Ангельская справедливость

Редактор Юлия Стефанович

Иллюстратор Ольга Графова

© Анастасия Чинякова, 2021

© Ольга Графова, иллюстрации, 2021

ISBN 978-5-0053-3656-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

Чудовище злобно щерило истекающую ядовитой слюной пасть. Жутко сверкали красные глаза. Крупное тело на четырех лапах «рябило», как помехи на старом телевизоре, всеми цветами и формами. Я отступила на пару шагов, прикидывая, как бы побыстрее разобраться с такой тварью. Ее природа была мне абсолютно непонятна, так что подобрать против нее какое-то заклинание тоже было задачей не из простых. Возможно, все закончилось бы кровопролитным рукопашным боем, но тут монстр приоткрыл пасть и издал звонкую трель. Мы вылупились друг на друга, словно пытались перещеголять оппонента в выразительном выкате глаз.

– Дзы-ы-ы-ы-ы-ынь! – заверещало чудище, предпринимая еще одну попытку злобно на меня зарычать.

Я нервно захихикала, глядя на его растерянную мордашку. Со стороны выглядело так, будто незадачливая нежить проглотила будильник.

– Дзы-ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы-ынь! – прозвучало еще громче и отчетливее, чем раньше, при этом пасть монстра оставалась закрытой.

Будильник?

Я огляделась. Стены пещеры таяли, расплываясь под прямым взглядом. Вот, кажется, они есть, такие плотные и осязаемые, стоит протянуть руку и…

Трель зазвучала снова, и вместе с ней тьма водоворотом унесла все посторонние образы.

Я глухо застонала и перевернулась на живот, накрываясь одеялом с головой. Будильник требовательно звенел над самым ухом. Высвободив руку из-под одеяла, я нашарила кнопку выключения. Раздражающий звук умолк, остались только обычные звуки городского утра: шуршание метлы дворника, цоканье каблуков по асфальту, рокот двигателя и пыхтение выхлопной трубы…

За дверью прошаркали тапочки и звонкий дребезжащий голос сообщил:

– Пятнадцать минут восьмого!!! Лика, ты вообще собираешься куда-нибудь ехать или остаешься дома?!

Бабушка на всякий случай шумно подергала дверную ручку, а затем пошаркала тапочками дальше на кухню, на ходу ворча кошке:

– Чего тебе надо, троглодитка? Ну что ты ластишься?! Подожди, еще никто не завтракал, видишь?..

Медленно и осторожно я все-таки заставила свое тело сползти с кровати и принять вертикальное положение. Не открывая глаз, я направилась в ванную, в коридоре столкнувшись с мамой.

Утром в нашей квартире пребывала в добром здравии только бабушка. Мы с мамой больше походили на всклокоченных, но еще довольно свежих зомби. Кое-как распределив между собой ванну и туалет, мы залипли и там. Впрочем, через десять минут благодаря причитаниям бабушки мы доползли до кухонного стола и, после первых глотков крепкого чая, начали оживать.

– Боже-е-е-ественно! – протянула мама, прихлебывая чай.

Я бездумно заправляла в себя кашу ложка за ложкой, слушая утренние новости: «Поздравляем всех с Днем знаний! Сегодня полтора миллиона детей впервые пойдут в школу!..»

– Первый раз в первый класс, а, Анжела? – оживленно поинтересовалась бабушка.

– Угу, типа того… – угрюмо отозвалась я, доедая кашу и запивая ее остатками чая.

Мой просыпающийся организм наконец-то начал проникаться всей серьезностью ситуации, смутно припоминая, зачем его разбудили в такую рань. Вместе с этим каша, съеденная мной только что, обернулась в желудке камнем и почти уже начала проситься назад. Как бы я ни убеждала себя, что волноваться нечего, как бы ни сохраняла внешнее спокойствие, мой чувствительный желудок выдавал истинное самочувствие с потрохами… В прямом и переносном смысле.

