Шесть дней Кондора. Тень Кондора. Последние дни Кондора (сборник)
– Никто из нас в точности не знает, что все это означает, капитан, – терпеливо произнес заместитель директора и покашлял, пытаясь вспомнить, на каком месте его перебили. – Как я уже сказал, если не считать информации, полученной от Кондора, – а насколько она точна, неизвестно, – со времени нашей прошлой встречи мы не продвинулись ни на шаг.
Капитан склонился к сидевшему справа от него представителю ФБР.
– Тогда, черт подери, – зашептал он на ухо фэбээровцу, не обращая внимания на его раздражение, – зачем вообще было созывать это совещание?
Испепеляющий взгляд, брошенный заместителем директора, не оказал на капитана ровно никакого действия. Заместитель вздохнул и продолжал говорить:
– Как вам уже известно, досье Мароника пропало. Мы запросили дубликаты английских досье. Военный самолет доставит их сюда через три часа. Мне хотелось бы, джентльмены, выслушать ваши соображения на этот счет.
Первым заговорил представитель ФБР:
– Полагаю, Кондор хотя бы отчасти прав. В ЦРУ внедрился крот. – Коллега фэбээровца из Управления насупился, но тот продолжал: – Тем не менее мне кажется, мы можем говорить об этом в прошедшем времени. Очевидно, двойным агентом был Уэзерби. Вероятно, полковник использовал Управление как прикрытие для каких-то перевозок, а Хейдиггер случайно на это наткнулся. Узнав об этом, Уэзерби не мог не напасть на Общество. Кондор остался единственным неучтенным звеном, которое необходимо было уничтожить. Уэзерби облажался. Возможно, кто-то из его банды все еще на свободе, но мне кажется, основной источник утечки информации ликвидирован. Насколько я могу судить, первоочередная задача для нас теперь – выйти на Кондора. С теми сведениями, которые он может сообщить, мы сумеем отловить всех оставшихся – включая этого Мароника, если он действительно существует, – и выяснить, много ли информации от нас ушло.
Заместитель директора обвел взглядом собравшихся. Он уже собирался объявить совещание закрытым, когда пожилой джентльмен помахал рукой, привлекая его внимание к себе.
– Не позволите, господин председатель? Всего пару соображений.
– Разумеется, сэр. Мы всегда рады выслушать ваше мнение.
Сидевшие за столом оживились и приготовились слушать. Капитан тоже поерзал на стуле, хотя скорее от досады из-за задержки.
Однако пожилой джентльмен помолчал несколько секунд, не без любопытства глядя на представителя ФБР.
– Должен признаться, – начал он наконец, – я не согласен с точкой зрения нашего коллеги из Бюро. Его объяснение выглядело бы убедительным, не будь в нем пары нестыковок, которые не дают мне покоя. Если Уэзерби был главным внедренным агентом, тогда как и почему он умер? Я понимаю, это вопрос спорный, по крайней мере до окончательных выводов медицинских экспертов. Однако я не сомневаюсь в том, что бедолагу убили. Приказ устранить его мог поступить только из самых верхних эшелонов Управления. И потом, нутром чую, что-то не так в самой концепции двойного агента – перевозчика. Ничего конкретного, только интуиция. Сдается мне, нам стоит продолжать действовать по-прежнему, но с двумя небольшими поправками. Во-первых, стоит покопаться в прошлом всех подозреваемых и посмотреть, не пересекались ли их пути. Как знать, может, что-то и найдем? И во-вторых, я бы дал Кондору шанс упорхнуть. Он все еще может что-нибудь нарыть. Отзовите на время охоту за ним и сосредоточьтесь на архивных поисках. У меня есть и еще кое-какие мысли, но я хотел бы помозговать над ними до следующего совещания. А пока у меня все. Благодарю вас, господин председатель.
– Спасибо, сэр. Разумеется, джентльмены, окончательное решение остается за мной как председательствующим. Тем не менее заверяю вас, что высказанные вами идеи будут учтены. Вплоть до принятия этого решения я планирую продолжать нынешнюю тактику действий.
Пожилой джентльмен поднял взгляд на заместителя директора.
– Можете быть уверены, – произнес он, – что мы окажем вам все возможное содействие.
– Это касается и нас! – почти выкрикнул представитель ФБР и испепелил пожилого джентльмена взглядом, ответом на который стала странная и вроде бы не ехидная улыбка.
