Бюро находок

Посвящается всем искателям…

Вы знаете, кто вы.

Ну а если вдруг нет, то узнаете…

Очень скоро!

Глава 1

Два больших сине-зелёных жука летели над Темзой к северу, петляя с жужжанием туда-сюда, как и положено жукам. Если бы утренние бегуны трусцой в лондонском парке Виктория-Тауэр-Гарденс, надевшие по случаю декабрьских холодов спортивные костюмы и шерстяные шапочки, потрудились бросить взгляд в сторону реки, то заметили бы отблески рассветных лучей на радужных крыльях. Присмотрись они как следует – могли бы даже заподозрить, что крылышки эти не простые, а из какого-то необычного металлического сплава.

Однако смотреть никто не стал. Как обычно. Тем не менее жуки не остались вовсе не замеченными. Из реки выпрыгнула щука и схватила одного. Когда она плюхнулась обратно, проглотив свой завтрак, летун притормозил и завис над водой, нетерпеливо жужжа. В мутновато-бурой глубине сверкнула синяя вспышка, а затем рыба всплыла кверху брюхом с выпученными глазами. Проглоченный выполз у неё из-под жабр, брезгливо стряхнул с крыльев рыбью слизь и вновь присоединился к приятелю.

Продолжая полёт, жуки свернули к берегу у здания Парламента и взвились в небо вдоль восточной стены Палаты лордов. Взлетев над крышей, они двинулись дальше на север, лавируя между десятками готических шпилей и щётками антиголубиных шипов, а затем стали снова подниматься – на этот раз мимо южной стены Большой часовой башни, известной всему миру как Биг-Бен. Опустились на гигантскую минутную стрелку, понаблюдали, как длинная утренняя тень башни пятится по Бридж-стрит, а затем, с цоканьем перебирая шестью металлическими лапками каждый, спустились к часовому валу и исчезли за циферблатом.

В тихой комнатке под часами прихлёбывал свой утренний чай констебль Генри Биддл. Вообще-то, поступая в прошлом году на работу в лондонскую полицию, он мечтал вовсе не о том, чтобы сидеть на неудобном складном стуле и сторожить вход на старую лестницу. Однако надо ведь с чего-то начинать, а кроме того, оставленные без присмотра ветхие железные ступени, ведущие на открытую всем ветрам колокольную площадку, могли представлять реальную опасность для слишком любопытных туристов.

Биддл сделал большой глоток и чуть не поперхнулся: за спиной раздался глухой металлический лязг. Поставив бумажный стаканчик на пол, констебль развернулся на стуле и уставился на дверь, за которой находилась лестница, ведущая наверх. Подождал, но никаких звуков не услышал. Старинный дверной замок молчал.

Странно… Биддл грозно нахмурился, давая двери понять, кто здесь главный, и перевёл взгляд на дверь, ведущую на выход. Поднёс было к губам чай, но ему снова помешал звук, на этот раз – неразборчивое хрипение полицейской рации. Досадливо крякнув, констебль вернул стаканчик на пол. Ни минуты покоя, а ведь долгая смена ещё только началась!

– Найджел, повтори, я не понял, – сказал он в микрофон. – Если нужен отчёт, то на верхней лестнице без перемен.

На корпусе рации что-то шевельнулось. Биддл отвёл её от лица и увидел на дисплее огромного красавца жука с мерцающими перепончатыми крылышками и серебристыми лапками. Сиди насекомое неподвижно, его можно было бы принять за драгоценную безделушку.

– Эй, жук! – озадаченно произнёс констебль. – Ты что тут делаешь?

Радужные крылышки слегка дрогнули.

– «На верхней лестнице без перемен», – с изумлением услышал он собственный голос.

Биддл вытаращил глаза:

– Какого дьявола…

Жук внезапно устремился ему прямо в лицо. Бац! Яркая бело-голубая вспышка осветила стены – шипение, запах горелых волос, – и Биддл разом обмяк на стуле, свесив голову. Фуражка с околышем в чёрно-белую клетку свалилась на пол. Ручейки чая растеклись по полу, исчезая в стыках старинной каменной плитки.

Несколько мгновений тишину нарушало лишь гудение жуков, невозмутимо паривших над своей жертвой. Затем дверь снизу распахнулась, и на пороге появился человек в длинном чёрном пальто и чёрной шляпе. Он прошёл мимо оглушённого полицейского, открыл другую дверь и стал подниматься по железной лестнице. Жуки деловито гудели у его плеча, следуя за ним по пятам как хорошо обученные псы.

