Проклятый город
Стены осели, скривились; кажется, дунешь, и они, словно домино, поочередно свалятся. От церкви Святой Елены осталось только одно название и груда блоков. Даже не верится, что под всем этим мусором расположено подземелье.
Билл громко выругался и ухмыльнулся над всей ситуацией. Здесь даже аура мерзкая – от этого места хочется держаться подальше: веет холодом, злом и смертью… Поднимаю ногу и иду неуверенно вперёд, Хофер поступает также. Нам хочется рассмотреть это место, вспомнить все то, через что мы прошли. Сколько ужасных событий таит в себе Святая Елена, сколько боли и потерь… Приближаюсь совсем близко к камням и осматриваюсь вокруг. Да уж, зловонный запах мочи даже всемирному потопу не смыть.
– Воняет здесь все также, – замечает со смешком Билл, зажав ноздри пальцами.
– Передай Томасу, что реставрировать больше нечего. Это место загублено.
Хофер хочет мне ответить, однако его инициативу прерывают шаги за нашими спинами.
Отрывистое дыхание. Сердце забилось чаще, затем вдруг медленно и снова быстро… За нами что-то огромное и злое… Чувствую, как магия проносится по моему телу. Это знак, что сзади – враг.
Билл краешком глаза посматривает на меня и ждёт одобрения, чтобы напасть. Рано, сперва стоит изучить недруга. Мы одновременно разворачиваемся лицом к незваному гостю и застываем на месте, увидев перед собой двухметрового белоснежного оборотня с кроваво-красными глазами, острыми ушами и длинной вытянутой мордой с чёрным влажным носом. Выглядит… устрашающе, тем не менее, Билл гораздо больше этого засранца и кажется свирепее.
Лицо брюнета вытянулось от удивления. Он привык только к одному оборотню в Салли Хилл – к себе, потому в его же интересах избавиться от белошёрстого существа. Воздух вокруг нас точно свистит и трескается. Чувства кипят… Оборотень оглядывает нас с парнем с головы до ног и издаёт недружелюбное рычание. Окей, значит, по-хорошему поговорить не получится. Я громко произношу заклинание и сбиваю монстра с ног, отчего тот с грохотом падает на спину, прямо в грязь.
– Трехочковый, – похвалил меня Билл, положив руки на торс.
Я гордо подбрасываю брови и чуть выступаю вперёд.
– Чужакам здесь не рады, – кричу я оборотню, массирую кисть правой руки.
Оборотень, возмущённый моей выходкой, запрыгивает на задние лапы и выпрямляется, злобно фыркнув через нос. Белоснежная шерсть стала коричневой.
– Хочешь, я займусь им? – любезно предложил Хофер.
Происходящее приносит ему удовольствие, это любой поймёт. Я отмахиваюсь, говоря, что он должен беречь силы напоследок. Тем временем, монстр навострил уши и выпустил злой оскал, давая понять, что он готов бороться. Что ж, да и я сама не против; как раз выпущу пар, поскольку дни были очень нелегкими. И вдруг…
Враг с рычанием отрывается от земли и прыгает в мою сторону, а точнее на меня. Такая тактика немного ошарашивает, ведь обычно оборотни всегда бегут на свою жертву, как быки на красную тряпку. А здесь сюрприз на сюрпризе. Застигнутая врасплох, я успеваю только открыть рот для произношения заклинания, как в это самое мгновение из ниоткуда на белоснежного оборотня бросается Билл, который с рычанием успел обратиться в свирепого сумеречного существа (чем чаще обращаешься, тем быстрее привыкаешь к боли и не замечаешь её). Он повалил врага на землю и сумел лечь поверх него, грозно рыча подобно дикой кошке ему в глаза. Два оборотня вцепились в схватке. Весь лес, полагаю, слышит эти страшные звуки. Огромные когти разрезают воздух, стараясь вонзиться в горячее тело, выпуская кровь, пропитанную магией. Хоферу удаётся вцепиться острыми зубами в массивную лапу белоснежного волка, отчего