– Джентльмены, – объявил заместитель директора. – Благодарю вас всех за помощь, которую вы оказывали и продолжаете оказывать нам. Спасибо за участие в совещании. О дате следующего вас известят дополнительно. Всего хорошего.
Выходя из помещения, фэбээровец покосился на пожилого джентльмена. Он встретился взглядом с ясными, полными интереса глазами, поспешно отвернулся и ушел.
– Господи, – пожаловался капитан представителю Министерства финансов, – ну почему я только не остался на флоте? Эти чертовы совещания скоро меня доконают. – Он недовольно фыркнул, напялил на голову форменную фуражку и размашистыми шагами вышел. Последним покинул помещение заместитель директора.
– Мне все это решительно не нравится.
Двое мужчин прогуливались по аллеям окружавшего Капитолий парка, не смешиваясь с прохожими.
Дневной наплыв туристов спадал, зато потянулись с работы правительственные служащие. Понедельник в Конгрессе – ленивый день.
– Мне это тоже не нравится, друг мой, но придется справляться с ситуацией, какова она на деле, а не с той, какой нам хотелось бы ее видеть. – Старший собеседник покосился на своего спутника с запоминающейся внешностью и вздохнул. – И все же нам по крайней мере известно теперь больше, чем прежде. Например, мы оба отчетливо понимаем, насколько важно, чтобы Кондор не остался в живых.
– Мне кажется, в этом мы не одиноки, – в голосе человека с запоминающейся внешностью прозвучал такой холод, что его спутник поежился, несмотря на теплую погоду.
– Что вы хотите этим сказать?
– Это бессмыслица, – ответил мужчина с запоминающейся внешностью, не скрывая раздражения. – Уэзерби был закаленным, опытным агентом. Даже будучи раненым, он сумел убить Воробья-четыре. И вы верите тому, что человек вроде него стал бы выкрикивать мое имя? Даже если он находился в шоке, зачем ему звать меня? Это лишено смысла.
– Умоляю вас, скажите тогда, что не лишено смысла?
– Пока не знаю. Знаю только, что происходит что-то, о чем нам неизвестно. Или по крайней мере неизвестно мне.
Голос представительного мужчины даже дрогнул от возмущения.
– Надеюсь, вы не предполагаете, что я утаиваю от вас информацию?
Наступила долгая пауза, нарушаемая только редкими порывами вашингтонского ветра. Медленно, очень медленно Левин-Мароник повернулся, чтобы ответить:
– Не знаю. Я сомневаюсь в этом, но такая вероятность существует. Не трудитесь возражать. Я не исхожу из подобной версии. Но я хочу, чтобы вы не забывали нашего прошлого разговора.
Несколько минут они прогуливались молча. Капитолий остался позади, и теперь они шли мимо здания Верховного Суда. Первым нарушил молчание старший спутник:
– Ваши люди ничего не нашли?
– Ничего. Мы прослушивали все переговоры полицейских, а также оперативников Управления и Бюро. Однако втроем осуществлять это очень сложно. Мой план заключается в том, чтобы перехватить группу, которая будет забирать Кондора, прежде чем они успеют доставить его в безопасное место. Можете ли вы подобрать для этого одно конкретное место, ну, или хотя бы выведать их планы? Это значительно снизит возможность осложнений.
Старший спутник кивнул, и Мароник продолжал:
– Еще одно меня смущает – Ллойд. Полиция до сих пор, насколько я могу судить, не связала его с делом Кондора. Вся эта квартира должна быть в отпечатках его пальцев, и тем не менее полиция их или не обнаружила – в чем я сильно сомневаюсь, – или не объявила их в розыск. Это мне совсем не нравится. Что-то тут не сходится. Вы могли бы проверить, в чем там дело, но только осторожно, не вызывая подозрений?
Представительный мужчина снова кивнул. Они продолжили свою неспешную прогулку – ни дать ни взять двое чиновников, возвращающихся с работы. Теперь они отдалились от Капитолия на три квартала и находились на границе спальных районов. В двух кварталах от этого места рейсовый автобус причалил к тротуару, выплюнул клубы сизого дизельного выхлопа и выпустил на тротуар небольшую кучку пассажиров. Когда автобус отъехал от остановки, двое пассажиров отделились от остальных и направились в сторону Капитолия.