Глубоко выдохнув, я вернулась в спальню, чтобы отвлечься от дурноты рутинными делами. Наполненная холодным утренним светом комната встретила меня опустевшими полками, сгруженными в кучу чемоданом и сумками и ворохом постельного белья на кровати. Я вздохнула, хватаясь за торчащий угол то ли пододеяльника, то ли наволочки. У меня всегда были слишком живые сновидения, отчего моя постель постоянно переворачивалась вверх дном, а однажды, лет двенадцать назад, я вообще умудрилась поджечь во сне одеяло и только чудом не сгорела сама… Именно тогда все и изменилось. Хотя поверить в свалившееся на меня счастье не могу до сих пор.

Ну, как сказать, счастье… Мама с бабушкой были не очень-то счастливы. С малых лет непоседливая и шумная доченька и без того практически не поддавалась контролю, а уж после поступления в Городскую Магическую Академию… Чего только не приходилось расхлебывать моей обожаемой родне во время каникул: произвольные полеты не предназначенных для этого предметов, заколдованная на бесконечные танцы обувь, кусающиеся книги, говорящие животные, ожившие игрушки. Собственно говоря, стандартный набор начинающего волшебника. С этим даже полные семьи справляются с трудом, что уж говорить об одинокой женщине и ее пожилой матери. Правда, родные старались компенсировать мне отсутствие отца, умершего, когда я была еще совсем маленькой, и воспитывали неуемного ребенка в строгости, но любви, то есть смешав тумаки и объятия в правильной пропорции. Порой мне позволялось шкодничать, а порой нужно было стоять по стойке смирно, но грань дозволенного я быстро смекнула, и потому конфликты случались редко. Мы были дружной полноценной семьей. Я никогда не видела проблемы в отсутствии отца, поэтому смело могу назвать маму и бабушку моими самыми настоящими и лучшими в мире родителями. И пусть мои первые годы обучения в Академии дались им нелегко, зато дальше пришел мой черед. Я узнавала больше, становилась ответственнее, так что к тринадцати годам, после трех лет обучения, все вышеописанные хулиганства прекратились сами собой.

Кровать наконец-то приобрела должный вид, а я повернулась к зеркалу, взяв с тумбочки расческу. На меня уставилась угрюмая курносая мордашка в обрамлении перепутанных, вставших дыбом орехового цвета волос. С трудом верилось, что это детское личико с парой зеленых заспанных глаз принадлежит уже давно не школьнице. Я только фыркнула, принимаясь за свою шевелюру. Страшно было представить, что при встрече подумает мой работодатель: невысокая, худенькая, чуть ли не ребенок на фоне сокурсников. Но, хвала Межмирным Богам, зачисление в штат осуществляется по результатам экзаменов, которые я сдала очень даже сносно. Кроме того, для успешной работы нужны определенные качества, а обладающие ими настолько редки, что выбирать не приходится. Берут, что дают.

В наполовину опустевшем шкафу уныло покачивался на вешалке мой единственный строгий костюм: светло-серая юбка, пиджак и белая блузка. Я впихнула себя в этот сомнительный наряд и, вооружившись косметичкой, попыталась придать лицу здоровый вид. Хотелось бы, конечно, еще и добавить взрослой привлекательности, но макияж не был моим коньком. Замаскировав вечные тени под глазами и добавив бледным щекам румянца, я принялась расталкивать по сумкам оставшееся незаменимое барахло. Такое простое и обыденное занятие, как я и надеялась, немного успокоило мои расшалившиеся нервы.

Мама с бабушкой, казалось, не волновались совсем. Хотя за двенадцать лет учебы в ГМА они уже привыкли к моим отъездам и длительному отсутствию. Домой я возвращалась только во время каникул и редких, расширенных по случаю праздников выходных. В этом плане работа даже удобнее: если что, можно взять отгул и приехать домой…

Убедившись, что ни в одном закоулке комнаты не осталось ничего, что могло пригодиться мне на новом месте, я вытащила все свои сумки в коридор. Мама с бабушкой тут же выбежали ко мне. Между маминых ног проскользнула пушистая белая кошка. Она требовательно поставила свои лапки на мою коленку и показала когти, так и норовя порвать колготки.

– Нет, нет, Муся, не надо! – Я наклонилась и подхватила кошку на руки. Она тут же привычно положила голову мне на плечо и громко замурчала в ухо. – Кисонька моя, люби-и-имая… Буду скучать. Очень-очень!

Милования с Мусей могли затянуться надолго, но через пару минут мама отняла у меня кошку.

– Ну все, хватит. Кто-то тут рискует опоздать на автобус.

