Девушка вернулась за столик – за ней, без преувеличения, наблюдал весь бар, – и лишь затем Бен поинтересовался:
– Подруга?
– А если скажу, что дочь?
– Дочь такого возраста ты отвел бы в ресторан, а не в дешевый бар.
– Над моей головой две красные цифры: «4» и «4», – напомнил Лейка. – Разве такая красавица согласится стать моей подругой?
– Может, ей нравится рисковать?
– Гм… – Фрэнк помолчал, сделал еще глоток пива, посмотрел на экран: у Крауча по-прежнему ничего не получалось с атакой, и ответил: – Беатрис – дочь моих старых друзей. Она недавно в городе, вот и показываю ей, что к чему.
– Она не боится ходить с тобой?
– Она знает, что должна убежать при первых признаках suMpa.
– Смелая, – оценил Орк. – Меня не всякие проститутки обслуживают, а знакомые женщины перестали отвечать на звонки.
– Известная история.
Кажется, Лейка хотел поделиться личным опытом, но не успел.
– Что тебе от меня нужно? – резко спросил Бен. Одновременно он бросил на собеседника быстрый взгляд, увидел то, что ожидал, – мгновенную растерянность на лице, подтвердившую его подозрения, и улыбнулся.
– Ничего, – ответил Фрэнк.
– То есть мне показалось?
– Просто решил тебя поддержать.
– У тебя получилось, – с прежней резкостью бросил Бен и отвернулся.
Показывая, что в таком случае разговор окончен.
– Черт… – Лейка хлебнул пива.
Прошло с полминуты. Орсон продолжал молчать, спокойно глядя на коммуникатор, и Фрэнку ничего не оставалось, как продолжить разговор:
– У меня действительно есть дело.
– Тебе удалось меня удивить, – саркастически отозвался Бен.
– Неужели я настолько плохой актер?
– «Оскар» тебе не светит.
– Не надеялся, но все равно грустно, – Френк снова умолк, но на этот раз пить не стал. Повертел кружку по стойке, подобрал нужные слова и негромко произнес: – Парни говорят, что ты – бывший военный.
– Раньше я не видел тебя в этом баре.
– Мне позвонили.
– Кто?
– Какая разница? – Он вздохнул и наконец-то перешел к делу, ради которого явился в дешевый бар. – Ты не считаешь, что олдбагам имеет смысл держаться вместе?
– Зачем?
– Чтобы чувствовать себя нормальными, – развел руками Лейка. – С кем еще, если не со своими?
– Хочешь организовать профсоюз?
– Профсоюз, лигу, партию – не важно. Важно то, что нас выбрасывают на помойку, а мне это не нравится… – Орсон хотел вклиниться в речь собеседника, но тот не позволил себя перебить. Возможно, он действительно был адвокатом: – …важно то, что нас назвали опасными и постепенно лишают законных прав. А самое важное то, что нам даже не рассказывают о suMpa.
– Это вирус, – пожал плечами Орк. – Чего тебе еще нужно знать?
– Подробности.
– Какие?
– Ты действительно не понимаешь?
– Ты еще ничего не сказал.
– Говорить я буду потом, а сегодня хочу, чтобы ты по-настоящему задумался над происходящим.
– Меня уволили, – жестко бросил Орсон. – И сейчас я должен по-настоящему думать о том, как прожить остаток дней, потому что на усеченную пенсию особо не разгуляешься. – Он повернулся к стойке: – Еще кружку…
И, договаривая последнее слово, увидел на лице бармена страх.
«Черт!»
Потому что с таким страхом на него могли смотреть только по одной причине. По одной-единственной гребаной причине – он взорвался.
«Вот и все…»
Быстрый взгляд в зеркало подтвердил опасение: глаза Бенджамина залила мерцающая ртуть.
«Но почему я не чувствую агрессии?»
– Его накрыла suMpa! – рявкнул бармен.
Фрэнк метнулся прочь, а Крауч как раз собрался атаковать идущего вторым Назимуддина. На индийской трассе назревала интереснейшая схватка.
В баре «AllSport For Oldbug» – тоже.
– Со мной все в порядке! – громко произнес Орк, разворачиваясь к залу.