Минуя гигантский часовой механизм высотой в два этажа, с маятником и четырёхсторонним циферблатом, человек в чёрном поднялся в звонницу и через высокое арочное окно вышел на западный балкон. Облокотившись на решётку ограждения, он бросил взгляд на парк Сент-Джеймс. Механические жуки парили над его седой головой, взлетая и опускаясь под напором ветра.

– Задувает с севера, non[1]? – пробормотал он с французским акцентом, позволяя жукам опуститься на палец в чёрной перчатке. – Это ненадолго, mes amis[2]. Папочка обо всём позаботится.

Он откинул полу своего длинного пальто. В глубоком внутреннем кармане что-то шевелилось, и оба жука с готовностью упорхнули туда. Их хозяин тем временем склонился над чёрной железной решёткой, пристально всматриваясь в центральный опорный столбик, увенчанный декоративной шишкой. Приблизив ухо, постучал по ней костяшками пальцев, затем попытался повернуть, но безуспешно. Нахмурился, снова постучал и удовлетворённо кивнул. Взялся обеими руками, и на сей раз упрямая деталь с недовольным скрипом поддалась.

Открутив железную шишку, мужчина снял её и сунул в боковой карман, а из другого достал позеленевший от времени медный флюгер в виде парусника, который встал на её место, как будто там всегда и был. Оставалось лишь повернуть кораблик носом в сторону Букингемского дворца. Северный ветер сразу стих, и в тот же миг повеяло первым легчайшим дуновением с запада.

– Voilà[3]! – довольно ухмыльнулся человек в чёрном. – Колёса завертелись! Теперь займёмся бедным счастливчиком Джеком.

Глава 2

– Ну где же она? Вчера была, я точно помню!

Джек Баклз вполуха слушал, как его мать суетится в их крошечном номере лондонского отеля, двигая ящики комода и перерывая стопки журналов. Уткнувшись носом в смартфон, он старался полностью сосредоточиться на блужданиях по гоблинским лабиринтам и логовам орков в поисках магических кристаллов, но, когда она встала на колени и принялась шарить под кроватью, не выдержал.

– Ты что ищешь? – со вздохом спросил он, продолжая двумя пальцами драться с гоблином.

– Перчатку… красную, кожаную. – Она выпрямилась и помахала перед ним одной из них. – Вот такую.

Тринадцатилетний Джек и восьмилетняя Сейди устроились бок о бок, скрестив ноги, на одной из двух широких двуспальных кроватей. Не отрываясь от игры, он подцепил сестрёнку за джинсы, поднял её и опрокинул на спину. Сейди даже не подняла глаз от своей электронной читалки – просто вытянула ноги и положила на стёганое покрывало. Джек молча ткнул пальцем туда, где только что были её пятки.

– Потрясающе! – печально усмехнулась Мэри Баклз. – Вылитый отец.

Джек поморщился. Говорить лишний раз об отце он не собирался.

Подобрав перчатку, она поцеловала сына и неловко пригладила тёмную копну его волос, но, едва успела отвернуться, как он тут же растрепал волосы снова.

– Мне надо объехать несколько больниц, – сказала она, надевая своё тёмно-синее пальто. – Пока буду писать там заявления, может, и до вечера… Джек, ты слушаешь?

Он кивнул, поглощённый игрой.

– Да, мам. Понятно: бюрократическая рутина, до вечера провозишься.

Слова прозвучали язвительно, чего он вовсе не хотел, но смягчать не стал.

Она нахмурилась.

– Я понимаю: дела у нас неважные, особенно после вчерашнего, но…

– Неважные? – переспросил Джек, подняв взгляд от смартфона.

Он посмотрел матери в лицо впервые после того, как они прибыли вчера из Денвера утренним рейсом, и увиденное потрясло его. Она не собиралась спорить – наоборот. Казалось, некая безжалостная сила вот-вот раздавит её прямо на месте.

– Прости, Джек… – Глаза её наполнились слезами. – Всё очень-очень плохо.

Он покосился на Сейди. Голова сестрёнки всё так же лежала на подушке. Каштановые, как у матери, волосы рассыпались по сторонам, взгляд устремлён в читалку.

– Не надо, мамочка… Ну не надо. – Он вздохнул и снова уткнулся в экран.