меня поражает громкий крик существа. Наблюдать за этим неприятно, будто две дворовые собаки дерутся за территорию. В каком-то смысле, в происходящем есть что-то похожее. Оборотень царапает грудь Билла и швыряет его в сторону, но тот немедленно поднимается, даже не пискнув. Вот это я понимаю… Ладно, шоу подходит к концу. Я прикрываю веки и выставляю руки вперёд, шёпотом произнося нужные слова. В эту секунду белый оборотень падает на свои лапы и жалостливо скулит, поджав заострённые уши. Монстр извивается на земле, издавая вой и рычание, поскольку каждая конечность его с ним хрустом ломается. Хофер, заметив мое вмешательство, подходит ко мне и обращается в человека. Забавно, от него все так же пахнет молоком. Уверенными шагами приближаюсь к белому волку, который сейчас скрутился на земле, словно улитка, пытающаяся спрятаться в домик, и продолжаю взглядом доставлять оборотню адские мучения. Вот и пришёл его конец… Размахиваюсь рукой, чтобы магией снести чудищу голову, как меня отвлекает шум аплодисментов за спиной. Застываю на месте, тяжело дыша. В висках застучала кровь. Что за черт?
Билл немедленно оборачивается на шум и зло хмурится.
– Браво! Вот это зрелище, – продолжает восторгаться кто-то сзади.
Не спуская глаз с монстра, нехотя оборачиваюсь на мужской голос за спиной и замечаю темную фигуру. На одной из глыб церкви сидит по-хозяйски какой-то парень с чёрными волосами, мутными глазами, хищной улыбкой и кожей бледной, как январский снег, но с заметным румянцем. На нем обычная кожаная куртка и тёмные джинсы. Незнакомец изучает нас с Хофером заинтересованным взглядом, а затем, догадавшись, что ему удалось произвести на нас впечатление, расплывается в хитрой улыбке.
– А ты ещё кто такой? – выплюнул Билл, сжав ладони в кулаки.
Парень хотел было покинуть холодный сырой камень, как мой резкий жест его останавливает.
– Не советую делать то, о чем можно пожалеть. Без шуток! – предупредила я, посмотрев на него своим фирменным взглядом «Мисс Серьезность 2019».
Парень наклонил голову набок и медленно приподнял руки, мол сдаётся.
Покосившись в сторону обездвиженного оборотня за нашими с Биллом спинами, у которого конечности хрустят подобно снегу под ногами, я снова обращаю внимание на человека в чёрном.
– Кто ты такой? – сквозь стиснутые зубы,процедила я, угрожая рукой, словно дулом.
– Я, а точнее мы, – кивнул незнакомец в сторону оборотня, – твой спасательный круг.
Билл фыркает на ответ темноволосого, который в свою очередь посмотрел на брюнета, точно он грязь под ногтями. Самоуверенный тип.
– Зубы нам здесь не заговаривай. Мы не клюнем на это.
Слова Хофера остались без внимания. Незнакомец с шумом выдохнул и, несмотря на мои угрозы, покинул глыбину, а затем спрыгнул на влажную землю. В шоке от его наглости и бесстрашия, я лишь выгнула бровь. Что за?..
– Что тебе нужно в Салли Хилл? – рыкнула я, заставив страдать волка на земле ещё больше, чтобы этот тип понял с кем связался.
– Сперва отпустите мою подругу. Так дела не делаются, – зацыкал он.
От удивления наши с Биллом рты мгновенно распахнулись.
– П-подругу? – бросив взор на рычащего волка, оцепенел брюнет.
Господи, удар под вздох! Секунда – и заклинание пало. Тепло на кончиках моих пальцев исчезло, магия ушла обратно в спячку, дожидаясь своего часа.
Оборотень смог облегченно выдохнуть и расслабиться. Значит, волк – это девочка? Ничего себе. Для меня, привыкшей к оборотням-парням, это что-то новенькое. А Билл совсем побледнел: он не ожидал такого поворота событий. Драться с оборотнем женского пола – благородно? Хофер глубоко вздохнул, изучая белоснежного существа зачарованным взглядом.