Кошка смотрела на меня огромными зелеными глазами в полной растерянности. Она всегда понимала, когда я уезжаю надолго, и страшно негодовала по этому поводу. Вот кто так и не перестал волноваться за столько лет. Я сочувственно почесала кошку за ухом и надела туфли.

Накануне мама, слишком хорошо зная меня, наставительно рекомендовала надеть в дорогу что-нибудь без каблука, но мне очень хотелось выглядеть старше и внушительнее, поэтому я осталась глуха к гласу разума… Сейчас я уже жалела о своей глухоте, но упрямо делала вид, что так и задумывалось.

Обвешанная сумками и скрюченная под их весом, я выглядела совершенно не солидно, туфли делу не помогали. Злобно пыхтя, я взяла сумочку в левую руку, а правую приготовила для чемодана. Мама и бабушка захихикали над моей решимостью.

– Горе ты мое! – Смеясь, мама привлекла меня к себе и нежно поцеловала в щеку. – Напиши сегодня вечером, обязательно!

– Давай, держись там! – обняла меня бабушка, по-мужски похлопав по спине.

– До встречи! – улыбнулась я, проталкиваясь в открытую дверь.

– Ни пуха, ни пера!

– К черту! – крикнула я в закрывающиеся двери лифта.

Когда они сомкнулись и скрыли от меня родные лица, стало немного грустно и намного более страшно. Упрямо подняв голову и расправив плечи, я в очередной раз напомнила себе, что, выбирая этот путь, решила держаться до последнего. А значит, сомнения и страхи, а ну прочь!

На улице было тепло и людно. Лето еще не сдавало позиции, и конец августа и начало сентября выдались теплыми и сухими. Солнце поднялось уже довольно высоко, деревья шелестели все еще зеленой листвой, тут же немного развеяв мою тоску. Оглянувшись на свой дом, я помахала рукой на прощание своим домочадцам. Они как всегда прильнули к кухонному окну: хмурая бабушка в полосатом фартуке и улыбчивая мама в своем старом махровом халате и с кошкой на руках. С трудом оторвавшись от столь милой сердцу картины, я решительно схватила чемодан и влилась в толпу. Знакомая до последней кочки дорога сама ложилась под ноги.

Волнение продолжало терзать сердце и желудок, но еще пара часов на моральную подготовку у меня было. Надеюсь, организм к этому времени уймется.

Меня то и дело обгоняли школьники, и я, не в силах сдержать улыбку, невольно вспоминала свои школьные годы…

Три начальных класса я отучилась в общеобразовательной городской школе, так что в первый класс отправлялась традиционно, с белым верхом и черным низом, белыми бантами на голове и букетом цветов размером чуть ли не с меня саму. И только вместо учебы в средних классах я поступила в Академию. Накануне первого моего отъезда мама места себе не находила, суетилась и никак не могла поверить, что в магическую школу не нужно брать с собой абсолютно ничего необычного. Бабушка ворчала, что нам пудрят мозги, и все их демонстрации были просто фокусами. Родителей успокаивало только то, что документы были подлинными, оплата происходила через банк на реальные счета, а сама школа выглядела вполне прилично. Нас возили в Академию летом, на день открытых дверей, и пытливые умы моих близких не нашли к чему придраться. Меня же такие вопросы мало волновали, гораздо интереснее было воображать, чему меня в этой школе научат. И мои надежды оправдались.

Хотя, если честно, не совсем.

Я-то наивно мечтала, что у нас не будет ни одного скучного предмета вроде математики, но, к моему глубочайшему сожалению, в Академии учили не только магии. Зато после выпуска юные колдуны могли заняться и магическими профессиями, и обычными. К тому же большая часть учеников Академии обладала весьма посредственными способностями, и после учебы они оставались жить среди ничего не подозревающих простых людей, получая преимущества от своих необыкновенных способностей.