Малькольм подумывал, не приехать ли им во взятом напрокат пикапе. Так они были бы меньше связаны в перемещениях, но могли вызвать подозрения. Пикапов в Вашингтоне не так много, особенно таких, на борту которых написано: «Эвакуатор Альфонсо, Майами-Бич». К тому же его аренда обходилась в копеечку, а Малькольм хотел оставить в резерве побольше денег – на всякий случай. В результате он решил, что для тех редких передвижений, которые им предстояли в ближайшие дни, хватит и общественного транспорта. Венди неохотно согласилась. Ей понравилось водить пикап.
Все случилось, когда они почти поравнялись с двумя мужчинами, которые шли перед ними по противоположной стороне улицы. Порыв ветра оказался слишком сильным для шпильки, удерживавшей пышный парик Венди. Он сорвал гриву светлых волос с головы и швырнул ее на мостовую. Парик покатился, подгоняемый ветром, до тех пор, пока не замер бесформенной копной почти посередине улицы.
– Малькольм! – возбужденно крикнула Венди. – Парик! Держи его, держи!
Ее пронзительный голос перекрыл и ветер, и шум уличного движения. На противоположной стороне улицы Левин-Мароник замер как вкопанный и остановил своего спутника.
Малькольм понял, что Венди совершила ошибку, назвав его по имени. Он жестом заставил ее замолчать и шагнул между двумя стоявшими у тротуара машинами, чтобы выйти на мостовую для спасательной операции. Он заметил, что двое мужчин на противоположной стороне улицы смотрят на него, и постарался придать лицу невозмутимое выражение… ну, может, чуть раздосадованное неловкостью жены.
Левин-Мароник двигался медленно, но профессионально. Его напряженный взгляд оставался прикован к паре на другой стороне улицы, в голове прокручивались варианты действий. Ему хватало опыта, чтобы не поддаться потрясению от фантастического стечения обстоятельств и сосредоточиться на текущей задаче. Его левая рука уже расстегивала пиджак. Краем глаза Малькольм видел все это, но его внимание было сосредоточено на кучке волос, лежавшей на асфальте. Венди догнала его, когда он уже выпрямился, держа парик в руках.
– Ох, черт, эта проклятая штуковина, наверное, испорчена в хлам. – Девушка выхватила бесформенный клубок из рук Малькольма. – Хорошо, что нам недалеко. В следующий раз закреплю двумя…
Спутнику Мароника давно не приходилось бывать в деле. Он стоял на тротуаре, глупо таращась на странную парочку с париком в руках. Его взгляд привлек внимание Малькольма как раз в то мгновение, когда тот, не веря своим глазам, что-то пробормотал. Что именно, Рональд не расслышал, но сразу понял: здесь что-то не так. Он переключил внимание на спутника этого хорошо одетого мужчины – тот как раз вышел из-за стоявшей у тротуара машины и двинулся через дорогу. Малькольм заметил и расстегнутый пиджак, и руку, выжидательно зависшую у пояса.
– Беги! – Он толкнул Венди в сторону тротуара и перекатился через капот стоявшей рядом спортивной машины. Грянувшись о тротуар рядом с передним колесом, он еще надеялся, что просто свалял дурака, и ничего серьезного им не грозит.
Маронику хватило опыта не бежать через открытый участок, преследуя, возможно, вооруженного человека, к тому же укрывшегося за более-менее защищавшим от пуль барьером. Он хотел выгнать жертву на открытое пространство для верного выстрела. Еще он видел, что вторая жертва убегает. Этого нельзя было допустить. Его тело застыло в классической позе для стрельбы, тупорылый револьвер в руке чуть двинулся и коротко рявкнул.
Венди успела сделать четыре быстрых шага, когда до нее дошло, что она не знает, почему бежит. Глупо как, подумала она, хотя шага почти не замедлила. Девушка нырнула между двумя машинами, оказавшись на тротуаре, перешла на трусцу. Когда до укрытия за туристическими автобусами оставалось всего четыре фута, она оглянулась через плечо и поискала взглядом Малькольма.
Свинцовая пуля в стальной оболочке ударила ее в основание черепа. Пуля подбросила Венди в воздух и раскрутила как марионетку-балерину, на одной ноге.
Малькольм понимал, что означает этот выстрел, но не мог не посмотреть. Он заставил себя повернуть голову и увидел странную, безжизненную фигуру, лежавшую на асфальте в двадцати футах от него. Она была мертва. Он знал, что она мертва. За последние дни Рональду довелось насмотреться на убитых людей, так что он не мог спутать этот вид ни с чем другим. По асфальту в его направлении текла струйка крови. Венди все еще сжимала парик.
