенно ни при чем – Даня в этот момент за другим столом был занят запихиванием в пасть бутерброда с колбасой.

– Инстаграмная фифа – это про меня? – оторопело повторила Тая, которой было очень стыдно за последние десять минут. Ведь могла бы одернуть Ирку с Дашей, а она сидела и слушала, как они цепляются к Максу.

– Ага. А красивая девица – это про меня, – Ирка облизывала липкие пальцы. – Чего-то я не поняла, что это было. Подумаешь, ну повеселились немного, чего так психовать-то? И при чем тут моя мать, которой сегодня придется оторваться от работы? Она дежурит в травмпункте своем, у нее ночная смена.

– Да, девки, умеете вы довести человека, – Бугаев наконец-то прожевал бутерброд и смог высказаться. – А он ведь старался, днюху для кое-кого организовывал. А жестокая девушка-зима Таисия послала человека куда подальше, еще и высмеяла. Я, кстати, заметил, что автомобили для него больная тема. Может, у него болезнь какая, и водить ему нельзя, похоже на то. А вы прям режете его без ножа…

Тая, переваривая случившееся, чувствовала себя гадко. Будто обидела или подвела, сама того не желая. Да и фраза «повеселились – и хватит» с демонстративным уходом из столовой выглядела так, будто в школу Макс больше не вернется. Вообще не вернется, да и был здесь все полгода только ради нее. И дело сейчас даже не в престижной кафедре ИТМО, а просто в том, что она не права.

Елесина догнала Таю уже в гардеробе, когда та поспешно надевала куртку.

– Что, понимание и ответный шаг? На физике сегодня как раз контроша по теории Бора…

– Физика потом. Сначала лирика, – Тая на пару секунд задержалась перед зеркалом, чтобы подвести губы розовой помадой. – Ты передай, что я болею и к врачу пошла.

– Не передам, потому что я иду с тобой, – отрезала Ирка непримиримым тоном. – Мало ли ты глупостей наворотишь! Да, я виновата, но ты же меня знаешь… – признала она, что бывало с ней крайне редко. – Перегнула палку. Поэтому могу тоже извиниться, тем более что ерунду несла. Макс классный, пусть хоть у него сто отцов-олигархов и сто домов на Пяти Углах. Поехали, Темнич.

Отцепиться от Ирки было невозможно, а при побеге из школы их еще догнала Даша Романцова, которую не столько мучили угрызения совести, сколько жгло любопытство.

Они вышли из метро на Владимирской площади и решили идти пешком по Загородному проспекту: Тая, пока ехала в вагоне метро, наслушалась такого количества советов, что в вопросах личной жизни начала чувствовать себя отставшей от подруг лет на двадцать.

– Хватит, правда, – взмолилась она в конце концов. – Я и не целовалась-то еще ни разу ни с кем, а вы мне уже фасон свадебного платья выбираете. Тем более что Громов ничего мне не предлагал такого, на свидания даже не звал.

– Смотри – на шею сразу парню не бросаться, – Дашку было не остановить. – Легенда такая – ты просто проезжала мимо и вспомнила, что забыла у Громовых, когда ужинала… это… ну…

– Совесть, – подсказала Тая. – Ир, а как ты думаешь, почему он сказал, что у твоей мамы сегодня будет трудный день?

Елесина озадаченно пожала плечами.

– Извини, Таська. Видимо, я достала его сильно в столовке. Но он на психа совсем не похож, если честно. Так уметь поставить себя в классе, – Ира сделала многозначительное лицо. – Бугаев мой вообще безмозглый, авторитетов не признает, завуча ни во что не ставит, даже директору хамит. Но Громова он уважает. Вот почему?

– Отец у Макса тоже вызывает уважение, – Тае захотелось рассказать про профессора, чтобы лишний раз вспомнить про ужин в том прекрасном доме. – Доброжелательный такой, иногда даже веселый. Все мне по полочкам разложил. Я ведь последние дни дико боялась – оглядываюсь, а мне мерещится ерунда всякая… Помните, по дороге в школу тогда?

Ирка с Дашей хорошо помнили и наверняка между собой это успели обсудить, поэтому переглянулись с многозначительным видом.

– Так вот. Это называется… сейчас… парейдолия. Была такая картинка, фото с Марса, где лицо огромное в марсианских горах. Видели?

Ирку фотографии Марса интересовали крайне мало, но она яростно закивала.