Разумеется, для безопасности обеих сторон существует Межмирный запрет на использование магии среди немагического люда, но он ограничивается несколькими простыми пунктами вроде «не навреди». И для тех, кто все же рискнул нарушить правила, имеется справедливый надзиратель…

В умиротворенные звуки городского двора потихонечку вплелся нарастающий рокот машин, пробудивший меня от воспоминаний. Тропинка вильнула между гаражами, вливаясь в небольшую зеленую аллейку, в конце которой показалось шоссе. Шум дороги становился все громче. Деревья расступились, и я увидела привычную мне картину: на обочине у тротуара стоял знакомый экскурсионный автобус с эмблемой Академии. Вокруг него уже копошились школьники с родителями, водитель помогал им укладывать багаж в боковое отделение. Чуть правее был светофор и пешеходный переход, на другой стороне дороги стояла школа, в которую я когда-то ходила в первый класс. Сейчас туда тоже спешили ученики, во дворе перед входом уже собрались на линейку первоклашки – белые банты колыхались, как созревшие коробочки хлопка на ветру. То тут, то там среди этих огромных цветов возникали яркие пестрые кляксы поменьше – букеты для учителей. На автобус Магической Академии внимания никто не обращал. Подумаешь, стоит у дороги автобус какой-то частной школы, так он тут по нескольку раз в год стоит, учеников в школу увозит и из нее же привозит. Даже символ на автобусе вопросов не вызывал: палочка со звездой-пульсаром на конце вполне могла сойти за указку и «светоч знаний» в обрамлении ладоней. В принципе, так оно и было. Поэтому со стороны и автобус, и люди, которые на нем ездили, были абсолютно обычными. Сейчас по всему городу подобные автобусы собирали учеников, чтобы доставить их в Академию на еще один учебный год. Сегодня я отправлялась таким путем в последний раз. Эх…

Вообще-то, как уже окончивший обучение маг, я должна была добираться до пункта назначения самостоятельно. Но по сложившейся традиции выпускников Академии, поступивших на службу в Межмирный Суд, на торжественную церемонию сопровождает их наставник.

– Доброе утро! – звонко поздоровалась я, подлетая к автобусу с пригорка.

Пожилой водитель, по совместительству один из смотрителей академического двора, вздрогнул и чуть не выронил чемодан, который как раз запихивал в багажное отделение. Ему неохотно помогал невысокий щуплый отец ученика. Чемодан был большой и тяжелый. Вещей там было, видимо, столько, что можно было не стирать ничего аж до конца учебного года.

– Лика, мать честная! – воскликнул старичок. – У-у-у-у, егоза! Лучше б помогла, а не скакала тут вокруг!

Дед Федот знал всех учеников Академии в лицо, а новеньких запоминал с первого взгляда. Магом водитель автобуса был слабым, всего-то девятого уровня из десяти имеющихся. Он прожил неплохую длинную жизнь среди людей, а когда появились свои внуки, обладающие более выдающимися способностями в области магии, устроился в Академию разнорабочим, чтобы присматривать за детишками. Ворчливый старик на деле оказался удивительно добрым и внимательным к своим пассажирам, да и в Академии всегда был готов помочь.

– Без проблем! – заявила я, освобождая руки от своей поклажи. – Давайте-ка, вместе!

Чуть прикоснувшись ладонями к чемоданному боку, я применила слабенькое заклинание левитации, но даже от него чемодан стал почти невесомым. Не ожидавшие этого отец и водитель, все еще с силой налегавшие на чемодан, с грохотом опрокинулись в багажное отделение.

– Вот спасибо, удружила! – хихикнул дедушка Федот, копошась среди чемоданов.

Отец ученика неуклюже выбрался из багажника и поспешно отошел к семье, нервно отряхивая одежду от пыли. Пухлый будущий волшебник крепко держал за руку свою маму. У обоих вид был озадаченный, но заинтересованный. Я довольно улыбнулась им во все тридцать два зуба и без особого труда самостоятельно запихнула свою поклажу в багажное отделение.

– Спасибо, Анжел. А то я уже замучился тут, весь резерв на этих тюках опустошил! – посетовал водитель.

Я сочувственно похлопала дедушку по плечу и предложила свою помощь. Но он только отмахнулся, – весь багаж уже упакован, скоро поедем. Про себя я подумала, что он просто не хотел, чтобы все видели, как ему помогает таскать тяжести какая-то девчонка. Но магия – хитрая штука, и действует по своим законам. Крепкий на вид мужчина запросто мог оказаться слабее хрупкой девушки. При низком уровне способностей и частом применении бытовых заклинаний магический резерв опустошается очень быстро, но и восстанавливается он куда быстрее, чем у колдуна с более высоким уровнем.