– Так-то лучше, – одобрительно кивнул незнакомец.
Волчица поднялась на задние лапы, слегка качнувшись, прошла мимо нас с брюнетом в сторону своего друга, одарив мой профиль испепеляющим взглядом «я тебя убью», а сына мэра она в упор не замечала.
Кажется, это ненависть с первого взгляда. Её недавно белая шерсть теперь заляпана грязью, травой и собственной кровью, но девушке хоть бы хны.
– Теперь тебе стоит ответить. И лапшу на уши вешать я не советую, – пригрозил Билл, заметно понизив голос на более властный и холодный.
Незнакомец ухмыльнулся над высказыванием Хофера и перевёл хищный взгляд на мою персону. В голове каша. Просто хочется поставить все на паузу и убежать.
– Нам нужна ты, Марго из рода Мэнтл, – отвечает парень, одним предложением обескуражив нас с брюнетом, – откуда мы тебя знаем? Ты – отныне личность известная за границей Салли Хилл.
В голове гул ветра. Ничего не понимаю. Замечаю как меняется выражение лица Билла. Ещё секунда – и конец черноволосому выскочке. Боже… Как обо мне узнали и что это вообще все значит? Сбитая с толку, я делаю шаг в сторону и замираю, осматривая свою грязную обувь.
В сию минуту Билл резко приближается к парню и хватает его за куртку, отчего тот сгибается перед ним. Застав эту картину, волчица хочет защитить друга, но Хофер сверкает глазами и приказывает ей не двигаться. На всеобщее удивление, она застывает на одном месте.
– Откуда ты узнал про неё, а?! Кто тебе сказал?! Кто ты?! – рявкает брюнет, толкая неизвестного.
По-моему, мои ноги стали ватными. Я ничего не чувствую. Или чувствую все. Не знаю!
– Мы вам не враги, – уставился невинным взглядом наглец, – напротив, мы здесь, чтобы помочь.
Ха! Что за сказки? Не верю не единому слову.
– Чушь какая-то! Мне не нужна ваша помощь. У меня все хорошо, – очнувшись, настаиваю я, и Билл вновь толкает темноволосого.
В воздухе повисло напряжение.
Неожиданно оборотень, скорчившись от боли, с неприятным хрустом костей, обратился в человека. Все застыли.
Это была девушка примерно моего возраста, возможно, даже старше. У неё короткая стрижка почти под мальчика, темные волосы, немного смуглая кожа и большие шоколадные глаза. Её кожа блестит от пота, она липкая, а одежда рваная, заляпанная кровью из раны, которую нанёс Билл. Девушка, тяжело дыша, гордо поднимает голову и сверлит сначала меня, после Хофера взглядом, сотканным из ненависти.
– Я согласна с тобой. Тебе не нужна помощь. Поэтому, Балдуин, пойдём отсюда, – голос волчицы чистый, низкий и ледяной.
Такое ощущение, будто я коснулась льда. Насколько тон её недобрый.
Она напоминает мне дикарку из джунглей, этакую амазонку. Возможно, оттуда она, собственно, и пришла.
– Хватит. Мы никуда отсюда не уйдём, пока не поможем Марго спасти нас всех, – отозвался тот, которого зовут Балдуин и резко вырвал свою куртку из хватки Билла.
Брюнет окинул предупреждающим взглядом гостя и скривил губы в недовольной ухмылке. О чем, черт подери, говорит этот парень? Выдыхаю, заправив прядь волос за ухо. Туман вокруг стал гуще, а воздух холоднее: он пробирает до мурашек.
– Позволь мне все объяснить тебе, Марго. Меня зовут Балдуин Блэк, а эту волчицу, которую ты и твой друг чуть ли не убили, зовут Тереза Мун. Мы здесь только ради тебя.
В последнее время я часто слышу подобное. Хофер, поправив рукава кофты, громко хмыкает и складывает руки на груди.