– Людям свойственно придавать знакомые черты неизвестным явлениям и предметам. Авария, в которую я попала, произошла ночью, на перекрестке. И когда наступает темнота, и я прохожу перекресток, мне кажется, что за мной кто-то гонится. Это переживание из детства, никаких психических болезней. А раньше не было, потому что сейчас стресс и нервы, ЕГЭ на носу и все такое…

– Па-рей-до-лия… – завистливо повторила Ирка. – Я тоже такое себе хочу. Звучит так красиво. Па-рей…

– Пришли, парейдолички! – оборвала ее Романцова. – Пять Углов, и вот ваш громовский дом. Где входить-то к ним, а?

– С угла, – задумчиво ответила Тая. Она искала растерянным взглядом ту самую широкую двустворчатую дверь с угла – только никаких дверей с угла в этом доме не было.

Глава 7

Не все дома

– Ну и где тут вход с угла прямо в частный особняк? – Ирка, задрав голову, рассматривала старинное угловое здание причудливой архитектуры, на вершине которого возвышалась башня. – Внизу кафешки. Вижу магаз. Хотя…

Никаких кафе в этом доме в тот вечер не было, Тая прекрасно помнила, что огромные полукруглые окна от самой земли принадлежали столовой Громовых.

Да и сам перекресток показался значительно меньше, дом с башней – ниже, а ограды вокруг него не было и в помине. Не было тяжелых дверей, зато у подъезда висел вполне будничный домофон, который сейчас пиликал под натиском Елесиной.

– Впустите, мы к Громовым! – проорала она, нажимая на все кнопки подряд. В результате дверь все-таки открылась: внутрь прошла женщина с продуктовыми сумками, вежливо поздоровавшись с девочками.

Ирка, ворвавшись в подъезд, сразу убежала наверх. Тая же медленно поднималась по ступенькам, не веря своим глазам. Никакого уютного дома, профессорского особняка, который поразил ее еще неделю назад, не было и в помине.

Подъезд, просто обычный подъезд с почтовыми ящиками, двери старых квартир с замусоленными звонками, кучи хлама и велосипеды с самокатами на каждом этаже. Неужели она ошиблась, и в Питере есть еще какие-нибудь Пять углов с таким же домом?

«Я писала реферат по этому дому, про его уникальную архитектуру, – начала паниковать Тая. – Писала и отлично помню, как он снаружи выглядит, этот дом Лишневского. В тот вечер я ужинала именно здесь…»

– Девоньки, вы ищете кого-то? – необычайно дружелюбно поинтересовалась сухенькая старушка, приоткрыв дверь квартиры.

– Громовых, – испуганно произнесла Тая, разглядывая желтое старушечье лицо со слишком любопытными глазками. – Дом профессора физики Громова, разве это не здесь?

– Профессор Громов, – старушка уважительно поцокала языком. – А везде здесь Громов. Абсолютно в каждой квартире. Вот куда ни пойдете – так везде… – добавила она странным тоном и поспешила захлопнуть дверь.

– Сумасшедшая, – прошептала Тая, поднимаясь по лестнице, которая вилась вокруг лифта.

Последняя надежда была на то, что за прошедшие дни вход просто могли замуровать и потеснить профессорскую семью. Может, ютятся они теперь где-нибудь в однокомнатной квартире? Хотя, конечно, перестроить за пару недель дом невозможно.

Дойдя до последнего этажа, Тая обнаружила приоткрытую дверь в квартиру. Впрочем, дверь там вообще вряд ли была нужна – даже бомж не польстился бы на такую нехитрую обстановку в виде старой мебели, место которой было разве что на помойке. Мебель, казалось, приросла к слою пыли и грязи на полу: споткнувшись об облезлую табуретку, Тая зашипела от боли в коленке, а табуретка не сдвинулась с места ни на сантиметр.

Под ногами хрустели разбитые стекла, стены были беспощадно изрисованы граффити, которые корчились нечитаемыми буквами. Поверх всех надписей крупно красовалось:

«ЦОЙ – ЖИВ!!!»

Тая, спускаясь вниз, только молчала и шевелила губами, разговаривая сама с собой. Как ей могло такое померещиться, как?!

Ведь совсем недавно она побывала в гостях у профессора Громова именно в этом доме с башней на Пяти Углах! Только вот добралась она сюда от набережной Невы как-то слишком быстро, но тогда объяснение этому нашлось простое: шок и стресс, потому время куда-то и потерялось.

– Хватит носиться по подъезду и орать, Елесина, – вдруг сказала Даша. – Таське по-моему нехорошо. Нету здесь никаких Громовых, вот и всё.

– Нету, – Тая тяжело дышала, потому что даже улица, на которую она выбралась из подъезда, казалась ей совсем не такой, какую она видела в тот вечер. – Вы с Ирой идите.