В комнате повисла тишина. Чувствуя, что мать всё ещё смотрит на него, Джек сгорбился, будто под тяжким грузом. Успокоилась бы, что ли… Он не собирался вести себя так жёстко – нет. На самом деле очень хотелось взять её за руки и сказать, что она ни в чём не виновата, даже поплакать у неё на плече… Но было нельзя. Потому что, стоит ещё раз взглянуть ей в глаза, он расклеится, тогда расклеится и она, а Сейди начнёт задавать вопросы, на которые никто из них не хочет отвечать – по крайней мере, пока сами не получат ответов.

На экране появился новый гоблин, и Джек с наслаждением рубанул его наотмашь, так что тот вмиг исчез во вспышке ярко-зелёного пламени.

Смахнув слёзы найденной перчаткой, мать убрала волосы под красный вязаный берет и чмокнула детей в щёку, как будто собиралась всего лишь сбегать в магазин.

– Ну развлекайте пока друг друга сами и не забывайте, что можно играть вместе в настоящие игры, например предметы загадывать… – Она сделала паузу, явно надеясь на ответ, какой угодно, хотя бы смешок или «угу», но дети молчали. – Если проголодаетесь, купите что-нибудь внизу, в кафе, – добавила она, тронув сына за плечо, потом нежно приподняла его подбородок и заглянула в лицо. – Только не очень дорогое, Джек.

– Да понимаю я… – сердито отстранился он. – Будущее туманно. Экономия и ещё раз экономия.

– Но самое главное: не вздумайте выходить на улицу! Поняли?

– Угу.

Она помолчала, глядя на склонённую макушку сына, потом вздохнула и повернулась к двери:

– Ну ладно. Пойду искать вашего отца.

Глава 3

Сейди села на кровати и театральным жестом уронила руки, бросив читалку на колени.

– Мне скучно! – объявила она.

– Неправда. – Джек сжал зубы, чудом увёртываясь от гоблинского кинжала.

Обыскав орочьи логова, он ничего не нашёл, только лишь камень с подсказкой возвращаться назад, в подземелья к гоблинам. Какой-то мартышкин труд! За экраном прямо-таки слышался издевательский смех создателя игры, но Джек уже слишком увлёкся, чтобы сдаваться. Найти бы Алый камень и вернуть магу – стать его учеником и получить следующий уровень… Рывок влево, кувырок, удар! – враг разрублен пополам и исчезает в синем ледяном пламени.

– Мама всего пять минут как ушла, – буркнул он сестре.

– Не пять, а десять! И вообще, откуда тебе знать, скучно мне или нет?

Спихнув читалку с колен на покрывало, Сейди рывком перекатилась на живот, так что матрас заходил ходуном. Затем принялась с фырканьем и сопением перекладывать подушки с места на место, ползая по всей кровати и толкаясь. Джек знал, что всё это нарочно, но делал вид, что не замечает. Повозившись с подушками и попрыгав на кровати, она снова стала их перекладывать, а затем фыркнула ещё громче и так сильно врезалась брату в спину, что он пропустил виртуальный удар и позорно пал от гоблинского клинка. По экрану разлилась зловещая краснота.

Джек сердито шлёпнул смартфоном по колену и сурово поднял глаз на сестрёнку:

– Что, серьёзно?

– Давай телевизор смотреть.

– Для британских программ ты ещё слишком маленькая.

– Мама ничего такого не говорила!

– Как будто и так не ясно… И потом, эти их телешоу американцы не понимают.

– Я не глупая! – Сейди возмущённо подбоченилась. – В Лондоне говорят на том же языке, что и у нас.

– Тогда не неси чепуху! – хмыкнул Джек. – Я совсем не то имел в виду.

На самом деле ему просто не хотелось смотреть телевизор. Вокруг и так слишком много всего происходило и откладывалось в голове, хотел он этого или нет. Потому и нужно было всё время сидеть уткнувшись в смартфон, иначе внешний мир наваливался со всех сторон и доводил до изнеможения. А сегодня пришлось спасаться и от собственных мыслей, но вмешалась Сейди.

Он протянул ей читалку:

– Вот, у тебя здесь полно разных игр.

На какое-то время это успокоило сестру. Она плюхнулась на кровать и уставилась в экран, держа читалку над головой. Однако полминуты спустя снова бросила её на колени.

– Я такая голодная, просто ужас!

Джек схватился за голову.

– Сейди, ты не можешь быть голодной! Мы завтракали за десять минут до маминого ухода, и ты съела батончик мюслей. Всего пятнадцать минут назад!

– Двадцать. И вообще, хватит уже решать за меня! Мама разрешила сходить вниз и купить что-нибудь.