– По-моему, вы заигрались. Проваливайте отсюда, пока силком не потащили! – угрожает он.
– Рискни, если посмеешь. Я надеру тебе зад и оторву твоей стерве все волосы, – уверенно отвечает ему Тереза, и глазом не моргнув.
Ого. Ну и характер. От неё веет злостью и силой. Аура войны.
– Я не понимаю, – растерялась я, пытаясь вникнуть в суть происходящего.
– Она ещё и тугодумка, – вынесла вердикт волчица, закатив глаза.
Девушка испепеляет нас с брюнетом яростными глазищами, а затем, скривив рот, направляется к обваленной церкви, опираясь спиной на ближайший камень.
Пропускаю это наблюдение мимо ушей.
– Несколько дней назад нас с нашим другом Джонатаном постигла страшная участь повстречать самых кровожадных людей на всём земном шаре. Нам удалось оторваться, но Джонатан был ранен, и мы разделились. Он начал бредить про какую-то всемогущую ведьму, которая сотрёт с лица земли кровожадных ублюдков и спасёт всю сумеречную рассу, – я вспоминаю рвоту слизью и те измождённые глаза. Мне становится дурно, и кажется, я начинаю ему верить. – Ужасно то, что и Они услышали его пророчество, и теперь ищут тебя. Они перебьют всех, сровняют все на своём пути, но обязательно отыщут тебя, чтобы убить и высосать всю силу. Мы не можем этого избежать, но мы можем быть к этому готовы.
О Боже! Судя по голосу Балдуина, это все очень серьёзно… Меня хотят убить. Опять. Сперва ведьма, затем семейка вампиров, а теперь? Гоблины? Драконы? Когда этому придёт конец?
Теперь фраза Джонатана приобрела ещё один смысл: «Помоги мне». Он имел ввиду спасти сумеречных существ. Но разве я могу? Во мне сокрыто столько магии? Сесилия не раз говорила, что я – могущественная ведьма рода Мэнтл. Неужели, настолько? А это имя… Жизель Ког. Кто она? В один момент все под ногами испарилось. Я хватаюсь за голову и пытаюсь усвоить полученную информацию, но, черт возьми, как это сложно! «Они»… О ком идёт речь? Черт бы меня побрал!
– О ком ты, твою мать, говоришь? – вспылил Билл.
Тишина. Даже лес погрузился в молчание. Только одно слово. Только один ответ:
– Охотники, – бесстрастно ответил Балдуин.
В это мгновение моё сердце остановилось. Мы с Биллом растеряно переглянулись, напрочь не замечая ядовитую ухмылку Балдуина Блэка. Изо облаков показалось солнце, и лучи его упали на землю, осветив развалины Святой Елены.
Зазеркалье
В последнее время я часто задумываюсь о смерти. Мне кажется, что мы с Ней давно знакомы, словно сражались плечом к плечу в одной битве. Хотя, отчасти, так оно и есть. На протяжении всего года меня то и дело преследовала смерть: она глумилась надо мной, забирала в своё тёмное царство дорогих и любимых мне людей, ни раз пыталась и меня затащить в свои холодные объятия. Но я выживала. Смерти не удаётся заполучить мою душу, вот она и злится, кусая губы до крови.
Однако кое-что меня не по-детски тревожит, будто в моем сердце черви отстраивают целый мегаполис: что, если мне больше не удастся сбежать от её костлявых рук? Что будет тогда? Меня заточат в сырую темницу, где гнить придётся целую вечность без какого-либо шанса взглянуть на солнце? Но знаете… Это вовсе не страх, это инстинкт. Когда чувствуешь опасность, ты начинаешь приспосабливаться и адаптироваться, делаешь все возможное, чтобы сохранить свою жизнь. Естественный отбор – штука жестокая – выживают сильнейшие.