Я хмыкнула, пожимая плечами, подхватила сумочку и поднялась в салон автобуса. Конечно, выходя из дома, я тоже могла сделать свой багаж легче, но, как говаривал наш учитель по сохранению магического резерва, «только плохие маги используют заклинания там, где прекрасно можно обойтись без них». Первое время, изучив достаточное количество бытовых заклинаний, я и мои соседки по комнате колдовали направо и налево, опустошая резерв подчистую, из-за чего наши отметки на уроках заклинаний заметно портились. А потом как-то научились, приспособились и стали использовать магию, только когда это было необходимо. Хотя если в ближайшее время не предвиделось уроков или экзаменов, мы, разумеется, обо всем забывали и колдовали в свое удовольствие. Именно из-за таких неудачных или наоборот слишком удачных безудержных экспериментов юных волшебников общежитие Академии всегда будет местом повышенной опасности…

Внутри автобуса вовсю болтали подростки. Так уж получается, что расцвет магических способностей чаще всего происходит в возрасте десяти-одиннадцати лет, поэтому практически весь салон занимали ребята от десяти до восемнадцати. Нет, конечно, бывают и исключения, в Академии имеются группы учащихся более старшего возраста, но их магические способности несравнимо меньше. Как это ни печально, но если ты не стал волшебником в детстве, то во взрослом возрасте ты тоже им вряд ли станешь. Детей дошкольного возраста в Академию не принимают совсем, стараются искусственно обуздать их способности хотя бы лет до семи, а после уже взять на обучение.

Несмотря на довольно громкий гул, свободных мест было достаточно. В нашем районе насчитывалось всего двадцать четыре юных волшебника, включая и не такую уж юную меня. В сравнении с волшебным миром в человеческом маги рождались очень редко. Только каждый тысячный ребенок имел магические способности, в то время как в волшебном мире способности были почти у каждого.

Я вытянула шею и привстала на цыпочки, чтобы выбрать себе местечко, но тут меня бесцеремонно дернули за рукав пиджака, заставляя обратить на себя внимание:

– Привет, старушка!

Девушка с короткими русыми волосами и большими голубыми глазами хитро мне улыбалась.

– Ма-а-ашка-а-а, приве-е-ет! – протянула, обрадовавшись, я и втиснулась на место у окошка рядом с подругой.

Маша была младше меня ровно на пять лет, сейчас она как раз заканчивала Академию. Познакомились мы в этом же автобусе и стали постоянно ездить вместе, помогали друг другу по учебе. Хотя она и была младше, некоторые предметы давались ей намного лучше, чем мне, особенно немагические науки вроде химии и физики. Зато я охотно выручала подружку с тренировками заклинаний.

– Ну как? Уже чувствуешь ностальгию по школьной жизни? – поинтересовалась Маша.

– Не дождешься! Чувствую себя наконец-то свободной! – оптимистично заявила я, водружая ноутбук и сумочку на колени. – Это тебе еще целый год мучиться, экзамены там сдавать… А потом еще студенткой быть! А я уже все, отстрелялась! И-хи-хи!

Мой издевательский смех был грубо прерван тычком в подреберье. Завязалась беззвучная потасовка, в которой я одержала очередную победу, скрутив руки соперницы, так что та не могла даже двинуться.

– Ну-у-у-у, – обиженно протянула Маша, надув губки. – Конечно, легко победить школьницу, ты же еще пять лет училась боевым искусствам… Так нечестно!

– Тут никакие искусства не нужны! Просто я старше и опытнее, – парировала я, отпуская ее.

Та прошипела что-то вроде «просто ты старая перечница», но от матча-реванша нас отвлек дед Федот:

– Все загрузились?

Пассажиры привычно протянули:

– Да-а!

– Тогда достаем проездные, – скомандовал водитель, усаживая на свободное кресло того самого пухлого мальчика.