Он открыл рот, чтобы возразить, но передумал. За годы вынужденного существования бок о бок, пока отец то и дело в разъездах, как и положено представителю фирмы за границей, поневоле научишься обращению с младшей сестрой. Спорить бесполезно – надо торговаться, и чем старше становился Джек, тем чаще ему удавалось провернуть сделку в свою пользу.

– Хорошо, – сказал он. – Куплю тебе что-нибудь, если обещаешь вести себя тихо – четыре часа подряд!

– Хорошо, договорились! – Сейди радостно подпрыгнула на кровати.

«Слишком легко согласилась, – с досадой подумал Джек. – Надо было запрашивать шесть».

Особыми удобствами отель «Евротрек-Лодж» похвастать не мог. Буфет со шведским столом, где обедали постояльцы, да крошечное кафе в холле – вот и всё. Джек выбрал себе сэндвич с сыром и ветчиной, а Сейди – клубничную слойку. Она хотела ещё и лимонад, но старший брат, умудрённый жизненным опытом, знал, что много сладкого маленьким нельзя.

– Две бутылки минеральной, – попросил он у девушки на кассе.

– Ой, смотри! Совсем как папа! – воскликнула сестрёнка, бросив взгляд через плечо.

Джек поморщился, сглатывая подкативший комок.

– Это не папа, Сейди.

Он не стал даже оборачиваться, и не только потому, что Сейди наверняка ошиблась. Слишком много всего происходит за спиной. Слушать ещё можно, но смотреть уже невыносимо. Француз у стойки портье оспаривает свой счёт. Сам знает, что не прав, по голосу чувствуется. Женщина у выхода заказывает по телефону такси. Понятное дело, боится заплутать в лондонской подземке. Американская пара у стеллажа с красочными буклетами для туристов обсуждает будущую экскурсию в какой-то замок. У мужа голос зычный, как у бодибилдера, а у жены – тоненький и робкий.

Открыв застеклённую полку с красно-зелёной гирляндой, которая явно пережила не одно Рождество, девушка стала упаковывать заказ. Симпатичная, но какая-то неряшливая. Длинные тёмные волосы небрежно собраны в пучок, чёрная гостиничная униформа сидит мешковато. В левом ухе семь серёжек, в правом шесть. Нарочно или опять небрежность?

Джека передёрнуло. Ну сколько можно всё замечать вокруг? И никак не отключишься, разве что отвлечься на что-нибудь… Он достал смартфон. Поиграть, что ли, пока эта симпатичная неряха возится со слойкой?

– Нет, точно папа! Его рыжий плащ и всё остальное. Джек, да глянь же ты!

– Тише, Сейди! Вспомни уговор: я покупаю еду, а ты держишь язык за зубами.

– Карта или наличные? – спросила девушка с акцентом, похожим на польский.

Джек не отрывал глаз от экрана, отбиваясь от троих гоблинов разом.

– Вы можете… записать… это… на наш счёт? – Он говорил медленно, чтобы она могла понять.

– Джек, он нас не видит! Он уходит… Джек!

– Погоди, Сейди, потом.

– Да, конечно, я могу… записать… это… на ваш счёт, – ответила симпатичная польская неряха так же медленно. Очевидно, всё поняла и обиделась. – Только мне надо… взглянуть… на ваш ключ… от номера.

Продолжая отражать одним пальцем удары злобных врагов, Джек полез в карман за ключом. Хорошо ещё, что не забыл, мог и оставить в номере. Такая забывчивость была у него обычным делом – ключи, деньги, домашние задания… Вовремя вернуть книгу в библиотеку – целая проблема. В голове постоянно теснились сотни мыслей – где уж тут запомнить простые вещи! Школьный врач не раз рекомендовал ему принимать лекарства от гиперактивности и дефицита внимания, но отец каждый раз отказывался от лечения сына. Может, теперь мама наконец разрешит?

Девушка положила пакет на прилавок и взяла у Джека ключ.

– Видишь, Сейди? Я купил то, что ты хотела. Теперь ты должна оставить меня в покое на шесть часов. – Он нарочно сказал про шесть, хотя уговор был на четыре, чтобы сестрёнка отвлеклась и заспорила. Уж она-то ничего не забудет… – Я сказал «шесть», – со значением повторил он, отрываясь от экрана.

Сестры рядом не было.