В сумеречном мире тоже самое – здесь, на вершине, скажем так, «пищевой» цепи тот, у кого больше сил. Вампиры одарены физической силой, бессмертием и обострёнными чувствами. Оборотни почти такие, как и вампиры: сила плюс прекрасное обоняние, осязание, зрение и слух. Ведьмы и колдуны же наделены магией, которая способна материализовать любые (не всегда) желания. Звучит замечательно, не так ли? Однако всегда есть одно «но». Все эти существа прокляты: вампиры заклятые враги солнца, оборотни рабы луны и ведьм, а сами маги вынуждены жертвовать чем-то важным, ибо за магию всегда нужно платить. И ещё… Пока ты думаешь о смерти, мимо тебя проходит жизнь. Поэтому мысли я стараюсь оставлять без внимания, концентрируясь на своей задаче.
К счастью, на следующий день хмурые и давящие тучи покинули наш город, и теперь на небе висит яркое солнце, от которого у многих разболелась голова.
Ночь, увы, была бессонной. Сколько всего нового я узнала за пару дней. Охотники… Почему Сесилия никогда не говорила о них? Возможно, бабушка и сама не знала о существовании таких людей? Когда-нибудь я узнаю правду.
Поправляю набитый вещами для новых жителей города рюкзак и нажимаю на белую кнопку рядом с микрофоном. Передо мной возвышаются коричневые раздвижные ворота. Над головой, к сожалению, не так, как было прошлой осенью: гроздья винограда заметно бедны, но душистый запах все равно витает по воздуху, щекоча кончик носа.
Я спокойно ожидаю голос охранника в микрофоне и заодно рассматриваю жёлтые листья под ногами, которые, Господи, приятно хрустят под подошвой и рассыпаются на мелкие кусочки. Отчего-то это действие напоминает мне о минувших днях: девочка в чёрной одежде, с клипсой на ушах снова и снова топает ногой, размельчая обувью палочку «Читос» со вкусом сыра. Да, та девочка, как вы уже успели догадаться, это я – Марго Ван де Шмидт, увлекавшаяся готикой и дружившая с полными придирками. Иногда, вспоминая прошлое, хочется закричать от стыда.
– Здравствуйте, Марго, – раздался вдруг голос, и я ахнула от неожиданности, взявшись за грудь, по которой прошлась ледяная волна.
Сердце судорожно трясётся в лихорадке, а тело резко немеет. Фух, чуть коньки не отбросила!
– Привет. Можете сообщить Биллу о моем приходе? Пусть пошевеливается, я его жду здесь, – приблизилась к камере я, помахав рукой.
Все уже давно привыкли ко мне и общаются, как с близким другом: и охрана, и Адель, повара с прислугой, шофёр и садовник. Мне нравится такое отношение, потому что эти люди, находясь в доме мэра, могут пристально следить за Хофером по одной только моей просьбе. Если он вдруг плохо себя ведёт, Адель или служаки немедленно доносят до меня его промахи, и тогда нас с брюнетом ждёт непростой разговор. В результате, он называет меня «гребаной шантажисткой», потом громко фыркает и молчит, надувая щеки.
Охранник отключает микрофон, и мне остаётся только ждать появления оборотня. Смотрю на пустое шоссе. Какое же всё-таки замечательное здесь место – тишина и покой, благодать одним словом. Цветы в клумбах и аккуратно подстриженные кусты лишь украшают этот превосходный пейзаж. Сразу видно, работал мастер. Ромашки, дикие розы и орхидеи цветут и пахнут, дополняя собой сложившуюся панораму.
Вдруг за спиной открываются ворота, вслед за тем на улицу выезжает чёрный автомобиль с флагом и гербом нашего штата. Я мигом отступаю в сторону, ближе к клумбам, чтобы не загораживать проезд, параллельно неловко опуская взгляд в пол. Черт, это же машина Томаса Хофера. При виде него всегда ощущаю смущение, а словарный запас сокращается в разы. И пусть мы вместе ужинали за одним столом, болтали, пусть я бываю у него дома, но… Эта неловкость меня никогда не оставит.