Я достала из сумки потертую карточку с выцветшей фотографией десятилетней меня, сбоку от фото была такая же поблекшая надпись: «Анжелика Николаевна Творнова», чуть ниже – эмблема школы с расшифровкой аббревиатуры. Кроме обычного магнитного пропуска для дверей Академии на ней имелся еще один оттиск, но уже магический. Проверить его было элементарно: нужно лишь прошептать простейшую скороговорку-заклинание. Колдунам выше пятого уровня даже шептать не надо, достаточно мысли. С помощью него дед Федот следил, чтобы в автобус не попал кто-нибудь лишний. Бывали случаи, когда в Академию приезжали обычные дети, из любопытства забравшиеся в автобус и не замеченные водителем.

Убедившись, что зайцев нет, старичок проковылял к рулю.

Взревел двигатель, и мы потихоньку выехали на шоссе. Я подальше отодвинула голубую занавеску на окне и проводила взглядом школу, тонувшую в зеленых, только начинающих желтеть кронах. Линейка уже началась, и белые бантики выстроились ровными рядами. Через каких-то два часа мы будем в Академии, и для ее учащихся начнутся свои линейки, а после будет праздничный обед… Так уж повелось, что в первый день в Академии никаких занятий не было. Я тяжело вздохнула, отрываясь от вида за окном. Признавать, что я уже немного тоскую по учебе, совсем не хотелось.

– Ты уже выбрала, чем будешь заниматься? Куда дальше пойдешь учиться? – поинтересовалась я у Маши, силясь отвлечься от грустных мыслей.

– Неа! – беззаботно ответила подружка. – Поговорю с классруком и, может, что-нибудь решу… Меня хотят запихнуть в алхимики! Но ученым быть так скучно…

– Из тебя вышел бы замечательный алхимик! – искренне ответила я. – Ученым быть совсем не скучно! Постоянно новые открытия, опыты…

– Тебе легко говорить, оперативница, – фыркнула Машка. – Вот уж кому не до скуки будет!

– Да алхимиком быть так опасно! Вдруг что-то взорвется во время опыта? Тоже не заскучаешь, – возразила я.

– Но зато постоянно в лаборатории торчать. А у тебя такой простор…

– Ага, – хмыкнула я. – В любую погоду торчать на улице, иногда часов десять подряд придется. Представляешь?! В мороз или дождь!

– Ла-а-адно, уговорила, – нехотя согласилась Маша, все же в глубине души предпочитая комфортную скуку не комфортному веселью. – Если Маргарита Баженовна даст добро, попробую в ученые пойти.

Я просияла. Мы немного поболтали, обсудив общих знакомых в Академии, а еще договорились, что как только я обоснуюсь на новом месте, то напишу письмо, чтобы мы не теряли связь. Потом Машка достала мобильный телефон и запихнула в уши наушники, а я достала из сумки книгу.

– Анжелика! – внезапно взвыла подружка таким страшным голосом, что я аж подскочила и выронила книгу. – Ты же уже дипломированный маг!

– И что? – не поняла я, поднимая с пола книгу и отряхивая испачкавшуюся обложку. – Ты это внезапно осознала и решила со всеми поделиться?

– Не в этом дело! – все не унималась девушка. – Как ты можешь читать эту поспадемовскую ересь?!

– И совсем это не ересь! – надулась я. – Это, между прочим, международный бестселлер! Очень интересная книга! Тут такие приключения! Обычному магу и не снились! И очень правдиво о нас написано, многое описано так, как и есть на самом деле…

Я осеклась на полуслове, поймав ошалевший взгляд Машки, и, не удержавшись, засмеялась.

– Не пойму я тебя, – покачала головой подруга. – Большая уже девочка, а все туда же. Читаешь детские фантазии простых людей о мире, в котором сама же и живешь…

Я только закатила глаза. При всех своих положительных качествах Машка относилась к тому разряду магов, которые считали людей, обделенных магическими способностями, низшим слоем общества, не достойным даже их внимания. При этом подобные колдуны с удовольствием жили среди людей, возвышаясь над ними за счет их неведения. Не могу сказать, что девушка была злой и не отзывчивой, нет, она в равной степени готова была помогать и волшебникам, и простым людям. Но, помогая несведущему в магии человеку, она делала это с таким надменным видом, словно подачку нищим кидала, и теперь они должны быть ей благодарны по гроб жизни, что не дала помереть с голоду… Это была одна из немногих причин наших с Машей ссор и стычек. Но сейчас мне совсем не хотелось спорить.