Джек обвёл взглядом холл, щурясь от солнечного света, который падал из стеклянных дверей. Стойка портье, загородка буфета, скамейки, унылая рождественская ёлка из пластика… Француз всё ещё доказывает что-то администратору, бодибилдер со своей робкой женой стоит у стеллажа для туристов. Только сестры нигде нет.

Сейди исчезла.

Глава 4

Джека охватила паника.

– Сейди!

Оставив еду на прилавке, он бросился к лифтовой площадке – единственному закутку в холле, который не был виден из буфета. Никого. Один лифт стоит пустой, у другого мигает цифра четыре и стрелка вниз. До четвёртого этажа Сейди никак не успела бы доехать.

– Сейди! – снова позвал Джек.

Американцы обернулись, остальные – француз, портье за стойкой и женщина, которая вызывала такси, – нахмурились. Их лица теснились перед глазами, болезненно вторгаясь в мысли. Хотелось прыгнуть в открытый лифт и сбежать – но как же сестра? Джек зажмурился и зажал уши ладонями.

«Думай!» – приказал он себе.

Сейди видела мужчину в рыжем плаще, похожего на отца. Потом исчезла… Нет, было ещё что-то… «Он уходит», – сказала она. Уходит не просто из холла – из отеля! Пока старший брат играл в игрушки, малышка убежала следом за каким-то случайным типом на улицу. Мама его убьёт!

Большая вращающаяся дверь выхода двигалась со скоростью столетней черепахи. Джек подтолкнул её, но она почему-то, наоборот, остановилась. Он толкнул снова, и механический женский голос бесстрастно произнёс: «Осторожно! Дверь открывается. Дверь открывается».

Джек в отчаянии воздел руки к потолку: «Да какое там открывается!»

Когда дверь наконец выпустила его наружу, положение нисколько не улучшилось. Отель стоял на углу оживлённого перекрёстка, и Сейди могла побежать за рыжим плащом куда угодно.

Гудели машины, кричали водители такси, звякали рождественские колокольчики, и всё это на фоне неумолкающего гомона толпы. Мужчина слева звонил на работу, предупреждая, что опаздывает, справа женщина разговаривала по телефону со служащим банка. Джек всё расслышал, даже номер её счёта, и в то же время где-то глубоко в сознании вертелась мысль, что у проехавшего двухэтажного автобуса пора отрегулировать двигатель.

«Наплевать на автобус!» – чуть не выкрикнул он, снова зажимая уши, но это нисколько не помогло. Слишком много было на улице разных звуков и слишком громких. Морщась от головной боли, Джек вглядывался в прохожих, которые спешили в одну сторону.

В одну сторону? Ну да, конечно же – утренний час пик! Сейди побежала за случайным обладателем рыжего плаща, но сам незнакомец оказался здесь не случайно: у него была в Лондоне какая-то цель. И что вероятнее всего, направлялся он в семь тридцать утра туда же, куда и все, – в центр города!

Джек сжал зубы и нырнул в толпу. Людской поток подхватил и потащил его в своём направлении, пихая то слева, то справа и едва не сбивая с ног. Чужая болтовня и телефонные разговоры со всех сторон вспыхивали в мозгу цветными пятнами, застилая зрение.

«Белый шум! Скорее, белый шум!» – пришла в голову спасительная мысль. Мама ещё несколько месяцев назад предложила идеальное средство. Купила для смартфона зацикленную аудиозапись – плеск реки и шорох морских волн, в котором тонули окружающие звуки. Джек поспешно достал наушники и стал возиться со штекером, никак не попадая в гнездо из-за толкотни. Внезапно смартфон выскользнул из руки и шлёпнулся на асфальт. В какофонии людского гомона, автомобильных гудков и рычания моторов до его чутких ушей донёсся убийственный хруст.

Глава 5

Вот тебе и белый шум!

Подавив досаду, Джек встал на цыпочки и вгляделся в толпу впереди. Различить фигурку Сейди он не надеялся – её рост едва метр двадцать, – но на глаза мог попасться тот человек.

«Точно, папа! – сказала она тогда. – Его рыжий плащ и всё остальное».

Джек прекрасно знал, какой плащ имелся в виду. Когда дома, в штате Колорадо, наступали холода, отец предпочитал любой другой верхней одежде плащ из красновато-коричневой замши. Таких никто не носил во всей округе. «Красный олень, да и только, – говаривал он, – самое то для настоящих мужчин!» Джек даже улыбнулся, вспомнив его слова, и сразу заметил того, кого искал.