Иномарка проезжает мимо, отчего я уже хочу спокойно вздохнуть, как, черт возьми, она останавливается, и прямо напротив меня, медленно, будто специально, опускается затонированное заднее стекло. Боже! Передо мной лицо Томаса Хофера в деловом костюме с синим галстуком в полоску и солнечными очками. Его глаза, которыми он смотрит на меня поверх очков, излучают тепло и дружелюбие, губы слегка улыбаются, впрочем, как и весь он сам. Тут и думать не надо: он хочет поболтать со мной, потому, не мешкая, подаюсь вперёд, этим самым показывая свою заинтересованность в диалоге.
– Хей, Марго, давно я тебя у нас не видел, – снял он свои тёмные очки.
Как же они с Биллом всё-таки похожи. Кажется, в старости, брюнет будет точь-в-точь вылитый Томас. У них даже разрез глаз одинаковый, не говоря уже о привычках и общих чертах характера. Про костюм с инициалами зарекаться, думаю, нет смысла…
– Здравствуйте, сэр, – мило улыбнулась я, – с моего последнего визита здесь, по-моему, ничего не изменилось.
Мы с мэром одновременно принялись разглядывать деревья, кусты, забор и клумбы, точно проверяя праведность моих слов.
Мужчина, еле заметно кивая головой в знак солидарности, ухмыляется краешком рта.
– Меняется здесь только одно единственное – капризы моего сына. Ты, полагаю, уже слышала? Билл, якобы, соскучился по дому и решил ненадолго вернуться, занимаясь на дистанционном обучении.
Томас легонько покачал головой и шумно выдохнул, будто вот-вот его черепная коробка откроется, и мозги вылетят наружу подобно гейзеру. Представив этакое шоу, я скривила губы и сморщила нос.
– Думаю, мы ему быстро наскучим, – усмехнулась я, стараясь утешить мэра.
Ему и без того тяжело приходится – управлять городом, это вам не в видеоигры играть. Тем более, Томасу пришлось несладко: он некоторое время был пешкой в игре Николаса, благо Хоферы крепкие орешки – они так просто не сдаются.
Мужчина взял в руки солнцезащитные очки и искренне посмеялся.
– Пока ты существуешь – это невозможно! – подмигнул он. – Ещё увидимся. Присматривай за ним, а то он расслабился в последнее время.
Я твёрдо кивнула, после чего окно «Мерседеса» поднимается, и теперь я смотрю на своё кривое отражение. Машина отталкивается с места и выезжает на пустое шоссе, повернув налево, в сторону города. На этом беседа с мэром завершилась, а я смогла наконец-то вздохнуть полной грудью.
Спустя время, к счастью, появляется его величество. Боже, брюнета только за собственной погибелью посылать. Если бы я так сильно не любила его, то превратила бы в наручные часы, чтобы он, если додумается, вынес хоть какой-то урок. Хофер, одетый в чёрную кофту, брюки и мокасины из крокодиловой кожи, направляется в мою сторону, виртуозно напевая под нос легкую мелодию. Его полноватые губы растягиваются в широкой улыбке, глаза загораются, а руки тянутся вперёд, желая поскорее потонуть в объятиях. Но только он подходит ко мне, я отталкиваю его ладони прочь, как самую гадкую вещь на этой планете и строю недовольную гримасу.
– Не заслужил, – бросила я, сложив руки на груди.
Билл замер на месте с вытянутыми руками и нахмурил густые ровные брови, соображая, где успел напортачить. Думай, милый, думай. Иногда это полезно.
Вдруг подул тёплый ветер, взъерошивая наши с парнем пряди волос и разгоняя пыль по асфальту, в последствии чего тот прищурил глаза. Листья под ногами, кусты и цветы игриво заколыхали.
– Эй! Почему? – фыркнул он в недоумении.
Коричневые ворота вновь открываются, и на дорожку выезжает серебристый «Хаммер», который блестит на солнечном свету, ослепляя мои глаза.
От тачки Билла так и несёт пафосом. Я, поправив волосы за уши, приветствую шофёра Хоферов, что покинул салон автомобиля и направился в сторону пентхауса, а затем оглядела лицо невозмутимого брюнета.