Малькольм уже достал свой пистолет и держал его в руках. Он приподнял голову, и револьвер Мароника рявкнул еще раз. Пуля с визгом отрикошетила от капота машины. Рональд пригнулся. Мароник торопливо двинулся через улицу. В его в барабане осталось четыре патрона, и он мог позволить себе потратить на беспокоящий огонь два из них.
По иронии судьбы, Капитолийский холм в Вашингтоне отличается двумя характерными чертами: уровень преступности здесь один из самых высоких в городе, но и количество полицейских на квадратную милю тоже едва не зашкаливает. Выстрелы Мароника и визг перепуганных туристов привлекли внимание одного из патрульных. Это был невысокий, коренастый мужчина по имени Артур Стеббинс. До пенсии ему оставалось пять лет. Он устремился к месту вероятного преступления в уверенности, что за ним по пятам уже спешит не менее десятка коллег. Первое, что он увидел, – это пересекавшего улицу мужчину с пистолетом в руке. Собственно, это было и последним, что он увидел: пуля Мароника ударила ему прямо в грудь.
Мароник понимал, что дело дрянь. Он рассчитывал, что у него будет по меньшей мере минута до прибытия полиции. К тому времени Кондор будет мертв, а сам он – далеко отсюда. Однако теперь он заметил еще два синих мундира всего в квартале от себя. Оба на бегу шарили руками по кобуре. Мароник стремительно прикинул шансы и, повернувшись, начал искать пути отхода.
Именно этот момент выбрал утомленный рабочим днем помощник конгрессмена, направлявшийся домой из Рейбёрн-хауса, чтобы притормозить свой красный «Фольксваген»-«жук» перед выездом на главную магистраль. Подобно многим водителям, он мало следил за тем, что происходит на тротуарах. Вряд ли он успел понять, что происходит, когда Мароник рывком распахнул дверь со стороны водителя, выдернул его из машины, смазав попутно револьвером по лицу, вскочил на его место и уехал.
На протяжении всего этого эпизода спутник Мароника стоял столбом на тротуаре. Только увидев бегство Мароника, он сообразил, что ему тоже пора. Бросившись бегом в направлении от Капитолия, уже через пятьдесят футов он оказался у своего черного «Мерседеса», сел в него и поспешил прочь. Малькольм высунул голову из-за капота спортивной машины и успел разглядеть цифры на номерном знаке «Мерседеса».
Малькольм оглянулся на полицейских. Они столпились вокруг тела своего товарища. Один говорил по рации, передавая приметы Мароника и красного «Фольксвагена», запрашивая подкрепление и «Скорую». Малькольм вдруг сообразил, что его они еще не видели, а если и видели, приняли за случайного свидетеля из прохожих. Он огляделся по сторонам. Люди, прятавшиеся от перестрелки за машинами и садовыми кустами, казались слишком напуганными, чтобы указать полицейским на него, по крайней мере пока он здесь. Рональд торопливо зашагал в направлении, откуда приехал «Фольксваген». Перед тем как свернуть за угол, он оглянулся на безжизненное тело на асфальте. Над телом Венди уже склонялся полицейский. Малькольм судорожно сглотнул и отвернулся. В трех кварталах от места происшествия он поймал такси и поехал в центр. Он сидел на заднем сиденье, слегка дрожа от напряжения, но в его мозгу полыхал огонь.
Понедельник, вечер
Первым шагом к грамотной обороне является умение держать оборону агрессивно. Обучившись этому, вы обнаружите такие оборонительные резервы, о которых другие игроки даже не мечтали. Ведя активные контрнаступательные действия, вы зачастую расстраиваете самые хитроумные атакующие порядки. Что еще важнее, вы расстраиваете своего соперника.
Фред Рейнфельд. Полный курс шахматной игры– Это просто ад какой-то. – Голос Пауэлла звучал подавленно.
– Что ты хочешь этим сказать? – На другом конце провода пожилой джентльмен напряг слух, чтобы не пропустить ни одного слова.
– Девушку застрелили. На Капитолийском холме. Двое свидетелей не совсем уверенно, но опознали Мароника по вашему старому фото. Они же опознали Малькольма в сбежавшем спутнике девушки. Насколько мы можем судить, он не ранен. Мароник походя застрелил еще полицейского.