– Всё! – Ирка схватила ее за руку. – Я твоя лучшая подруга. Я, можно сказать, сестра. И смотреть, как ты гибнешь, я не собираюсь!!! Если у тебя такие срывы, если тебе чудится, что ты якобы была в гостях у Громова…

– Да была я! – закричала Тая. – Была я в этом самом доме, но все было по-другому! Я думала, что этот дом отреставрировали, переделали внутри и отдали профессору физики: и двери другие, и не было никаких магазинов!!! И жили тут только одни Громовы, ужинали на первом этаже за столом, внутри все по-другому было!!! Всё ненастоящее…

– Позвони Громову! – суетилась Ирка. – Возьми прямо сейчас и позвони. Спроси, какого черта.

– Какого черта он снял на один вечер дом на Пяти Углах, перестроил его ради ужина в моей компании, а потом вернул все обратно? – невесело усмехнулась Тая. – М-да. «Макс, а где твой отец-профессор, где его студенты?»

– Хочешь, я ему позвоню? Дай телефон.

– Не смей. – Тая вцепилась в водосточную трубу лжегромовского дома. – Девчонки, вы лучше идите. Я хочу одна побыть.

– Вообще, я тоже иногда что-то такое странное вижу, – глубокомысленно начала Даша. – Один раз у меня чайник на кухне носом вертел. Я смотрю на него и думаю…

– Романцова, сгинь! – рявкнула Елесина, и Даша, обиженно пожав плечами, ушла прочь по улице.

Тая, вцепившись в водосточную трубу, перебирала в голове, что говорить врачу. Что именно рассказывать о своих галлюцинациях, какой диагноз он поставит?

– Ты как? – беспокоилась Ирка. – Уже полчаса тут стоим. Я сама с тобой к психологу пойду и все ему объясню. Ты в детстве пережила аварию, про… плей… предорию эту расскажу. Тебе просто назначат успокоительные таблетки, и всё, никто тебя в психбольницу не потащит…

Пока Ирка говорила, взгляд Таи оторвался наконец-то от созерцания вмятин на водосточной трубе, и внимание привлекла странная и смутно знакомая посетительница кафе, которая вошла в двери.

– Ир, – с мукой в голосе взмолилась Тая. – Возьми осторожно пудреницу и посмотри в зеркало назад, но не оборачивайся. В двери кафе только что твоя мать зашла или мне опять мерещится? В черном шикарном пальто, вся накрашенная и сапоги на шпильках.

– Моя мать по кафе не ходит и шпильки не носит, – хмуро сообщила Ирка. – Она деньги всегда экономит, а сейчас копит на новую стиралку. А в этом районе ей вообще делать нечего.

– Ир, посмотри просто, тебе ведь несложно. И если я не права – мы сразу уходим, и я ползу к психиатру.

Ирка, поморщившись, полезла в сумку, достала оттуда пудреницу и долго щурилась, разглядывая в зеркало то, что было у нее за спиной. Потом захлопнула пудреницу, снова ее открыла и принялась сосредоточенно в нее смотреть.

– Блин, – наконец сказала Ирка.

Выражение лица Елесиной говорило об одном: она сейчас видит нечто необычное. А точнее – собственную мать, которая вместо поношенного пуховика и старой вязаной шапки нелепо разодета в черное бархатное пальто с шелковым капюшоном.

Пальто явно было ей мало и застегнуто не на те пуговицы, капюшон съехал набок, на лице виднелась попытка неумелого макияжа, шпильки комично подламывались при каждом шаге.

Удачная дислокация Таи с Иркой за водосточной трубой давала им возможность незаметно наблюдать происходящее внутри кафе. В пудренице было видно, что нелепо разодетая тетя Вера села за столик, за которым расположился важный мужчина в черном пальто.

– А с кем это она встречается, что за мужик? – прошептала потрясенная Ирка.

– Отец Макса, – с плохо скрываемым облегчением выдохнула Тая. – Знаешь, Ир, похоже, что мой поход к психиатру откладывается. Профессор-то существует.

– Зато моя мать в таком виде не существует, – прошептала потрясенная Ирка, не сводя взгляда с пудреницы. – У нее что – появился поклонник? Да скорее мир рухнет, чем это…

Встреча эта действительно совсем не была похожа на романтическое свидание. С такими лицами на свидание не ходят: и Вера Елесина, и Громов смотрели друг на друга с неприкрытой ненавистью. Тетя Вера гневно поджимала губы, комкая салфетку. Маникюра на ногтях не было – и ее короткие толстые пальцы с криво подстриженными ногтями плохо сочетались с нанизанными на них кольцами.

В какой-то момент разговор резко прекратился: тетя Вера вскочила из-за стола и ринулась из кафе на улицу. Следом за ней быстрым шагом вышел и Громов.