– Сколько можно было тебя ждать? Ты хоть понимаешь, что собираешься дольше самовлюблённых девчонок из Манхэттена?
Мы не спеша проходим к «Хаммеру» и запрыгиваем на кожаные сидения. В салоне пахнет ментолом, все свежо и чисто. Боже, по правде говоря, я соскучилась по этой машине, ведь ходить пешком в «Старый гном» каждый день – просто невыносимо!
– Марго, возьми свои слова назад, – повернулся брюнет ко мне, но я лишь иронично фыркнула, посчитав просьбу неуместной, – ладно, – пожал плечами Билл и достал из кармана брюк сложенный пожелтевший листок бумаги.
Это ещё что? Неуверенно беру его в руки, с осторожностью раскрывая и в это же время игнорируя довольный взгляд Хофера.
Перед носом отрывок рукописи с различными именами и фамилиями на букву «К». Конечно, я пытаюсь понять содержание данного листа, однако…
– Что это? – резко поворачиваю голову к оборотню, озадачено нахмурив брови.
Уголок его рта значительно приподнялся.
– Пока ты меня ждала, я рылся в кабинете отца и нашёл книгу переселенцев Салли Хилл, начиная с эпохи просвещения. Возможно, хоть здесь упоминается имя Жизель Ког, что мало вероятно, ведь в книге половина страниц отсутствует.
Разумеется, как же иначе. Секреты на то и секреты – они не любят, когда люди суют свои любопытные носы в чужие дела.
Тяжело вздохнув, прячу рукопись и застегиваю ремень безопасности, продумывая наши дальнейшие шаги. Сейчас как никогда нам необходима помощь «бостонского парня», поскольку именно Генри хорошо удавалось находить подсказки или факты в самые тяжелые времена, когда казалось, что мы на дне. Вспомним его дело с фифочкой школы – Лидией Голд. Даже к ней Ридл нашёл подход, о котором и сейчас никто не знает – этот секрет ушёл в могилу раньше нас. Интересно, что он дал ей в обмен на информацию? Может, себя?… О Боже, нет, чушь полнейшая.
Билл переключает скорость «Хаммера» и давит на педаль газа, отчего мы оба ощутили небольшой толчок, прижавшись спинами к сидениям.
Пентхаус скрылся за поворотом, а нас ждут очередные проблемы и встреча с таинственным миром, который обязан поделиться очередной правдой, сотканной из лжи.
* * *
Не думала, что вновь окажусь в этом месте. За одну неделю столько головокружительных событий!
С шумом открыв массивную дверь заклинанием, мы с Биллом эффектно входим ровным шагом в поместье Крамеров, с необъяснимыми чувствами оглядывая каждую щель. Не верю глазам своим… Тот же мраморный пол, те же богатые величественные греческие колонны, стены с дорогим покрытием, только уже без картин. Куда они делись, никто понятия не имеет. Даю голову на отсечение, местные хулиганы продали их за гроши. А кому нужны подделки? Мраморная лестница с вызовом уставилась на меня, и сейчас точно Феникс Олсон спуститься со второго этажа и начнёт запугивать, говоря, что убьёт всех моих родных и близких. Гигантская хрустальная люстра над головой покрыта пылью и паутиной, но все ещё работает. Да уж, сколько воспоминаний… Пепед глазами всплывают моменты минувших дней: роскошь, танцы, смех, драка, убийство, крик…
По дороге в это темное место Хофер решил прикупить вкусностей в «Мокко», ибо он «жутко соскучился по нормальной еде». Бедняжка… По его словам, так Университет Салли Хилл – настоящая камера пыток. Билл крепко держит два пакета с «Мокко», дразня содержимым мой урчащий желудок, и по всему дому теперь витает аромат свежих булочек с кунжутом, говяжьей котлеты, луковых кольц и картошкой фри. Что ж, прощай здоровый образ жизни, ты мне никогда не нравился.