– Убил двоих за один день? Хлопотный у парня выдался денек.
– Я не говорил, что она убита, сэр.
Последовала пауза, такая короткая, что уловить ее могло только натренированное ухо.
– Мароник, – произнес пожилой джентльмен немного перехваченным голосом, – редко промахивается. Так она убита, да?
– Нет, сэр, хотя Мароник почти не промахнулся. Попади он на долю дюйма выше, и пуля вышибла бы ей мозги. Но и так ранение довольно серьезное. Девушка сейчас в больнице Управления. Ее собираются оперировать. На этот раз насчет охраны распоряжался я. Нового Уэзерби нам не нужно. Она без сознания. Врачи говорят, останется в таком состоянии несколько дней, но все же полагают, что она выкарабкается.
– Она, – голос пожилого джентльмена почти дрожал от нетерпения, – она успела что-нибудь кому-нибудь рассказать?
– Нет, сэр, – огорченно ответил Пауэлл. – Девушка без сознания с момента ранения. В ее палате дежурят двое моих людей. Само собой, они проверяют и перепроверяют любого входящего, и они же ждут, не очнется ли она. У нас еще одна проблема. Полиция как с цепи сорвалась. Они жаждут напустить на Мароника все, что только можно. Убитый коп и раненая девушка на Капитолийском холме значат для них больше, чем наша шпионская история. Пока мне удается их сдерживать, но, боюсь, ненадолго. Если они начнут поиски при всем, что им известно, это не удастся скрыть от Управления. Что мне делать?
Пожилой джентльмен немного подумал.
– Пусть ищут. Дай им слегка купированную версию того, что нам известно, – такую, чтобы у них имелись наводки на Мароника. Скажи им, пусть отправят на его поиски всех, кого смогут выделить, а мы в случае чего поможем. Единственное, на чем мы настаиваем, – это на праве первыми допросить Мароника, когда они его отловят. Настаивай на этом и скажи, что у меня достаточно власти, чтобы требовать этого официально. И пусть отыщут Малькольма. Тебе не показалось, что Мароник поджидал их там?
– Вряд ли. Мы нашли гостиницу, где останавливались Малькольм с девушкой. Мне кажется, Мароник находился в этом районе и напоролся на них совершенно случайно. Если бы не вмешательство полиции, он, возможно, уже пришил бы Кондора. Тут еще одно обстоятельство. Один свидетель клянется и божится, что Мароник был не один. Он не успел разглядеть второго как следует, но утверждает, что тот тип старше Мароника. Тот, второй, исчез.
– А другие свидетели? Подтверждают?
– Нет, сэр, но я ему, пожалуй, верю. Второй, возможно, тот самый главный крот, за которым мы охотимся. Холм – отличное место для встреч. Этим, возможно, объясняется то, как Мароник столкнулся с Малькольмом и девушкой.
– Хорошо. Пришли-ка мне все, что у тебя есть на этого дружка Мароника. Может, этот твой свидетель составит фоторобот или там номер запомнил? Хоть что-то?
– Нет, ничего определенного. Может, нам повезет, и девушка сможет помочь, если скоро очнется.
– Угу, – мягко произнес пожилой джентльмен. – Это было бы кстати.
– Дальнейшие инструкции, сэр?
Пожилой джентльмен немного помолчал.
– Дай объявление… нет, лучше два – в «Пост», – ответил он наконец. – Наш парень, где бы он сейчас ни находился, ожидает от нас весточки. Однако, боюсь, сейчас он не в состоянии расшифровывать депеши, так что тисни-ка еще одно, открытым текстом, на той же странице. Скажи, пусть с нами свяжется. А в шифровке сообщи, что девушка жива, что первоначальный план отменяется и что мы пытаемся придумать новый способ доставить его в безопасное место. Придется рискнуть и понадеяться, что у него есть – ну, или он в состоянии купить – книга для расшифровки. Ничего важного открытым текстом мы передать не можем: мало ли кто может читать «Пост» кроме нашего парня.
– Наши коллеги могут заподозрить что-нибудь, если увидят объявление открытым текстом.
– Это, конечно, неприятно, но мы ведь понимаем, что рано или поздно придется с ними встретиться в открытую. Однако же, надеюсь, мне удастся с ними справиться.
– Что, по-вашему, будет делать Малькольм?