Таинственный незнакомец двигался впереди, шагах в двадцати мимо какой-то стены, заросшей кустами, что-то вроде скверика вдоль обочины. «Олений» плащ смотрелся очень уместно на фоне этой растительности. Мужчина и в самом деле походил на отца, и не только плащом. На голове у него был котелок! Какова вероятность того, что двое разных людей одновременно выберут для прогулки по Лондону допотопный котелок и рыжий замшевый плащ? Правильно, нулевая!

У мальчика застучало в ушах, на глаза навернулись слёзы.

– Папа-а! Джон Баклз! – позвал он.

Человек в котелке свернул вместе со всеми и стал спускаться по ступенькам. Его профиль мелькнул среди других, и сердце у Джека сжалось. Всё-таки есть в Лондоне второй любитель котелков и замши! Седой, угрюмый, почти без подбородка… Джек сердито смахнул слёзы рукавом рубашки. Ну Сейди! Растравила-таки душу, заставила понадеяться. Она не верит, что отца больше нет, но ему-то стыдно идти у неё на поводу!

И только сейчас он сообразил, что означают ступеньки.

Лондонская подземка!

– Разрешите… Прошу прощения… – Он кинулся вперёд, расталкивая толпу.

Внизу лестницы, среди накатывающих серо-бурых волн пальто и курток, мелькнула белая в синий горошек блузка. Сестрёнка! Чудо, что её ещё не задавили!

– Се-ейди! – крикнул он.

Но светлое пятнышко уже скрылось из виду.

Задыхаясь от волнения, Джек начал спускаться следом. Впереди показался вход на станцию – полдюжины алюминиевых турникетов, слева – автоматы для продажи билетов, украшенные пластиковыми рождественскими гирляндами, справа – прозрачная кабинка, где сидит дежурный в ярко-оранжевой куртке с серебристыми полосами. Ещё дальше, за барьером, прислонился к стене музыкант в красно-белой шапочке Санта-Клауса и наигрывает на саксофоне что-то ритмично-джазовое, но никто не обращает внимания.

Синий горошек снова мелькнул в толпе. Сейди степенно шагала позади женщины в электрическом кресле на колёсах, направлявшейся к широкому проходу возле будки дежурного, в конце линии турникетов.

– Се-ейди, стой!

Она не услышала, и никто её не остановил. Даже если дежурный заметил девочку, то наверняка подумал, что она толкает кресло.

Джек добежал до прохода и оглянулся в надежде увидеть сестру. Поднялся на цыпочки, вертя головой и подпрыгивая от нетерпения, затем схватился обеими руками за барьер и рывком перебросил себя на другую сторону.

– Эй, ты, в зелёной рубашке! Сто-ой!

Ну конечно, кто бы мог сомневаться! Наверное, хулиганы, которые перепрыгивают через турникет вот так изо дня в день, уже наловчились не попадаться, но Джек был не из таких. Он бы послушно остановился и даже собирался это сделать и всё объяснить, только сначала должен был поймать сестру. Отыскав щель между чужими пальто, он кинулся налево, где толпа медленно втягивалась под светящееся табло с надписью: «БЕЙКЕРЛОО».

– Мальчик в зелёной рубашке! – надсадно голосил дежурный где-то за спиной. – Сто-ой! Остановите его!

К счастью, несмотря на официальный вид оранжевой куртки, никто его не послушался, и Джек продолжал протискиваться вперёд. Коридор плавно поворачивал направо, и вскоре показалась платформа. В дверях битком набитого поезда, одёргивая белую блузку в синий горошек, стояла сестрёнка.

– Сейди, наза-ад! Выходи! – отчаянно крикнул Джек.

Она бросила взгляд сквозь закрывающиеся двери и простодушно улыбнулась, довольная, что брат присоединился к погоне. Подняла руку, чтобы помахать, но тут же ухватилась за поручень: поезд дёрнул и тронулся.

Глава 6

– Не видели мальчика в зелёной рубашке? – пыхтел где-то за спиной дежурный подземки.

Джек свернул влево и побежал по платформе, выискивая, где бы спрятаться, но увидел только неглубокую нишу, где на серой металлической двери с висячим замком значилось: «ОПАСНО: ВЫСОКОЕ НАПРЯЖЕНИЕ!» Он притиснулся к двери спиной, повернув голову, чтобы нос не торчал наружу. Какой-то мальчишка, со стоящими торчком синими волосами, в красных обтягивающих джинсах и чёрной кожаной куртке с заклёпками, тут же принялся его разглядывать. Джек сделал умоляющую гримасу, и тот, фыркнув, отвернулся.