Последовала еще одна короткая пауза, прежде чем последовал ответ.
– Не знаю, – признался пожилой джентльмен. – Очень многое зависит от того, что ему известно. Я уверен, он полагает, что девушка мертва. Возможно, нам удастся ее каким-то образом использовать – в качестве приманки для Малькольма или для его противников. Но с этим придется подождать.
– Я должен сделать что-то еще, сэр?
– Многое, мой мальчик, очень многое. Но конкретных инструкций я тебе дать не могу. Продолжай следить за Малькольмом, Мароником и компанией, за всем, что могло бы объяснить всю эту заваруху. И оставайся на связи со мной, Кевин. После совещания с нашими коллегами я поеду обедать к сыну.
– А по-моему, это отвратительно! – Представитель ФБР перегнулся через стол, испепеляя взглядом пожилого джентльмена. – Вы все это время знали, что убийство в Александрии связано с этим делом, – и ничего нам не говорили! Хуже того, вы не позволили полиции оформить его как положено! Отвратительно! Боже, знай мы об этом, мы могли бы уже выследить Малькольма и его девицу. Обоим ничего бы уже не грозило. А мы бы занялись поисками остальных… ну, конечно, если бы мы их уже не накрыли. Я понимаю, честь мундира и все такое, но дело-то государственной безопасности! Уверяю вас, у нас в Бюро так себя не ведут!
Пожилой джентльмен только улыбался. Все, чем он поделился с остальными, сводилось исключительно к связи между Мароником и убийством в Александрии. А как бы они вскинулись, узнай, сколько всего еще ему известно! Он посмотрел на остальных. Самое время подсластить пилюлю, хотя бы для того, чтобы они думали, а не кипели праведным гневом.
– Джентльмены, джентльмены! Я понимаю ваше возмущение. Но, конечно же, вы не можете не понимать, что у меня имелись причины действовать так, а не иначе. Как вам уже известно, я полагаю, что в Управлении имеет место утечка информации. И она серьезная, должен добавить. Я считал и считаю, что ее источник способен нейтрализовать наши усилия по раскрытию дела. В конце концов, главной целью операции – готовы мы признать это или нет – является устранение этого источника. Ну и откуда мне было знать, не сидит ли виновник утечки за этим столом? Мы не застрахованы от подобных угроз. – Он помолчал. Те, кто сидел за столом, были слишком опытны, чтобы переглядываться, но пожилой джентльмен ощутил сгустившееся в воздухе напряжение. И поздравил себя.
– Итак, – продолжал он, – возможно, я был не прав, скрыв от нашей группы столько информации, но мне так не кажется. Не то чтобы я обвинял кого-либо из вас, хотя, кстати говоря, я и не исключаю полностью вероятность того, что источник утечки здесь присутствует. Я продолжаю считать свое поведение обоснованным. Я также считаю, что эта информация, открытая вам теперь, вряд ли сильно что-то изменила. Полагаю, мы находились бы в том же положении, что и сегодня. Вопрос не в этом, по крайней мере сейчас. Вопрос заключается в том, что и как нам делать дальше.
Заместитель директора обвел взглядом собравшихся. Никто не горел желанием отвечать на вопрос пожилого джентльмена. Конечно, ситуация требовала, чтобы инициативу взял в свои руки заместитель. А он страсть как не любил таких ситуаций. Только и делать, что бояться наступить кому-нибудь на больную мозоль или еще как обидеть. Заместитель ощущал себя гораздо спокойнее в реальных операциях: там ему приходилось ожидать подвоха только со стороны врага. Он прокашлялся и попытался отвертеться, надеясь, что пожилой джентльмен сам ожидает от него этого.
– А что предложили бы вы, сэр?
Пожилой джентльмен улыбнулся. Старый добрый Дарнсуорт. Он разыграл партию довольно хорошо, и все же не идеально. Видит бог, ему не хотелось поступать с ним так. Он отвел взгляд от старого друга и устремил его в пространство.
– По правде говоря, господин председатель, у меня нет предложений. Правда, нет. Разумеется, я считаю, что мы должны приложить все усилия.
Заместитель чертыхнулся про себя. Мяч снова оказался на его поле. Он еще раз обвел взглядом людей, которые вдруг утратили уверенный и решительный вид. Все смотрели куда угодно, только не на него, но он понимал, что они следят за каждым его движением. И он решил покончить с этой пыткой побыстрее.